Глава 19

Через десять минут на место происшествия прибыло подкрепление. Как только Нельсен стало известно, что Джон Симмонс – основной подозреваемый в нападении на нее и в побеге с места преступления и как только ее проинформировали, что он скрылся из больницы, она приказала оцепить территорию и направила на поиски Джона Симмонса четыре отряда полицейских.

Джон Симмонс тем временем продолжал торопливо двигаться вперед в поисках надежного убежища. Он понимал, что должен держаться как можно дальше от полицейских, и хотел найти такое убежище, где его никто не отыщет.

Нельсен разбередила раненое бедро, и боль, пронзавшая ее тело, стала невыносимой. Отдавая приказы полицейским и посылая их на поиски Джона Симмонса, она по-прежнему стояла, прислонившись к капоту машины. Раздав указания, она уставилась на карту местности, пытаясь определить точку, куда, по ее мнению, мог отправиться Джон Симмонс, но у нее ничего не получалось. Сэм стоял рядом.

Заметив невдалеке супермаркет, Джон решил зай ти внутрь. Он долго рыскал по переулкам, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, но ему ничего толкового не приходило в голову. Однако он точно знал, что ему необходимо остаться на свободе по крайней мере еще на протяжении следующих шести часов. Через четыре часа стемнеет, и тогда он сможет спокойно отправиться к офису Дейва Брайанта. Он поедет на такси, а не доезжая до места, выйдет из машины и пойдет пешком. Так что ему надо было просто подождать.

Как только прибыла группа поддержки, детектив Морган не оставлял Нельсен в покое. Он выкрикивал в трубку указания и заявил, чтобы она не возвращалась в участок без Симмонса, закованного в наручники.

Направляясь к выходу, Джон неожиданно обратил внимание на вывеску «Туалеты». Он замер на месте. Кому придет в голову искать его здесь, подумал он.

И он решил запереться в туалете, пока не придет время ехать в город. Он купил еще одну бутылку воды, сэндвич и пачку свежих газет. Необходимо воспользоваться моментом и попытаться раскопать новые подробности, связанные с похищениями.

Нельсен огрызалась на Сэма каждый раз, когда тот пытался с ней заговорить. Она держала связь по рации с другими офицерами, которые искали Джона Симмонса, и обращалась к ним слишком часто, чем вызывала всеобщее недовольство. Она заявила Сэму, что они тоже присоединятся к поискам. Они уселись в машину и принялись объезжать территорию.

Джон заперся в одной из трех кабинок. К счастью, здесь пахло не так отвратительно, как в других туалетах. Его живот урчал от голода, когда он с жадностью поедал свой сэндвич. Затем раскрыл первую газету. У него впереди еще уйма времени.

Час назад Нельсен окончательно отказалась от поисков. Она поручила одному из офицеров, если потребуется, караулить у дома Джона Симмонса всю ночь напролет.

Теперь она сидела у себя за столом, перебирая документы и пытаясь выяснить, каким будет ее следующий шаг. Она решила вызвать на себя ярость Моргана, вернувшись в участок, но к тому времени, когда здесь появилась, он, видимо, посчитал свой рабочий день законченным и, скорее всего, отправился играть в гольф.

Ее тело по-прежнему сковывала боль, и она чувствовала себя совершенно разбитой. Ей сказали, чтобы она отправилась домой и отдохнула, но Нельсен не могла себе этого позволить.

Ее раздражение росло с каждой минутой. Она чувствовала, что все валится из рук, тогда как от нее ждали успеха. Успеха в деле Дженни Майклз, кем бы та ни оказалась, если вообще существовала; успеха в поисках Джона Симмонса, где бы его ни носили черти; в деле пропавших женщин и в поисках убийцы; в поисках тел, которые пока так и не нашли. И еще она должна непременно угодить Моргану. И докопаться до правды.

Сэм Кук сидел за своим столом, не сводя с нее глаз. Он видел, как она измучена. Подумал, что Кейт необычно привлекательна, но понимал, что Нельсен никогда не воспримет всерьез его комплименты. Сэм перевел взгляд на бумаги, разложенные на столе.

– Ты в порядке? – спросил он, понимая, что его настойчивый взгляд только еще больше ее разозлит.

– Устала, как никогда, – откликнулась она.

Нельсен не повернула голову, когда он сказал:

– Ты, наконец, сумеешь забыть об этом?

Она некоторое время помолчала, прежде чем ответить.

– О чем об этом? – Кейт притворилась, что не понимает его.

– Ты не можешь постоянно рассчитывать исключительно на себя и сама это знаешь. Ты должна открыться окружающим. Должна научиться снова доверять нам. Мы можем помочь тебе, понимаешь?

– Доверять? – Она метнула на него презрительный взгляд. – Только не говори мне о доверии. Я уже доверяла когда-то, помнишь? Доверяла этому негодяю Уэлдону. Он сидел как раз там, где сейчас сидишь ты. Я доверяла ему, и ты знаешь, куда меня завело это чертово доверие. Поэтому никаких чертовых благодарностей.

– Это было очень давно, Кейт. Четыре года назад. Я не подведу тебя, как он.

– Не подведешь меня? Послушай… Лучше не зли меня. – Кейт вдруг почувствовала, как слезы закипают в глазах. Она ни за что не хотела показывать свою слабость. – Послушай, я не хочу разговаривать. У меня полно работы.

Четыре года. Неужели столько времени прошло? А кажется, все произошло только вчера, подумала Нельсен, постепенно успокаиваясь.

Последний день ноября. Констебль Кейт Нельсен, всего полгода прослужившая в полиции, и сержант Рэй Уэлдон, тот, кто сумел завоевать ее доверие, по вине которого она больше не доверяла не только сержантам, но никому вообще, выехали из участка, чтобы схватить серийного насильника. Нельсен, которая в то время уделяла своей внешности, пожалуй, слишком много внимания, должна была стать наживкой, поскольку идеально подходила на эту роль. Уэлдон должен был ждать и наблюдать. А затем неожиданно появиться перед негодяем. Насильник будет арестован, преступления прекратятся. Преступник, Майк Бутчер, окажется в тюрьме и понесет заслуженное наказание. Все очень просто.

Но на деле все оказалось совсем не так.

Майк Бутчер изнасиловал семь женщин за последние семь месяцев. Для преступления он всегда выбирал последний день месяца. Своих жертв он находил на сайте знакомств в Интернете. Компьютерные исследования, анализ и сравнения позволили Уэлдону и его команде выделить двоих потенциальных подозреваемых – двух мужчин, с которыми общались все жертвы.

Амбициозной и безрассудно смелой Нельсен невероятно хотелось произвести впечатление на руководство, и она предложила разместить свои данные на сайте, добровольно соглашаясь стать последней жертвой Майка Бутчера.

Первое свидание, назначенное с неким Дейвом Мортимером, ни к чему не привело, если не считать того, что Нельсен решила избавиться от своей охраны. Этот Мортимер оказался миролюбивым и приятным человеком, и как только Нельсен поняла, что он не тот, кого она искала, с удовольствием решила пообщаться с ним. Она была свободна и не видела в их отношениях ничего предосудительного.

И вот, наконец, они вышли на след Майка Бутчера. Свидание было назначено в ночном клубе «Ла Руж» в последний день месяца. И они непременно возьмут его. Уэлдон лично следил за Нельсен, а на парковке, в качестве подкрепления, находились две машины, в которых притаились несколько полицейских, дожидающихся сигнала к началу захвата.

Опоздав на целых двадцать минут, Майк Бутчер появился в тот момент, когда Нельсен уже отчаялась его увидеть, решив, что он каким-то образом пронюхал про западню или же у него просто поменялись планы.

Это оказался высокий, на первый взгляд абсолютно безобидный человек. У него были стриженные ежиком темные волосы и бородка-эспаньолка. Узкие глаза и чересчур крупный кадык, словно он проглотил небольшой шарик. Он ничего не принес ей в подарок, в отличие от Дейва Мортимера, любезно подарившего ей букет цветов. Не стал вести с ней дружеских бесед и ни разу не улыбнулся. Он много говорил о сексе: о том, что ему нравилось, пытался угадать, что нравилось ей, рассказывал, что он уже пробовал и что хотел бы попробовать. Он не задавал ей никаких вопросов, просто говорил сам и ни капельки не интересовался, хорошо ей с ним или нет. На самом деле ей вскоре все это наскучило и стало вызывать раздражение.

Его монолог продолжался чуть больше часа. Все это время сержант Рэй Уэлдон должен был наблюдать, выжидая, когда можно будет начать захват. Но ему, как и Нельсен, стало скучно. Его внимание привлекла хорошенькая блондинка, и именно за ней он и принялся наблюдать. И хотя Уэлдон находился всего в нескольких метрах от Нельсен и сумасшедшего насильника, он не заметил, как они встали, направились в сторону туалетов и вышли через черный ход. А неопытная Кейт Нельсен, слепо доверявшая своему старшему и более мудрому коллеге, и не догадывалась, что Уэлдон даже не заметил, как они ушли из клуба. Не догадывалась она и о том, что это ошибочное доверие вскоре круто изменит ее жизнь.

Уэлдон уже пять минут целовался взасос с симпатичной блондинкой, как вдруг неожиданно вспомнил, ради чего оказался здесь, и обвел взглядом зал в поисках Кейт Нельсен и Майка Бутчера. Но их нигде не было видно, и его захлестнула безумная паника.

Парочка вошла во двор, разделенный на две части, где располагались мусорные контейнеры и сюда же подъезжали машины, доставляющие в ночной клуб еду и напитки. Это был участок примерно десять на десять метров с воротами в дальнем конце, а дальше, за дорогой, круто уходящей влево, виднелся небольшой лесок. В небе висела луна, высокие деревья, раскачивающиеся на пронзительном ветру, четкими силуэтами вырисовывались на фоне темного неба.

Майк Бутчер отвел свою последнюю добычу на другую сторону двора, помог перебраться через забор. Теперь они шли по траве. До леса оставалось всего несколько метров. Напряжение, поначалу охватившее Нельсен, сменилось безумным страхом. Ей отчаянно хотелось бросить взгляд через плечо, увидеть, что она не одна, и это представление скоро закончится, и ей помогут, но понимала, что не может себе этого позволить, потому что провалит задание.

Едва они вошли в лес, как он обхватил ее за шею, сбил с ног и повалил на землю. Торопливо вытащив что-то из кармана, прижал какую-то ткань к ее лицу, и она почувствовала, что теряет сознание.

Кейт очнулась лишь пятнадцать минут спустя, не в силах понять, что происходит. Она была напугана и чувствовала, как ноет все ее тело.

Уэлдон все-таки нашел их, но лишь после того, как Майк Бутчер уже начал насиловать Нельсен. Он сорвал с нее юбку, разорвал на груди блузку, засунул ей в рот чулки и вошел в нее. Никто не знает, сколько именно это продолжалось. Но каждая секунда была длиннее жизни.

После медицинского освидетельствования Нельсен дала показания, и ее отправили домой. С того момента она целых одиннадцать месяцев находилась в отпуске. И все это время ей снился один и тот же сон: чулки и ощущение беспомощности. С тех пор у нее больше не было отношений с мужчинами. Теперь она не слишком верила в жизнь, у нее осталась лишь смутная надежда, что, если ей не удалось помочь себе, она сумет помочь кому-нибудь другому. Она больше не доверяла коллегам, особенно мужчинам. Упивалась своим горем и отвращением к самой себе и к своему подразделению, но ей удалось избавиться от жалости и сострадания, которые поначалу испытывали к ней коллеги. Она вернулась на работу, и хотя к тому времени Уэлдона отстранили от должности и никто не знал, где он находится, Нельсен больше ни с кем не могла наладить дружеские отношения. Ей не удавалось восстановить отношения, которые она с живостью юной и веселой девушки когда-то так хотела создать. И не могла, как и прежде, воспринимать эту работу, из-за которой оказалась в самом эпицентре насилия. Этот краткий миг насилия над ее телом и волей не давал ей спокойно жить дальше.

А затем в силу вступила система инспектора Моргана с его отвращением к этическим нормам и всякого рода жалости, с презрением ко всем подчиненным, к Нельсен, и в особенности к ее чувствам. Это означало, что она не должна больше выделяться из общей массы, не должна ненавидеть окружающих за то, что они отличаются от нее, потому что они такие же люди, как она, – всех их здесь ни в грош не ставили.

Был ли Сэм Кук другим? Нельсен не могла ответить точно.

– Как уже сказала, – добавила она, хотя Сэм продолжал возиться с бумагами, выполнив ее просьбу молчать, – я буду разговаривать с тобой, только когда сама захочу.

Уже почти девять вечера, когда я выхожу из туалета. Мое тело затекло, но, несмотря на усталость, я настроен действовать решительно. Из газет я не узнаю ничего нового, за этот период времени не было новых похищений, и это уже хорошо. Но конечно же в газетах нет ни слова о Дженни, и, по всей вероятности, она все дальше и дальше от меня ускользает.

Эта мысль подталкивает меня вперед, заставляя торопиться. Прежде чем выйти из супермаркета, я покупаю еще одну бутылку воды и шерстяную шапку. Передо мной на остановке такси из машины выходит пара, и я спрашиваю водителя, сможет ли он отвезти меня в Харпенден. Он явно рад представившейся возможности заработать побольше.

В вечернее время дороги почти свободны, и мы добираемся до места меньше чем за двадцать минут. Я попросил водителя высадить меня в самом конце центральной улицы. Натянув на глаза шапку, направился к офису Дейва Брайанта. Здание, где расположен офис, крайнее с правой стороны, стоит вплотную к другим четырем домам. Дорога проходит вдоль его стены. Я иду вперед и, зайдя за здания, обнаруживаю дворик, где находится служебная парковка. Сразу узнаю окно кабинета Дейва Брайанта, но жалюзи опущены, и я ничего не могу разглядеть. С другой стороны дворика выстроились мусорные баки. Подхожу к ним и ищу какой-нибудь тяжелый предмет. Нахожу кусок железной трубы и несу его к окну Дейва Брайанта. «Да провались ты», – думаю я, размахиваюсь и с силой швыряю кусок трубы в окно. Раздается звон разбитого стекла.

Тут же срабатывает сигнализация. Слышится тонкий, свистящий звук. Как глупо, я даже не подумал, что здесь может быть установлена сигнализация. Но и отступать не собираюсь. Если я сейчас сдамся, то все мои жертвы будут напрасны.

По моим расчетам, до прибытия полиции у меня есть всего пять минут. Я снова ударяю в стекло, а затем при помощи куска трубы удаляю осколки стекла, застрявшие в раме. Забираюсь внутрь и спрыгиваю на пол около стола. Все мое тело ноет, но я стремительно бросаюсь к картотечному шкафу и открываю верхний ящик. Достаю кучу бумаг и принимаюсь просматривать их. Я уже незаконно проник сюда и потому небрежно бросаю бумаги на пол, как только понимаю, что для меня они не представляют никакого интереса. Я то и дело поглядываю на дверь, надеясь услышать, как снаружи кто-то подходит к двери. Я вытаскиваю новую кипу бумаг, но у меня слишком мало времени, и я не успеваю все как следует просмотреть и ничего не могу найти.

Я вытаскиваю бумаги уже из третьего ящика. Мне становится трудно дышать. Времени совсем не остается, и я едва бросаю взгляд на документы. Затем подхожу к его столу и пытаюсь открыть ящик. Но он заперт. Я просматриваю бумаги на столе, но снова никаких результатов.

Я распахиваю дверь кабинета и выхожу в приемную. Подхожу к столу секретарши и открываю ящик. Роясь в его глубине, я замечаю в отдалении мигающий синий огонек. Он приближается. Мое сердце бешено стучит, и я замираю на месте. А что, если они зайдут с другой стороны здания? Как мне тогда выйти отсюда?

Решаю выбраться тем же путем, каким и вошел, бросаюсь в кабинет Брайанта и протискиваюсь через окно. Полицейская машина проезжает по улице справа от меня. Вижу слабое голубое свечение.

Я быстро оглядываю внутренний двор. Возможно, стоит спрятаться за мусорными баками. Я бегу к ним.

Машина приближается.

Нет, мусорные баки – плохая идея. Если я спрячусь за ними, а полиция закроет проход, я застряну здесь на долгие часы.

Меня бьет дрожь. И что я здесь делаю? Что я ожидал здесь найти? Фотографию Дженни у него на столе? Он не настолько глуп, чтобы оставить ее там. Нет, это я глупец. И я единственный, кто сейчас совершает преступление. И почему я ничего не рассказал об этом детективу Нельсен?

Прямо передо мной возвышается стена. Я подтаскиваю к стене небольшой бак и забираюсь на крышку. Мои ноги дрожат. Я стою на баке и вижу, как огонек на патрульной машине сворачивает за угол, и тут же прыгаю вниз. Я падаю в колючие кусты и тяжело приземляюсь. Что-то сильно царапает мой подбородок.

Я встаю, превозмогая боль, и бросаюсь прочь со всех ног, услышав, как останавливается подъехавшая к зданию машина, как открываются и захлопываются дверцы. Я бегу слишком быстро, не разбирая дороги, и, споткнувшись, падаю. Но тут же вскакиваю и мчусь дальше.

Я не останавливаюсь до тех пор, пока не добегаю до автобусной остановки, расположенной достаточно далеко от центральной улицы. Я сижу здесь всего несколько минут и, завидев такси, останавливаю его и залезаю внутрь.