ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ I
Давно уже работал Касанда на урановом руднике в Тннковелью. С утра до ночи бросал он лопатой черно-зеленую землю — уранинит — на лепту транспортера, и тело его всегда ныло от непосильного труда. Но здесь было еще не плохо. Те из соплеменников, которые работали на обогатительной фабрике, ходили уже словно тени. Уранинит причинил страдания и смерть тем, кто с ним близко соприкасался,
lice работавшие с Касандой боялись своего надсмотрщика Ксири — пария с берегов озера Тиву, вечно пьяного, драчуна и подхалима, — н старались задобрить его подарками. Ксири брал их с величайшим пренебрежением. Лишь Касанда не дарил ничего. Он даже осмеливался задавать Ксири разные вопросы, словно равный равному.
Как только Касанда появился па руднике, он прежде всего осведомился у Ксири, не знает ли господин надсмотрщик, когда им дадут по каменном хижине, как обещал вербовщик.
Ксири даже подумал, что Касанда издевается над ним. По рабочий смотрел па него так серьезно, что
надсмотрщик решил: парень не в своем уме. Когда их взгляды встречались, Касаида никогда не опускал глаз, как это делали другие. Он был уверен, что ксири любит его за усердную работу: ведь он никогда не сидел без дела. А у Кснрн чесались руки «проучить» Ка-санду, так как он подозревал, и не без основания, что остальные рабочие думают, что он побаивается Касан-ды. Он и действительно не решался ударить черного Геркулеса. Могучие руки с огромными узловатыми мышцами невольно внушали ему уважение.
Надсмотрщик придирался к Касаидс за каждый пустяк, ставил его на самые тяжелые работы. 11 Касаида постепенно возненавидел своего мучителя. Их взаимная неприязнь росла с каждым днем. Однажды, когда Кси-рн, усмехаясь, заставил Касанду разбивать в обеденное время большой камень, Касаида возмутился и отказался выполнять ненужную работу.
Рабочие смотрели на них, и Кснрн почувствовал, что, если он не предпримет решительных мер по подавлению мятежа, авторитет его рухнет. Оскалив зубы, он шагнул к Касанде и хлестнул его плетью по лицу. Касан-да попятился, зацепился за ком земли, упал. Плеть Кснрн засвистела над ним. Вся злость надсмотрщика против непокорного рабочего излилась в этих ударах.
Оглушенный вначале неожиданным нападением, Ка-сапда пришел в бешенство. Он вскочил, и его кувалда мелькнула в воздухе. Не успей Ксири вовремя отскочить, голова его была бы разбита.
Прибежали охранники. По разъяренный Касаида не хотел сдаваться. Он выбил кувалдой винтовку из рук одного из них. Опрокинул кулаком другого. По Ксири кинул в глаза Касанды горсть песку. Охранники сбили его с ног, упали на землю вместе с ним. Справиться даже с ослепленным Касандой было не просто. Одни из противников от удара ногой вылетел в воздух из кучи тел. Второй хрипел, схваченный за горло железной рукой. Но тут к охранникам подоспели свежие силы. Они били Касанду ногами, прикладами, пока он не перестал двигаться.
— Будет уважать теперь надсмотрщика, — сказал Ксири.
Добыча руды шла открытым способом. С утра до ночи вгрызались люди в землю, расширяя и углубляя огромный котлован. Рабочпх-еиропейцев было немного. Они работали на машинах, жили в отдельном поселке, получали в десять раз больше, чем африканцы. II цике тс немногие местные жители, которым выпала редкая удача стать машинистами, механиками, получали гораздо меньше европейцев.
В бараке Касанды появился коренастый африканец лет тридцати. Это был слесарь по ремонту рудничных механизмов. Он показался Касанде озлобленным человеком. Но первое впечатление скоро рассеялось. Апа-ка — так звали слесаря — оказался приветливым и разговорчивым парнем. Он не был похож на большинство горняков — неграмотных, не видевших ничего, кроме рудника и своей деревни. Анака бывал в далеких городах и даже мог говорить и читать по-французски. Однажды в воскресенье в руках Анаки появилась газета. Целый час он читал ее, и Касанда смотрел на него с благоговением.
— И вы все понимаете? — Касанда не мог заставит! себя сказать ученому человеку «ты».
Апака улыбнулся, заметив эту перемену.
— Я учился в школе. — II он рассказал Касанде, о чем пишут газеты. Африканцы воюют сейчас за свободу. за изгнание плантаторов, их солдат н полицейских. За то, чтобы отнять у капиталистов фабрики, заводы и вот эти урановые рудники, отдать все народу. По мэуи-гу не хотят уходить и привезли новых солдат. Идут жестокие бои.
Вой? А мы здесь работаем на мзунгу, — сказал Касанда зло. — Выходит, мы против народа?
Анака внимательно посмотрел на него и ничего не ответил.
3
Касанда часто задумывался. Почему они покорно подчиняются завоеватетям, которых уже выгнали из многих городов? Почему он сам целыми днями добывает для них руду? Почему не убежит? Может быть, но-
встанцам нужна его помощь? Беглецов, правда. лови г н наказывают «за нарушение контракта*, но р. мве он, Касанда, трус?
Ксири замечал на себе пристальные, crept i \inne взгляды Касанды. Тревогу надсмотрщика усиливал» и то, что рабочие часто шептались и загадочно поглядывали на него.
Как-то вечером Ксири отправился в «черный городок». Было темно. Сквозь рваные низкие тучи светили звезды. Ксири шел но безлюдному полю, думая о горячем ужине.
От резкого крика он остановился. В двух шагах от него стоял Касанда. С земли поднялось еще несколько человек.
Ксири не мог бежать, страх сковал его ноги. Сзади раздались крадущиеся шаги. Ксири хотел обернуться, но в этот момент кто-то сжал ему руки и грубая ладонь зажала рот. Люди подняли его и понесли. Ксири старался вырваться, но сильные руки крепко держали его. Минут через десять люди остановились и бросили Ксири на землю.
— Ты узнал нас? — спросил Касанда. — Мы хотим поговорить с тобой. Ты продался врагам, ты бьешь своих братьев. Завтра ты уже никого не будешь бить.
Ксири поднялся. Он стоял в кругу молчаливых, мрачных людей. Двое рабочих копали в стороне могилу. В тишине был слышен лязг лопат о землю. Безразличные ко всему звезды смотрели с высоты.
— У меня трое детей, — сказал тихо Ксири. — Они умрут без меня. — И он вдруг заплакал. Он не знал жалости к другим и не очень рассчитывал на нее.
Рабочие кончили копать.
Два человека, схватив Ксири за руки, подвели его к яме.
Ложись, — сказал одни из рабочих. — На траве останется твоя кровь. Тебя будут искать.
Кснрн в ужасе попятился от могилы. Он несвязно заговорил, глотая слезы:
— Касанда, Гвара, да благословят вас предки… дети умрут… Касанда!..
— Испугался! — сказал один из рабочих.
Касанда чувствовал в глубине души отвращение
к тому, что они собирались сделать, Нго злоба прошла.
Унижение Кспри вызывало в нем лишь презрение. Не он был виной тому, что происходило на руднике. Кроме того, завтра, а может быть, даже сегодня охрана станет искать Ксирн, и начнутся аресты. Самое же главное, им сразу дадут нового надсмотрщика. Но Касанда не хотел проявлять слабости в присутствии товарищей.
А Кснрн все молил о пощаде. Касанда видел, что сомнения овладели и другими.
— Может быть, он больше не будет драться? — сказал нерешительно Гвара — самый молодой из них.
Рабочие стали шептаться. Увидев это, Кспри начал причитать еще жалобнее. Рабочие окружили надсмотрщика.
— Мы решили тебя убить, — сказал Касанда.
Ксирн вырвался из державших его рук и упал, обхватив ноги Касанды. Касанда не шевельнулся и продолжал:
— Но если ты обещаешь…
Ксирн сел, задыхаясь от охвативших его чувств.
— …если ты поклянешься своей матерью, что никому не скажешь о сегодняшнем вечере и не будешь прислуживаться перед начальством и бить рабочих, мы отпустим тебя.
— Клянусь матерью, — тихо проговорил Ксирн. — Если я парушу свое слово, пусть эта клятва убьет меня!
Он лег на землю п заплакал тихими, счастливыми слезами, так, как плакал давно-давно, в детстве.
— Если донесешь, пошады не жди. Кроме нас, есть и другие. Закопан свою могилу.
II они ушли. А Ксирн еще долго лежал у ямы, обессиленный и потрясенный.
4
Как-то вечером, окончив работу, Касанда забыл у транспортера лопату. Администрация удерживала стоимость пропавшего инструмента. Пришлось вернуться. Проходя мимо землечерпалок, Касанда наткнулся па троих рабочих, которые что-то делали, взобравшись на машины. Заметив его, рабочие убежали.
Что они натворили? Почему убежали? Касанда узнал африканцев из соседней бригады. Среди них был и слесарь Амана, тот самым, что рассказал ему о воине в Конго, о белых наемниках. Уже выходя нз котлована, Касанда столкнулся с охранником старым плюгавым доносчиком. А утром он узнал, что землечерпалки были поломаны. Новый надсмотрщик (Кси-рн перестал драться, и его сделали землекопом), таинственно улыбаясь, послал Касанду за инструментом.
Ничего не подозревая, Касанда вошел в темное здание склада и увидел перед собой четверых вооруженных охранников. Касанду отвели к самому директору рудника мсье Лавинье.
В кабинете стоял плюгавый охранник и что-то тихо говорил директору.
— Ты зачем поломал землечерпалки? — спросил Ла-винье Касанду, не давая ему опомниться.
Касанда отказывался, но плюгавый настаивал, что видел его около механизмов.
На допросе в особом отделе полиции Касанда не выдал ни Апаки, ни его друзей.
Касанду отвели в тюрьму. На руднике был свой способ отделываться от неугодных африканцев. Сажали в тюрьму, не давали есть или кормили очень редко. Рано или поздно человек умирал.
В маленькой камере было темно. Когда дверь за Ка-сандоп закрылась, в темноте кто-то зашевелился и спросил:
— Ты кто?
— Касанда… А ты?
— Я Мониа.
МоЙна рассказал Касанде, что попал сюда за побег и драку с охранником.
Касанда опустился рядом на каменный пол.
— Возьми там, в углу, рогожу, — сказал Мониа, — на ней спал один, вчера умер… Поесть нечего?
Под дверыо, выходившей в коридор, была узенькая полоска света. Касанда принялся обследовать камеру, пытаясь найти трещину в стене или в полу и раскачать камень. Он дотянулся руками до низкого потолка, стал ощупывать доски, лежавшие сверху на прямоугольных балках. Он попросил Мониа помочь ему.
— Напрасно тратишь силы, — сказал устало Мониа. — Тот, который умер вчера, тоже пытался,
— Давай еще попробуем.
Мониа встал па четвереньки. Он делал так уже не раз, помогая тому, умершему, дотянуться до потолка.
— Становись мне на спину. Тише, я совсем ослаб.
Мониа закряхтел и едва не упал под тяжестью Ка-санды.
Касанда долго возился, ощупывая потолок. Мониа давал ему советы. Наконец Касанда нашел зазор между бревном и досками.
Когда полоска света под дверью погасла, Касанда, снова встав на спину Мониа, засунул пальцы в найденную мм щель. Повиснув на руках, Касанда поднял вверх ноги, уперся ими в доску и начал ударять в псе пяткой, пока доска не подалась слегка. Увлекшись, он сорвался н ударился спиной. Касанда долго лежал, не в силах шевельнуться от боли. Но через час он пришел в себя и повторил свои попытки. Теперь щель была шире. Касанда крепко ухватился за прямоугольную балку 1), стараясь не очень сильно шуметь, долго бил пяткой в доску. В лицо летела пыль. Доска скрипела, но понемногу подавалась вверх.
Касанда протиснул тело в образовавшееся отверстие и оказался па чердаке. Он долго напряженно прислушивался. Ни звука не долетало снаружи.
Касанда опустил вниз руку, поднял Мониа на чердак. Затем осторожно выглянул из окошка. Завернувшись в одеяло, часовой спал, привалившись к дереву.
Когда Касанда н Мониа вылезли на крышу, им показалось, что железо под ними громыхает на весь рудник. Но часовой не шевелился.
Спрыгнув на землю, они побежали к колючей изгороди. Касанда пролез благополучно, но Мониа зацепился рубахой за проволоку и не мог освободиться. С вышки раздался крик часового, залаяли собаки. Касанда дернул Мониа за руку, и они бросились в саванну.
Касанда и Мониа бежали, пробираясь в высокой, покрытой холодной росой траве. Изредка они останавливались и прислушивались. Мониа скоро ослабел, и Касанда тащил его за руку.
Над далеким горизонтом поднялась луна, залила саванну голубоватым светом. Касанда увидел измученное лицо Монна. Спутник не мог больше бежать. Решили отдохнуть.
Нужно добраться до леса, — сказал Касанда.
— А далеко?
— Далеко,
В нескольких шагах от них раздалось рычание, и едва Касанда успел встать, как из травы выскочили три собаки. Одна ца них бросилась ему на [руль. Зубы щелкнули у самого горла. Касанда отбросил пса кулаком с такой силой, что тот перевернулся в воздухе. Но две другие собаки кинулись на него одновременно. Касанда оступился, упал на спину, схватив собак за ошейники. Псы с рычаньем вцепились ему в руки. Первая собака, оправившись от удара, снова бросилась на него, вцепилась ему в плечо.
— Мониа! — кричал Касанда, пытаясь подняться с земли. — Мониа, где же ты?
Касанда услышал глухой звук удара и почувствовал, что одна из собак вздрогнула и обмякла. Он отбросил ее и увидел над собой фигуру Мониа с камнем в руке. Новый удар. Вторая собака упала в траву. Третья отскочила, принялась лаять.
Запустив в нее камнем, Касанда и Мониа побежали. Совсем близко послышался топот копыт. Показалась черная, поблескивающая полоса реки. Но всадники были уже близко. Впереди на длинной привязи бежали собаки. Заметив беглецов, преследователи открыли огонь, и Мониа упал. Касанда нагнулся над ним, поднял и побежал, пригибаясь к земле. Изо рта Мониа текла кровь.
— Врось меня, умираю я… — прошептал Мониа. — Ты беги…
Мониа захрипел и затих. Касанда положил его тело на траву п побежал под уклон к реке. Когда до воды оставалось не более десяти шагов, всадники — четверо африканцев и один белый — догнали его. Крупная лошадь сбила Касанду. Но ом тотчас вскочил и бросился в заросли камыша, стал пробиваться к воде. Напрасно стреляли преследователи. Заросли скрывали беглеца.
Касанда вышел к реке. Прямо к нему тянулась лунная дорожка. Поднимался легкий туман. Нужно было плыть. Но позади на берегу стерегли люди с ружьями. Касанда выломал кусок тростника и нырнул. Он плыл, пока не стало горячо в груди. Тогда, не поднимаясь на поверхность, он перевернулся па спину и, как часто это делал в детстве, пропихнул в рот сквозь сжатые губы
конец трубки. Выставив другой конец над водой, он с сплои продул его п жадно вздохнул. Несколько разом выходил к поверхности и вновь погружался в глубину.
Наконец Касаида достиг противоположного берега. Здесь в камышах он осмотрелся. Далеко вверх п вниз по течению переправлялись через реку всадники с собаками, и Касаида понял, что скрыться не удастся. За рекой простирается бескрайняя саванна. Собаки найдут его след, если оп выйдет на берег, а сухие камыши преследователи подожгут. Каждая минута была дорога, и каждый неверный шаг мог стоить жизни.
Преследователи достигли середины реки. Что делать? И вдруг его осенила смелая мысль. Врагам н в голову не придет, что он, напуганный погоней, может вернуться обратно на ту сторону. Касаида осмотрел противоположный берег: кажется, никого!
Касаида нырнул и поплыл назад. Скоро он достиг берега. Врагов не было. На противоположной стороне в двух местах взметнулось желтое пламя. Значит, преследователи не знают, где он! Хотят поджарить его, ищут его там. Касаида едва не захохотал от радости. Он выбрался на тропу в траве, по которой пришел к реке, и двинулся в обратный путь.
Пройдя некоторое расстояние, он раздвинул высокую траву. Осторожно ступая, оп удалялся все дальше от тропы Одежда его прилипла к телу. Было холодно. Но Касаида ничего не замечал. Оп был жив п свободен.
Пусть преследователи поищут его на топ стороне! Может быть, они даже решат, что он сгорел! Нет, Ка-санду не так-то просто убить! И они еще услышат о нем. Он найдет тех, кто борется за свободу его страны.
Под утро Касаида снова вышел к берегу. Ветерок теребил седые космы тумана над рекой.
Касаида прислушался. Из-под воды доносились нежные звуки флейты. Откуда музыка? О, попятно. Это пуп-го — рыба-певунья. Невидимая рыба-флейта замолкала на несколько мгновений, и вновь раздавалась из-под воды тихая нежная мелодия.
Касаида постоял немного, послушал, улыбаясь. Потом решительно вошел в реку, переплыл ее и направился к темневшему вдали лесу.
Назад: ЧАСТЬ ВТОРАЯ 1
Дальше: ПОЕДИНОК
