ГЛАВА 12
Ответное письмо

«Здравствуй, Михаил!

Твое письмо и обрадовало меня и огорчило.

Что с тобой произошло?

Когда ты так неожиданно исчез, я подумала: значит, попал в какую-то нехорошую историю, связался с преступниками. И не хотелось в это верить, а другого объяснения у меня не было. Да и все у нас решили так же, почти все.

Зла я на тебя не держала, но обидно было до слез, что ты меня обманывал. Ни одной женщине не пожелаю пройти через то, через что прошла я.

До самого Сашкиного рождения ходила, как побитая собачонка, глаз от земли не поднимала. Потом понемногу стала оживать, а тут ты о себе напомнил. Нет, не подумай, я тебя не забывала никогда, но эта посылка денег меня покоробила. Грубо все вышло, нечисто, не по-людски. Деньги твои посланец подбросил в коляску. Я знала, что деньги от тебя. Больше не от кого было. И после этого окончательно уверилась, что ты связался с нечестной компанией. Потому что честные люди так не поступают.

Ну ладно, тут дело ясное. У тебя своя голова на плечах, ты давно уже не мальчик и можешь распоряжаться своей судьбой, как считаешь лучше. Не мне тебя учить. Самое обидное в другом. Зачем ты меня обманывал, лгал по мелочам? Вот ты говорил, будто живешь в плохоньком домишке на окраине, это была неправда. А история с моей поездкой в Москву? Я ведь тогда была глупая и наивная, верила тебе целиком. У меня мелькнула догадка, что не все так просто, как ты объяснил, но тебе я доверялась больше, чем себе. А теперь ты просишь извинения за эту поездку. Значит, тоже врал? Вот что обидно. Меня всегда учили: говори только правду, даже самую горькую. Ты поступал иначе. Не считай это упреками, но высказать тебе все я должна. И покончим с этим. Расскажу о Сашке.

Можешь радоваться: он очень похож на тебя, теперь это уже видно. И нос, и глаза, и лоб совершенно твои. Моего, конечно, нет ничего. Очень живой и веселый мальчик. Растет нормально, удивительно спокойный, очень редко плачет и особенно не капризничает. Соседки даже удивлялись. Крепкий, здоровый, ничем пока не болел. В общем, все отлично, только вот не знаю, правильно ли я ему отчество дала — Михайлович. Фамилия-то у него настоящая, моя, а вправду ли ты Михаил? Может, тебя зовут по-другому? Но ничего, переживем. Раз записала Михайловичем — пусть так и будет. Ты для меня останешься тем Михаилом, которого я знала.

Думаю, тебе будет интересно послушать, как реагировали на твое исчезновение в парке. Начальник долго не хотел верить: мол, как же так, образцовый работник и прочее.

Слива, чью машину ты взял (помнишь его?), горячо тебя благодарил (в кавычках, конечно). Его разбитую машину пришлось сдавать в ремонт.

Но вот, кажется, я написала все, что могло интересовать тебя. Теперь поговорим о том, что не дает покоя мне. Твое письмо пришло не по почте, его принес нарочный. Он сказал: если я пожелаю ответить, то должна передать свой ответ в областное управление КГБ. Из этого нетрудно сделать и заключение. Не такая уж я дура, чтобы не сообразить. Ты арестован, но за что? Что же такое должен натворить человек, чтобы его забрали в КГБ? Неужели ты предатель? Или, боже упаси, шпион?

Это не укладывается у меня в голове. Откровенно скажу тебе: готова была простить и уже простила авансом, если бы ты оказался замешан в какую-то уголовщину. Я уверена была, что ты по своей доброй воле не можешь сделаться вором или бандитом, а если сделался, то виноваты тут какие-то твои темные дружки, старые связи, которые ты не мог разорвать по каким-то причинам.

Нет, ты не можешь быть предателем и тем более шпионом. Но тон твоего письма меня смущает, что-то очень плохое и неладное произошло. Но что? Такие вопросы, догадываюсь, не имею права задавать. Разве что самой себе.

Кто же ты все-таки есть на самом деле? То вдруг мне кажется, что ты почему-то не наш, а вроде бы иностранец, так, во всяком случае, вытекало из твоего письма. Потом с отцом какая-то непонятная история. Нет, я совсем запуталась и ничего не понимаю. К сожалению, твое письмо не у меня, и по этой причине я не могу вновь к нему вернуться и уже в более спокойной обстановке еще раз все взвесить. Понятно одно: ты был не тот, за кого выдавал себя. Неужели ты и со мной просто так, по-человечески, был тоже двуличным? И все твои слова, которые говорились только для меня, были игрой? Это было бы слишком подло.

Не хочу скрывать. Я отношусь к тебе теперь уже не так, как прежде, но ты мне не чужой и никогда чужим не сделаешься. Я хочу с тобой встретиться. Возможно ли это? Может быть, мне попросить в КГБ о свидании? Если тебе разрешат написать еще раз, объясни, как мне поступить. Ведь если позволили послать это письмо, то, наверное, отношение к тебе не такое уж плохое. Разузнай все и постарайся ответить. Буду ждать с нетерпением. Я сейчас в таком состоянии, сама себя не узнаю. Даже Сашка чувствует, как я мечусь. Но постараюсь найти равновесие.

Что еще написать? Сначала не хотела, но потом подумала, что ты должен это знать, хотя тебе будет неприятно. Дом, в котором ты жил, сгорел. Дотла. И в нем погиб твой хозяин, старик (кажется, его фамилия Дембович). Я несколько раз ходила на пожарище, но потом там на калитку повесили замок. Участок так и пустует с тех пор.

Посылаю тебе фотокарточку Саши. Здесь ему ровно год.

Передай от меня большое спасибо тем, кто разрешил нашу переписку. Живу я нормально. Лишнего не имею, а все необходимое есть. Не жалуюсь.

Желаю тебе самого лучшего. Главное — будь хоть теперь честным перед людьми и перед самим собой.

Мария».

Отправить