Помни войну!

Цель настоящей статьи не критика деятелей кораблестроения у нас, ибо мы строим то же, что и все нации, следовательно, высказываемые здесь взгляды не должны задевать ничье самолюбие.

Собственно судостроение в русском флоте во многих случаях избегло тех колебавий, которые были за границей. Так, по отношению к наибольшему калибру орудий, мы не изменяли принятому решению с 1873 г., т. е. с постройки броненосца «Петр Великий», на котором поставлевы были 12-дюймовые орудия. То же можно сказать и о калибре средней артиллерии в 6 дюймлв и о диаметре мин – от принятого раз размера мы не отступили. По части непотопляемости в нашем флоте сделано больше, чем где-нибудь и в настоящее время обращено большое внимание на придание водонепроницаемым переборкам должной крепости и соответствие своему назначению.

Всем этим я хочу сказать, что, высказывая свои взгляды на целесообразность тех или других типов, я говорю объективно, а не субъективно, и, кроме того, о деле, а не о лицах.

Я считаю, что надо строить для боя малые безбронные суда, а господствующее мнение – что нужно строить для этой цели большие броненосцы. Quand tout le monde a tort, tout le monde a raison. Отсюда выходит, что мои мнения никому не должны быть обидны.

От времени до времени следует взглянуть на все дело судостроения со стороны, отрешившись от существующих взглядов. Нужно как бы рассмотреть вопрос вновь, приняв в соображение современные наступательные и оборонительные средства.

Теперь принято считать, что для артиллерийского боя необходимы броненосные суда и поставленный мной вопрос уже повсюду нашел себе решение. Правда, военные суда раздедяют на броненосцы и крейсеры, но принято считать, что для артиллерийского боя пригодны лишь броненосцы. Крейсеры назначаются для разведок, и вследствие этого им стараются дать бо́льшую скорость хода, чем броненосцам, но признается, что для артиллерийского боя с броненосцем они в сущности не годятся.

 

 

У крейсеров, размером более 2000 т, машину, предназначенную для большого хода, и котлы можно поставить ниже ватерлинии, поместив под естественное прикрытие водой. Суда такого водоизмещения считают специально разведчиками, на них ставят очень слабую артиллерию и делают высокий борт. У судов в 3000 т добавляют карапасную палубу. При дальнейшем увеличении водоизмещения прибавляют некоторое количество брони и, когда размер доходит до 10 000 т, то судно считается броненосным крейсером. В настоящее время в Соединенных Штатах строятся броненосные крейсеры в 16 000 т. Неужели и эти суда назначаются для разведок, а не для боя? Для разведок они чересчур велики и дороги, а для боя чересчур высокобортны и представят чрезвычайно выгодную для неприятеля цель.

Если бы проектировался корабль в 16 000 т совершенно без брони, то можно бы было такому судну дать огромный ход и район действия. Он в этом отношении превзошел бы все другие суда. Основная мысль этого корабля и его назначение были бы ясны и понятны, но в том виде, в каком судно строится, оно по высокобортности будет чувствительно к неприятельским снарядам, а по ходу не превзойдет крейсеров малого размера. Стоимость же судна будет во много раз превосходить разведчиков умеренного водоизмещения.

Мне кажется, что название крейсер сбивает всех с толку. Признается необходимость иметь суда для разведочной службы, и что такие суда должны ходить скорее, чем суда противника, дабы, открыв их, можно было уклониться от боя и сообщить известие своим кораблям. Если бы для этого пришлось на каждые 100 000 т боевого состава иметь 10 000 т разведочных судов, то можно бы было помириться с слабостью артиллерии и другими боевыми недостатками их, но считается, что разведочных судов нужно гораздо больше и тогда является вопрос, не лучше ли разведку производить такими судами, которые строятся для артиллерийского и минного боя, и в решительном сражении могут драться в линии со всеми остальными.

Последнее решение мне представляется рациональным, и я бы составил флот исключительно из безбронных малых боевых судов с сильной артиллерией. Разведки ближние должны производиться теми же судами поочередно, с таким расположением промежуточных судов, чтобы они были в пределах беспроволочных сигналов и могли быть в решительную минуту стянуты к главным силам и вступить в бой совместно с ними. Летучие разведки можно возлагать на 27-узловые миноносцы в 200 т, или на отряды тех же безбронных боевых судов, строя их все по одному типу.

Безбронные суда при заданном условии хода и района действия могут быть малого размера, броненосцами при таком же задании могут быть лишь большие. Отсюда вытекает, что вопрос надо поставить так: «строить ли большие броненосцы или безбронные суда малого размера?».

С этим вопросом я выступил впервые в 1894 г. и тогда же, в статье «Разбор элементов, составляющих боевую силу судов», предложил для артиллерийского боя строить безбронные суда в 3000 т. О судах этих говорится в той статье недостаточно подробно, а потому теперь, взвесив сделанные с тех пор успехи в артиллерии, минах, подводных лодках и прочих средствах нападения и обороны, я решаюсь выступить с моим предложением с большей подробностью.

 

Молодая школа

Еще ранее моего предложения во Франции появилась так называемая молодая школа, проповедовавшая постройку крейсеров размером около 6000 т. Идеи молодой школы заключались в том, что активная боевая служба должна производиться эскадрами этих крейсеров, броненосцы же, водоизмещением около 7 1/2 тыс. т, должны назначаться лишь для прибрежной обороны. Молодая школа считала, что на крейсерах нет надобности иметь орудий большого калибра, что достаточны 6-дюймовые орудия, но необходим большой ход. У броненосцев полагалось иметь два крупные орудие и четыре 6-дюймовые.

При броненосцах береговой обороны молодая школа считает полезным иметь разведчиков в 2 1/2 тыс. т. В сущности, молодая школа мирится с броненосцами береговой обороны только потому, что такие уже существуют, но истинные идеи молодой школы – передать прибрежную оборону легким, мелкосидящим судам с сильной артиллерией.

В 1886 г. морским министром был адмирал Aube, горячий преверженец молодой школы. Постройка броненосцев была приостановлена и даже выстроен пробный, мелкосидящий, быстроходный, так сказать, пловучий орудийный станок для 14-сантиметровой пушки («Gabriel Charmes»), который походил на обыкновенный миноносец, имея водоизмещение 79 т и скорость 20 узлов. На нем была поставлена 14-сантиметровая пушка. Стреляя по носу, он представлял собою мишень только 4 кв. метра, управлялся очень легко и при стрельбе на неспокойном море с дистанции до 40 кабельтовых, получалась площадь рассеивание в 300 × 400 м.

С переменой министерства опыты были прекращены; орудие снято, и судно переделано в миноносец под № 151.

Идею адмирала Aube энергично защищал адмирал Rе́veillère. Затем в 1899 г., при назначении морским министром Lockroy, этот последний – тоже последователь молодой школы – приказал переделать минный авизо «Dragonne», поставив на него такое же орудие, как на «Gabriel Charmes», и произвести опыты. Первое испытание было на ходу на качке до 10° с дистанции 5200 м, причем площадь рассеяние оказалась – 100 × 400 м. Была произведена ночная стрельба – по старому фрегату «Panama» на ходу и на якоре при качке до 20° с дистанции 1500, 1000, 500 и 300 м. Всего сделано 38 выстрелов; попало – 20.

С уходом Lockroy опыты вновь прекратились, но, очевидно, веяние молодой школы не осталось без последствий, ибо, пересматривая список судов французского флота, мы не находим в нем таких гигантов, как в английском флоте, скорее напротив, – встречаем преобладание умеренного водоизмещения.

Мои идеи несколько отличаются от идей молодой школы. Плавучие орудийные платформы вроде «Dragonne» и «Gabriel Charmes» имеют машины и котлы выше ватерлинии, следовательно, в положении, открытом для неприятельских выстрелов. Относительно морских судов могу заметить, что, придавая большое значение ходу, я в то же время считаю необходимым, чтобы корабль, назначенный для артиллерийского боя, имел такую артиллерию, которая могла бы пробить броню современных кораблей. Постановку такой артиллерии можно достичь лишь при условии отказа от чрезмерной скорости, а потому я считаю достаточным, чтобы боевой безбронный корабль имел ход на 2 узла больше, чем ход броненосцев, т. е. можно ограничиться 20-узловым ходом.

Для того чтобы менее страдать от неприятельских выстрелов, нужно избежать высокого борта, а чтобы артиллерия не подвергалась поражению осколками неприятельских разрывных снарядов – поставить ее на верхнюю палубу.

Комбинируя вышеперечисленные условия, приходим к судну размером в 3000 т с карапасной броневой палубой, прикрывающей машину, котлы, боевые запасы и руль, и с возвышенным полубаком для того, чтобы с успехом идти против волнения, не зарываясь носом.

 

Esmeralda 1883 г.

Лучший тип небольшого боевого судна представляет «Esmeralda», построенная в 1883 г. заводом Армстронга. Судно это было заказано чилийцами под впечатлением войны с Перу. У чилийцев в это время были свежи воспоминание войны, и они опасались новых столкновений. Вот почему в этом судне первое место отведено боевым качествам,

Esmeralda при водоизмещении в 3000 т имела два 10-дюймовых орудий (в 25 т) и шесть 6-дюймовых (в 4 т). Ход 18,3 узла и запас угля в 600 т. Машины и котлы прикрыты легкой карапасной палубой. При своем низком борте и всех вышеприведенных боевых элементах «Esmeralda» представляла прекрасную боевую машину. Единственный ее недостаток – это низкий нос, который не позволяет держать хорошего хода, идя против волны. Обстоятельство весьма важное.

Покойный лорд Армстронг был защитник боевых судов малого размера, и его фирма после «Esmerald’ы» построила еще много других боевых безбронных судов почти того же водоизмещения. Все сражения при Ялу были японцами выиграны при участии таких судов.

Заслуживает большого внимания, что, под угрозой войны, люди яснее видят боевые потребности и лучше отличают хорошее от дурного. Как только в 1894 г. японцы объявили войну Китаю, то сейчас же купили у чилийцев «Esmerald’у», которая в это время была уже далеко не новым судном, в особенности по отношению к артиллерии.

 

Безбронное судно в 3000 т

Предлагаемое мною безбронное судно отличается от «Esmeralda’ы» возвышенным баком и отсутствием тонкого прикрытия для 6-дюймовых пушек.

Для того чтобы показать, какой вид может быть придан этому судну, я составил чертежи его, а младший помощник судостроителя Барановский сделал подсчеты. На чертеже видно, что броневая карапасная палуба прикрывает машину, котлы и боевые погреба. Над этой палубой расположена другая, верхняя, которая идет также во всю длину судна, и пространство между этими палубами служит для помещения экипажа. В носовой части показан возвышенный полубак.

Так как в военное время командир должен быть возможно ближе к мостику, откуда идет управление кораблем, то командирская каюта находится под полубаком. Под ней находятся каюты офицеров, а сзади этих последних – каюты кондукторов.

Судно разделено 7-ю главными переборками, имеет в середине два дна и два борта. Пространство между двумя бортами служит для угля, провизии и пр., так, чтобы иметь выше карапасной палубы возможно большее количество водоисключающих предметов.

Общие размеры безбронного судна следующие:

Длина между перпендикулярами – 300 футов.

Ширина наибольшая – 42 фута 10 дюймов

Отношение ширины к длине – 1 к 7.

Наибольшая длина – 322 футов 10 дюймов.

Отношение —1: 7 1/2,

Углубление нормальное – 18 футов.

Дейдвудов нет.

Центр величины отстоит вниз от грузовой ватерлинии на 6,9 футов. Метацентр от центра величины к верху на 8,9 футов.

Угля помещается 600 т, из них 300 входят в нормальное водоизмещение.

Котельных отделений три, из них среднее занято котлами Бельвиля для обыкновенного хода, а остальные два отделения – котлами более высокой паропроизводительности.

Два 8-дюймовых орудия и четыре 6-дюймовых орудия по бортам поставлены с таким расчетом, чтобы они находились как раз над главными поперечными переборками. Одно 6-дюймовое поставлено в корме. Мелкие орудия стоят частью на полубаке, частью на верхней палубе. Минные аппараты также поставлены на верхней палубе. Шлюпок предположено шесть, из коих один катер, один паровой баркас.

Ход предположен 20 узлов, на что требуется 10 000 индикаторных сил.

 

 

 

Помещенное здесь описание показывает, что предположенное судно не есть фантазия, что грузы позволяют иметь на этом корабле предположенную артиллерию, предположенный ход в 20 узл. и запас угля в 600 т, из которых 300 т входят в нормальное водоизмещение. 600 т угля. по обыкновенному расчету для экономического хода, даст район действия в 6000 миль, но так как при составлении проекта предположено иметь вспомогательные двигатели, при которых 6-узловой ход получается в два раза экономнее, чем при обыкновенных машинах, то, основываясь на опытах со вспомогательными машинами на «Ермаке», судно может дойти от Кронштадта до Владивостока, не возобновляя запасов угля.

Вот в каком виде мне представляется современный боевой корабль, между тем установившееся общее мнение совсем иное. Считается, что боевой корабль должен быть большой и обшит броней.

 

История бронирования

Действительно, броня дает такие огромные преимущества, что их нельзя не видеть. Броня в первый раз употреблена была во время Крымской войны при бомбардировке Кинбурнских укреплений. Французский флот имел три бронированные плавучие батареи. Преимущество брони, однако же, не выказалось с должной ясностью, а потому бронирование судов как во французском, так и в английском флоте шло очень медленно. Покрывали броней некоторую часть борта больших деревянных фрегатов и проектировали новые суда с частным броневым прикрытием по бортам.

Толчок в деле бронирования дали Соединенные Штаты, где во время междо-усобной войны южане построили «Merrimac», который 8-го марта 1862 г. явился на Hampton Roads и утопил фрегаты «Cumberland» и «Congress». Ядра этих судов, по выражению очевидцев, производили такое же малое впечатление на закованные борта «Merrimac», как град на железную крышу.

Ко времени готовности Меггитася северяне построили с беспримерною скоростью в 100 дней «Monitor». Сражение между «Merrimac’ом» и «Monitor’ом» окончилось ничем. Гладкостенная артиллерия не могла побороть брони, равно как таран «Merrimac’а» был безсилен против «Monitor’а», имевшого свесы.

 

Броненосцы мирного времени

В моей книге «Рассуждение по вопросам морской тактики» («Морск. сборн.» 1897 г., № 1) дан чертеж постепенного вида бронирования. У первого английского броненосца «Warrior» была прикрыта 4 1/2-дюймовой броней лишь часть борта. Тут прямо выказалась разница между мирными проектами и проектами военного времени. «Warrior», превосходящий по величине в 8 раз «Monitor», не мог бы выйти безнаказанно из боя с «Merrimac’ом», ибо у него огромные поверхности не бронированы и, следовательно, были бы пробиты разрывными снарядами противника, которые нанесли бы кораблю больший или меньший вред и могли бы вывести его из строя. Возможно даже, что «Warrior» был бы потоплен, благодаря своим уязвимым частям и отсутствию свесов, которые защищали бы его от таранного удара.

Мы видим, что броня сразу пришла в такие условия, в которых она не могла дать тех результатов, которые были у «Merrimac’а», и «Monitor’а». Захотели бронировать высокобортные суда, и если бы артиллерия осталась такою же, как во время американской войны, т. е. гладкостенной с чугунными снарядами, то это, увеличив должным образом водоизмещение, как на «Agincourt», было бы возможно.

 

 

Артиллерия, однако же, делала свои шаги вперед, и прикрытие в 4 1/2—5 дюймов оказалось недостаточным, чтобы защитить борта от неприятельских снарядов. Артиллерия совершеествовалась так быстро, что следовало тогда же отказаться от мысли бронировать высокобортные суда. Если бы на фрегатах «Cumberlcmd» и «Gongress» были современные 6-дюймовые орудия с бронебойными снарядами, то «Merrimac» был бы выведен из строя ранее, чем при своем тихом ходе успел бы приблизиться к ним.

«Merrimac» потому и победил, что ядра фрегатов производили на его борта такое же действие, как град на железную крышу. Совсем иное дело представляли борта «Agincourt’а» по отношению к нарезным орудиям того времени. Они пробивались, и, следовательно, броня на нем не могла дать тех поразительных результатов, которые выказались во время боя на Hampton Roads.

Не отказавшись от мысли бронировать высокобортные суда, прибегли к частному бронированию по ватерлинии и защищали броней казематы и башни, в которые ставили исключительно орудие большого калибра. Этого оказалось недостаточно, и прибегли к бронированию лишь одного каземата, длина которого уменьшилась до такой степени, что он представлял из себя не более 30 % длины всего судна («Inflexible»). На остальном пространстве борт к носу и корме оставили не прикрытым броней и ограничшись броневой подводной палубой, прикрывавшей жизненные части судна: машину, котлы, боевые запасы, рулевые приводы и пр.

Опыт с моделью показал, что такие суда, при пробитых оконечностях, не имеют достаточной остойчивости. Тогда решили пожертвовать толщиной брони, которая у броненосца «Inflexible» дошла до 24 дюймов, и, прикрыв ватерлинию более умеренною броней, удлинили и самые казематы. Получилась все-таки же очень незначительная поверхность бронирования, пробиваемого орудиями того времени, причем две пятых всего борта («Collingwood»), считая по длине, оставлены совсем без броневого прикрытия.

В это время (начало 90-х годов) появились бесподобные бронебойные снаряды из хромо-никелевой стали завода Гольцера и преобладание артиллерии сделалось столь ясным, что вероятно бронирование было бы совершенно оставлено, но тут (в 1893 г.). Гарвей в Америке изобрел закаленную броню, и первые опыты с ней дали поразительные результаты. При прикосновении снарядов к этой броне они разлетались в мелкие куски. Очевидцы выражались, что снаряд обращался в пыль.

В Англии такой результат поняли как указание на возможность утончить броню, покрыв ею большие поверхности. В то же время признавалась возможность, что такая тонкая броня будет все же пробиваться, и потому, для прикрытия машин, котлов, боевых запасов и пр., решили в дополнение к броневой палубе, идущей на высоте верхней кромки брони, сделать еще одну броневую дугообразную (карапасную) палубу, которая опускалась бы к нижней кромке брони.

Из этого видно, что совершенно отказались от мысли иметь даже некоторую часть судна вполне неуязвимой от снарядов неприятеля и тем совершенно отступили от выгод брони, столь ярко выказавшихся во время сражение на Hampton Roads.

 

Современные броненосцы

Для иллюстрации того, как принято теперь бронировать корабли, помещен рисунок строящегося теперь английского броненосца «King Edward» (черт. 1) в 16 500 т., у которого броня распределена следующим образом: барбеты – 12-д. броня, батарея и башни 9,2-д. орудий прикрыты 7-д. броней, траверз из 12-д. брони, бортовая броня при ватерлинии лишь у средины 9 д., утончается к носу до 3 д., а к корме даже до 1 1/3 д.

Рассмотрение вышеприведенных данных показывает, что огромные поверхности покрыты очень тонкой броней, которая не всегда защищает даже от мелкой артиллерии, средняя же артиллерия будет пробивать почти всю броню. О неуязвимости такого судна нельзя говорить серйозно: броня защитит от некоторых выстрелов, в особенности косых, но эта броня будет пробиваться и, с самого начала сражения, корабль будет повреждаем неприятельскими выстрелами не только в местах совсем непокрытых броней, но и в бронированных.

Для того чтобы судно имело даже столь слабое прикрытие больших поверхностей, пришлось довести размеры его до 16 500 т. Не служит ли это очевидным доказательством, что высокобортное судно невозможно бронировать должным образом. Видимо, высокобортность и броня несовместимы.

С другой стороны, низкобортные суда не признаются годными для океанского плавания. Это, однако же, не показывает, что вышину современных кораблей нельзя бы было с успехом уменьшить. Я того мнения, что такое уменьшение в боевом отношении желательно и даже необходимо.

Сравнение броненосца в 9000 т. с безбронным судном в 3000 т. Заслуживает особого рассмотрения вопроса, можно ли смириться с увеличением кораблей до столь гигантских размеров, если они не дают возможности в должной мере бронировать суда и тем сделать их неуязвимыми от неприятельских снарядов. Не лучше ли иметь суда малого размера? Расчеты, приведенные мной в моей книге «Разбор элемеитов, составляющих боевую силу судов» (стр. 93), показывают, что чем больше судно, тем на каждую тонну водоизмещения можно поместить больше наступательных и оборонительных средств. Поэтому считается как бы доказанным, что выгоднее строить большие суда, чем малые.

Поясним это примером, сравнив судно в 3000 т и в 9000 т, т. е. в три раза больше. Если тому и другому судно нужно дать ход в 18 узл., то у первого судна потребуется 6800 инд. с., а у второго не в три раза больше, а лишь 12300 с., т. е. не вполне в два раза больше. Расход угля на суточное плавание по 10 узл. будет у первого судна 23 1/2 т, у второго 43 1/2. Точно так же явится некоторая экономия в весе корпуса, числе команды и пр. Допустив у того и другого судна вес артиллерии и мин в 9 % от водоизмещения, получим, что у судна в 3000 т запас водоизмещения останется 442 т, а у судна в 9000 т – 2600 т. Если мы весь запас водоизмещения у судна в 3000 т. дадим под уголь, то его будет достаточно на 18,8 суток.

 

 

На такое же число дней судну в 9000 т потребуется угля 818 т, а мы имеем запас водоизмещение в 2600 т, следовательно остается 1782 т, которые можно употребить на броню.

Отсюда выходит, дабы поместить на судно 1782 т брони, надо увеличить водоизмещение с 3000 т до 9000, считая, что судно в 9000 т будет иметь такую же артиллерию как три судна в 3000 т, такой же ход и такой же район действия. Если бы боевая сила судов зависела только от силы артиллерии, то поставив в бою судно в 9000 т против трех судов в 3000 т, мы получили бы равенство сил, но у судна в 9000 т имеется броня, а у судов в 3000 т. ее нет, следовательно можно бы было признать, что судно в 9000 т сильнее, чем три судна в 3000 т.

Так вообще принято рассуждать и вот почему господствует мнение, что размеры военных судов надобно увеличивать, ибо при большом водоизмещении на единицу размера судна можно положить в него более полезного груза. Стоимость судна – почти пропорциональна размерам, следовательно, и на единицу стоимости у большого судна будет более полезного груза.

Приведенные выше цифры показывают, что увеличение размеров на 6000 т дало возможность прибавить полезного груза 1782 т. Отсюда получается как бы грубое правило, что для того, чтобы иметь возможность положить 1 т полезного груза, нужно увеличить водоизмещение судна на 3,3 т. Цифра эта для судов разных типов будет различна, но вопрос не в абсолютной величине ее, а в том, что делая всякую добавку в одну тонну полезного груза, будет ли то броня, уголь, избыточное снабжение или иное что, надо считаться с увеличением водоизмещения в три с лишним тонны. Рассуждения эти относятся и к броненосцам, и к крейсерам, и ко всяким другим судам.

Если вышеприведенное положение, что бронированное судно в 9000 т может разбить три судна в 3000 т, верно, то господствующее мнение о преимуществе больших судов правильно. Если же при сражении трех судов в 3000 т с одним судном в 9000 т преимущество будет за первыми, то господствующее мнение неправильно.

 

Разборы наступательных и оборонительных средств

Чтобы решить этот вопрос, следует разобрать современное состояние наступательных и оборонительных средств. Наступательные средства – пушка, мина и таран. Оборонительные: неуязвимость, непотопляемость и живучесть. Судно строится 3–4 года, следовательно, выбирая тип, нужно не только принять в соображение наступательные средства, каковы они сегодня, но и взглянуть несколько вперед, а посему, делая легкий обзор наступательных и оборонительных средств, я позволю себе высказать предположение о том, каковы будут эти средства в ближайшем будущем.

Артиллерия

В настоящее время большая часть боевых судов вооружена орудиями в 40–50 калибров. До 6-д. калибра включительно орудие патронные, а выше – картузные.

Замечается намерение у средних калибров отказаться от патрона, т. е. гильзы, ибо гильзы не допускают стрельбу при давлениях выше 2500 атмосфер, тогда как крепость орудий и свойства пороха позволяют довести давление до 3000 атмосфер. Упразднение гильз, вероятно, поведет к некоторому замедлению стрельбы, ибо придется вставлять отдельно трубку, но думаю, что это затруднение устранят. Также думаю, что найдут, как делать картуз, не прибегая к таким материалам, которые тлеют после выстрела и, следовательно, требуют банения.

Гораздо большее затруднение встретится вследствие того, что при давлении в 3000 атмосфер будет сильное выгорание стволов и изнашивание их. Вероятно, найдут возможность сделать внутренние трубы орудий заменяемыми. Говоря короче, я верю в возможность повышение давление до 3000 атм., но это дастся не без затруднения, в особенности по снаряжению снарядов, ибо некоторые сильно взрывчатые вещества боятся больших давлений при смещении.

В настоящее время современные орудия дают скорость 2800–2600 ф. Прилагаемый черт. 2 показывает дальности при 5°, 10° и 15° возвышения орудий всех калибров от 37-мм до 12-д. включительно. Тут же для наглядности даны траектории 11-д. пушки образца 1877 г. и 11-д. мортиры. Также показана дальность 10-д. пушки при угле возвышение в 35°.

Чертеж дальности составлен следующим образом: по горизонтальной оси AB отложены расстояния в кабельтовых и конец каждой траектории при углах возвышения в 15° примыкает к точке, соответствующей ее дальности. По линии АС, которая на 5° выше горизонта, отложены дальности при 10° возвышении. По линии АБ – на 5° возвышения. По линии АЕ – на 21/2° возвышения. По линии АГ – на 1° возвышения. Сомкнутые кривые, соединяющие дальности орудий на различных дистанциях, не дают точного совпадение с действительными траекториями снарядов, но недалеки от них и, для наглядности, приближение вполне достаточно; между тем принятая система построения чертежа дает возможность получить главнейший элемент, т. е. дальность, при каком угодно угле возвышения.

Дистанции

Нет точных данных, по которым можно бы было признать те или другие дистанции ближними или дальними. Чертеж показывает, что при угле возвышения в 35° 10-д. орудие может забросить снаряд на 10 1/2 миль, или 18 1/2 верст, причем снаряд мог бы перелететь через Монблан. На такое расстояние едва видно самое судно, в которое будут стрелять, и совершенно не видно падения снаряда и, значит, не видно результатов его действия, а вероятность попадания в судно близка к нулю. Если же, однако, придется стрелять по неприятельскому лагерю, положение которого точно определено на карте, то будет достаточный % попадания.

При таком условии мы получим, что для 12-д. орудие в 40 калибров ближняя дистанция – 11 кабельт., средняя – 24, дальняя – 42, у 37-мм пушек ближние дистанции будут 2 1/4 кабельт., средние – 5 1/2 и дальняя 9. Если, придерживаясь того же правила, мы возьмем за мерило 6-д. орудие в 45 калибров, то ближняя дистанция будет – 10, средняя – 20, дальняя – 30 кабельт. Казалось бы, что для условий морского боя можно было принять эти последние подразделения.

 

Порох, снаряды, таран

Порох употребляется теперь по преимуществу бездымный и обратно к дымному не перейдут. При дымном порохе дымом застилает свои орудия, которые совершенно теряют возможность целиться в неприятеля, тогда как неприятель имеет все, чтобы направлять свои орудия. Это показывает, что с окончательным переходом на бездымный порох надо спешить, ибо дым будет в сильной степени мешать действию своей артиллерии.

Бездымный порох дает лучшие балистические свойства, чем дымный. Пороха пироксилиновые или пироколлодийные требуют бо́льших зарядов, чем порох нитроглицериновый (кордит), но у них температура газов меньше, а потому меньше выгорают каналы. У 6-д. орудия заряд в 46 фунтов. бурого пороха для той же начальной скорости замещается 26 фунтами пироксилинового пороха и 18 фунтами кордита.

Вес заряда имеет существенное влияние на начальную скорость снаряда, ибо развиваемые газы должны потратить силу не только на смещение снаряда, но и на смещение частиц пороха; если считать вес 6-д. снаряда 100 фн., то при буром порохе газ должен выкинуть из канала 146 фн., при пироксилиновом порохе 126 фн., а при кордите 118 фн. Отсюда видна желательность уменьшения веса заряда, но если она ведет к сильному выгоранию стволов, то невыгоды так велики, что парализуют выгодные стороны.

Пока не видно новых порохов и еще нет данных предположить, что они частью или полностью заменятся жидким воздухом или иными сгущенными газами.

Снаряды употребляются: бронебойные, фугасные и сегментные.

Бронебойные снаряды, выделывающиеся из хромистой стали, могли пронизывать предельную для себя сталеникелевую броню даже при углах от 15° до 20° от нормали не разбиваясь. При ударе в гарвеевскую или крупповскую броню такие снаряды разбиваются. Колпачки, предложенные мной в 1893 г., защищают снаряды от разбития при больших скоростях и в таком случае пробивающая способность снаряда с колпачком против гарвеевской плиты равняется обыкновенному снаряду при незакаленной сталеникелевой плите. Крупповская броня крепче брони гарвеированной на величины, как показано в таблице ниже этого. При малых скоростях преимущества колпачков значительно меньше.

Разрушителное действие снарядов. Все фугасные снаряды предполагается иметь снаряженными в английском и французском флоте лиддитом, или меленитом. Это весьма сильное взрывчатое вещество, и снаряды, наполненные им, разрываются при прикосновении к броне и потому не разрушают ее. Имеются данные предполагать, что бронебойные снаряды в некоторых флотах могут не взрываясь проходить плиты и взрываться за ними. В некоторых случаях эти снаряды рвутся в самых плитах. По-видимому, в иностранных флотах не достигли того, чтобы меленитовые снаряды выдерживали полное давление газов в канале, а потому при стрельбе с меленитовым снаряжением будут малые начальные скорости.

Снаряжение снарядов значительно совершенствуется, и надо думать, что в недалеком будущем найдут способ, как предохранить взрывчатое вещество от взрыва при проникновении снарядов плиты, дабы затем произвести полный взрыв за броней.

Всегда существовали затруднения в выделке хороших дистанционных трубок. Надо однако же думать, что трубки эти усовершенствуются и что можно будет с уверенностью ими пользоваться для успешного поражения неприятеля сегментными снарядами при тех больших начальных скоростях, с какими в настоящее время стреляют. Трудно предположить, что стрельба дистанционными трубками будет иметь широкое применение в морских сражениях, когда дистанции меняются каждую минуту в значительной степени, но при действии по группам миноносцев, выжидающих момента атаки, и по береговым укреплениям стрельба сегментными и фугасными снарядами с дистанционными трубками может оказаться весьма успешной.

Таран есть весьма простое и сильное средство для нанесения неприятелю вреда. Одно время считали его оружием, решающим бой, а потому строили даже специальные суда для таранного боя. Тараны надо однако же считать, как холодное оружие, лишь второстепенным средством, ибо для нанесения удара необходимо сойтись с неприятелем вплотную, тогда как этому в значительной мере будет препятствовать артиллерийская и минная стрельба.

При ударе в судно таран легко разрушает борт не только простой, но и бронированный; бронированные палубы также не удерживают тарана, и он проникает в судовой корпус как в масло.

Были примеры, что миноносец на Мальтийском рейде сделал большую пробоину в борте крейсера. Минный крейсер «Всадник» при ударе в крейсер «Память Азова» сделал такую пробоину, в которую легко мог пройти человек, а миноносец «Свирепый» (350 т) в минувшем году на ходу в 27 узл. рассек пополам шхуну с дровами и на корпусе у него не оказалось никаких повреждений.

Броненосец «Camperdown» при ударе в броненосец «Ѵictoria» имел скорость лишь 6 узл., между тем получилась пробоина 28 ф. в вышину и 11 ф. в ширину. Правда, в этом месте не было бортовых плит, но была броневая палуба, встречающая удар на ребро. Никакие вычисления не могут определить точную величину пробоины, которую нанес бы тот же броненосец, если бы он ударил с полною скоростью в 18 узл., но нет ничего удивительного, если бы после этого общая крепость протараненного броненосца оказалась бы недостаточной для продолжения плавания на взволнованном море, даже при условии, что переборки спасли его от моментального потопления.

Мины

Усовершенствования в минах заключались в усовершенствовании машины, в увеличении давление с 60 атмосфер до 105 и в увеличении объема самой мины, приданием более тупых обводов, в особенности в носовой части. Это дало возможность иметь больший запас воздуха, а все вместе повело к большей скорости и большему району.

Стрельба на дальние дистанции мало изучается – минеры все еще хотят, чтобы каждый выстрел попадал наверное, между тем, если неприятель держится в линии кильватера, то можно стрелять не по отдельным судам, а по целой кильватерной колонне. Если промежутки между судами равняются двум длинам судна, то из трех мин две пройдут в промежутки и не причинят вреда, а одна должна попасть в судно. Это даст 33 % попадания.

Приборы

Обри представляют прекрасное средство для сохранения направления мины, и имеются данные считать, что рассеяние при стрельбе на 10 кабельт. не превосходит нескольких футов. Теперь, пока стрельбе на дальние расстояния значения не придается, приборы Обри действуют короткое время, но уже испытывается усовершенствование, которое удвоит продолжительность работы прибора. Сделано еще кое-что, и вообще один авторитетный в этом деле человек заявил мне, что не представит технических трудностей делать такие приборы, которые будут удовлетворительно управлять рулем в течение 1/4 часа.

Следовательно, не из-за направления мины не имеется еще способов стрельбы на дальние расстояния. Нужны некоторые усовершенствования в машине. Нужно по возможности освободиться от потери давления вследствие понижения температуры при работе машин, и даже ввести подогреватели. Кроме того, вероятно еще поднимут давление в резервуаре. Для того чтобы мина, расходуя воздух, не увеличивала своей плавучести, что вредно действует на ход при малых скоростях, необходимо сделать автоматическое напускание воды пропорционально расходу воздуха, ибо такового теперь помещается в резервуаре более двух пудов.

Всеми вышеприведенными усовершенствованиями будет достигнуто то, что нормальная мина окажется пригодной для стрельбы даже на расстояниях в 30 кабельт. Это обстоятельство очень повлияет на тактику боя и заставит обратить бόльшее внимание на средства, предохраняющие от минных взрывов.

За последние годы внимание было обращено на усовершенствование подводных аппаратов, и действительно теперь имеются способы для того, чтобы выпустить из подводной части мину на самых больших скоростях. Аппараты эти очень громоздки и тяжелы. Два аппарата со всеми к ним принадлежностями, кроме мин Уайтхеда, еще недавно весили 46 т и требовали огромного помещения, теперь в этом деле сделаны крупные шаги вперед.

Подводные аппараты не приспособлены к поворачиванию, так что угла обстрела не имеют, но приборы Обри начинают приспосабливать к сообщению мине требуемого угла отклонения. Когда этого достигнут, то стрельба из подводных аппаратов будет иметь угол обстрела.

Существует предположение, что опасно иметь мины в надводных помещениях, ибо, в случае взрыва резервуара, сильно пострадает то помещение, в котором находится аппарат. В этом отношении расположение аппаратов на верхней палубе выгоднее, ибо взрыв резервуара не повредит судна.

Тут мы опять встречаемся лицом к лицу с выгодами иметь судно небольшого размера, ибо стрельба надводных аппаратов требует, чтобы таковые стояли не высоко над уровнем моря. Также надо иметь в виду, что аппараты, поставленные в закрытых помещениях, занимают много места и тяжелы вследствие необходимости иметь яблочные шарниры. Вес этих аппаратов 4 т, а аппарат на верхней палубе может иметь вес 1 т. Угол обстрела аппаратов, поставленных в закрытые помещения, около 70°, тогда как аппаратов, поставленных на верхней палубе, до 140°. В этом отношении аппарат на верхней палубе – наивыгоднейший, но нельзя не упомянуть, что подводные аппараты и мины подле них вполне защищены от выстрелов неприятеля.

 

Миноносцы

До сих пор миноносцы еще не участвовали в морских сражениях в открытом море. Значит ли это, что им и не предназначено иметь никакой роли в общей боевой схватке? Считается доказанным, что скорострельная артиллерия теперь так могущественна, что миноносец днем не может приблизиться к кораблю на минный выстрел, ибо будет расстрелян его мелкою артиллерией. Решение этого вопроса, однако, зависит от многих условий. Я готов согласиться с тем, что если, в условиях мирного времени миноносец с миной, стреляющей только на 3 кабельт., захочет в ясную погоду открыто подойти полным ходом к кораблю на эту дистанцию, чтобы выпустить мину, то он будет выведен из строя ранее, чем успеет это сделать. Шансов на успех надо считать 1 против 99.

Если в атаку пойдет не один миноносец, а два, то, оценивая на глаз, я бы сказал, что у одного миноносца, на которого обратят больше внимания, будет 10 шансов на успех, а у другого 30. Если одновременно атакуют 4 миноносца, то я бы сказал, что в среднем они будут иметь до 40 шансов на успех каждый.

Добавим к вышесказанному условие мрачной погоды и волнение, вследствие которого корабль качается, и тогда мы получим, по крайней мере, 60 % на успех.

Все эти соображения относятся к борьбе корабля с миноносцами в условиях, когда на корабле не отвлекаются ничем другим. Если же допустить условие морского сражения, когда каждый корабль занят артиллерийским боем, а командир и окружающие заняты маневрированием в зависимости от маневров противника, то на появившиеся миноносцы не будет уделено и десятой доли внимания, и их шансы на успех чрезвычайно увеличатся. Даже на маневрах, которые по трудности никак нельзя сравнить с действительным боем, миноносцы, атакующие во время общей свалки, успевают подбежать на близкие дистанции прежде, чем на них обратят должное внимание.

Прибавим теперь дальность стрельбы минами – это даст такой крупный перевес на сторону миноносцев, который значительно увеличит шансы их успеха. Вспомним, что для стрельбы на 15 кабельт. орудию 37-мм надо дать угол возвышение в 15°, а 47-мм – 8°, и тогда мы поймем, что процент попадания на таких дистанциях будет очень незначительный. Миноносцев начнут успешно расстреливать, когда они подойдут на более близкие дистанции, и если стрельба минами на большие расстояние будет установлена, то опасность от миноносцев возрастет в громадной степени.

Если не зажмуриваться перед той опасностью, которую представляют минные взрывы, то надо отказаться от больших боевых судов.

 

Подводные лодки

Перечисляя наступательные и оборонительные средства для выяснения наилучшего типа судна, нельзя обойти молчанием нарождающееся новое оружие – подводные лодки. Я приведу вкратце историю этого дела. Во время нашей Крымской войны в Кронштадте строилась лодка генерал-майора Герна, которая, однако, подводных плаваний не могла совершать. Во время междоусобной войны Соединенных Штатов в 1863 г. южанами было построено несколько подводных лодок, из коих одна, «David», утопив флагманское судно «Housatonic», пошла ко дну вместе с лейтенантом Диксоном и 8 человеками команды.

 

 

В конце 60-х годов в России была построена подводная лодка Александровского водоизмещением 220 т. Лодка эта в 1869 г. на Транзундском рейде, в присутствии Государя, прошла под водою несколько сот сажен. В 1878 г. Джевецкий построил свою лодку на 4 человек. Лодка эта была по размеру едва ли не меньше всех, и она также могла с успехом делать под водой небольшие переходы.

Далее идут различные попытки, из которых наиболее серьезными были с лодкой Норденфельда в 1885 г. После этого дело с подводными лодками пошло более успешно, ибо во Франции общественное мнение стало настойчиво требовать разработки этого вопроса. Первый толчок к осуществлению лодок современного типа дал строитель Gustave Zе́dе́ в 1888 г. В это же время в Нью-Йорке разрабатывалась, а в 1898 г. была построена Holland’ом вполне удачная лодка с бензиновым двигателем.

К 1-му января 1903 г. во французском флоте имеется в Пербурге 8 лодок в 146 т, в Рошфоре 4 лодки в 185 т, в Тулоне 2 – первейшие в 260 т («Gymnote» и «Gustave Zе́dе́»).

В Соединенных Штатах к началу 1903 г. имеется 10 подводных лодок типов «Holland» и «Lake» водоизмещением от 105 до 120 т.

В Англии приобрели права «Holland’а», но дело пока еще идет неудачно. Видимо, авгличанам не хочется разрабатывать орудие, которое будет служить слабому против сильного. Есть слухи, что англичане строят лодку в 350 т. с бензиновым двигателем.

По настоящее время по подводному плаванию достигнуты следующие результаты.

Ход в полупогруженном состоянии 10 узл. посредством паровых и бензинных машин во Франции и газолинового двигателя в Америке и Англии. Под водою ход 6–7 узл. посредством аккумуляторов. Лодки легко на ходу держат свое обыкновенное углубление 3–5 саж., но желательно, чтобы они ходили по 10 саж., так чтобы быть в полной безопасности от столкновения с надводными судами, и быть вне влияния струи от судна и винтов. У французских лодок углубление регулируется автоматично и по желанию, у американских только по желанию, что рискованно.

Вооружение лодок состоит из аппаратов для выбрасывания мин, помещаемых или внутри лодки или снаружи. Затруднений в выпускании мин никаких нет. Также нет никаких затруднений относительно дыхания. Свежий воздух доставляется из резервуаров сжатого воздуха, а для удаления избыточного давление воздуха лодки подымаются ближе к поверхности, где отпирается клапан. Для возобновления кислорода применяется также перекись натрия.

Район действия французских лодок прибрежной обороны 20–40 миль, а лодок автономных (submersible) до 400 миль. У американских лодок запас газолина 230 куб. ф., и по их сведениям с этим запасом можио пройти 2000 миль, но на деле, как говорят, оказалось 600 миль, что тем не менее дает значительный простор действий.

Предполагается, что подводные лодки будут подходить в полупогруженном состоянии к неприятелю настолько близко, насколько обстоятельства позволят, затем лодка погружается и, вынырнув еще раз на более близком расстоянии, скрывается, чтобы выпустить свою мину.

О действии подводных лодок иногда составляются даже фантастические предположения. Одно из таковых изображает в разрезе пролив, оберегаемый батареями. Две подводные лодки, соединенные между собой тралом, входят в пролив и, задев тралом за минреп поставленной мины, останавливаются, ложатся на дно и выпускают водолазов, которые и обрезают минрепа, освобождая пролив от минного заграждения.

Действительно, на лодке «Lake» имеется устройство для выпуска водолаза, но будет ли это практично – пока вопрос. Весьма важно предрешить вопрос, какую роль в будущих войнах могут играть подводные лодки, и для этого предсказать, какие успехи возможны. Надо думать, что система двигателей значительно усовершенствуется, ибо газолиновые, керосиновые или спиртовые двигатели совершенствуются с каждым днем. Эти усовершенствования дадут улучшения в ходе и расширения района действия.

В настоящее время еще плохо действуют судовые компасы, как потому, что они окружены сталью, так и потому, что лодка часто меняет свой уклон. Полагаю, что это затруднение будет устранено заменою стали бронзою или алюминием и усовершенствованием компасов.

Вода при всей своей прозрачности настолько затрудняет видимость, что, в самых лучших условиях, водолаз находящийся на глубине даже 10 ф. может видеть корпус судна не далее 10 саж., (капитан 2-го ранга Кононов), следовательно, нечего и думать ориентироваться, находясь под водой и смотря через воду. Необходимо смотреть над водой и для этого придуманы перископы, дающие изображение на матовом стекле, и специальные трубы. И тот, и другой приборы дают очень малое поле зрение (до 30°) и, кроме того, помещаясь близко к горизонту воды и захлестываясь волнами, не могут признаваться вполне удовлетворительными. Приборы эти, без сомнения, усовершенствуются, но все ж таки это будет всегдашняя ахиллесова пята.

Из показаний плававших на лодках можно заключить, что спуск под воду не вызывает угнетенного состоянию и чем более будут с лодкой практиковаться, тем больше будет уверенность в безопасности плавания.

Пальба из орудий до водолазов доходит в очень слабой степени. Взрывы же мин настолько сильно действуют на водолазов, что причиняют ушные боли. Водолаз после взрыва не может более оставаться в воде, а потому в водолазной партии принято за правило выводить из воды всех учеников перед взрывом даже учебной мины на минном отряде, стоящем в 3 милях.

Минные взрывы в 20–30 ф. от борта не причиняют обыкновенному судну вреда, но на опытах в Америке от взрыва 100 фн. пироксилина на расстоянии 400 ф. от подводной лодки, погруженной на глубину 12 ф., последняя дала течь. Этот предмет требует разъяснений путем опытов. Нравственное впечатление взрыва мины на людей, находящихся внутри подводной лодки, должно быть весьма значительное, но если материального вреда взрывы на расстоянии лодкам и людям в ней не причиняют, то к этим ощущениям можно приучить людей, если только не окажется, что в подводных лодках физиологические действия те же, что и в водолазном шлеме.

Резюмируя все сказанное выше, можно прийти к заключению, что в морских войнах подводные лодки будут играть некоторую роль, в особенности во время борьбы за обладание рейдами, а также при всяких блокадах и вообще действиях у берегов воюющей стороны.

Пока еще разработаны лодки в 100–200 т, которые на судно поднять нельзя. Лодка Джевецкого могла бы быть поднята на судно, но она имеет много несовершенств, а главное – тихоходна. Полагаю, что не представит больших затруднений разработать лодку 12-т, которая могла бы подыматься на боканцы. Таких лодок большие корабли могут иметь по две, и, следовательно, надо предусматривать, что со временем подводные лодки могут принимать участие даже в сражениях на открытом море.

Неуязвимость надо рассматривать по отношению к артиллерии, минам и таранам. Этот элемент обороны относительно артиллерии рассмотрен нами в начале настоящего труда, где говорилось о системе бронирования. Затем, при разборе артиллерии дана была таблица разрушительного действия артиллерии, а следовательно степени неуязвимости, которую представляет броня. Боевых опытов, которые показали бы разрушение, производимое на современных судах современными снарядами, не имеется. Японцы при Ялу стреляли почти исключительно чугунными неснаряженными снарядами. Китайцы в числе немногих снарядов, которыми были снабжены их суда, имели несколько снаряженных.

 

Опыт с броненосцем «Belleisle»

Отсутствие боевого опыта могло быть заменено опытами расстреливания судов в мирное время, но на такие опыты обыкновенно все нации очень скупятся, а когда их делают, то результаты держат в секрете. Интересны опыты расстреливания английского броненосца «Belleisle». Они описаны в «Морском сборнике» 1902 г., № 8, а потому я не буду их перечислять и упомяну лишь вкратце, что не было ни одной подводной пробоины и даже ватерлиния осталась не пробитой. Это показывает, что современные оживальные снаряды не могут углубляться в воду, следовательно, лишь очень небольшое число снарядов дает пробоины при ватерлинии, от которых образуется течь. Пробоины подле ватерлинии могут быть заткнуты деревянными пробками, матами и пр., а потому не представят существенной опасности для судна.

Все это относится до спокойного моря, но на качке возможны очень опасные подводные пробоины, как в оконечностях, которые, при килевой качке, будут оголяться, так и при средине судна, которое тоже значительно оголяется при боковых размахах. Мониторы и вообще низкобортные суда представляют в этом отношении большие преимущества.

Здесь уместно упомянуть, что многие броненосцы при повороте кренятся, и довольно значительно. Это – крупное неудобство для стрельбы, ибо заставляет менять наводку. Если броненосец дает крену 5°, да при этом еще будет небольшая качка в 3°, то уже получится 8°, а на таком крене оголяется нижняя кромка брони. Ранее чем это случится, под выстрелы неприятеля будут подставлены нижиие части плит, которые гораздо тоньше, чем верхние. Эти обстоятельства уменьшают неуязвимость судна.

Меленитовые снаряды на опыте с броненосцем «Belleisle» разбивались при прикосновении к броне, что, впрочем, могло быть выяснено и полигонными опытами.

После стрельбы люди, прибывшие на расстрелянный броненосец, увидели, что все нижние помещения наполнены дымом, и решено было, что броненосец – в огне, между тем никакого огня не было, а закрытые помещения были наполнены дымом от разрывных снарядов. Припоминаю случай на броненосце «Император Николай I» в 1895 г. когда, при выстреле из 9-д. орудия выбросило замок, вследствие чего часть дыма от выстрела проникла в батарею. Замок вылетел из своего гнезда с очень небольшой скоростыо, так что, вероятно, в момент вылета снаряда из дула орудия он был открыт лишь на самую ничтожную величину.

Снаряд даже попал в цель и, следовательно, вылетел из канала с надлежащей скоростью, чего не могло бы случиться, если бы замок выбросило до того, что снаряд вылетел из пушки. Всем этим я хочу сказать, что в батарею попала лишь незиачительная часть газов, тем не менее она до такой степени была наполнена дымом, что не было никакой возможности двигаться иначе, как ощупью. Огромные порта с обеих сторон были открыты, дул боковой ветер и все же потребовалось около 5 минут, пока можно было в батареях что-нибудь рассмотреть и выяснить, что пожара нет.

Как опыты на «Belleisle», так и случай на броненосце «Император Николай I» показывают, что дым от разрывных снарядов может во время боя в значительной мере затруднить работу, в особенности в таких помещениях, где нет открытых портов, дающих сквозной ветер.

Труба на «Belleisle» была сбита, между тем считается, что трубу очень трудно сбить. Не произошло ли падение трубы оттого, что она была стара и проржавела? Также остается неизвестным, не может ли быть сбита труба разрывом снаряда среднего размера?

Заслуживает внимания вопрос, как повлияют на тягу из котлов пробоины в передней части трубы? При ходе против ветра, и даже вообще при ходе, отверстие в передней части трубы будут действовать как дующие в трубу вентиляторы и, вероятно, это в значительной мере уменьшит тягу, а может быть, и совершенно ее остановит.

Вот заключения, к которым приводят опыты с «Belleisle».

1. Говоря о неуязвимости, нельзя не упомянуть, что у самых тяжелых броненосцев башенная броня защищает лишь казенную часть орудия, и 50–60 % его длины высовываются наружу. В эти части орудий будут попадать неприятельские снаряды, и так как орудийная сталь мягкая, то снаряды будут делать большие выбоины. Существуют опыты, показывающие, что даже осколком снаряда можно отбить кусок пушки, а потому не следует считать орудие в башнях вполне прикрытыми. Опи прикрыты лишь частью, а между тем вес всего, что относится до одной башни с двумя 12-д. орудиями, достигает почтенной цифры 800–900 т, которые можно погрузить в судно, лишь в значительной мере увеличив его водоизмещение.

2. Неуязвимость от тарана достигнута была у мониторов тем, что броня и подкладка под ней выступали наружу корпуса, составляя как бы толстый кранец вокруг всего судна. Теперь таких выступов не делается, а потому конец тарана, при ударе, прикасается к тонкому борту и пробивает его так же легко, как бумагу. «Gamperdown», при ударе в «Victoria», проник концом тарана внутрь на 9 ф. Удар был при 6 узл. Спрашивается, сколько проник бы таран при 12 и при 18 узл. хода?

У снарядов проникновение в броню почти пропорционально начальной скорости, ибо как живая сила, так и сопротивление брони возрастают в той же степени. Если допустить такой же закон и для таранного удара, то при 12 узл. он, при условии целости тарана, про-никнет на 18 ф., а при 18 узл. на 27 ф. Так ли это? – было бы интересно по этому поводу иметь отзыв компетентных лиц.

3. Как случай с броненосцем «Victoria», так и все другие случаи столкновение судов показывают, что разрушение бывают местные, а не общие, так что различные приспособления, как, напр., непроницаемые двери, горловины и пр. в соседстве с пробоиной остаются без повреждения.

4. Говоря о неуязвимости от таранного удара, нельзя не упомянуть о повреждениях, которые получаются в самих таранах. Пока тараны делаются так непрактично, что при ударе они сами повреждаются, но если судно исправно по части непотопляемости, то это не выводит его из строя, наполняется лишь небольшое отделение в носу, что не оказывает чувствительного влияние на боевые качества судна. При столкновении броненосца «Victoria» с «Gamperdown», последний вслед-ствие недостатков по части непотопляемости едва не утонул и был спасен лишь благодаря самоотвержению кочегара, закрывавшого горловину по горло в воде. Поэтому и по многим другим причинам повреждения таранов не желательны, и я еще в 1894 г. в моей статье «Разбор элементов, составляющих боевую силу судов» писал следующее:

Таран, составляющий непоказную часть корабля, остается разработанным довольно слабо, и не было еще случая, чтобы таран выдержал удар в двигающееся судно, не получив серьезного повреждения. Всем хорошо известно, что когда таранящее судно наносит другому на ходу удар в борт, то оно также получает бортом удар в свой таран. Пока таранам не придадут такой формы, которая соответствует получаемому ими удару, до тех пор тараны будут страдать при каждом ударе, и корабль, нанесший таранный удар, должен будет идти в док для капитального исправления.

По этому предмету нужны усовершенствования. После каждого случая поломки таранов инженеры делают их немножко крепче, но их нельзя винить в том, что тараны не выдерживают удара в суда движущияся, ибо этого требования им не предъявлялось. Когда мы это требование предъявим, то они его исполнят.

 

Неуязвимость от мин

По моей просьбе, лейтенант Нехаев составил небольшую записку о разрушительном действии мин. Помещаю ее полностью.

В вопросе о разрушительном действии подводных взрывов до сих пор не накопилось достаточно ни теоретического, ни опытного материала для строгих заключений. По этой причине, выполняя поручение его превосходительства адмирала Степана Осиповича, я освобождаю себя от рассмотрения имеемого материала в целом и для пояснения разрушительного действия взрывов начну обзор с тех случаев, когда при производстве опыта задача разрешалась не в общем, а когда она упрощалась сообразно с поставленным заданием. Я хочу сказать, что общее решение отличается от частного тем, что это последнее, упуская, напр. такие вопросы, как влияние на разрушение глубины моря, глубины погружения заряда, способ воспламенения и т. д., рассматривает взрыв как факт, с которым приходится считаться.

В 1880 г. в Германии с постройкой броненосцев «Sachsen», «Wùrttembery», «Bayern», «Baden» был поставлен вопрос об определении степени угрожавшей опасности при ударе мины Уайтхеда в машинное отделение. Для опыта требовалось осуществить прочность борта, ввести продольные и поперечные связи упомянутых судов. Для этой последней цели у старого парохода Adler на 40 ф. от носа по правому борту пристроена обшивка, прочность которой соответствовала прочности наружного борта броненосцев, и добавлены крепления, соответствующие бимсам, шпангоутам броненосцев (черт. 3).

Заряд пироксилина в 2 пуда углублен на 6,6 ф. от поверхности воды и заложен у места соединение шпангоута со стрингером, как раз по средине установленного щита. Машинное отделение парохода находилось от заряда в 60 ф., в котлах было 12 фн. пара. После взрыва образовалось много трещин до 21 ф. длиной. Площадь пробоины в наружном борте 52,8 кв. ф., а в борте парохода, соответствующем внутреннему борту броненосцев, пробоина в 32 кв. ф. Главное разрушение направлено было вверх и вдоль парохода. Ближайшие к месту взрыва бимсы и палуба были взорваны. Водонепроницаемые переборки, удаленные на 15 ф. в обе стороны от центра взрыва, обе пострадали. Повреждения носовой переборки были менее повреждений кормовой, но все же настолько велики, что она не могла задержать распространение воды, и пароход затонул. По осмотре машины и котлы оказались исправными и поврежденными лишь клапаны двух паропроводных труб.

Описанный опыт дал основание для заключений, что при взрыве мины поражение наносится в сфере трех отделений.

 

 

В 1883 г. во Франции с постройкой броненосцев «Dе́vastation», «Amiral Dupе́rrе́», «Amiral Baudin», «Marceau», «Magenta» надо было выяснить, насколько представляется целесообразным, в смысле защиты судна от взрыва, устройство деревянной обшивки. Кроме того, нужно было решить для будущих построек вопрос о способе разделения судна переборками. Этот последний вопрос был поставлен так: что выгоднее – увеличивать ли число поперечных переборок или, разнося поперечные переборки, выгоднее там, где можно, устраивать параллельные продольные переборки, число которых может быть таковым, что объемы отделений не будут велики.

Вообще же устройство продольных переборок признавалось нежелательным, так как в этом случае, при пробитии отделений, корабль может получить крен. С образованием же крена корабль теряет часть не только мореходных качеств, но и много теряет в своей боевой способности. Опыты производились с батареей «Protectrice», причем наружный борт ее был покрыт деревянной обшивкой в 25 см толщиной, затем на батарее устроено внутреннее дно толщиной в 10 мм, удаленное от наружного дна на 75 см, продольные переборки толщиной 9 мм установлены на расстоянии от внутреннего борта и между собой на 2 1/2 м.

Поперечные переборки, толщина которых равнялась толщине продольных переборок, установлены на расстояние, соответствующее среднему расстоянию между переборками броненосца «Dе́vastation». Опыт был обставлен так, что и прочность борта батареи «Protectrice» и прочность ее переборок достигнута такая же, как прочности соответствующих устройств на броненосцах. На батарее разведены пары и машинам дан ход вперед, причем батарея была установлена на якорях с определенным натяжением канатов. Нормально к борту на глубине 2,5 м впереди котельного отделения помещено зарядное отделение с зарядом сухого пироксилина 42 1/2 фн.

После взрыва машина продолжала работать и машинное отделение оказалось нетронутым, котлы и трубы оказались в исправности. Найденные на верхней палубе осколки железа и дерева доходили до 4 пуд. Деревянная обшивка с краев пробоины содрана на 1,5 м Поперечные переборки разрушены. Вторая от борта продольная переборка повреждений не получила, в первой же переборке было два разрыва.

Батарея накренилась, но не потеряла способности действовать артиллерией, а равно могла двигаться при посредстве своих машин. Вообще повреждения признаны сравнительно незначительными. Собственно пробоина была не маленькая, и влияние деревянной обшивки по отношению к минному взрыву ни в чем не проявилось. Благоприятный по отношению к кораблю результат взрыва приписан влиянию продольных переборок. Черт. 4 пробоины указывает, что ее края выворочены наружу, а потому явление взрыва представлялось в таком виде: при пробитии двойного борта образующиеся при взрыве газы наполнили отделение и повысили давление внутри. Наросшее давление разрушило поперечные переборки и отразилось обратно в пробоину от продольной переборки.

В 1886 г. в английском флоте при решении вопроса о расположении угольных ям нужно было знать: в какой мере уголь может служить защитой при взрыве мины. Опыт произведен с батарей Besistance.

Само собою разумеется, что на разбрасывание угля должна была быть израсходована часть энергии взрыва, а потому благодаря только присутствию угля разрушительное действие взрыва в действительности и ограничилось прилежащим к угольной яме одним непроницаемым отделением.

Описанный опыт не показался, однако, достаточно убедительным и был повторен в следующем 1887 г. с батарей «Vernon». Этот опыт, поставленный в те же условия, как опыт с «Besistance», должен был выяснить: насколько разрушительное действие сильнее в том случае, если ямы окажутся свободными от угля. Заряд, как и в опыте 1886 г., помещен с правого борта против котельного отделения и равнялся 42 кг. Взрывом пробит двойной борт, разбиты прилежащие угольные ямы, разорваны водонепроницаемые переборки у дверей.

Опыт воочию убеждал, что расположение угольных ям вдоль бортов нужно признать весьма целесообразным, так как таким путем умеряется разрушительное действие минного взрыва. Через четыре года явился и боевой опыт. Во время чилийской междоусобной войны, 21-го апреля 1891 г., ночью, был атакован стоящий на якоре крейсер «Blanco Encalada» (черт. 5). Мина Уайтхеда, выпущенная миноносцем «Lynch», взорвалась с ужасной силой и через две минуты «Blanco» пошел ко дну. Мина ударила в левый борт, около помещения динамомашин. Освещение погасло, 8-дюймовое орудие сброшено со своих цапф и побило стоявшую около орудия прислугу.

Куски железа и части динамо машин и двигателей полетели в машинное отделение, где убили и ранили шесть человек машинистов. Перед взрывом хотя и отдано было приказание закрыть все водонепроницаемые двери, однако известно, что приказание это не было исполнено. К громадному сожалению, все описания взрыва «Blanco Encalada» воспроизводят полную трагизма картину гибели и мало касаются повреждений корпуса, переборок и машины. Этим самым факт взрыва не увековечен какими-либо существенными заключениями.

В 1894 г. во время междоусобной войны в Бразилии, взорван миной Шварцкопфа «Aqùidaban» (черт. 6). Мина с зарядом в 125 фн., выпущенная миноносцем «Затрано», взорвалась в 35 ф. позади тарана. Сделанная ею пробоина имела 19 1/2 ф. длины и 6 1/2 ф. ширины, причем в том и другом конце ее стальная обшивка судна дала трещины. Трещина (черт. 7), шедшая в корме, имела 6 ф. длины и проходила через переборку между третьим и четвертым отделениями. Водонепроницаемые двери этой переборки ослабли от удара, так что четвертое, очень большое, отделение наполенилось водой, так же как и два первых.

Броневая палуба как раз против того места, где произошел взрыв, была немного выгнута и масса заклепок в ней ослабла. Броненосец спасся от окончательного потопления только тем, что попал на мелководье. Расстояние центра взрыва до машины и котлов было 150 ф., а потому там повреждений и не оказалось. Взрыв «Aquidaban» подтвердил заключения, вытекающие из предшествующих опытов, относительно сферы действия мины. Небольшие повреждения броневой палубы как будто указали на возможность при посредстве брони бороться с разрушительным действием минного взрыва.

Несомненно, что это обстоятельство в связи с взрывом батареи «Protectrice», указавшей на целесообразность продольных переборок, дало главному корабельному инженеру французского флота, г. Бертену, повод предполагать, что для защиты подводной части на новых судах следует иметь нечто вроде продольной переборки. Для полной проверки этого предположение в 1896 г. в Gavres (близ Лориана) были произведены опыты над двумя моделями отсеков: одна обыкновенной конструкции, а другая, построенная по чертежу г. Бертена (т. е. с броневой переборкой). На обеих моделях были прикреплены в том же месте совершенно одинаковые заряды и воспламенены при тождественных обстоятельствах. При взрыве обе модели были разбиты вдребезги.

Опыты с моделями однако не показались достаточно убедительными, и броненосец «Henri IV» был построен по чертежам г. Бертена. Ввиду осуществления кораблестроительной программы 1900 г. явилось желание проверить опыты 1896 г. в условиях более близких к действительности. По этой причине и был в 1901 г. построен отсек (черт. 8), представляющий точное воспроизведеиие отсека броненосца в натуральную величину. В этом отсеке нижняя броневая палуба толщиной в 35 мм закруглена в виде цилиндра, причем радиус закругления 1,95 м. Броневая переборка продолжалась внутрь судна на 60 см за переборку в 7 мм толщиной.

Отсек был установлен на якорях и к наружному борту его, на глубине 3 м, было прикреплено зарядное отделение самодвижущейся мины с зарядом около 90 кг. Заряд был воспламенен при помощи электрического тока. Вслед за взрывом отсек затонул. Больших усилий стоило его поднять. По осмотре оказалось, что результат взрыва превзошел всякие ожидания: наружная обшивка имела пробоину 18 кв. м, броневая переборка имела пробоину 9 кв. м, вторая в 7 мм, совершенно разрушена, а в третьей переборке, каковой не имеется на броненосце «Henri IV», оказалось две пробоины.

Коммиссия, производившая вышеозначенные опыты, пришла к тому заключению, что защита подводной части корабля внутренней броневой переборкой увеличивает стоимость и усложняет постройку корабля и совсем не отвечает своему назначению, так как не противостоит разрушительному действию мины. А потому единственной надежной защитой подводной части корабля, по заключению коммиссии, служит большое число отделений, действительно непроницаемых, с переборками возможно меньших площадей.

Уголь отчасти смягчает минный удар, но все же радикальных средств для борьбы с ударом нет, и минный взрыв, как и в первое время появления мины, в одинаковой мере страшен броненосцу и крейсеру, небольшому судну и судну огромного водоизмещения».

Общие выводы таковы, что большие снаряды современных мин производят разрушения во многих ближайших переборках. Года четыре тому назад французскому инженеру Бертену явилась мысль дюймовыми листами обложить переборку внутреннего борта, чтобы она могла выдерживать удар от взрыва мины. Оказалось, что это не защитит переборки.

 

 

Уголь в боковых коридорах в значительной мере ослабляет действие минного взрыва на внутренние переборки. Поэтому в бою желательно иметь в боковых коридорах уголь. На опыте, вероятно, испытанные коридоры были совершенно заполнены углем. На деле же такой случай может быть как исключение, и остается открытым вопрос, в какой мере уголь защитит внутренние переборки от повреждения, когда им будет наполнена лишь некоторая часть ям. Интересно знать, при неполных ямах полезнее ли иметь остатки угля ближе к внутренней переборке или к наружной? Также не следует ли иметь такие вертикальные перегородки, которые удерживали бы уголь в желаемом месте?

В № 3 «Морского сборника» за 1902 г. помещена статья Э. Е. Гуляева, в котором он указывает верный путь к увеличению неуязвимости от мин и вообще к усилению боевых качеств больших судов.

 

Сетевое заграждение

Для защиты от мин во всех флотах введено было сетевое заграждение, которое состоит из железных шестов и стальных сетей, повешенных на концах их. Если судно стоит на месте, то сети находятся в должном положении, но когда судно получает ход, то сети начинают всплывать, так что даже на 4 узл. их нельзя считать действительными.

Кроме того, в различных флотах делались испытания над ножами, которые прикрепляются к головной части мины и могут разрезать сеть. Опыты давали иногда удовлетворительные результаты, но так как головным частям мин, или вернее, зарядным камерам, придают в настоящее время более тупые обводы, то позволительно сомневаться, действительно ли ножи могут разрезать каждую сеть при различных углах попадания. Ножи не введены еще окончательно ни одной нацией, а потому нельзя считать, что сетевое заграждение не защищает от мины.

Надо сказать, что сетевое заграждение ни в одном флоте никогда не было популярно, и моряки были против этого. Первоначально стали говорить, что нет надобности иметь сетевое заграждение в носу, ибо отделения в этом месте очень небольшие и, следовательно, пробоины тут не опасны для корабля. Также говорили, что сетевое заграждение в носу мешает отдаче и уборке якоря. Те же резоны приводили относительно кормы, ссылаясь на винты, которые могут запутываться в сеть. У большинства судов, таким образом, осталось сетевое заграждение лишь при средине, но во всех флотах есть попытки отделаться и от него.

Я с таким мнением не согласен и нахожу, что каждое большое судно должно иметь сетевое заграждение кругом. На ходу оно должно быть убрано, но если флот держится у неприятельского берега и вообще пережидает, а между тем есть опасность минных атак, то сетевое заграждение должно быть опущено. Дорого заплатят те, которые в мирное время не позаботятся об этом, пока единственном, средстве от самодвижущихся мин.

Резюмируя все сказанное выше о действии мин, я прихожу к заключению, что в будущих войнах они будут играть серьезную роль. Минная песня еще не спета. Это оружие дает возможность ничтожной шлюпке пустить ко дну большой корабль. Оно опрокидывает понятие, что величина есть сила, и в будущих войнах возможны по этой части такие сюрпризы, которые коренным образом повлияют на решение вопроса о выборе типа судов, и сторонников большого водоизмещение останется гораздо меньше.

 

Непотопляемость

Для придания кораблям возможной степени непотопляемости они разделяются водонепроницаемыми переборками, вторым дном, вторым и третьим бортом на водонепроницаемые отделения. В прежнее время водонепроницаемые переборки не пробовались наливанием воды в отделение, теперь же во многих флотах введена такая проба, обеспечивающая надежность переборок.

Надо, однако, иметь в виду, что во время боя переборки в надводных частях корабля могут повреждаться неприятельскими снарядами, а потому перестанут отвечать своему назначению. Разумеется, переборки в надводной части легко исправляемы, и можно и несколько часов досками, парусиной и прочим всякую поврежденную переборку привести в достаточно исправный вид. Но в бою время будет считаться минутами, а не часами, и будет многое другое, чем придется заниматься. Исправление переборок отложат до конца боя, так что если в бою случится наполнение отделения водой, то поврежденные переборки не удержат распространение ее.

Носовые и кормовые части современных броненосцев или совсем не покрыты броней, или же покрыты очень тонкими листами. Между тем расчеты сделаны, принимая в соображение имеемые там переборки. Следовательно, в сражении произойдет кое-что непредусмотренное.

В прибавок к непроницаемым переборкам необходимо иметь рационально устроенную и мощную водоотливную систему. Пробоины от мин и таранов дадут такую массу воды в пробитые отделения, с которой не могут справиться никакие помпы. Но течь через поврежденные переборки, в особенности, если эти повреждения удастся хоть чем-нибудь заткнуть, будет под силу хорошим помпам. При слабой водоотливной системе из наполняющихся отделений нельзя будет удалять воду, и судно может пойти ко дну от такой прибыли воды, с которой легко можно справляться.

Водоотливная система должна быть также приспособлена для напускания воды в различные отделения, чтобы выравнивать крен и дифферент, а также чтобы восстановлять устойчивость корабля напусканием воды в междудонные пространства.

Существуют две водоотливные системы, а именно: система магистральных труб, которыми можно проводить воду из одних отделений к помпам других и система независимых помп в каждом отделении. И та и другая система имеет свои преимущества и недостатки. Я же, со своей стороны, считаю, что если усилению остойчивости и выравниванию крена и дифферента в бою придается должное значение, то без магистральных труб обойтись невозможно.

Полагаю, что лучше всего иметь смешанную систему.

Во время потопления броненосца «Victoria» он опрокинулся. Этого не ожидали. Между тем, еще когда тонул «Vanguard», он тоже предварительно лег совсем на бок, и это был намек, который следовало взвесить. Помещение большого количества брони над ватерлинией делает броненосцы мало устойчивыми, вследствие чего наполнение одного главного отделения водой, уменьшая площадь работающей ватерлинии, может сделать судно совершенно неустойчивым.

Вопросом об устойчивости в связи с непотопляемостью занялся профессор Николаевской Морской академии подполковник Крылов, который любезно составил для меня следующую записку.

1) Часто говорят «непотопляемость корабля обеспечивается подразделением трюма на отсеки». Это выражение неточно: непотопляемость обеспечивается запасом плавучести корабля. Запас же плавучести есть объем надводной части корабля, ограниченный верхней из водонепроницаемых палуб. Подразделение трюма на отсеки есть одно из средств для использование запаса плавучести.

2) Кроме плавучести необходимо обеспечить и устойчивость корабля. Этого возможно достигнуть соответствием подразделения надводных частей подразделению трюма и устройством надлежащей системы затопления отделений для выравнивания корабля. Лишь такое выравнивание даст возможность использовать весь запас плавучести. Водоотливная система бессильна в борьбе с пробоинами. При подразделении трюма и надводных частей надо руководствоваться расчетами влияния затопления отделений на крен, дифферент и устойчивость. Принцип же подразделения должен быть тот, чтобы плавучесть утрачивалась ранее устойчивости – короче, чтобы корабль тонул не опрокидываясь.

3) Всякое повреждение надводного борта влечет за собой соответствующее уменьшение запаса плавучести и устойчивости корабля. Желание обеспечить этот запас в бою повело к изменению в системе бронирования судов. Прежде назначение брони видели в прикрытии машин, котлов, вообще жизненных частей корабля, для обеспечения плавучести считали достаточным небронированного надводного борта. Развитие скорострельной артиллерии заставило изменить систему бронирования, рассматривая как главное его назначение – обеспечивать запас плавучести и устойчивости корабля.

4) Естественное развитие первой системы бронирования вело к сосредоточению всех жизненных частей корабля к средине его и прикрытия этой части возможно толстой броней при возможно меньшей ее площади.

5) Вторая система обратно требует прикрытия возможно большей площади борта броней повсюду одинаковой толщины или даже более толстой в оконечностях.

6) Во многих случаях практики обе системы как бы соединяют, прикрывая среднюю часть корабля по ватерлинии более толстой броней, остальной борт – броней повсюду одинаковой или почти одинаковой толщины.

7) Всякая броня пробивается орудием надлежащего калибра в пределах определенных углов попадания и дальности, отсюда является возможность уравновешивания вероятностей: имея перевес в артиллерии над более сильно бронированным противником, нанести ему в одинаковое время такую же площадь пробоин, как и ожидать от него. Таким образом, вопрос о борьбе брони и артиллерии по отношению к непотопляемости может быть сведен к числовым расчетам вероятностей и математического ожидание площади пробоин, совершенно подобным расчетам эмеритальных касс и иных страховых предприятий.

8) Рациональное бронирование, кроме того, должно быть в определенном соответствии с подразделением трюма на отсеки, а это последнее – с радиусом разрушения от минной пробоины.

9) До сих пор при составлении проектов боевых судов производились по большей части те же расчеты устойчивости, которые имели значение для судов парусных, а при суждении о столь важном качестве, как живучесть или непотопляемость корабля, довольствовались не расчетами точными и определенными, а общими соображениями, попросту говоря, разговорами, от этого произошли многие недостатки, как напр.: на одних судах подразделение жилой палубы по числу отсеков совершенно не соответствует подразделению трюма – повреждения палубы и надводного борта слишком сильно отражается на уменьшении устойчивости; в трюме имеется множество мелких отсеков объемом в 10 т и меньше рядом с отделениями в 800 т, что диаметральная переборка в котельном отделении сделана без дверей, так что при ударе тараном посредине броненосец опрокинется раньше, нежели поспеют подумать, что следует предпринять против его гибели.

На других судах впали в противоположную крайность: совсем не делают диаметральной переборки, как бы забыв, что это есть одна из основных связей корабля. Все это потому, что расчетам не доверяют, основных принципов для них не устанавливают, а тогда нет и оценки требований от боевого корабля. Недаром сказано в Писании: «вся числом и мерою сотворил еси». Всякое рациональное творчество и должно быть основано на «числе и мере». Вместе с тем надо помнить, что сознание недостатков есть первая ступень к их исправлению.

 

 

Вышеприведенная записка профессора Крылова показывает, что на устойчивость корабля, при условии наполнения некоторых отделений водой, не обращено должного внимания. Между тем предмет этот первостепенной важности, и я предложил бы устойчивость во время аварий, при наполненных некоторых отделениях водой, называть «аварийная устойчивость»

В 1898 г. я ввел на всех бывших под моей командой судах практической эскадры занятие с моделями кораблей. Выделка моделей судовыми средствами и бассейна к ним стоит не более 100 руб., а между тем это есть очень простое практическое средство для решение различных задач аварийной устойчивости. Подробности по этому делу помещены мной в книге, изданной Великим князем Александром Михайловичем в 1898 г., под заглавием: «Повреждение на судах и их исправление судовыми средствами» (стр. 369). Там даны наставления, как делать модель и ею пользоваться. Те, кто желает знать аварийную устойчивость своего корабля и другие аварийные особенности, а также кто желает выяснить, каким способом спасти гибнущий корабль, должны приняться за опыты с моделями, которые весьма удобно производить на судах, в плавании. Это ознакомит офицеров со своим кораблем.

 

Живучесть

Слово живучесть как один из элементов боевой силы судов я ввел в 1894 г., определив его следующим образом: «живучесть есть способность судна продолжать бой, имея повреждения в различных боевых частях».

По отношению к живучести прежний деревянный парусный корабль, при тогдашних наступательных средствах, можно признать идеальной боевой машиной. Посмотрим, в какой мере это весьма важное боевое качество присуще современным броненосцам и вообще большим кораблям. Разберем разные роды повреждений.

Считается, что водонепроницаемые переборки локализируют распространение воды и что если наполнится одно котельное отделение, то остальные котельные отделения будут снабжать машины паром, и судно не потеряет способности продолжать бой. Опыты по этой части имеются, но они производились в условиях далеко не соответствующих условиям боя. Можно очень опасаться такой конденсации пара в трубах, которая затруднит действие машины, ибо в паровые цилиндры будет попадать вода и явится опасение выбить крышки этих цилиндров.

Обмазка труб и котлов иногда делается так, что она не повредится от действия воды и жара, но есть на многих судах старая обмазка, которая отпадет, и тогда конденсация в значительной степени усилится. Будет ли при этом возможность давать машинам хотя средний ход – мы не знаем.

Проход пара по трубам через затопленное водой отделение вызовет еще другое неудобство, а именно начнет нагреваться вода в затопленном отделении. Допустим, что в отделении 800 т воды. Нагреваться будет по преимуществу верхняя часть отделения, где помещается около 300 т; чтобы поднять температуру этой воды до кипения, надо издержать 5 т угля. На полном ходе у большого судна в котлах каждый час сжигается 10–15 т, так что нагревание всей воды в верхней части отделения, зависящее прежде всего от нагревательной поверхности труб, может оказаться весьма энергичным. Не удивлюсь, если часа через два после наполнения водой отделения, она в верхней части его начнет кипеть и распространять пар по всему кораблю.

Опробовано ли все это? Имеют ли моряки сведение о том, как будут действовать в таких условиях все приспособления для ведения боя? Не придется ли при этом прекратить пар в большей части, а может быть, и во всех котлах?

Наполнение одного из главных отделений водой вызовет и много других не-удобств. В особенности по передаче электрической энергии и различных сигналов. В настоящее время изолировка проводников делается весьма солидная. Многие магистральные проводники имеют броневую изолировку, так что вполне защищены от воды, но сростки проводников делаются руками, и если они отвечают при условии помещения в воздухе, но это еще не значит, что изолировка сростков будет достаточна, если они окажутся под водой. Опробовано ли все это?

В минувшее лето американская эскадра, предназначавшаяся для посещения Кронштадта, входила в Норвежские шкеры и при проходе узкостью повредился у броненосца «Illinois» рулевой привод. Броненосец тотчас же выскочил на камни. Случись такое повреждение в бою, это равносильно потере судна. Не дает ли этот случай повода, чтобы подвергнуть некоторые судовые устройства капитальному пересмотру в боевом отношении?

В настоящее время принята башенная система как для больших, так и для средних орудий. Ранее я говорил о том, что башни эти нельзя признать неуязвимыми, ибо они прикрыты сравнительно тонкой броней. Но допустим даже, что прикрытие достаточное, не будут ли они чувствительны к сотрясениям от ударов снарядов в броню и разрыву последних? Не расстроят ли эти толчки тех деликатных приспособлений, которые обеспечивают правильность функционирования всех сложных приборов, необходимых для успешного действия орудий и их заряжания?

Есть суда, на которых башни отказываются вращаться на больших ходах вследствие сотрясений корпуса. Все это не испытано, а потому надобно ожидать сюрпризов и, очень может быть, в весьма тяжелой боевой обстановке.

Башни окружены небронированными частями, и к ним прилегают небронированные палубы. На опытах с броненосцем «Belleisle» выяснилось, что листы, бимсы и пр. отворачивает. Не произойдет ли от этого заклинивание башен, вследствие которого вращение их сделается невозможным? Опытных данных по этой части также не имеется, между тем лишь опыт может дать в этом деле должные указания.

В настоящее время давление пара в котлах и трубопроводах доходит до 320 фн. на кв. д. Еще несколько лет назад были затруднения в выделке труб, которые соответствовали бы этому давлению, в особенности на загибах и на соединительных фланцах. Техника нашла, как справиться с этим делом, и трубопроводы соответствуют заданию. Мы знаем также, что сотрясения корпуса судна, производимые собственными выстрелами, так ничтожны, что не причиняют трубам вреда, но мы решительно не знаем, как эти трубы выдержат сотрясение от взрыва мин у борта. При взрыве на расстоянии даже 4 кабельт. судно вздрагивает, а если мина будет взорвана вплотную, не лопнет ли при этом какое-нибудь колено у паровой трубы? Если лопнет, то это будет катастрофа очень тяжелая.

Обыкновенно при этом убивает большую часть людей, находящихся в отделении, в которое кинется пар. Приняты некоторые меры к тому, чтобы уменьшить размер бедствия, и в таких случаях нужно прежде всего запереть паровые регуляторы у всех котлов, дабы прекратить впуск пара в пробитое отделение. Это потребует остановки всех машин, а следовательно, остановки судна, подачи, вращения башен, освещения и пр. Короче сказать, разрыв одной из больших паровых труб делает судно неспособным к бою. Через некоторое время место повреждения будет разыскано, и возможно, что поврежденную часть изолируют, но за эти потерянные 1/2 часа в жарком бою судно может быть уничтожено противником.

За последние пять лет стали широко применять электричество для производства различных действий, потребных во время боя. Это крупный шаг вперед по отношению к живучести, ибо легче восстановить электропровод, чем паропровод. При введении боевых указателей я приспособил особые фланцы, которыми можно разобщать перебитую магистраль, заменяя ее особым запасным кабелем. Дело требует нескольких минут времени, но прежде всего нужно разыскать место повреждения, а это работа более продолжительная.

Магистрали принято помещать в подводной части или за броней, но ответвления проводников выходят в открытые места и перебитие проводника в открытых местах может дать свободный ток электричеству, что поведет к некоторому расстройству того главного двигателя, которым живет судно в бою. Опытов по этой части также не имеется.

Дымовые трубы не бронируют, и они будут пробиты. На «Belleisle» трубу сбили, но она была старая и, вероятно, сильно проржавленная. Неразрывными снарядами сбить трубу почти невозможно, разрывными она может быть сбита. Если на корабле тяга естественная, то пробитие трубы уменьшит паропроизводительность. Возможно, что из-за этого ход придется уменьшить до малого. При искусственном дутье газы могут устремиться в закрытые помещения, которые быстро наполнятся дымом. Придется уменьшить подачу воздуха, а это поведет к уменьшению хода.

Некоторые элеваторы для подачи снарядов, зарядов и патронов в верхних своих частях даже у броненосцев не защищены, также во многих местах не защищены рельсы для подачи. Повреждение рельсов замедлит подачу, а повреждение элеваторов до такой степени ослабит ее, что судно в состоянии будет вести лишь самый медленный огонь. Опытов по этой части не имеется.

Управление кораблями сосредоточено на мостике и в боевой рубке. Почти на всех судах впереди дымовых труб имеется возвышенное место, с которого происходит управление судном. У броненосцев и вообще у больших судов ставится броневая башня и имеется броневая труба для всех проводов идущих вниз. У боевых рубок принято делать широкую щель вверху и вход в нее прикрывать особою плитой. На «Huaskar’е» всю капитанскую башню сдвинуло и вывело из строя находивишхся в ней. Выдержат ли современные башни удары снарядов – неизвестно, ибо опытов по этой части не существует.

Мы также не знаем, не пострадают ли все приборы, расположенные по бокам боевых рубок. Есть немалая опасность для машинных телеграфов от мелких снарядов, которые, влетая в верхнюю щель и в пространство между прикрывающей вход плитой и башней, осколками своими могут их поранить. В таком случае придется перейти на нижние телеграф и рулевой прибор и пользоваться голосовой передачей по трубе, но имея в виду, что боевые рубки стоят на 30–40 ф. от броневой палубы, можно предсказать немалые затруднения, которые вызовут повреждения приводов в боевой рубки. Ни один командир не управляет своим судном из свой башни. Вероятнее, что он будет вне башни и там же будут находиться: старший офицер, штурман, офицер при командире и сигнальщик.

 

Нужны ли опыты в боевой обстановке?

Я неоднократно упоминал, что многие приспособления не испытаны в боевой обстаковке. Действительно ли такие опыты нужны? Нельзя ли путем здравого мышления предусмотреть все случайности и отстранить возможность повреждений? На этот вопрос можно дать лишь отрицательный ответ. Рассуждение полезно и крайне необходимо, но то, что не проверено подходящим опытом, то нельзя признать надежным.

Техника недостаточно сильна, чтобы считаться со всеми сложными явлениями, которые будут в бою. Если для таких простых упражнений, как парады, смотры и пр., человек, желающий, чтобы не было замешательств, позаботится сделать предварительную репетицию, то как же допустить, что в таких сложных явлениях, как повреждение в боях, можно обойтись без всяких репетиций и без всяких опытов повреждения.

Можно бы было привести многое множество примеров для иллюстрации пользы опытов, но я позволю себе привести лишь несколько.

На броненосце «Генерал-Адмирал Апраксин» во время аварии наполнилось водой отделение впереди котельного. Вода стала фильтровать в котельное отделение, но в таком сравнительно незначительном количестве, что ее легко могла бы откачивать имеющаяся там турбина. На испытании турбина действовала удовлетверительно, а во время аварии турбину нельзя было пустить, ибо переборку немного прогнуло и кронштейны, поддерживавшие вал, лопнули. Опыт открыл глаза на то, что не удалось предусмотреть без опыта. Оказалось, что открывшееся неудобство устраняется очень легко, и нет никакого сомнения, что должные опыты повели бы к выработке целесообразных образцов.

При постройке броненосца «Vanguard» предполагалось, что таран может пробивать обыкновенный борт, но что он бессилен против брони, а потому второй борт доведен был лишь до нижней кромки броневых плит. При столкновении с броненосцем «Iron Duke» выяснилось, что вышеприведенные расчеты неправильны, и «Vanguard» пошел ко дну. Этого не могло случиться, если бы путем опыта проверили, действительно ли броневые плиты могут удерживат проникновение тарана.

При столкновении броненосца «Victoria» с «Camperdown» первый из них опрокинулся, между тем при проектировании судна не предусматривалось подобной случайности, и строитель броненосца, очень почтенный и знающий инженер, с которым я лично знаком, был крайне удручен этим обстоятельством. Он долго был душевно расстроенный человек и всю остальную часть своей жизни не мог работать полной силой своей головы. Человек этот – выдающихся дарований, и только этим следует объяснить то огромное впечатление, которое произвело на него опрокинутие построенного им корабля.

При проектировании броненосцев типа «Rе́solution» полагали, что они будут иметь порядочные морские качества, между тем, когда названный броненосец вышел из Англии и пошел в Гибралтар, то у него оказалась такая сильная качка, что на некоторое время броненосец был совершенно неуправляем и должен был вернуться к берегам Англии, между тем сопровождавший его минный крейсер «Oleaner» в 750 т благополучно продолжал путь и прибыл в Гибралтар. Чрезмерная качка броненосца показала, что не подтвердились предположение строителей, – и у этих броненосцев должны были поставить особые боковые кили довольно сильного профиля.

Все это приводит к заключению, что неиспытанное нельзя считать вполне пригодным. Замечательная вещь, что во всех флотах детали испытываются чрезвычайно тщательно и над каждым маленьким снарядом и даже капсюлем проделывается множество различных поверочных манипуляций, но корабль в целом его виде на стойкость против повреждения и на живучесть совершенно не испытывается.

Были сделаны опыты расстреливания «Belleisle». Современный корабль стрелял по старому броненосцу. Но, в сущности, крайне нужен совсем другой опыт, нужно, чтобы постреляли по современному броненосцу, и я лично склонен думать что расходы на такой, или даже на несколько таких опытов, сторицей возместятся теми сведениями, которые из опытов будут почерпнуты. Броненосец не будет уничтожен и повреждения, даже самые существенные, очень нетрудно исправить в том порту, где броненосец строился. Расходы такие можно оценить сотнями тысяч, между тем как флоты стоят сотни миллионов.

Не делая подобных опытов, мы не можем рассчитывать, что в бою не обнаружится таких явлений, которые были совершенно не предусмотрены.

Только серьезными испытавиями пушек, паровых машин, электрических двигателей и пр. можно было выработать шаг за шагом те усовершенствования, которые дали нам в руки целесообразные и сильные механизмы, отвечающие своей цели. Мина Уайтхеда есть одна из мельчайших деталей современных боевых приспособлений, но завод Уайтхеда тратит ежегодно около 60 000 руб. на опыты с усовершенствованиями, и только благодаря этому идет впереди всех, получая с лихвой вознаграждения за делаемые расходы.

 

Большие или малые суда?

Если бы большие боевые суда строились на основании боевого опыта, или даже различные части их подвергались бы опытам путем расстреливания, минных взрывов, таранных ударов и пр., то мы могли бы ясно видеть, что именно ожидает большие корабли в бою. Непрактичное было бы отброшено, но, может быть, отбросили бы и всю идею постройки больших судов. Этого не случилось бы только в том случае, когда нашли бы выход, как отстранить разные возможные в бою неудобства.

Тогда мы имели бы надлежащее оправдание к постройке их. Мы могли бы сказать, что огромные затраты на большой корабль оправдываются соответственными оборонительными преимуществами. Мы бы сознательно могли сказать, что большой корабль достаточно неуязвим для снарядов, что повреждение от мин не вызовет фатальных последствий, что таранные удары не будут гибельны для него, что все устройства обеспечивают высокую степень живучести и что корабль может продолжать бой, будучи подбит во многих своих частях.

В действительности мы ничего этого сказать не можем. Размер корабля не обеспечивает его неуязвимости от артиллерийского огня. Повреждения начнутся с самого начала боя, и повреждения эти будут иметь существенное влияние на боевую способность судна. Неприкрытые броней оконечности будут повреждаемы, и это может повести к наполнению их водой. Тонкая броня, разбросанная в разных местах, будет пробиваться, а за ней находятся элеваторы, турбины, электродвигатели, и многое другое. Даже ватерлинии при средине и башни будут пронизываться большими и средними снарядами, в то время как небронированные части будут уязвляемы снарядами всех калибров. Немало снарядов попадет в порта и боевые рубки, в то время как взрывы снарядов в соседстве башен могут прекратить их вращение и вообще остановить их действие.

Пока идет сравнение по отношению к артиллерийскому огню, большой корабль, представляя большую цель, получит больше повреждений, но его броня парализует действие многих снарядов. Выгоды и невыгоды больших кораблей в этом случае до некоторой степени компенсируются, но когда дело доходит до действия мин, то таковое для большого корабля будет столь же опасно, как и для малого, а с этим условием нельзя не считаться.

Малый размер боевого судна дает еще одно крупное преимущество, а именно, – что вся артиллерия и все минные аппараты будут поставлены на верхней палубе, а не за бортами. На черт. 9 представлен размер цели 6-д. орудия, поставленного на верхней палубе и в батарее. При постановке на верхней палубе пушка, направленная на неприятеля, представляет цель в 20 кв. ф., а порт, который для нее надо будет сделать, должен иметь 21 кв. ф.

Если бы борта, которые прикрывают пушку, были покрыты толстой броней, то, несмотря на большую величину порта, они прикрывали бы орудие и прислугу, в особенности от косых выстрелов, но тонкая броня, а тем более тонкий небронированный борт, не дадут должной защиты, а между тем снаряды, попадая в этот тонкий борт, будут пробивать его и разрываться. Можно считать, что борт на 15 ф. вправо или влево от орудия площадью в 200 кв. ф., причиняя разрывы снарядов, будет способствовать подбитию орудия и поранению прислуги. Гораздо легче подбить орудие, прикрытое тонким бортом, чем стоящее на верхней палубе. Становиться в бою за тонкий борт – то же, что прятаться под дуб во время грозы.

Вот почему я считаю, что артиллерия, минные аппараты и люди, работающие у них, находятся в большей безопасности на верхней палубе, чем в закрытых помещениях.

Большая часть изложенных в настоящей статье рассуждений приводит к тому заключению, что большие броненосцы, а большие неброненосные суда тем паче, будут повреждаться в бою, и, по неиспытанности в бою броненосцев полностью, повреждения эти могут быть столь значительны, что выведут судно из строя, а может быть, и причинят его гибель. Малые суда, не имеющие брони, на единицу поверхности своей, могут точно так же получать повреждения, но сама величина их допускает меньшую сложность всяких устройств, а расположение орудий на верхней палубе отстраняет множество затруднений, сопряженных с закрытой постановкой пушек.

 

 

Малые суда представляют малую цель, тем не менее они будут повреждаемы и, следовательно, все, говорившееся о больших судах, относится и к ним, но их размер позволяет на стоимость одного броненосца в 16 000 т построить 5 безбронных судов в 3000 т и, следовательно, гибель судна выводит из строя сравнительно небольшую величину от всей наличной силы.

Разбирая преимущество больших и малых судов, нельзя не упомянуть еще об одном обстоятельстве. У большого судна по необходимости все приспособления – паровые или электрические. Большое судно не может жить без паров. Пары ему нужны для каждого ученья, для вращения башен, для двигания больших орудий, для подачи больших снарядов, для заряжания минами подводных аппаратов и наконец для вентиляции и освещения большого числа темных помещений и коридоров, куда естественный свет и воздух никогда не достигают. Сложилось общее убеждение, что большое судно всегда должно иметь пары и, стоя на якоре на самом безопасном рейде, на большом судне расходуют ежедневно от 6 до 12 т угля.

Судно в 3000 т может, стоя на якоре, обходиться без паров, ибо все его орудия, мины и пр. двигаются вручную. Что же касается ночного освещения жилых помещений, то теперь есть такие усовершенствованные лампы, которые вполне заменят электрическое освещение. Таким образом, у малых судов не будет этого постоянного непроизводительного расхода топлива.

Сравнение безбронных боевых судов с броненосцами в эскадренном бою. Приступая к рассмотрению вопроса о бое между большим броненосцем и безбронными судами, мы должны, по справедливости, предположить, что на каждый броненосец в 16 000 т будет пять или, по крайней мере, четыре безбронных судна, а на 1 броненосец в 13 000 т– четыре или три таких судна. Могут однако же сказать, что не всякий раз удается соединить 3 или 4 судна, где неприятель будет иметь одно. Хотя одиночные бои не могут иметь решительного влияния на исход войны, тем не менее мы разберем ниже и случаи одиночного боя.

Представим себе две эскадры: одна из 8 броненосцев в 13–16 тыс. т, другая из 32 безбронных судов в 3000 т. Преимущество в ходе будет на стороне безбронных судов и, следовательно, если обстоятельства невыгодные, то они могут уклониться от боя и вызвать его тогда, когда это будет им выгодно. Предположим сражение на параллельных курсах. Эскадра в 8 броненосцев, имея промежутки в 2 кабельт., при длине судов до 400 ф., займет 2000 саж. На этих 2000 саж. поместится 15 безбронных судов в 300 ф. длины, которые могут иметь промежутки в 100 саж. Если кильватерная колонна безбронных судов продвинется вперед на два промежутка, и прибавим к тому же, что задние 3 корабля могут принимать участие в стрельбе, то получим 22 безбронные судна, участвующие в деле против 8 броненосцев, причем головной броненосец будет иметь против себя 3 неприятельские судна, а концевой – 5; все же остальные броненосцы будут иметь против себя по 2 безбронные судна.

Из приведенного расчета выходит, что из 32 судов лишь 20 вступили в бой, а остальные 12 или не участвуют в бою, или ведут медленный огонь с дальнего расстояния. Эти 12 судов составляют тот самый резерв, который так необходим во всяком сражении. Если какой-нибудь из броненосцев будет подбит и выйдет из линии, то мимо него пройдет весь резерв, который будет еще не ослаблен и может развить полную силу огня. Два концевые безбронные судна должны отделиться, чтобы покончить с ним, в то время, как остальные продолжают следовать за адмиралом. Если же безбронное судно, одно или несколько, выйдут из строя, то остальные прибавляют ход и смыкают линию, причем резерв сам собой входит в дело.

При контрагалсовой стрельбе обстоятельства будут еще более благоприятные для безбронных судов, ибо все они сразу войдут в дело и 8 броненосцам придется пройти под огнем 32 судов. На броненосцах уже будут потери в то время, как вновь вступающие в дело крейсеры будут вполне готовы, чтобы развить полную силу огня в тот короткий промежуток времени, в который может продолжаться контрагалсовая стрельба.

Кроме артиллерии, в эскадренном сражении будут действовать мины, которые выводят из строя и броненосцы и безбронные суда. Если от минной стрельбы с обеих сторон выбудет по 2 судна, то броненосная эскадра потеряет 1/4 своего судового состава, а безбронная эскадра лишь 1/16. Броненосная эскадра будет значительно ослаблена такой потерей, а безбронная едва ее почувствует. У нее лишь уменьшится до некоторой степени резерв.

Надо принять во внимание, что у обоих противников могут быть отряды миноносцев, которые в благоприятную минуту кинутся в атаку. Допустим, что они могут вывести из строя по 2 судна, и тогда у эскадры броненосцев останется лишь половинное число судового состава, тогда как в эскадре безбронных судов останется налицо 7/8 всего числа.

Сравнение броненосцев и безбронных судов в одиночном бою. Надо, однако, разобрать и возможность одиночного боя. Для этого на прилагаемом черт. 10 изображен наружный вид броненосца в 13 000 т, броненосного крейсера в 13 000 т и безбронного боевого судна в 3000 т. Безбронное судно представляет цель в 5057 кв. ф. Броненосец – в 14 510 кв. ф., т. е. в 2,9 раза больше. Броненосный крейсер – 17 341 кв. ф., больше в 3,4 раза. При стрельбе с броненосца «Majetstic» по броненосцу «Belleisle» считается, что было 30 % попадания, но в бою условия не те, что на маневрах, и всеми авторитетами признается, что в бою 5 % попадания. Надо думать, что мины Уайтхеда помешают быстрому сближению судов, а потому весьма вероятно, что в будущих сражениях в среднем будет 5 % попадания. Если бы даже было 10 % попадания, то надо считать, что при размере цели в 3 раза больше и попаданий будет в 3 раза больше. Это дает крупное преимущество невысоким от воды и малым по размеру вообще безбронным судам.

Сопоставляя живую силу у дула трех сравниваемых судов, мы видим, что у безбронного судна 138 424 ф.-т. У броненосца 329 067 ф. – т, т. е. в 2,4 раза больше. У броненосного крейсера 422 113 ф. – т, т. е. в 3 раза больше. Из сопоставления этих чисел с отношениями площадей цели мы видим, что броненосный крейсер получит несколько меньше поранений, чем нанесет сам, а броненосец получит несколько больше. При этом мы считаем, что количество поранений пропорционально количеству живой силы у дула. Можно перевычислить эту таблицу на 10 кабельт. или 20, т. е. ближнюю или среднюю дистанцию, и тогда получатся несколько иные цифры, но большой перемены не последует, и перемена эта будет невыгодна для броненосца и броненосного крейсера, ибо у них есть 37– и 47-мм пушки, отпадающие на 20 кабельт., тогда как у безбройного крейсера таких пушек нет.

К приведенному вычислению должна быть сделана еще одна поправка, а именно на отношение площади броневого прикрытия. Поправка эта весьма крупная, ибо на броненосце 26 % наружного борта покрыто броней от 4– до 9-д., а у броненосного крейсера 12 % покрыто броней от 4– до 6-д. Если бы броня броненосца и броненосного крейсера была непроницаема для снарядов безбронного судна, то эти поправки пришлось бы ввести целиком. Но в действительности бόльшая часть брони на броненосце, а в особенности на броненосном крейсере, будет пробиваема артиллерией безбронного судна, а поэтому уменьшение поранения далеко не будет в размере 26 и 12 %.

Чтобы быть беспристрастным, надо еще взвесить большие поражения, которые будут производить снаряды, разрывающиеся при ударе в тонкий борт. Если удар будет под углом меньше 15°, то снаряд даже среднего калибра, вероятно, не проникнет через тонкий борт. Так можно судить по опыту на полигоне, но при больших углах снаряды пройдут через тонкий борт и разрывы их причинят большие разрушения. На броненосце 32 % команды находится за тонким бортом, а каждый разорвавший снаряд может выводить из строя десятки людей. Все закрытые помещения при этом наполнятся густыми, удушливыми газами, которые пойдут всюду, что сильно затруднит ведение боя.

Совсем в иных условиях будет безбронное судно. На нем нет людей за тонким бортом, ибо все орудия и минные аппараты находятся на верхней палубе. Чтобы повредить что-нибудь, надо попасть в предмет, а это трудно. Я видел китайский броненосец Chin-Yen, бывший в сражении при Ялу. На нем весь борт был испещрен пробоинами, но 6 мелких орудий, стоявших на юте остались целы; 6-д. орудие в носовой башне также осталось цело, несмотря на то, что тонкая обшивка башни была навылет пробита неразрывным снарядом. Помпы, брашпиль, стопора канатные и пр. предметы, стоявшие за тонким бортом, остались целы, ибо неразрывные снаряды, которыми стреляли японцы, пронизывали борт, но не задевали отдельные предметы. Очевидно, в площади попадать нетрудно, а в предметы трудно. На этом и основан главнейший расчет предлагаемого мною безбронного судна, у которого артиллерия помещена на верхней палубе.

Орудие и прислуга на верхней палубе могут быть сильно поражаемы кусками сегментных снарядов и разрывом фугасных снарядов при дистанционных трубках. Куски сегментных снарядов будут пробивать тонкий борт, так что орудия, неприкрытые броней, от них не защищены. Осколки разрывных снарядов с сильно взрывчатым веществом не пробьют тонкого борта, и следовательно, они более опасны для прислуги на верхней палубе, чем в закрытых помещениях.

С этим условием надо считаться, и если бы стрельба в морском бою производилась, как при войнах сухопутных, где цель движется очень медленно, а часто и совершенно не движется, то опасность от разрывных снарядов с дистанционными трубками была бы весьма существенная. В действительности морская стрельба в бою на дистанциях быстро меняющихся весьма неправильная, в особенности на качке, а потому попадания оцениваются лишь 5 %. Попадание с дистанционной трубкой требует не только простого попадания, но и своевременности разрыва самой трубки, ибо разрыв на 1/10 секунды раньше при фугасном снаряде ослабляет действие осколков в значительной степени. Не верится мне, чтобы дистанционные трубки в морском сражении дали особенно хорошие результаты, тем не менее стрельбе с дистанционными трубками надо приписать известное значение.

Есть еще одно оружие, от которого тонкий борт защищает вполне, это – пулеметы, но, во-первых, даже на близких дистанциях в 10 кабельт. они действуют слабо, а главное, что у них не видно падение снаряда и, следовательно, нет возможности корректировать стрельбу. На тихой воде, в бинокль, на 10 кабельт. можно видеть всплески от пуль, но для этого нужно, чтобы стрелял один пулемет, а когда будет действовать артиллерия всего борта и все пулеметы, то рассмотреть всплески очень трудно. Если бы пулеметы могли в бою действовать так хорошо, как теоретически это кажется, то один пулемет в состоянии был бы положить на месте целый эскадрон, несущийся на него в атаку, ранее, чем этот эскадрон успел бы приблизиться на пистолетный выстрел. На практике это не так, а потому опасность от пулеметов не столь велика, как она может представляться.

На близком расстоянии, однако же, вступит в дело другое оружие, более сильное, а именно мины. Неприятели начнут обмениваться минными выстрелами, и в этом отношении безбронное судно, стреляющее по большой цели, имеет больший шанс на успех, чем броненосец или броненосный крейсер, стреляющий по цели меньшого размера.

Из приведенных рассуждений видно, что положение безбронного судна в 3000 т. борт о борт с большим броненосцем или броненосным крейсером далеко не безнадежно, и он имеет свой шанс на успех. В этом, казалось бы очень неравном, состязании один на один я предпочел бы быть на невысоком безбронном судне, у которого вся команда на глазах у начальника, и боевая материальная часть во много раз проще, чем на большом судне. Тут все под рукой, там все скрыто, тут все просто, там все сложно, а когда на броненосце из всех люков повалит дым от разрывных снарядов, которые будут взрываться в закрытых его помещениях, то командир будет чувствовать себя очень неспокойно.

 

Заключение

В настоящем труде я защищаю следующие положения:

1. Бронирование и высокобортность несовместимы.

2. Высокобортность есть недостаток в боевом отношении, и нужно по возможности понижать надводный борт боевых судов.

3. Тонкий борт, не защищая находящихся за ним пушек и людей, причиняет разрыв неприятельских снарядов. Артиллерия и мины будут в большей безопасности на верхней палубе без бортов, чем за тонким бортом.

4. Каждое судно должно иметь полное сетевое заграждение, ибо это есть единственное средство против мин.

5. При минах – величина судна не есть сила.

6. Современные суда не испытаны в целом на стойкость и живучесть, а потому нет достаточных оснований строить дорогостоящие большие суда. Можно иметь более обеспеченный успех с малыми судами, при большом числе их.

7. Судно в 3000 т по ходу, району действия и силе наступательных и оборонительных средств наилушим образом отвечает требованиям боевого корабля.

Чтобы принять вышеперечисленные положения, надо коренным образом перестроить мысль. Мне это пришлось сделать после особого изучения и расследования наступательных и оборонительных средств судов («Морск. сборн.» 1894 г., № 6).

Было бы, однако же, крупным успехом, если бы сделаны были хоть некоторые шаги в указываемом мной направлении, а именно:

1. Уменьшить размер броненосцев до 9000 т, понизив борт настолько, насколько это практически окажется возможным, и оставив принятый эскадренный ход.

2. Уменьшить размер броненосных крейсеров до 6000 т, употребив броню лишь для прикрытие некоторых пушек и уменьшив высоту надводного борта, насколько это возможно.

3. Усилить артиллерию на легких крейсерах в 3000 т понизить их надводный борт и увеличить число их.

4. На всех 3 родах судов артиллерию ставить или за броней достаточной толщины, или на верхней палубе.

5. Всякое военное судно строить для войны и боя. Проектируя его надо прежде всего иметь в виду эту цель, а потом уже все остальные качества, в том числе и комфорт, которому теперь отводится не подобающее место.