ШОССЕ ЧАРДЖОУ — АШХАБАД
Нелегко вести порожнюю машину по заснеженной дороге, усеянной островками гололеда. На большой скорости и днем-то есть риск перевернуться, а ночью, да еще с погашенными фарами?.. Не отчаяние ли гнало эту машину, которая пролетела по ночному Чарджоу, и никто не заметил ее, потому что шофер выбирал самые темные, самые безлюдные улицы?
Машину бросало из стороны в сторону, баранка вырывалась из рук шофера, но он упрямо гнал подальше от города. Наконец резко вывернул руль вправо, машина на той же скорости пролетела за ближайший бархан и ткнулась в глубокую рытвину. Шофер заглушил двигатель, вышел из кабины, прислушался… Потом сорвал с машины номер, достал канистру с бензином. Поплескал из нее на крышу и внутрь машины.
Опять постоял не двигаясь и прислушиваясь. Кругом царила тишина.
Наклонившись, стал снятым с машины номером счищать свои следы. Вынул из кармана газету и спички. Газету смял, поджег и кинул под машину. Пламя занялось.
Он пошел к дороге, разбрасывая за собой снег, придавленный его ногами. Пламя даже издалека обдавало его жаром. Он двигался все проворней и проворней, пока не вышел на шоссе. Когда раздался взрыв, он и не вздрогнул. По шоссе направился в сторону Ашхабада. Один раз оглянулся, бархан закрывал место пожара, лишь зарево виднелось над ним. Он отбросил в сторону ненужный теперь номер, не таясь, быстро пошел вперед, зная, что свежий снег надежно укроет его следы, а утром шины грузовиков сотрут их навсегда. Оглянулся еще раз, когда был далеко, — кроме белой мглы, ничего за собой не увидел.