Галаор и Тристан простились со старцем, живущим среди развалин, и покинули каменную пустыню. Пейзаж изменился, но не слишком: ноги лошадей вязли в песке, из растительности встречались только колючки. Не видно было ни одного цветка, ни одной птицы. Такая пустота и такое уныние царили вокруг, что дон Тристан молчал и лишь смотрел по сторонам большими детскими глазами. За одним из поворотов дороги Галаор с изумлением увидел огромную позеленевшую бронзовую статую: сердитый карлик, замахивающийся мечом, верхом на курице. Чуть дальше высился другой монумент: существо с телом атлета и головой ящерицы. Дальше стояла еще одна статуя… По обеим сторонам дороги тянулись длинные цепочки агрессивных бронзовых уродцев.

ТРИСТАН: Здесь начинаются владения Фамонгомадана, дон Галаор. Много лет назад, когда я ехал по этой дороге к Модиомодио, сумасшедшему волшебнику, отцу Фамонгомадана, я не встретил ни души. Но все же держите меч наготове: на нас вполне могут напасть.

ГАЛАОР: Модиомодио? Я слышал о нем от моего отца.

ТРИСТАН: О, да! Слава Модиомодио тогда гремела! Он влюбился в темноглазую великаншу Грете. В своей стране она считалась карлицей и славилась красотой. Грете отвечала ему взаимностью, но великаны отклонили притязания Модиомодио, хотя и держали Грете за карлицу и жеманницу. Вы знаете, что великаны – раса давно, ко всеобщему благу, истребленная – были большими гордецами. Не зря в их языке слово «иностранец» было синонимом слова «раб». Тогда Модиомодио похитил Грете и построил Замок Черных Штандартов. Великаны много раз пытались взять этот замок приступом, но это им так и не удалось.

ГАЛАОР: А что сталось с Модиомодио и Грете?

ТРИСТАН: Не знаю уж, по ошибке или намеренно, но Модиомодио превратил Грете в огромную сову… Он не смог расколдовать ее, и тогда сам превратился в птицу и улетел вместе с Грете. Больше их никто никогда не видел. Фамонгомадану было тогда года три.

У Галаора сердце от радости чуть не выскочило, когда в конце галереи статуй он увидел дона Оливероса. Галаор осадил коня: дон Оливерос с обнаженным мечом недвижно стоял, пристально глядя на статую, изображавшую что-то вроде ангела с огромными зубами, когтями и спокойно сложенными бронзовыми крыльями.