8

Когда полковник Крячко появился в управлении внутренних дел, то больше всего обрадовался отсутствию следователя Загорской. Она занималась какими-то неотложными делами у себя в прокуратуре. Конечно, с одной стороны, Станислава разбирало любопытство, но с другой – мучили угрызения совести. И, опять-таки, чего стыдиться, если ничего и не было?

Полковник Балашов прятал покрасневшие глаза за дымчатыми очками. «Студенты», по обыкновению, суетились много и безо всякого толка. Странным было то, что «оборотни» тоже суетились и выглядели не менее растерянно. Словно были совсем ни при чем.

Когда Крячко вошел, Балашов приказал прапорщику Дынину:

– Проводи полковника в «свинарник».

«Свинарником» называли отдельно стоящее приземистое кирпичное здание, в котором располагались камеры для задержанных. Младший Оборотень Дынин открыл входную дверь.

– Следов взлома нет, – упредил он вопрос Станислава.

– А камера наблюдения? – спросил Крячко.

– Вон, над дверью торчит. Только она не работает.

– Сломана?

– Нет, отключена. Похоже, дежурный сам ее и отключил.

Внутри «свинарника» было темно.

– Осторожно, – предупредил Дынин, – тут кровь на полу. Не поскользнитесь.

Крячко пропустил замечание мимо ушей. Спросил:

– Кровь на полу с группой крови дежурного совпадает? Или кого-нибудь из задержанных?

– Проверяем.

Крячко покачал головой.

– Да, молодцы, чудо-богатыри. Ни украсть, ни покараулить. Значит, все арестанты благополучно упорхнули?

Дынин ухмыльнулся.

– Не, один остался. Наркоман в угловой камере. Ломка у него. Он сейчас в санчасти. Показать?

– Не стоит, – махнул рукой Крячко.

В сопровождении прапорщика он вернулся в кабинет начальника милиции и прямо с порога поинтересовался:

– Если дежурный сержант сам открыл входную дверь, значит, знал того, кто пришел?

Балашов кивнул.

– Получается, так. Мы сейчас изучаем его связи. По нашей версии, преступник или, скорее, преступники вошли в «свинарник», убили дежурного, который сам же их и впустил, освободили задержанных и скрылись вместе с ними. Ты, полковник, скажи, что делать собираешься?

Крячко взглянул на начальника милиции с непониманием.

– А что ты предлагаешь?

Тот уставился в пол.

– Ты можешь написать отчет о случившемся и улететь в Москву. Меня отправят на пенсию майором, остальным тоже нагорит по первое число.

– Дурак ты, Федорыч, – обиделся Станислав. – Я тебе даже морду бить не буду. Хорош хныкать, работать давай!

Дверь кабинета открылась, и на пороге возникла следователь Загорская. Теперь настала очередь Станислава прятать глаза, но она даже не заметила его неловкости.

– Я сопоставила результаты экспертиз, – прямо с ходу заявила Загорская. – Перед смертью Фердыщенкова усыпили. Препарат тот же, которым угостили Катина и Филимонова.

– Это все журналист, мать его! – Балашов треснул кулаком по столу с такой силой, что тот чудом не развалился. – Упустили зверя!

Он вскочил и заметался по кабинету.

– Неужели все-таки диверсия? Откуда снотворное, установили?

Загорская пожала плечами.

– Из аптеки, откуда же еще.

– Аптеки у нас под строгим контролем городской администрации, – заметил Балашов. – Нужно поднять бумаги за последний месяц, а лучше за два. Может, удастся выявить покупателя.

Крячко, стараясь не смотреть в сторону следователя Загорской, высказал возникшую у него мысль.

– Если Катина и Филимонова действительно усыпили, значит, они не убийцы?

Но следователя Загорскую трудно было проигнорировать.

– А если они сначала усыпили и убили Фердыщенкова, а потом и сами приняли снотворное? Для алиби.

Балашов тихо выругался.

– Тем более надо их найти и допросить. И наркомана этого надо хорошенько тряхануть. Хоть у него и ломка, но, может, он что расскажет.

В кабинет без стука вломился Старший Оборотень капитан Пыжов.

– Наркоша наш в санчасти загнулся. От передозировки.

На него посмотрели с удивлением.

– Как передозировка?

– У него же ломка была!

– Да откуда он эту дрянь взял?

Капитан Пыжов загадочно пожевал губами:

– Проверяем.

Следователь Загорская вскочила, буквально вытолкала капитана Пыжова из полковничьего кабинета и потащила в санчасть разбираться на месте с безвременной кончиной злополучного наркомана.

Два полковника, опешив, некоторое время слушали удаляющийся стук каблуков. Потом Крячко внимательно посмотрел в очки Балашову:

– Скажи честно, Федорыч, всех их могли убить?

Полковник Балашов приспустил очки на нос и честными глазами уставился на Станислава поверх них.

– Где? У нас? – переспросил он. – Ты хочешь сказать, что их убили в камере, а трупы вывезли? Или замочили на пути к свободе? Ты это хочешь сказать? На это я тебе отвечу: запросто. Как два пальца обсосать.

– И кто мог их убить?

Балашов совсем снял очки и помахал ими в воздухе.

– Да кто угодно. Вон хоть мои «орлы-оборотни» – Пыжов с Дыниным. Они ведь даже не обижаются, когда их оборотнями называют. Наоборот, гордятся.

Крячко с сомнением посмотрел на стоявшего рядом Дынина. Тот и в самом деле расцвел улыбкой, словно начальник его похвалил.

– Ну, допустим, – кивнул Станислав. – А кто еще мог? Волки? Бандиты? Так, говорят, у вас их нет?

Балашов рассмеялся во весь голос.

– Нет, волков и бандитов у нас, конечно, нет. Зачем нам бандиты, когда у нас общественность есть? Например, Боря Кудряш. Он тут надзирает за правоохранительными органами и руководит крупнейшим в области частным охранным предприятием «Ягуар». Кудряш спит и видит, как бы подмять под себя службу безопасности «Агронавта». Сотрудники у него очень дисциплинированные, на кого Кудряш им укажет, того и завалят. Согласно устному распоряжению. Было бы желание.

– А прокурор куда смотрит? – продолжал выяснять непростую обстановку Крячко.

– Прокурор Редько смотрит в рот губернатору, когда с ним водку пьет. Кудряша прокурор на дух не переносит и постоянно на него губернатору жалуется. Но губернатор-то как раз Кудряша любит, поэтому у него один ответ – не лезь в споры хозяйствующих субъектов. Вот они, эти субъекты, и хозяйствуют. Точнее, хозяйничают. У прокурора Кудряш – берцовая кость поперек горла. Но сделать с ним при нынешнем губернаторе ничего нельзя.

Крячко только головой покачал. Интриги в городке – похлеще, чем при мадридском дворе.

– Так, ладно. С этими более или менее понятно, – сказал он. – Но, я помню, ты про службу безопасности «Агронавта» рассказывал. Получается, и они могли задержанных похитить или убить.

Балашов встал и направился к шкафу. Вернулся он с бутылкой водки и двумя стаканами. Дынина проигнорировал.

– Ты как хочешь, – обратился он к Станиславу, – а я про это без наркоза не могу разговаривать. Будешь?

– Только чуть-чуть.

– Ясно дело, – по-балашовски «чуть-чуть» вышло между пятьюдесятью и ста граммами. – Примем!

Полковники выпили молча, по-деловому, не закусывая. Балашов убрал бутылку и стаканы обратно в шкаф. Потом вернулся к прерванному разговору:

– Открою тебе тайну, которую знают все. Мужики из охраны «Агронавта» могут убить кого угодно. Даже нас с тобой. Даже губернатора. И им ничего не будет. Ты ведь знаешь, что такое градообразующее предприятие? Закрой его – и нет города. А у нас оно не один город, а всю область держит. Да и не только область. «Агронавт» – крупнейшее агропромышленное предприятие страны, оплот ее продовольственной независимости. А трудятся в этом оплоте одни китайцы и таджики. Местных внутрь периметра вообще не пускают.

– Почему? – удивился Крячко.

– Менталитет такой, – пояснил Балашов. – Наши все разворуют, поломают или пропьют. Внутрь – ни-ни! Поэтому забор вокруг зоны комплекса мы китайской стеной называем.

Крячко посмотрел на Балашова с недоверием.

– Хочешь сказать, что у тебя на комбинате ни одного стукача нет? Сам же говорил, что там в охране бывшие менты работают.

Начальник милиции только рукой махнул. Как бы даже с обидой.

– А ну их! Они сами без понятия. Директор комбината Зайцын когда-то на зоне служил, поэтому вся охрана у него устроена по принципу зоны. Дежурят на вышках, патрулируют вдоль забора. А внутрь зоны дальше периметра не заходят. И что там творится, не знает никто. А кто знает, не расскажет.

– Ты рабочих имеешь в виду?

– Их, – подтвердил начальник милиции. – Во-первых, они по-русски ни бельмеса, а во-вторых, живут все внутри, в бараках. Когда производится замена состава, их вывозят автобусом в аэропорт. А в последнее время все чаще вертолетом перебрасывают. Так что не подкопаешься. Фердыщенков знал, что делает.

Крячко закурил.

– А не проверяли, он и правда был другом президента?

Балашов тоже взял сигарету.

– Иди спроси. Только у кого? На фото Фердыщенков с будущим президентом вместе сняты. Подростками, понятное дело, но похожи, не ошибешься. Я эту фотографию сам видел. Стоят в обнимку, разговаривают. И другие пацаны вокруг них.

– А это не фотомонтаж?

– Нет, проверяли. Фердыщенков сам же и предложил экспертизу провести. На спор. Ящик коньяка у наших лопухов выиграл. А фотографию эту я с тех пор больше не видел. Ну, фиг с ним, с Фердыщенковым. Давай думать, как беглецов ловить будем. Розыск по области я уже объявил. Только ерунда все это. Какие они, в задницу, киллеры! Не там искать надо.

– А где?

Балашов пожал плечами.

– Хрен его знает! Территория у нас – как Бенилюкс. Бельгия, Нидерланды, Люксембург плюс королевство обеих Сицилий. Кругом деревни брошенные, поселки, фермерские хозяйства. Прячься где угодно, хоть с вертолета ищи. Но кто же нам даст вертолет?

Крячко поднялся и направился к дверям.

– Ты куда собрался? – не понял Балашов.

– Искать там, где надо.

– Это где? – с подозрением спросил Балашов.

– Где-где? Везде!

Станислав загадочно улыбнулся и закрыл за собой дверь, оставив начальника мясниковской милиции озадаченно чесать затылок.