Галаор пересек границу Страны Зайцев ночью, соблюдая величайшую осторожность, боясь выдать себя даже шорохом. Очень скоро Дворец Засушенной Принцессы, как его называли, вспыхнул всеми огнями и наполнился беготней и шумом. Коридоры и залы ожили, отовсюду неслись радостные крики, и кто-то – узнать, кто это был, так и не удалось – от избытка чувств протрубил в трубу сигнал к атаке.

Очень серьезный и слегка робеющий, предстал Галаор перед не успевшими даже переодеться королем и королевой. Брунильда и Слониния тихонько ждали за дверьми. Через некоторое время двери распахнулись, оттуда вышел сияющий Галаор и, взяв Брунильду за руку, повел ее в королевские покои.

Король Грумедан бросился навстречу Брунильде и, рыдая, прижал ее к груди, королева Дариолета, вся дрожа, протягивала к ней руки, не в силах вымолвить ни слова. Король обернулся к королеве и смог только выговорить: «Наша дочь… Вернулась наша дочь…». Дариолета двинулась к ним.

ДАРИОЛЕТА: Ты вернулась, дочка, вернулась к тем, кто ждал тебя с такой любовью. Я так мало времени держала тебя у груди – как могу я называть себя твоей матерью? Пятнадцать лет пролетели для тебя, как один миг, это не были пятнадцать медленных лет, когда тело и душа взрослеют под заботливым присмотром. Я не находилась рядом с тобой, я не помогала тебе делать первые шаги, не давала тебе нежных советов, не наблюдала, как изменяются твои черты. Так могу ли я удивляться тому, что глаза твои смотрят на меня с таким удивлением и недоверием? Но позволь моей нежности наверстать упущенное за эти годы, поверь в мою любовь, моя любимая, желанная моя Брунильда. Давай вместе проживем то время, которого не было, давай придумаем наши воспоминания. Поверь, моя новорожденная девочка, что сны сливаются с воспоминаниями, потому что с годами воспоминания превращаются в расплывчатый сладкий сон – словно пернатое животное, летящее в воде. А мы своей любовью и надеждой можем превратить сны в воспоминания. Иди ко мне, Брунильда, дай мне прикоснуться к твоим волосам, позволь обнять тебя, позволь убаюкать колыбельными песнями, которых твоя мать никогда тебе не пела.

И королева Дариолета протянула руки к маленькой Брунильде, и обе они заплакали сладкими слезами. Когда мужчины вышли, королевская опочивальня наполнилась нежными звуками колыбельных.

Галаор и король Грумедан несколько часов беседуя гуляли по длинным коридорам дворца. Из глаз старика текли слезы, он улыбался беззубым ртом и дрожащими пальцами перебирал камни королевского ожерелья.