Глава 14

— Говори…

— Господин… — тот, к кому обратился хозяин кабинета, неловко заерзал на коленях. Стоять так было неудобно, жестко, хотя пол и застелен ковром. Драгоценным ковром, вышитым золотыми нитями. Ковер изображал сцену того, как ангелы Создателя изгоняют из мира адептов черной магии. Адепты явно были этим недовольны, вопили, нанизанные на золотые копья, и размахивали здоровенными книгами, непонятно как удерживаемыми одной рукой. Ангелы здорово походили на солдат дворцовой стражи в своих золотых же доспехах, и любой зритель мог поставить вонд против медяка на то, что моделями ткачу служили эти самые бойцы гвардии.

— Господин! — после паузы, задохнувшись от волнения, продолжил докладчик — Лекарь Велур с помощью своего мутагена произвел из простого ворка могущественного мага! Лекаря!

Мужчина, что сидел в черно кожаном кресле расшитом золотом (в этом доме явно очень любили золото), насторожился, даже наклонился вперед и посмотрел в макушку коленопреклоненного собеседника. Его красивое, холеное лицо сделалось хищным, губы изогнулись в гримасе недоверия, даже отвращения.

— Ты врешь! Этого не может быть! Лекарь сам мне говорил, что не может сделать из простого человека ни лекаря, ни боевого мага! Как ты смеешь мне врать?! Я вырву твой поганый язык! Мерзавец!

— Простите, господин — голова докладчика уперлась в ковер, зад его приподнялся и встал прямиком в направлении отдушины, видневшейся наверху, у самого потолка. Казалось, он целится задом в того, кто сейчас сидел за этой отдушиной с небольшим боевым арбалетом и смотрел за каждым движением посетителя — не посягнет ли он на жизнь и здоровье Великого?!

— Господин, это правда! — глухо прозвучал голос человека, согнувшегося в три погибели — Он и меня лечил, этот ворк! И других лечил! Например, нашу домоправительницу вылечил от бесплодия! Да что домоправительницу, он самого Велура вылечил! И не только вылечил — он его тело изменил! Теперь Велур не толстый, и ноги у него длиннее стали! Даже излечил его от хронической дурной болезни, которую тот некогда подцепил, и которая мешала ему иметь дело с женщинами! Вот!

Мужчина в кресле поморщился, вдруг вспомнил, что он касался лекаря рукой. А лекарь-то оказывается был болен дурной болезнью! Фу, какая гадость!

А еще, его вдруг до глубины души потрясло то обстоятельство, что оказывается лекарь-то ему врал! Он нашел средство, делающее магов из обычных людей, но скрыл от своего благдетеля! Того, кто помог ему найти выгодную партию, фактически женил на богатой и уродливой девке, того, кто помогал ему продвигаться по службе, а потом помог укрепиться в Гильдии магов! Того, кто всегда покровительствовал этому заносчивому и недалекому лекаришке! Ах, ты ж мерзавец! Вот как отблагодарил?!

Возмущение хозяина кабинета было таким бурным, таким сильным, что мужчина встал из кресла и начал ходить по кабинету. Тот же, кто сейчас стоял на коленях перед ним, все время, пока хозяин кабинета ходил, поворачивался головой в сторону шагающего. Это выглядело глупо, походило на то, как стрелка компаса всегда направлена в одну сторону, и немало раздражало властителя. Он даже хотел пнуть этого человека, но тут же взял себя в руки и решил, что так поступить было бы совершенно неразумно. Во-первых, этот человек ни причем, он только лишь принес ценную информацию.

Во-вторых, негоже терять лицо при каком-то там простолюдине, мало отличающемся от животного. Животное не должно страдать, если оно не заслужило наказания. Властитель тем и отличается от черни, что он умен и справедлив.

Как-то сразу смягчившись после таких мыслей, мужчина сел в кресло и задумался, глядя на приподнятый кверху зад своего агента. Теперь он его почему-то не раздражал, а даже немало успокаивал. Вот так и должны стоять перед господином всякие там…и лекари — тоже! Что он о себе возомнил, этот Велур?! Захудалый клан, мало чем отличающийся от семьи простолюдинов! Это он, Леграс его сделал высокородным и богатым! Это ему лекарь обязан по гроб жизни!

Но сказал он совсем иное:

— Как думаешь, почему он никому не рассказал о своем успехе? Почему не доложил в имперскую службу о том, что он сделал мага с помощью своего мутагена?

— Да, господин! — голова агента приподнялась, и он опасливо посмотрел на собеседника — Он вообще-то рассказал. Весь дом знает! Жена его знает! Только он предупредил, что если узнает о том, что кто-то болтает языком на тему Келлана, он язык отрежет, а всю кровь выкачает для опытов. Его все боятся, как огня! И я боюсь! Он все может сделать! Он не только маг, он еше очень сильный человек! А может и вообще нанять стражу и заключить в темницу, а после все равно выкачать кровь!

— Я не о том спросил — мягко, будто говорил со слабоумным, спросил Леграс — Я спросил твоего мнения, почему лекарь скрывает от всех факт того, что он сумел добиться такого успеха! ТВОЕ МНЕНИЕ! Говори, я тебя не накажу! Больше того — награжу!

Для того, кто стоял на коленях, главной наградой было бы — выйти отсюда живым, и на какое-то время забыть о существовании властителя. Когда он дал согласие сотрудничать с Тайной службой, не думал, что это будет так страшно и опасно. Узнает Велур, что он стучит на лекаря в Тайную службу — гад выкачает из него кровь! Откажется стучать на Велура — Тайная служба может сдать его Велуру, или обвинить, в чем угодно. И результат в принципе будет тем же самым. И это всего за какой-то золотой в месяц, плюс редкие премии за особо ценные сведения о хозяине! И зачем это ему было надо?! Сто раз уже пожалел, что согласился сотрудничать. Вон, какой грозный этот властитель, того и гляди прикажет кожу со спину плетью содрать! Но надо отвечать. Надо отвечать!

— Господин…по моему разумению…да простите вы меня за самонадеянность… («господин» брезгливо скривился) В общем…лекарь из него силу пьет.

— Что?! Какую силу? — слегка опешил Леграс — Кровь пьет, что ли?!

— Нет, господин! Магическую силу! Он выкачивает силу из Келлана, закачивает ее в снадобья, а кроме того, когда проводит операцию — пользуется его силой. Тогда он не устает. А раньше после операций с ног валился, мы иногда даже относили его на руках. А еще — он только ему может доверить лечение себя самого. Потому что Келлан не может причинить ему вред — у него на шее специальный ошейник. Хозяин его когда-то купил за большие деньги — он сам говорил. И вот у кого на шее такой ошейник, не может ничего сделать против того¸ кто ошейник на него надел. Раньше хозяин боялся лечиться, говорил — если пойдет к кому-нибудь из магов, могут осушить до дна, всю магию выкачать. А еще — могут навредить, а он и не узнает, что навредили, и умрет. А Келлан не может ему навредить, потому что если хозяин умрет — и Келлан сразу умрет. Я подслушал, как он ему это говорил. Потому хозяин о Келлане ничего и не говорит — боится! Он слишком для него ценный. Вот. А больше он магов не может сделать, это правда. Он за эти годы столько рабов до смерти заморил, хотел сделать мага — целое состояние на них спустил! И ничего не получалось. Мерли, как мухи после яда! И вот только с ворком получилось. Хозяин говорил, что наверное это воркская природа такая — они крепче, чем другие люди. Но потом сказал, что может вообще случайность, потому что ворки у него были, а ничего из них дельного не получилось. Одно мясо. Так что можно сделать вывод, что этот Келлан один такой. Конечно, может и можно еще кого-то сделать магом, но для этого надо сотню рабов перепортить, а может две, а может тысячу! Вот потому хозяин и держится за Келлана. Он теперь стоит больше, чем все имущество хозяина! Он сам так сказал!

Леграс задумался. Да, логично. Он бы и сам сделал все, чтобы не выпустить мага-лекаря из рабов. Из своих рабов! Вот как же удобно — лечишься, и не за бешеные деньги, которые берет Велур и шайка его коллег-магов, а…за бесплатно. Если не считать расходных материал. Это же во сколько раз дешевле! Тело меняет…у него и жена, и дочка красотки именно потому, что он их изменил… Интересно, а что у себя изменило это ничтожество?

— Что, говоришь, изменил лекарь? Что именно?

— Ну…жир убрал, ноги длинее, и…это…мужское достоинство стало толще и длиннее! Я когда к его жене пришел, после того, как хозяин в бордель снова уехал, так она ругалась и сказала, что мой…хмм…не дотягивает до его размеров. И что я как…хмм…птичка, скачу, а толку никакого! Что ее муж гораздо больше мужчина, чем я! Мне даже обидно стало…

Леграс вдруг ухмыльнулся — его развеселил этот рассказ. Слуга, который трахает жену хозяина обиделся за то, что любовница сравнила его с мужем и не в лучшую сторону! О времена настали! Нет, ну какие все-таки эти простолюдины…да и малородовитые дворяне далеко от них не ушли. Глупы и недальновидны. А этого Велура надо ставить на место. Он похоже что вообразил себя равным Великому! Считает, что может скрывать от Властителя важную информацию, и ему за это ничего не будет! Нет, дорогой лекарь, так не пойдет. Император обязательно узнает о твоих проделках. И как он отреагирует на твое поведение, это большой вопрос. Только надо будет правильно подать дело. Как-нибудь к случаю на совещании сказать, что по слухам у Велура все-таки получился маг из простолюдина. И что может стоит вызвать лекаря на аудиенцию и поздравить его с успехом? Вот и пусть покрутится, как кусок мяса на жаровне! Пусть только попробует сказать, что никакого раба-лекаря у него нет. Ложь императору — государственное преступление. Карается смертной казнью. Или изгнанием и лишением всех прав. А если не соврать — раба у тебя точно заберут. Ведь маг не может быть рабом, закон это запрещает! Каждый маг должен поступить в Академию, пройти курс обучения и отслужить Империи! И ты никакого права не имеешь на то, чтобы удерживать мага. Ты сам снимешь с него ошейник, иначе…

Леграс про себя даже хохотнул, хотя на лице у него не отразилось совсем ничего — бесстрастный, расслабленный, он никогда не показывал своих эмоций. Та интрига, которую он задумал, имела несколько уровней смысла. Первый уровень: он ставит на место лекаря, который не сообщил ему о маге, не сообщил о том, что хочет оставить его себе…и Леграсу. И Леграс просто не знал, что маг хочет придержать Келлана! Не отдавать императору! Иначе они вдвоем что-нибудь бы, да придумали. А так пускай пеняет на себя — Леграс всего лишь хотел порадовать Велура, хотел чтобы тот получил заслуженную награду от высшего лица Империи! И жаль, что получилось так, как получилось

Второй слой: Леграс покажет императору, что он крепко держит в руках все нити, идущие к Тайной службе. Что Леграс в курсе малейших изменений, происшедших в обществе магов и за его пределами. Что он, Леграс настолько компетентен, что ничто в этом мире не может ускользнуть от его внимания!

Время от времени нужно напоминать о своей незаменимости. Иначе…охотников на место возле Императора более чем достаточно. Подрастает молодежь — наглая, шустрая, не имеющая никаких понятий о порядочности и никаких принципов. Так и норовят отпихнуть от Трона старую гвардию — наушничают, распускают порочащие Великих слухи. А это дело точно укрепит положение Леграса, без всякого сомнения.

Ну и третий слой состоит в том, что неплохо иметь под рукой лекаря, который может делать то же самое, что и заносчивый, зажравшийся Велур! Говорят, он за одну операцию берет уже по тридцать-сорок тысяч! Эдак он скоро станет настолько богат, что станет посылать по нехорошему адресу и Великих, Глав самых могущественных Кланов империи! А это неправильно. Это надо остановить. Но при том при всем — лекарь такого уровня нужен, и если Велур заартачится, встанет в позу и скажет, что не может больше пользовать ни Леграса, ни кого-либо другого — что тогда делать? К кому идти за помощью?

Нет — все-таки хорошую весть принес этот…ничтожество. Даже в таких жалких, ничтожных типах есть свой смысл. Они нужны — как растение не растет без земли, без грязи, без навоза, так и настоящие, чистые люди питаются вот от такой грязи, как этот простолюдин. Каждый злак имеет свое значение!

Леграс посмотрел на скорчившегося парня и приказал:

— Встань! Сейчас подойдешь к моему секретарю Херцу, и скажешь, что я велел выдать тебе десять вондов. Нет, не надо благодарить (он поморщился, видя как агент порывается броситься целовать ему ноги). Ты заслужил награду. А раз заслужил — получи! Я всегда награждаю тех, кто мне верно служит, и наказываю предателей и бездельников. Иди. И помни — никому ни слова о том, что ты мне сейчас рассказал. И о том, что ты сегодня был здесь. Иначе я тебе вырву язык. А если не я вырву — Велур выкачает из тебя кровь. Но прежде тоже вырвет тебе язык. Все понял? Иди!

Кланяясь, агент попятился к двери, нащупал дверную ручку так и продолжая склоняться в пояс, и наконец-то исчез, притворил за собой тяжелую, высоченную, в потолок дверную створку. И тогда Леграс позволил себе закрыть глаза и расслабиться. Хорошая новость! Действительно хорошая новость!

* * *

Герда открыла глаза, и в первую минуту не поняла, где находится. Над головой шумели ветви огромного дерева, в лицо мягко упирались лучи солнца, проскальзывая между маслянисто блестевших листьев. Откуда-то пахло пирогами, сдобой, и тянуло дымком. Где она находится?! Что это все значит?! Память будто смыло в канаву. Помнит, что вчера вышла на «охоту», и…все! Больше ничего не помнит!

Быстрый взгляд на руки…нет! Ножей нет! И ножен нет!

— Я их пока снял — послышался мягкий, приятный голос — Потом заберешь, когда будешь уходить. Они тебе мешают.

Девушка рывком подскочила на скамье, села, повернула голову к источнику звука, и увидела милого, стройного дедушку, совершенно седого, коротковолосого, с круглой бородкой, обрамляющей загорелое лицо. Его серые глаза смотрели по-доброму, на губах играла тонкая улыбка. От такого человека вряд ли можно поиметь неприятности — решила Герда. Хотя внешность нередко бывает обманчива — как учил ее Наставник Келлан. Не нужно расслабляться, надо любого человека рассматривать, как потенциальную опасность. Самые опасные люди те, что выглядят абсолютно безопасными.

Впрочем, от этого ветхого дедульки совершенно не веяло опасностью, да и к тому же Герда сразу оценила его габариты и решила: если что — справится с ним легко. Это же не Келлан, а седой дедушка!

— Вы кто?! Как я здесь оказалась? — уже спокойнее спросила Герда.

— Садись за стол — снова улыбнулся старик — Выспалась? Время обедать! Ты проспала почти до полудня! Вот вы молодые здоровы спать! А я с рассветом как вскочу, будто меня шилом в зад кольнули! И не могу глаз больше сомкнуть. А знаешь, почему?

Герда слегка растерялась, и неожиданно для себя поддержала разговор:

— Почему?

— Потому что знаю — жить мне осталось немного, и мой организм не желает спать. Хочет жить активнее, жить полной жизнью! Сон — это маленькая смерть, а я хочу подольше жить!

Старик хихикнул, и Герда тоже улыбнулась. Забавный старик! И хороший. Наверное — хороший. Но она все равно не помнит, откуда он взялся!

— Поешь! Давай, давай! Небось проголодалась! И вот компотику попей! А может вина хочешь? У меня есть такое вино…ни у кого такого нет! Из ягод шелковицы! Да, вот этой самой! Красное! Терпкое! Вкусное!

Герда не могла сосредоточиться и как следует подумать — во-первых, болела голова. Во-вторых…этот дедок болтает и болтает, болтает и болтает! Не дает сосредоточиться!

И правда — есть хочется. Герда помедлила секунд пять, подсела к столу. Тут же в нос ударил запах свежих пирогов с мясом и с фруктами. Даже слюни потекли! И компот — тоже хорошо. В глотке пересохло, будто туда песка насыпали. Девушка больше не медлила — схватила большую кружку и отпила оттуда сладкого, горячего компота. Старик улыбнулся и довольно кивнул:

— Пей, пей! Не стесняйся! Хорошо, что ты здесь. Я редко принимаю гостей, особенно таких, как ты…

— Каких? — на всякий случай спросила Герда и набила рот, откусив здоровенный кусок пирога. Это было невежливо, девушка не должна есть, как голодная акула, она должна отщипывать кусочки и класть их в рот, но Герда многому научилась заново, пожив на улицах этого города. Не успеешь съесть — могут и отнять. Значит, надо пихать еду в глотку как можно быстрее — и бежать!

— Таких красавиц, как ты! — радостно засмеялся старик, обнажив белые, ровные зубы, больше пристойные молодому красавцу, чем древнему старику. Если бы он был богат — Герда бы еще поняла, откуда у старика такие хорошие зубы. Лекарь-маг стоит больших денег. Но домик скромный, сад, лужайка…это никак не походит на поместье богатея. И слуг нет! Вообще никаких слуг! А богатый человек без слуг — это как пчела без меда. Просто невозможно в такое поверить.

Два куска пирога умяла, пока голодный желудок не успокоился. Допила компот, и стала вертеть головой, как следует рассматривая обстановку вокруг и раздумывая о том, что пора бы отсюда выбираться. Домой! И поскорее!

И тут ее голую ногу, обнажившуюся в разрезе платья, что-то тихонько тронуло. Что-то шероховатое, и одновременно мягкое. И Герда с воплем подскочила с места, уронив стул и ожидая чего угодно…кроме огромного черного кота, вылезшего из-под стола. На его довольной морде застыла вечная наглая улыбочка, и Герде вдруг показалось, что он откровенно смеется над испугом странной гостьи. И ведь что сделал-то? Только лапкой ее потрогал, так она чуть лужу не напустила! Ну что за странные существа эти люди!

Герда вдруг принялась хохотать. Она хохотала так долго, так яростно, запрокидывая голову, утирая слезы, что в конце концов…ее смех перешел в слезы и она вдруг зарыдала, закрыв лицо руками и жалобно всхлипывая, как маленький ребенок.

— Ну-ну…не надо, милая…не надо… — теплая, крепкая рука обняла ее за плечи — Все хорошо! Не плачь! Все пройдет. Эх, Гонзо, ну вот зачем напугал гостью?! Ух, нехороший котик! Не буду тебя чесать, и не проси!

Герда услышала утробное урчание и что-то вроде «бе-бе-бе», и ей снова стало смешно. Она посмотрела вниз, на землю — кот уходил, задрав хвост и виляя задом так, что Герде вдруг подумалось, что он делает это нарочно, чтобы показать ей свое презрение. Потом он вдруг остановился, обернулся и явственно, четко сказал:

— Мрряо! Рррынн! — и пошел дальше.

— Ругается — хихикнул старик — А вот не надо было подкрадываться! Напугал мою девочку! Садись, милая! Еще попей, поешь!

— Я не ваша девочка! — ощетинилась Герда, и вдруг поняла, что при осмотре двора и лужайки заметила нечто такое…выпадающее из картины, которую она себе слепила. Ну не мог такой безобидный старикан пользоваться ЭТИМ. Никак не мог! Значит, в доме живет еще кто-то, и возможно не один. Тот, кто постоянно использует эти метательные ножи, эту стенку, на которой укреплена специальная кожаная подушка для отработки ударов, а еще — странные механизмы, явно имеющие прямо отношение и к ножам, и к отработке ударов на специальном мешке. А вон там — перекладина наподобие той, на которой ее заставлял подтягиваться Наставник. И…штанга! Так ее называл Келлан — штанга! Не такая, какая была у него — эта явно сделана по заказу, с металлической рукоятью и съемными грузами. Но это точно была она.

— Вы…вы кто?! — со страхом спросила Герда, попятившись по направлению к воротам — Зачем вы меня сюда привезли?!

— Во-первых, не привез, а принес — вздохнул старик — До сих пор плечо болит и ноги ноют. Тяжеловата ты, девочка моя. Моя, моя, не сомневайся! Наши судьбы теперь связаны. Мы в ответе за тех, кого спасли. Ты мне между прочим должна. По гроб жизни должна. Если бы не я — лежала бы сейчас в темнице, изнасилованная, избитая, искалеченная. Молчи, девочка! Сейчас я говорю. Кто я? Твой спаситель. Зовут Нет? Ну где ж тебе…ты еще молоденькая. А когда-то мое имя гремело. Кстати — ты была в бывшей моей школе. Недавно, помнишь?

Герда нахмурилась, пытаясь вспомнить — в какой это такой школе она была, и тут же ее глаза расширились от ужаса! Она вспомнила! Единственная школа, в которой она была на днях — эта та школа, где над ней глумились, и где она в ярости убила ученицу! Только за то, что наставник вызвал у Герды неприязнь!

— Тихо, тихо, девочка! — ласково сказал старик, скрестив на груди руки. И Герда вдруг обратила внимание на то, как кисти его рук не соответствуют благообразному облику безобидного старичка. Кисти оплетены тяжелыми, толстыми синими венами, и похоже на то, что старик невероятно силен. Уцепит такой клешней — и порвет на куски!

— Тихо, моя девочка…та девчонка жива. Наставник успел ее спасти. Но ты, конечно, поступила неразумно. Что тебе стоило просто уйти, не доводя дело до смертоубийства? Зачем вообще было ее убивать? Судя по всему — ты умелый боец, ну надавала бы ей по роже, да и все!

Он вдруг скорчил хитрую физиономию и подмигнул, и Герда неожиданно для себя улыбнулась. Забавный старик! Веселый! Но потом снова посерьезнела, и со вздохом, не понимая почему это делает, ответила:

— Не умею я…по роже. Меня учили только убивать. Мои удары отработаны так, что они всегда находят цель. Я почти ничего не знаю из единоборств, но то, что знаю — довожу до совершенства. И все это рассчитано только на то, чтобы убить. А не танцы танцевать!

— Это кто тебе так сказал? Ну…про танцы? — остро взглянул на нее старик — Это ведь ты не сама придумала!

Герда закусила губу — чуть не выдала себя этому старику! Впрочем — как это не выдала? Он и так знает, что она…и Герда опомнилась! Она вспомнила! И толпу наемников, и удар по затылку, и голос, о котором она теперь знала — кому он принадлежит! И трупы. Куча трупов на улице, там, где она убила троих своих обидчиков. Неужели этот старик…

— Кстати! — перебил ее мысли старичок — Мастер передавал тебе привет, и просил прощения за то, как он тебя принял! Так и сказал: «Нижайше прошу прощения, и готов возместить ущерб этой девушке!»

— Какой ущерб? — не поняла Герда.

— Ну какой-какой…такой ущерб! — ворчливо буркнул старик — Моральный! Ну…обидел он тебя, понимаешь? Нельзя так общаться с людьми. Надо их уважать — до тех пор, пока они не докажут, что уважать их нельзя. Я его не тому учил!

— Вы?! Вы его знаете?! — пролепетала Герда, и старик довольно хихикнул:

— Вот же девчонка! Ну как ты думаешь — откуда я про тебя узнал? И кстати — он тебя узнал. Догадался. Мы, мастера, как собаки по запаху умеют отличать людей, так мы по стилю боя можем определить — какой человек работал с противником. Ты правильно сказала — у тебя отработанные до совершенства удары, рассчитанные на гарантированное смертельное поражение. Но они однообразные. Вспомни, как ты убивала своих противников. Почти всегда одним и тем же ударом. А еще — твое описание в розыскных листах. Вот он и вспомнил это. И сопоставил. Он мальчик не глупый! Очень неглупый!

— Мальчик! — фыркнула Герда, вспомнив сорокалетнего Мастера, на висках которого уже давно укоренилась седина.

— Мне он — мальчик! — вздохнул старик, и грустно улыбнулся — Мне уже столько лет, что все вы для меня мальчики и девочки. Только возраст у вас разный. Ладно, хватит там торчать — никто тебя не схватит, никто до тебя не дотронется — только если мой котик. Но его не бойся, он хороших людей не дерет. Кстати, гордись — он тебя признал! К плохому человеку и не подошел бы! Значит, ты хорошая девочка. Садись, Зирда…или как там тебя. Нам нужно с тобой серьезно поговорить. Очень серьезно. И разговор этот будет долгим. Компота налить?

Отправить