Глава 28

– Проклятье, что теперь делать? – прошептала Бетани.

Пэйдж только покачала головой.

Сразу под замочной скважиной имелась рукоять. Пэйдж без всякой надежды взялась за нее и потянула. Дверь даже не дрогнула. За их спинами послышались шаги по бетонному полу и приглушенные голоса, странная акустика позволяли отчетливо слышать некоторые из них.

– Мы позвонили, – сказал кто-то. – И получили приказ взять их живыми, кем бы они ни оказались.

Кто-то тихонько выругался.

– Ладно, – пробормотал другой.

Пэйдж отвернулась от двери и посмотрела на Трэвиса, и ее поразило выражение его глаз. Наверное, он выглядел совершенно ошеломленным.

– Что? – спросила Пэйдж.

Чейз глубоко вздохнул и постарался придать себе уверенности, которая сейчас требовалась ему как никогда – ведь это был сон, всего лишь сон. Какое жестокое совпадение…

Он услышал, как на бетон упал рюкзак из прочной ткани, с чем-то металлическим внутри. Затем кто-то расстегнул «молнию».

– Трэвис? – позвала Пэйдж.

Он подошел к консоли. Сверху имелся небольшой монитор, как у видеомагнитофона. Там сияли голубые слоты – всего пять.

– В кладовой дюжина масок, – сказал кто-то наверху. – Принесите все.

Сверху донесся необычный звук, словно вынимали острый металлический предмет из пазов. Или ключ из замочной скважины.

Трэвис заблокировал всю входящую информацию – он думал только о сне. Старик, похожий на Уилфорда Бримли, смотрел на него с расстояния в несколько дюймов. И спрашивал снова и снова: что за зеленой дверью? Мы уже знаем комбинацию, – сказал старик.

И что потом?

Что именно он сказал потом?

Что-то наверху вертикальной шахты сильно врезалось в стену – по звуку нечто похожее на баллончик с пеной для бритья, хотя Трэвис не сомневался, что это совсем иное. Один рикошет, другой… что-то ударялось о ступени лестницы, стены и площадки, пока не долетело до самого низа и остановилось в двадцати футах от того места, где стояли Пэйдж и Бетани. Разглядеть, что это такое, в тусклом свете было трудно, но догадаться, что им сбросили под ноги, не составляло труда. В течение двух секунд ничего не происходило, затем необычная штука подпрыгнула, завертелась, и из нее начал выделяться густой газ. Слезоточивый, перечный или какой-то еще. Сверху упала еще одна канистрочка и еще.

– Дерьмо… – прошептала Бетани, ее голос дрожал.

Газ начал медленно подниматься вверх.

Мы уже знаем комбинацию.

Трэвис закрыл глаза.

Прошла секунда.

Он открыл глаза и повернулся к панели. Краем глаза заметил, что Пэйдж и Бетани с недоумением на него смотрят.

Чейз быстро, но аккуратно набрал цифры: 4-8-8-5-4.

Как только он нажал последнюю, загорелся зеленый огонек. Внутри что-то глухо щелкнуло, зашипел воздух, и дверь отошла в сторону на дюйм.

Пэйдж и Бетани вздрогнули. Они переводили взгляд с панели на Трэвиса. Затем Пэйдж справилась с удивлением и ухватилась за ручку. Чейз последовал ее примеру, и они вдвоем сумели без особых усилий приоткрыть дверь, хотя это казалось совершенно невозможным. Очевидно, где-то внутри находился противовес, позволяющий ей легко поворачиваться на петлях.

Через несколько секунд они сумели сдвинуть дверь на полтора фута. Трэвис видел впереди лишь темноту, которую разгонял тусклый свет одной ртутной лампы. И еще заметил толщину двери: не менее пяти дюймов стали. Отступив в сторону, он подтолкнул вперед Пэйдж и Бетани и оглянулся назад.

Неровный фронт газа находился уже в трех футах.

– Ты ничего не слышал? – спросил кто-то наверху.

– Даже не знаю, – последовал ответ.

Трэвис вошел вслед за своими спутницами. С другой стороны двери имелась такая же ручка.

– Получайте, гады! – крикнул он и всем телом навалился на дверь, которая захлопнулась с довольно сильным лязгом.

Через секунду пришел в действие какой-то механизм внутри двери, потому что, когда Трэвис попытался ее открыть, она вновь превратилась в неприступную скалу.

Тут ему в голову пришло, что парни наверху также могут знать комбинацию – а если нет, то начальство наверняка им ее сообщит, – но прежде чем мысль сформировалась до конца, он понял, что это не имеет значения.

На высоте пояса Чейз увидел засов, похожий на те, что можно купить в скобяной лавке за три или четыре доллара.

Впрочем, этот определенно стоил дороже – он был толще, чем бейсбольная бита. Трэвис схватился за ручку, повернул ее и задвинул засов до самого конца.

Несколько секунд они стояли неподвижно и молчали. Чейз так и не убрал руки с засова, Пэйдж и Бетани ждали от него объяснений.

Судя по звуку их дыхания, это помещение было больше коридора, из которого они сюда попали. Тусклый свет от лампы над дверью падал лишь вниз, освещая их, все остальное оставалось в темноте.

Трэвис отвернулся от засова и посмотрел на Пэйдж и Бетани.

Он описал им свой сон со всеми подробностями, которые сумел вспомнить. Странную маленькую раскачивающуюся комнату, словно перед сном ему дали наркотик. Ричард Гарнер, привязанный к тележке – как и сам Трэвис. Старик спросил, что за зеленой дверью, а потом назвал комбинацию цифр. Пустой шприц на подносе. И в самом конце – боль, которая распространялась от руки к сердцу и по всему телу.

И всё. Больше он ничего не мог вспомнить. Трэвис не сомневался, что больше ничего и не было.

Когда он закончил рассказывать, они услышали, как на дверь обрушились глухие удары. Трэвис представил, как мужчины в масках колотят ногами по стальной махине. Потом ему показалось, что он слышит крики, но такие слабые, что он тут же перестал о них думать.

Пэйдж повернулась и подошла к краю освещенного пространства, подняв руки к волосам.

– Отбросим то, чего нет, – сказала она. – Тебе приснился необычный сон, раз в нем содержался верный код. Ни единого шанса. – Она закрыла глаза. – Дьявольщина, так что же это было?

– Не думаю, что сон, – ответил Трэвис. – Просто я видел и слышал то, что происходило на самом деле – с другим человеком. Полагаю, Ричард Гарнер еще жив и привязан в маленькой комнатке… уж не знаю, где она находится. Рядом с ним кто-то другой – его накачали наркотиками и допрашивали. Я все видел его глазами.

Трэвис понимал, как прозвучал его ответ для Пэйдж и Бетани. Ему самому такое объяснение казалось бредовым.

– То, что Гарнер еще жив, выглядит правдоподобно, – заметила Бетани. – Я не раз слышала, и это говорили разные люди, что существует имитация Овального кабинета где-то в Белом доме – той части, которую мы видим по телевизору. Говорят даже, что сделана проекция того, что происходит за окнами. Если прошлой ночью Гарнер предвидел угрозу своей жизни, возможно, он выступал оттуда; однако ракета могла уничтожить передатчик.

– Я могу согласиться с тем, что он жив, – сказала Пэйдж. – И даже поверить, что Гарнера предал кто-то из его окружения – и за все в ответе Холт. Но сон…

– Я и сам не понимаю, – сказал Трэвис. – Быть может, существует какой-то предмет из Бреши, способный так воздействовать на чувства человека?

– Никогда не слышала ни о чем подобном, – призналась Пэйдж. – Ты считаешь – если такой объект существует, им воздействовали на тебя? И кто-то хотел, чтобы ты запомнил код?

– Не знаю, – сказал Трэвис. – Не представляю, как такое могло сработать, вот только… ведь получилось. Так или иначе, но я знал комбинацию цифр, которая открыла дверь.

– Нам известно о существовании объектов, которые воздействуют на мозг на значительных расстояниях, – заметила Бетани. – «Голубые вспышки», например.

Пэйдж рассеянно кивнула, но слова Бетани ее явно не убедили. «Голубые вспышки» были довольно распространенными объектами Бреши, которые появились очень давно. Как и со всеми другими объектами, никто не знал, для чего их использовали создатели, но они обладали удивительным качеством: когда человек начинал о них думать, они нагревались: если удавалось полностью сосредоточиться на них и не отвлекаться. Но они лишь нагревались, и не более того. Во время тестов удавалось доводить их температуру до тысячи восьмисот градусов по Фаренгейту всего за минуту, с расстояния в сто футов – через стену. Но ничего иного с ними сделать не получалось. Они не могли соединять глаза и уши одного человека с разумом другого.

– Если такой объект существует, то как его могут контролировать люди, не имеющие отношения к «Тангенсу»? И почему я о нем не знаю?

Но стоило Пэйдж задать последний вопрос, как выражение ее лица изменилось. Трэвис увидел, что она подумала о возможности, о которой он начал и сам задумываться.

– Твой отец завербовал группу могущественных людей в восемьдесят седьмом, чтобы противодействовать тому, что сделал Рубен Уард, – сказал Трэвис. – Так стоит ли удивляться тому, что он, возможно, снабдил их технологиями Бреши, которые могли им помочь? Может быть, дал им объекты, не занесенные в каталоги Пограничного города…

Пэйдж прикусила губу. Идея ей не понравилась, но и отбросить ее она не могла.

– Я понимаю, что гадаю, – продолжал Трэвис. – Но других идей у меня нет. Я видел пятизначное число во сне, число, которое оказалось кодом, открывающим дверь в реальном мире. И нечто сделало это возможным.

Пэйдж кивнула, но ее лицо все еще выглядело встревоженным.

– Уверена, что мы выясним, как это произошло. Так или иначе.

Некоторое время все молчали.

Глухие удары в стальную дверь смолкли.

Бетани нахмурилась.

– Сам сон – или то, что это было, – не имел никакого смысла. Старик спрашивал у тебя, что находится за зеленой дверью, но он назвал тебе код. Почему он не мог пойти туда и посмотреть сам? Или, что еще более вероятно, ему известно, что там находится? Разве эти люди не должны были узнать о Звездочете? Холт – наверняка; он заодно с ними – с теми, кто отправил Рубена Уарда сюда, чтобы создать эту проклятую штуку.

Здесь Трэвис даже гадать уже не мог. Бетани была совершенно права: Холт должен все знать. Он и его соратники не могли не обладать всей информацией.

– Так почему же они не воспользовались кодом? – спросила Пэйдж. – Он у них был, и мы точно знаем, что он правильный – сами только что доказали. Почему же они не послали наемников в рудник несколько часов назад? До дома всего двести ярдов. Если Холт им не доверяет, он мог бы прилететь сюда сам. Концы с концами не сходятся…

Трэвис задумчиво кивнул. В головоломке появились новые пробелы. Вся центральная часть оставалась непостижимой, как пустота.

А интуиция подсказывала ему, что все должно измениться.

Однако он совершенно не представлял, как это сделать.