Шаги вдруг чьи-то послышались. Вернувшись из воспоминаний в день сегодняшний, Волков насторожился: из-за камней вышел Аркаха Короед. Пройдя мимо и не заметив его, Аркаха остановился на краю обрыва и вначале осмотрел бухточку, нерп, он даже будто подсчитывал животных, потому что шевелил губами, а потом, приложив к глазам бинокль, долго изучал лежбище котиков.

Волков сунул в карман трубку и направился к парню. Он заметил, как Короед вздрогнул, услышав хруст гальки под ногами человека, но не повернулся, продолжая разглядывать лежбище.

— Сэр, вы решили нанести мне визит вежливости? — спросил Волков, подходя к Аркахе. — Или что потерял тут?

— А, Волк! Привет. — Отозвался Короед, опуская бинокль. Он улыбнулся, но лицо было жестким, а прищур глаз вызывающим, холодным. — Потерял. Вся наша жизнь, Волк, сплошные потери. Мелькнул денек — потеря, минул другой — опять же потеря.

— Давай короче. Чего тебе тут надо?

— Нервный ты какой. «Чего» да «чего». По делу, стало быть, по государственному. Филинов прислал. Понял-нет? — Аркаха закурил, не спуская светлых, цвета костерного дыма наглых глаз с лица Волкова, и продолжил: — Так вот, ветры у нас на Большом лежбище очень сильные, дьявол их побери, и уходят котишки в океан. План, стало быть, трещит. А тут затишье. Курорт! Вот и думаем мы: понятно, что лежбище под запретом, но что случится, ежели мы сотни две котишек... Понял-нет?

— Это так Филинов решил?

— Это мы так решили, промысловики. Вот я и махнул сюда поглядеть, как тут с котишками. А что Филинов? Он же наш, свой мужик. — Аркаха нажал на слово «свой». — Он же понимает, что без выполнения плана ему — труба. Да и мы тоже в прогаре.

— Вот что: вали, друг, назад, на Большое лежбище, — посоветовал парню Волков. — Понял-нет? И если...

— Не надо меня пугать, — процедил Аркаха, придвигаясь к Волкову и обнажая в ухмылке стальные зубы. — Не такие меня пугали. А тут какой-то чмырь на неделю прикатывает и начинает свои порядки устанавливать. Уедешь, мы ведь все равно, ежели понадобится...

— Не дождетесь вы моего отъезда.

— Не встревай в наши дела, Волк. Понял-нет?

— За план так переживаешь?

— Я все сказал, Волк.

Бросив окурок, Аркаха втоптал его в землю и, поправив карабин, пошагал в сторону Большого лежбища размеренно и быстро, как человек, привыкший много ходить. Волков поглядел ему вслед и увидел, что на правом каблуке сапога Аркахи подковка болталась на одном гвоздике. И Аркаха заметил это. Остановившись, он оторвал изношенный кусочек металла и бросил его на раскисшую тропинку. Потом, когда Короед ушел достаточно далеко, Волков поднял подковку и сунул ее в карман. Для чего? Он и сам не знал этого.