6 июля [по старому стилю] замечен плавающий лед в широте – 70°17' N и долготе 41°50' E. Лед тянулся по направлению на норд-вест; далее к востоку он поворачивал на юг, и ледокол в 3 часа 15 минут пересек его границу. Лед оказался разбитым, торосистым. Воды 30 %. У границы льда были видны два парусника. Немного отступя от границы внутрь льда, встретили туман. Перед приближением ко льду видели много тюленей и китов. Температура воды после входа во льды упала с +1 до 0°. В широте 37°50' N и долготе 45°5' E вышли на чистую воду.

В широте 74°5' N, долготе 45°55' E снова вошли в лед и более из него уже не выходили. Лед становился все гуще, вернее – встречаются более крупные куски; попалась глетчерная льдина. Но воды еще 50 %.

8 июля в 4 часа утра были встречены четыре белых медведя. Широта 74°34' N, долгота 48°55' E.

Измерена толщина льда – от 1 до 4 футов. В полдень широта 74°45' N, долгота 50°0' E. Измерили толщину льда – 8 футов. Достали глыбу льда для исследования.

В полночь 9 июля осмотрели айсберг. Издали, с корабля, он имел вид черной пирамиды, возвышавшейся на торосе. Но при ближайшем рассматривании оказалось, что он имеет форму полуразвалившегося цирка, стены которого поднимаются треугольниками. Внутри цирка на арене находится озере пресной воды, имеющее диаметр около 10 м. Высота треугольного зубца черной стены от воды до вершины 4 1/2 м, ширина же в этой части только 1/2 м. Эта часть айсберга имела черный цвет потому, что была покрыта глиной.

Лед на поверхности айсберга был весь изъеден солнцем и имел вид кружев, разбросанных в беспорядке, которые рассыпались с каким-то чистым звоном при малейшем прикосновении. Широта 74°38' N, долгота 51°12' E.

10 июля лед стал очень густым, воды лишь 15 %, но все же сплошную массу торосистого льда по всем направлениям прорезывают трещины. Трещина, по которой шел «Ермак», имела вид широкого канала, набережная которого облицована камнем, – настолько толстыми были торосы и такая правильная была их кладка. Во время маневрирования ледокола кусок такой стены откололся и приблизился к корме «Ермака», мешая его движению. Этот кусок был измерен; его поверхность равнялась 220 кв. футам, а толщина 35 футам. Он возвышался над водою фута на четыре посредине и на три у краев. Вода настолько прозрачна, что подводная часть льдины хорошо видна. Особенно интересен у нее выступ, имеющий вид тарана.

 

 

12 июля измерена толщина льда сплошного намерзания (она оказалась равной 6 футам). Широта 74°30' N, долгота 54°20' E.

13 июля (широта 74°30' N, долгота 54°20' E) измерена толщина льда в разных местах. Она оказалась равной у сплошного льда 5–6 футам, а у торосов 10–14 и 16 футам.

14 июля измерена высота сплошного тороса над уровнем моря – 3 фута 9 дюймов. Измерена высота нагроможденного тороса над уровнем моря – 11 футов.

16 июля. Исследована вода небольшого ледяного озера, диаметром около 7 м и почти круглого. Глубина его всего 3/4 м. По-видимому, существовала тонкая щель, через которую озеро сообщалось с соленой водой, как это показывает удельный вес его придонной воды.

Температура на поверхности +0,8°, удельный вес 1,00000.

Температура на дне +0,4° 1,00800.

Широта 74°30' N, долгота 54°20' Е.

21 июля. Широта 74°35' N, долгота 54°15' Е. Исследованы два озера [на льду]. Первое [имело] в длину 12 м, в ширину 9 м и в глубину около 1 м. Температура поверхности +0,1° на дне –0,6°.

Второе [озеро имело] в длину 20 м в ширину 10 м, в глубину также около 1 м. Температура на поверхности +0,2° на дне –0,1°.

Того же 21 июля там же измерена толщина льда сплошного намерзания (5 футов).

В трещину между льдинами был опущен измерительный шест, и на 12 футах глубины он встретил лед.

Водя вправо или влево, удалось достигнуть границы подводного выступа и спустить шест ниже; на глубине 17 футов шест все еще царапал лед, но не захватывал его снизу. Вечером встретили большую полынью, за которой лежало ровное поле. Измерена толщина этого поля; она равна в одном месте – под водой 18 футам, над водой 3 футам, в другом – под водой 18 1/2 футам над водой 3 футам льда и 3 футам снега.

22 июля была послана разведывательная партия для рассматривания состояния льда и выбора пути для ледокола.

Согласно данной инструкции, мы вышли по направлению [на] вест (по компасу) от «Ермака». Сначала был не особенно густой туман, но вслед за тем разъяснилось, и солнце стало припекать. Идти было довольно трудно, так как лед значительно подтаял и ноги вязли в нем.

Сначала шли неровные торосистые поля. Торосы [были] хотя трудно проходимы [и] неправильно нагромождены, но не особенно велики; так, один из самых больших возвышался на 11 футов. Рядом с торосистым полем тянулась полоса ровного поля, которое было [однако] трудно проходимо, так как на нем была масса озер и луж. Затем нам пересек путь канал, через который мы перебрались не без труда. Дальше лед стал гораздо ровнее, но часто встречались проталины и ледяные болотца В последних нога проваливается сквозь рыхлый мокрый снег и погружается в воду по щиколотку; но на дне лед очень прочный, и, следовательно, имея хорошие сапоги, можно смело идти по таким болотцам.

Сначала поля были довольно крупные, сажен двести – триста в поперечнике; их пересекали каналы, которые почти все имели направление с севера на юг. Толщина сплошных ледяных полей колебалась от 5 до 8 футов, но почти везде лед снизу подбит другими льдинами, и глубина, на которой находилась последняя льдина, была очень значительна. Ширина каналов [была] самая разнообразная, но в общем небольшая. [Мы встретили] только один [канал] шириной сажени в три, но и тот оказался рекою на льду, т. е. его дно составляли огромные льдины.

Мы закончили свой путь, отойдя 6 верст от «Ермака» и увидав с высокого тороса (18 футов), что впереди лежат обширные поля толстого, довольно ровного льда.

На привалах мы пили воду из лужи, она была замечательно вкусна. Идти назад было легче, не надо было выбирать путь, шли по старому следу. На обратном пути нам удалось наблюдать, как сильно действует солнце. Идя вперед, мы разбрасывали прутья голика для обеспечения следа. На обратном пути мы заметили, что прутики, пролежавшие два с половиной часа, погрузились в снег на 2 1/4 см.

24 июля осматривал лед за кормой ледокола, это были обломки ровного толстого поля. В одном месте удалось измерить его толщину – 25 футов в воде и 2 фута над водою. Толщина сплошного льда самая разнообразная; верхний слой, обыкновенно самый толстый, [равен] 5–6 футам. Льдины же, составляющие торос и выскочившие на поверхность, имеют толщину от 1 1/2, до 3 футов.

Интересно, что вода с глубины имела низкую температуру; поднятая ледоколом, [она] перемешалась с поверхностной водой, причем смесь оказалась охлажденной ниже точки замерзания, а потому канал покрылся тонким слоем льда. В [это же] время на поверхности поля происходило таяние и [шел] дождь.

25 июля измерялись температура и удельный вес в озерах [на льду]. В озерах найдено много диатомовых водорослей.

Были осмотрены четыре озера. Они имели голубовато-серую воду и во всех, за исключением № 1, пресную; в первом же [вода имела] легкий солоноватый привкус. Озеро № 2 было интересно тем, что имело двойное дно; в первом дне были три отверстия, сквозь которые видно было внутрь – внизу находились водоросли.

На поляне было видно много дыр, образованных таянием льда под лежащими на нем водорослями. Можно предположить, что водоросли играют огромную роль в таянии льда.

Того же 25 июля произведено измерение толщины сплошного поля. [Она оказалась равной 10 футам.]

27 июля [в воде] пресного озера наблюдалась температура +0,2°. Длина [озера равнялась] 4 м, ширина 3 м.

Подходя к озеру, я провалился сквозь рыхлый верхний слой льда по пояс, ниже ноги встретили снова лед. Следовательно, вода находилась между двух ледяных покровов, отстоящих друг от друга на 3 1/2 фута.

30 июля отправились осмотреть лед для отыскания пути «Ермаку». Верхний слой льда во многих местах так пропитан водою, что моментально обламывался. От этого наполнения водой лед стал тяжелым, и, например, лед толщиной в 6 футов плавает выше поверхности воды только на 2 дюйма. Пройдя версту к западу, мы встретили довольно слабые поля и даже канал, наполненный разбитым льдом. Здесь мы осматривали интересный торос, в котором льдины расположились в виде арки.

Когда мы начали возвращаться к «Ермаку», [то] заметили, что весь лед находится в движении, и картина совершенно переменилась. Каналы разъехались, сделались шире, то и дело выныривали из-под низу громадные глыбы. Все вокруг нас шевелилось, двигалось, мы оказались на островке, окруженном проливами. Почва нашего острова также была ненадежна – она поминутно колебалась и грозила начать ломаться и переворачиваться. Пришлось оставить свой наблюдательный пост и перебраться по движущемуся льду на более твердые места. В конце концов мы благополучно добрались до «Ермака». Всю ночь раздавались звуки ломающегося льда, и не было места, где бы он не шевелился.

1 августа. Лед стал почти совершенно сухим, и вода не стоит в нем так, как это было раньше.

6 августа. Два дня дул южный ветер. Ночью лед внезапно ослаб и дал выход «Ермаку».

В полдень находились в битом льду в 4–5 милях от открытого моря; широта 75°13' N, долгота 53°23' E. Наблюдались айсберги; они расположены по границе льда. Два [из них] довольно высокие (40–60 футов) и два совсем низкие (4–8 футов). Первые два айсберга имели в длину 100–150 сажен.

В широте 75°13' N и долготе 53°30' E граница разбитых льдов тянется от NNE на SSW.

В 2 часа видели айсберг высотой 37 футов, верхняя его поверхность была совершенно гладкая, покатая к одному краю. Стены обрывистые с горизонтальной слоистостью у ватерлинии, прибоем сделаны выбоины. Лед зеленый полупрозрачный. Вблизи айсберга плавали обломки. Кроме айсберга и этих обломков, море вовсе чисто от льда.

В полночь 8 августа стали попадаться мелкие отдельные льдины.

В 2 часа вошли в разбитый лед. Широта 77°35' N, долгота 53°11' E. Воды 90 %.

В 7 часов вечера ледокол, разбивая лед, вдруг получил необычайно сильный толчок. Как оказалось, [судно] раскололо большую льдину, которая вследствие переместившегося центра тяжести (отвалилась огромная глыба) повернулась и легла на бок.

Льдина состояла из плотно спаянных кусков битого льда. По-видимому, эти льды образовались из спаянных зимними морозами мелких битых льдин, которые при этом образуют вполне однородную массу, так прочно это спаивание.

9 августа, у мыса Флора. Море почти чисто от льда, плавают лишь несколько айсбергов, и у берега стоит припай. Припай тянется вдоль берега двумя, а в некоторых местах тремя, четырьмя и более полосами. Повсюду полосы отделены от берега и друг от друга узкими полосками воды, впрочем, достаточными для плавания по ним маленькой шлюпки. Поверхность припайного льда совершенно ровная; тонкий слой льда в 1/4 см покрывает собравшуюся на поверхности [припая] воду и нога человека проваливается сквозь эту пленку. Крайняя полоса припайного льда подбита снизу льдинами, вероятно, до дна. Припай имеет ширину в 1 1/4 кабельтова в самом широком месте.

Ледяные горы, как те, что встречались нам на пути к мысу Флора, так и те, которые плавали вблизи него, имели вид очень высоких [до 40 футов] ледяных полей. Их поверхность была совершенно гладкой, стороны обрывисты и лишь изъедены прибоем.

12 августа, в 2 часа 30 мин. Ледокол расколол толстую льдину, часть которой перевернулась и легла на бок. Ход был остановлен, и льдина исследована. Оказалось, что отколотый кусок [сплошного льда] имел толщину 4 м. При этом было замечено, что лед имел двоякую структуру: [сверху] 2 м совершенно прозрачного зеленоватого льда снизу 2 м матового льда.

Измерили также шестом толщину небольшого плоского поля, от которого льдина откололась. Толщина [поля] в одном месте [была равна] 13 футам в другом же шест уперся в выступающую льдину на [глубине] 11 1/2 футов.

 

 

20 августа. После того как сделано два рейса к Земле Франца-Иосифа и обратно на Новую Землю, можно вполне выяснить картину положения льдов в северо-восточной части Баренцева моря. Не лишнее вспомнить, что это лето господствовали западные и северо-западные ветры. Положение льдов хорошо соответствует им.

Вдоль Новой Земли, по ее западному берегу, тянутся сплошные льды шириной от 50 до 60 миль. Эти льды целый месяц находились в сжатом состоянии, они все торосисты, но структура их довольно слабая, скоро обращающаяся в снеговую массу, которая однако, представляет страшное препятствие для ледокола вследствие трения. Толщина льда [у Новой Земли] колебалась от 4 до 12 футов, [встречались] сплошные торосы, сидевшие до 35 футов под водой. Связь в торосах довольно слабая, и при ударе ледокола подводные льдины во множестве выскакивают на поверхность. К концу лета больших сплошных полей почти не стало, но все сравнительно мелкие находились в плотном соприкосновении друг с другом, а между ними, как прокладка, [плавала] каша истертого льда и вынырнувшие нижние глыбы, которые всегда заметны по своему черному виду.

Если бы дули сильные восточные ветры, то этот лед разошелся бы, западный же ветер прижимает его к земле и окружает последнюю неприступным барьером. В широте 77°20' N и долготе 63° E западная граница льда поворачивала к северу и, делая изгибы, тянулась до самой Земли Франца-Иосифа [острова Вильчека]. К западу от этого сплошного льда [простиралось] совершенно свободное море, на котором лишь изредка встречались айсберги высотой от 20 до 70 футов. Айсберги [у берегов Земли Франца-Иосифа] столь многочисленны, что [они] напоминают собой разбитое поле гигантской высоты.

На пути между полуостровом Адмиралтейства и мысом Флора мы встречали, начиная с широты 78 1/2°, лед всякого сорта. [Здесь были и] легкие поля с тонкими подтаявшими краями, которые говорят о том, что этот лед не испытывал сжатия. Этот лед, вероятно, образовался вблизи Шпицбергена и был пронесен сюда западными ветрами после того, как местный лед освободил море, подавшись на восток. В то же время льды, принесенные из Ледовитого океана [через] пролив между Шпицбергеном и Землей Франца-Иосифа, также были отнесены к востоку, и мы встречали большие сплошные глыбы толщиной в 22 и более фута. Этот лед очень крепок, и при ударе в такое поле ледокол отскакивал назад.

Таким образом, сильные и продолжительные западные и северо-западные ветры способствуют плаванию на Землю Франца-Иосифа и делают невозможным подход к Новой Земле. [Следует] предполагать, что при таких обстоятельствах восточный берег Новой Земли свободен ото льда, что, как известно, бывает очень редко.