Книга: Лесная крепость
Назад: Глава шестая
Дальше: Глава восьмая

Глава седьмая

Первой увидела Алеся девочка. Она рванулась из рук Вадима Николаевича и закричала:
— Дода, Дода!
Оба с улыбкой наблюдали, как она вперевалку заковыляла навстречу «Доде» и уткнулась ему в ноги.
— Смотри-ка, заскучала без тебя, — усмехнулся учитель. — А ты откуда явился? Мы-то совсем заспались.
— Вы ничего не замечаете? — сказал Алесь, с трудом скрывая радость, — ничего-ничего?
— А что такое? — забеспокоился Вадим Николаевич.
— Мы же больше не двигаемся. Стоим на крепком приколе!
— Как стоим? На каком приколе? — Учитель поднялся с земли, оглянулся и увидел прямо перед собой лесную чащу.
— Мамочка родная! Земля! Мы на острове. Вот это новость!
— Новость первого класса! — уже не сдерживая своей радости, во все горло закричал Алесь. Малышка, крепко вцепившись в его ногу, тоже затопталась на месте, посматривая то на одного, то на другого.
— Ты, конечно, не утерпел, уж там побывал?
— Еще бы!
— Ну и?..
Алесь пожал плечами:
— Остров как остров. Конечно, не то, что этот болотный плывун! Земля, воздух и простор! Даже стежки есть!
— Значит, так: объявляется пересадка на остров Черный Дуб. Интересно, очень интересно, я и не думал, что за полтора суток мы пройдем столько километров.
Он торопливо стал натягивать сапоги. Рядом, в сторонке копошилась девчушка. Когда ей удавалось встать, ковыляла кое-как, бормоча что-то себе под нос. Этот детский лепет, ласковое солнышко, теплота пригожего осеннего утра вселяли в душу мир и покой. Не верилось, что где-то рвутся снаряды, летят бомбы, льется кровь людская…
— Ну, подойди ко мне, переступи кочку! — Алесь протянул руки к девочке. Она, однако, не отважилась на такой опасный путь, села на землю и осторожно переползла преграду-кочку, лишь тогда снова поднялась на ножки.
— Дода? — сказала девочка, глядя на Алеся.
— Какой я тебе Дода? Я Алесь. А-лесь. Ну, повтори: «А-лесь». А я тебе что-то дам за это.
Девочка лукаво улыбнулась и упрямо повторила:
— До-да!
Вадим Николаевич усмехнулся:
— Теперь уж ее не переучишь. И не купишь ничем. Дода, и все.
— А вот куплю! — Алесь снял с плеча сумку. — Ну-ка скажи: «А-лесь», я тебя угощу чем-то вкусным!
— А ну, хвались, что ты насобирал? Грибов, ягод?
Мальчик покачал головой.
— Грибы искал, но не нашел.
— Это, братец, погано…
— Погано, да не совсем. Зато мы имеем на сегодня… — Алесь засунул руку в сумку, вытащил гроздь рябины и протянул малышке: — На, держи! — Потом повернулся к учителю: — Вадим Николаевич, зажмурьте глаза, пожалуйста.
— Показывай, показывай, не тяни!
— Ага, не хотите зажмуриться? Думаете, я шучу, покажу какую-нибудь дребедень. Вот вам! — И Алесь раскрыл ладонь. На ней лежали орехи, крупные, спелые, в гладкой коричневой скорлупе.
— Где ты их нашел? Неужели на острове есть орешник? — обрадовался Вадим Николаевич. — Ну, хлопец, теперь мы живем!
— Знаете, Вадим Николаевич, у нас и население прибавляется.
— Ты что? — остолбенел учитель. — Какое еще население?
— Да я тут с одной белкой успел познакомиться, — с нарочито серьезным видом рассказывал Алесь. — Она и показала мне орешник.
«Самостоятельный хлопец, — подумал Вадим Николаевич. — Все успел разведать, осмотреть, отыскать. Молодец. И не хвастун. Дельного товарища послала мне судьба».
Учитель надел на плечо винтовку, подобрал с земли девочкины пожитки, подал Алесю.
— Это тебе, а я понесу девочку.
И дружная семейка побрела через камыши к острову.
Первым шел Алесь, показывая дорогу. Утро уже было в самом разгаре. Свежий северный ветерок круто поднимал рябь на озере. Алесь поднял голову: по небу плыли светлые легкие облачка. И на душе было легко и радостно, как не бывало уже давно…
Протоку между плывуном и островом перешли вброд. Учитель даже не снял сапог. Правда, сделал он это зря: правый сапог промок — видно, не заметил учитель, как зачерпнул воды.
Вот и берег, отлогий, травянистый, с небольшой низинкой у самого леса.
Вадим Николаевич остановился, опустил девочку на землю, а сам снял шапку и, зачарованно вглядываясь в лесную чащу, сказал:
— День добрый! Принимай, лесной остров, нежданных гостей!
Алесь повторил вслед за ним:
— День добрый!
И девочка бормотала что-то свое, может, тоже здоровалась по-своему с лесом.
Алесь показал на орешник.
— Смотрите, Вадим Николаевич, орехов-то! Видали вы когда-нибудь столько?
— Нет, хлопче, не видел, гляди, какой урожай. Как будто нас ожидал… Коли так, мы его весь и соберем. А ну, Алесь, обходи куст, начнем.
Девочка сидела в траве, Алесь накидал ей в подол орехов, и она играла с ними.
— Глянь-ка, браток, — сказал Вадим Николаевич. — Как там на озере? Спокойно?
Алесь взобрался на толстый сук лещины, поправил кепку, которая съехала на макушку, и замер. Потом, как настоящий дозорный, доложил:
— На этой, правой, стороне все чисто аж до самого берега. Вижу наш плывун. А другие стороны, сами знаете, не просматриваются.
— Ну если все спокойно, то и хорошо. Можем работать. Вон видишь ту ветку, совсем согнулась от тяжести.
Алесь рвал орехи и засовывал за пазуху. Потом их очистили от скорлупы и ссыпали в сумку. У беглецов появилась надежда, что лес их прокормит.
— А теперь куда? — спросил Алесь, закидывая потяжелевшую сумку на плечо.
— Как куда? Нужно ведь еще шалаш нашей красавице построить. Хоть и есть для нее дерюжка, а шалаша ничем не заменишь.
Тут же, на поляне, стали совещаться, где его поставить. Конечно, хорошо бы в низинке, на зеленом лужке, открытом солнцу, но это опасно. Придется искать совсем другое место, в лесу, в глубине острова, под деревьями.
Тропинка вывела их через заросли ежевики и рыжего папоротника на ровную поляну, поросшую редкими деревцами. Между ними поблескивало озеро. Вадим Николаевич остановился, опустил на землю девочку, огляделся.
— По-моему, неплохо. Тут и разместимся. И вода близко, и строительный материал под рукой. Годится? Тогда, хлопче, забивай колышек — начнем строиться.
Алесь старательно, со строгим и торжественным лицом исполнил символический ритуал закладки их лесного жилища.
— Колышек на месте. — Алесь разогнулся, вытер пот с лица. — Что дальше?
— Задача такая: шалаш должен быть хорошо замаскирован. Поставим небольшой каркас, на него накидаем валежника с обеих сторон, придавим его тонким слоем дерна, а сверху снова накроем ветками и папоротником. И получится у нас отличный шалаш.
— А залезать в него будем на животе, как ящерицы?
— Неудобно, конечно, — заметил Вадим Николаевич, — но основательный дом нам строить ни к чему.
— Может, все-таки и повыше надо бы. Девочке чтоб легко было проходить… Для нее ведь строим, — не унимался Алесь.
— Ничего, приспособится. Главное, чтобы внутри держалось тепло, чтобы укрыться можно было от дождя и ветра… У меня все. Что-нибудь хочешь добавить?
— Пусть все останется так, Вадим Николаевич, — согласился Алесь.
Ему не терпелось приступить к делу, соскучились руки без работы, он ведь вырос в деревне. И сейчас в нем проснулся крестьянский парнишка, привыкший помогать взрослым по хозяйству. И в самом деле, когда стали расчищать площадку под шалаш, Алесь дал немало ценных советов. Неспешно и ловко делал он свое дело. Работа шла споро, Вадим Николаевич поставил несколько длинных жердей и укрепил их. Шалаш должен был получиться не такой уж низкий, в нем можно будет свободно сидеть.
— Смотри-ка, маленькая, — Алесь наклонился к девочке, — какой у тебя будет домик. Здесь я тебе сказки буду рассказывать…
— Дода! — закивала девочка. — Дода.
— Опять заладила! — Алесь присел рядом и спросил:
— А как тебя зовут?
Девчушка молчала и внимательно смотрела на Алеся.
— Может, Маринка?.. Или Алена?..
— Ала, — вдруг выпалила девочка.
— Как? Алла? — встрепенулся Алесь и обернулся к учителю: — Слыхали, что говорит. Она Алла.
— Аллочка, — ласково позвал Вадим Николаевич, — иди ко мне, иди, Аллочка.
Девочка оживилась, состроила лукавую рожицу, шагнула раз, другой и упала, споткнувшись о сучок. Губы ее сморщились, однако она не заплакала.
Алесь подхватил девчушку на руки, отнес в сторонку, усадил на пригорке и набросал ей шишек в подол.
— Посиди тут, поиграй, а то не успеем сделать для тебя дом. Поняла?
Вадим Николаевич отомкнул от винтовки штык и пошел в осинник «заготавливать древесину». А Алесь отправился поближе к берегу за дерном.
Солнце уже поднялось высоко. Было тепло, но не жарко. Над озером носились чайки… С тревожным криком «Пи-и-ть, пи-и-ть!» пролетели под облаками кани. Это верная примета: значит, жди дождя, говорят в народе.
Правда, на небе ни тучки, но долго ли им появиться? Вылезут из-за горизонта, растянутся во все стороны, и смотришь, все уже стало другим: и небо потемнело, нахмурилось, и ветер откуда ни возьмись налетел, закрутил, завертел палую пожелтевшую листву, всколыхнул спокойную воду в озере.
Хоть бы успеть до дождя построить шалаш!
И Алесь старался изо всех сил, даже в пот его бросило. Дерн снимался трудно, не хотел расставаться с землей, с трудом открывал под собой крепкие узлы корней, муравьиные гнезда и норки. Попадались и дождевые черви. Эх, был бы кусок проволоки! Нацепил бы Алесь на нее червяка — и в воду! Смотришь, и попалась бы какая-нибудь глупая рыбешка! Алесь считался неплохим рыбаком в селе. Однако ловля рыбы — это потом. Не все сразу. Сейчас главное — шалаш! Наконец Алесь нарезал целую горку дерна — пришлось-таки ему попотеть. Вадим Николаевич уже вбил в землю колышки и теперь сооружал каркас.
— А мы с тобой, хлопец, про одно дело забыли, не догадываешься?
Алесь сложил свою ношу на землю, отряхнул грязь с рук, задумался.
— Небось колышки нечем стягивать?.. Так я быстро. Лыка здесь хватает!
— Вот, вот, брат. Лыко нужно позарез!
Алесь взял штык и отправился через заросли лозняка на северную сторону острова.
Вадим Николаевич вытер взмокший лоб, посмотрел вслед Алесю. Все больше и больше нравился ему этот хлопец. По-крестьянски спокойный и неторопливый, скупой на слова, а такой сноровистый в деле. Другой бы на его месте мог и растеряться. А он все: и горе и трудности — переносит терпеливо, мужественно, как настоящий солдат.
Когда Алесь вернулся, с плеча у него свисали длинные желтоватые плети. Они пахли свежестью и почему-то медом.
Наконец каркас шалаша был готов. Теперь в ход пошли и сосновые ветви, и елочный лапник, и рыжий папоротник. Шалаш обретал форму. Обозначился уже круглый вход. Алесь не утерпел и несколько раз примерялся, удобно ли в него залезать. Потом принес девчушку.
Вместе они забрались в сумрачную глубь шалаша. Там было тепло и сухо, под ногами шуршали листья.
Вадим Николаевич стоял в сторонке и придирчиво рассматривал их сооружение. Хорошее место они выбрали для шалаша — только уж очень зоркие глаза могли его заметить издалека.
Работы на доделку шалаша хватило до самого вечера. Потом под собственной крышей собрались все вместе и слушали, как шумит лес, как совсем рядом плещется вода…
Решено было отметить окончание работы «праздничным ужином». Аллочка получила кусочек сухаря, размоченный в самодельной берестяной кружке. И еще растертые ореховые ядрышки.
Вадим Николаевич и Алесь утолили голод орехами и рябиной. Хоть они порядком устали, настроение у всех было отменное! Аллочка повеселела, раскраснелась, то и дело дергала Доду за ухо, звала поиграть. От вчерашних слез не осталось и следа.
Перед заходом солнца все вместе отправились к Черному Дубу. Это был настоящий лесной великан. Корявый ствол его в несколько обхватов, окруженный тяжелыми узловатыми ветвями, казалось, подпирал небо. На ветках то тут, то там виднелись коричневые желудевые спинки. Самая вершина дуба издали казалась срезанной: то ли молния сожгла ее, то ли буря сломала. С восточной стороны на боку великана у самого основания чернела борозда. Видимо, огонь костра отметил дерево на всю жизнь.
— Ну и высота! — удивился Алесь, задрав голову. — Аж шапка падает.
— А ты раньше здесь не был?
— Никогда.
— Я тоже. Только собирался своих ребят свозить сюда. Дуб действительно чудо! Хоть и нелегко, но, пожалуй, полезу на него, осмотрю сверху остров.
— И я с вами!
— Нет, нет, ты после. Аллочка будет плакать. Одну ее оставлять нельзя!
Вадим Николаевич подошел к стволу, ухватился за выступы коры и полез. На самом верху он уселся поудобнее на толстый сук и повернулся лицом на восток. Тихо пробегали волны по серо-голубой озерной глади. На горизонте ни точки, ни черточки. Вадим Николаевич посмотрел в северную сторону и помрачнел: над болотом черными змеями вились дымы — это рвались гранаты и артиллерийские снаряды. Значит, партизаны продолжали сражаться с врагом не на жизнь, а на смерть.
С юга, из-за горизонта, огромным черным клином выползала туча. Она шла против ветра, и это было верной приметой, что будет гроза. И вскоре засверкали молнии. «Ну вот и выпросили кани водички! — подумал учитель. — Близится ненастье…» Ну что ж! Теперь им не страшны ни ветер, ни дождь — стены шалаша должны выдержать.
Стоило Вадиму Николаевичу спуститься на землю, Алесь не утерпел — тут же полез на дуб.
— А остров наш не такой уж и большой! — кричал он сверху. — В длину метров четыреста и в ширину метров двести. И поляны есть — вон одна, а вон другая… На южном берегу почти нет леса, одни кусты.
Пора было возвращаться к шалашу. Там Вадим Николаевич стал укладывать девочку спать. Она поплакала немного, но быстро угомонилась. Когда прикрыли дерюжкой вход и в шалаше сразу стемнело, девочка утихла и заснула.
Алесь и Вадим Николаевич пристроились рядом и молча вспоминали события прошедшего дня. Алесь решил, что учитель спит, но Вадим Николаевич зашевелился и шепотом сказал:
— Слушай-ка, Алесь, а что же было с твоим дядькой? И с тем немцем-антифашистом, который к вам заходил?
— С дядькой?..
Назад: Глава шестая
Дальше: Глава восьмая