Разные люди по-разному отреагировали на матч.

Керим. Натворил, а теперь валяешься дома? Втянулся в культурную жизнь села! Еще будешь распинаться, что тебя какие-то философские вопросы одолевают! Даю слово: еще раз что-нибудь сотворишь, вызову сюда твоего дядьку. Чего посвистываешь? Чувствую я по твоим глазам, что ты опять какую-нибудь глупость надумал. Не хочешь говорить? Ну и не говори. Видеть тебя не могу за то, что ты не дал как следует Чаге. В сущности, Эдип — безвредный парень, а Чага — хитрый подонок. Вся шпана по его заветам живет. Вот бы кому я поднес с великим удовольствием!.. Это что там у тебя на сковородке? Котлеты? Протяни-ка их мне на минутку.

Арк. Цвиг (специальный корреспондент). Старик, первая новость, которую я здесь, в командировке, услышал, — о твоем матче! Ты хулиган, я же говорил. Ну-ну, покажи свою избу-читальню. Ха-ха-ха! И ты здесь работаешь?! Ну, такого ковчега я ни в одном районе не видел. И что же ты здесь делаешь? «Два прыжка, три поворота, — стали в круг?» Нет-нет, подробностей не надо: я ведь не за интервью к тебе, сам понимаешь. Приехал по важному редакционному заданию. Что?! У тебя и остроумие какое-то… самодельное. Директор твой, говорят, дома сидит с синяком? Слушай, юноша, обдумывающий житье, ответь мне между нами на один вопрос: ты в самом деле дурачок или временно прикидываешься? Ну-ну, отодвинься… Институт ты бросил. Допустим, хочешь поумнее — выбрать диплом, осмотреться сначала в закоулках жизни. Однако зачем было соскакивать с редакционной ступеньки? Просочился бы в штат. Разумеется, после этой драки тебе бы хоть в избачах удержаться, а о газете забудь. Спрашиваешь, к чему все это говорю? К тому, что ты бесславно вычеркнут из жизни… Ну, адью. Скучно с тобой. Меня почтительно ждет ваш секретарь райкома. Может, замолвить словечко? Жить-то тебе надо! Ну-ну, не хочешь — не буду, не буду… Ох уж эти мне гении…

Клава (доярка). А массовик-то ничего! Только мало он Эдипу дал.

Аза (на совещании в кабинете секретаря райкома партии Марины Полуниной). Лорс? Нет, не буянит. Какое же это буянство?! По-моему, заслуженно он подвесил фонарь директору. Да! И повторю! Вы же не знаете, что Эдип вытворяет в клубе. Ничуть я не одобряю потасовки. Ну хорошо, пусть незрелые рассуждения. Конечно, и я виновата, что в клубе безобразия, но я же всего два месяца секретарь. А Лорс там совсем недавно — и уже хоть кое-что сделал. И может делать! Нельзя упускать даже таких ребят, поймите. Его можно так легко увлечь работой! Он очень, заводной!.. Ну хорошо. Ищите идеальных для клуба! Я чувствую, он хочет уехать. Пожалуйста, могу и конкретно: я предлагаю Эдипа выгнать, а Лорса оставить. Чем Лорс мне нравится? Я краснею совсем не потому, что… покраснела. У меня цвет лица… Марина Васильевна, запретите задавать мне такие вопросы! Что это за Лорс? Если не видели, вызовите и полюбуйтесь, хотя пора бы давно вам, Марина Васильевна, каждого культработника лично знать. Хорошо, я могу и совсем замолчать! Лорс мне ничуть не нравится. Характер у него скверный. Нет, вы меня не поняли, постойте! Я и не предлагала оставить Лорса инструктором… И ничего я себе не противоречу! Я предлагаю… сделать Лорса директором ДК! Ну что вы все вдруг так удивленно замолчали?..

…Секретарь райкома Марина Васильевна Полунина шла в Дом культуры, чтобы «полюбоваться Лорсом». Она поверила Азе, но у нее не укладывалось в голове, как можно предлагать в директора мальчишку-грубияна, уличенного в драке.

Войдя в парк, Полунина встретила знакомую колхозницу. Разговаривая, Марина Васильевна прищуривалась (она была близорука) и поглядывала в сторону Дома культуры — открыто там или замок висит? И заметила странную картину. Здоровенный парень барсом кинулся из кустов на какого-то мальчишку, что-то делавшего у стены здания, схватил его на руки, как котенка, и потащил по ступеням в Дом культуры.

Мальчишка заорал дурным голосом, но его вопль был перекрыт тревожным блеянием козы, объедавшей листву молодого дерева.

— Не разгляжу, что это там в Доме культуры происходит? — сказала Марина Васильевна, отгоняя козу от дерева.

— А там всегда происходит, товарищ секретарь. Вы лучше дослухайте мою жалобу…

Битый час гуляла Марина Васильевна с колхозницей, выслушивая жалобу…

Когда Полунина дошла до Дома культуры, тот парень стоял на крыльце. Поглядывая с высокого крыльца на небо, на зелень деревьев, он неумело выжимал тряпку.

— Это вы тут младенца истязали, богатырь? — с любопытством посмотрела Марина Васильевна снизу вверх, приставив ладошку к глазам и подумав: «Наверное, это тот самый Лорс, из-за которого Аза краснеет».

— Наконец-то мне этот выродок попался! — самодовольно пробормотал Лорс.

— Какое же он преступление совершил?

Лорс поглядел на эту удивительно миниатюрную молодую женщину с черными блестящими глазами. Но что-то дружелюбное и вместе с тем властное было в этой малышке. Что за допрос?

— Он повадился писать на Доме культуры слишком… короткое слово! — ухмыльнулся Лорс. — Не оглядывайтесь, я сотру…

Полунина оглянулась, и ее красивое лицо залилось смуглым румянцем.

— Куда же вы девали ребенка?

— Это не ребенок. Это подонок, — заверил Лорс, стерев тряпкой надпись с пупырчатой стены. — С первого дня работы я пытаюсь подкараулить, кто пишет. А вы что, ему родная тетя?

— Никто. Давайте-ка уж познакомимся…

Лорс удивился, что эта крошечная женщина — Полунина. Первого секретаря он уже видел — высокий, как баскетболист. А эта — такая коротышка… Пришла, наверное, разбираться, что за хулиганы в Доме культуры. Ну и отлично. Пусть скорее разбираются, чтобы не получилось, что он удрал от кары. Эдипу он уже послал домой записку с Пупыней: пусть идет принимать обратно священную клубную реликвию — ремень.

— Фу, как у вас тут керосином и махоркой пропахло! — поморщилась Полунина в зале.

— Зато вечером, когда зажжем коптилки, у нас так уютно и нарядно…

— Куда же вы девали мальчишку?

— В кладовке за сценой, под замком. Хотел бы я на родственников этого типа посмотреть!

— Скажите, как вы работаете со взрослыми, если не можете подхода к школьнику найти?.. Почему же его не слышно? Живой ли он там?

— Сейчас я выпущу этого дикобраза, а вы покажете подход, хорошо? Отойдите от двери: торпедой вылетит. Он мне палец укусил и двинул коленкой в глаз.

Стараясь не громыхать ключами, Лорс с опаской отворил дверь и вошел. Полунина услышала его раздраженный голос:

— Тупица, куда же ты этот лонжерон приклеил?! К левому крылу надо! Начинай сначала, а то выгоню. Фуфло несчастное! Только писать на стенках умеешь…

Полунина просунула голову в дверь и в изумлении откинула голову:

— Гоша! Племянник мой!

Гоша заревел и кинулся колотить свою маленькую тетку кулаками.

— Не пойду домой, пока самолет не соберу! — Мальчишка показал на Лорса: — Он же мне сам поручил, сам показал, как сделать!

…Полунина разговаривала с Лорсом долго и о многом, пока Гоша собирал модель. Между прочим спросила и об Азе:

— Вы вроде добрый и воспитанный парень, почему же обижаете Азу? Она ведь девушка и все-таки секретарь…

— Ах она еще и жалуется?! Обо мне она никогда ничего хорошего не скажет, это я знаю! Поглядели бы, какими тигриными глазами она на меня все время смотрит. Просто у этой девчонки на редкость скверный характер!

Полунина рассмеялась.

Она походила по залу, о чем-то раздумывая, и решительно сказала:

— Вы не могли бы мне немножечко помочь, Лорс? Только сразу, заранее, дайте слово. По-мужски.

Он очень любил помочь кому только можно. А этой маленькой, изящной женщине, с которой так легко разговаривать, он готов сделать все. Слово!

— Эдипа увольняют, — сообщила Полунина. — Но культработа в районе на моей совести. Вот и помогите мне. Беритесь-ка директорствовать!