Глава 6

— Сюда! Заворачиваем!

Я махнул рукой, и весь наш небольшой отряд послушно втянулся в лес, по тропинке вдоль большого ручья (или маленькой речки?). Сразу стало прохладнее, на солнцепеке — дикая жара. Зато начали терзать комары с жалом чуть не в палец. Преувеличиваю конечно размер жала, просто я очень не люблю этих кровососущих тварей. Если бы мог — уничтожил бы всех летающих гадов во всем мире, и черт с ней, со страдающей рыбой рек и ручьев. Типа — без личинок комаров никак. Лишь бы тварей не было! А пока — отмахиваюсь руками и с досадой давлю гадов на лице и кистях рук, открытых для разграбления.

Сзади послышался смешок, что-то прозвенело, как совсем тонкая струна, и…комары перестали интересоваться моей персоной. Магия, ага…

— Учись, король! — моя бабка насмешливо подмигнула мне, скорчив забавную рожицу.

Активная старушка. И для своих сотен лет выглядит просто отпадно.

— Ты и простого заклинания отпугивания комаров не знаешь! И не стыдно?

— Знаю. Просто забыл! — сознался я, и замолчал, не стал рассказывать о том, что для меня, землянина, магия до сих пор является чем-то фантастическим, и больше всего я рассчитываю на свою силу и ловкость. Тем более что как следует управлять своей Силой я так и не научился. Могу ненароком разнести все вокруг вместе с супостатом. Так что мне следует сдерживать рвущееся наружу желание покарать врагов магией.

Вообще-то я сейчас вспомнил, как отгонять комаров — всплыло знание. Но могу поклясться — я этого не знал пять минут назад. Неудобно, когда знания всплывают вот так, с запозданием. Ну и дал повод «старушке» как следует надо мной поглумиться.

— Хельга, Фелна, Соня — держите лошадей. Бабушка и Лера — раздевайтесь.

— Совсем? — спокойно осведомилась бабушка, глядя мне в глаза.

— Совсем. До нитки! — слегка злорадно ответил я, и бабушка равнодушно пожала плечами, спокойная, как змея. Лера же испуганно покосилась на родственницу, увидев, что та раздевается, тоже схватилась за шнуровку платья, еще не понимая, что я хочу сделать.

Вообще-то я этого делать категорически не хотел. Во-первых, не хочу, чтобы все знали о моей способности изменять внешность. «Они и так об этом знают?»? Знают, но то другое. Там я переделываю тело, долго и трудно. Здесь же практически накладываю маску — за считанные минуты. И возвращаю назад — так же быстро. Разве не ценная способность для шпиона? А я не хочу быть шпионом, тем более на службе Империи. Сболтнут девчонки…

Во-вторых, не хотелось изображать из себя имперцев. Вдруг налетят ворки, и что тогда? Будем жалобно кричать: «Да мы ворки! Не надо нас бить по башке!»

Между прочим ворки до этих мест теоретически могут добраться. И добирались. Тут конечно же не Лес, но…лес.

Тем временем бабушка и внучка разделись, продемонстрировав свои великолепно сложенные фигуры, и я не теряя времени приступил к работе. И первым делом сменил цвет глаз, выдающий ворков с первого взгляда. Теперь будет карий цвет.

Следом — цвет кожи. Пускай девицы потемнеют…хмм…да, бабушка иным девицам сто очков вперед даст! Завидное телосложение. Так вот, пускай девицы станут загорелыми, будто приехали с Мальдив. Белая кожа конечно же прикольная штука, особенно в краю, где все такие, будто только что вышли с пляжа, но…нам не до экзотики. Потом верну. Еще белее сделаю, чем была! Красиво было, конечно — у Лерки так кожа вообще будто прозркчная — можно рассмотреть синие сосуды — на груди, на животе…

Скользнул взглядом ниже живота, и спохватился — вот так разведчики и прокалываются. На голове волосы цвета воронова крыла, а тут…клочок белой ваты! Долой! Терпеть не могу эти заросли там, где им быть вообще-то и не нужно. Ну вот теперь какие гладенькие, да аккуратненькие! И не надо брить, или выдергивать. Здесь, кстати, насколько я знаю — выдергивают смесью воска и какой-то смолы. Процедура, насколько мне представляется, болезненная и неприятная. А тут — осыпались волосы клочками, и все! Бабушка только головой покачала, а Лерка испуганно ойкнула. Я ей лишь сказал, чтобы не пугалась и сходила, омыла чресла — остатки волос смыть. А то колоться будут.

— А сам? — спросила бабушка, не делая попытки прикрыться. Все-таки поражают меня эти ворки полным отсутствием социализации. Им плевать на наготу и другие условности, принятые в Империи. По-моему они даже глумятся над этими условностями — в пику имперцам. И что характерно — каждая из сторон считает другую дикарями.

— Сейчас и собой займусь — пообещал я, но бабушка махнула мне рукой:

— Я все сделаю, не хуже тебя. Кстати, удивил — не ожидала, что ты можешь ТАК.

— А я удивлен, что ты можешь ТАК! — ответил я искренне. В этой даме скрывается бездна умений, и не обо всем она рассказывает.

Бабка подала команду раздеваться, и мне пришлось разнагишаться так же, как это сделали мои «пациентки». Нет, никакого стыда я при этом не чувствовал — после наших совместных с Леркой постельных игрищ, после «контролируемой» первой брачной ночи и всех на виду — какой тут, к черту, стыд? Так…некое неудобство. Стоять голым перед толпой одетых женщин — есть в этом что-то такое, что…в общем, при бабушке неудобно. Девки-то меня всякого видали.

Сработала она так же быстро, как и я, может даже быстрее. Хоп! И я почти мулат. Хоп! И Глаза карие, а волосы черные. Готово! И уже в самом конце бабка отомстила, лишив меня всех волос на теле. Кроме как на голове. А когда я присвистнул, скривился и хотел кое-что высказать мстительной колдунье — насмешливо изогнула левую бровь, мол — давай, ляпни чего-нибудь эдакое, тупое! Например о том, что никто тебя не просил заниматься эпиляцией родной бабуленции. Ладно там Лерку — я ее слегка подправил еще во время лечения, сейчас слегка обросла, видимо не до конца сработал, но бабка-то не просила этого делать. И я ничего не сказал — только унизит, зараза.

Полезли купаться, раз такой случай представился — все равно волосы надо смывать. Только влезли в воду, только слегка омыли разгоряченные тела — звон клинков, боевые возгласы оттуда, где остались три наши охранницы с лошадьми. Мы-то отошли чуток в сторону, к небольшому затону, где глубины было по пояс. Выскакиваем, я хватаю меч и бегу со всей прыти на шум — как есть, голышом, вылитый Адам, только что изгнанный из Рая.

Не успел. Полыхнуло раз, два, кто-то дико завопил…и все закончилось. Прибегаю, изображая из себя статую Аполлона работы Микеланджело, только с мечом (но Аполлон толще, жирнее), а вокруг — одни трупы. Девчонки мои спокойны, как прозекторы после обеда, и вокруг…раз, два…шестнадцать трупов. Часть — мужчины, другую часть определить невозможно, ибо они обожжены до полной неузнаваемости, и лежат в «позе боксера». То ли мужчины, то ли женщины — непонятно. Но все вооружены. Не так уж хорошо вооружены, но вполне достаточно, чтобы раскроить голову какому-нибудь незадачливому купцу, взявшему с собой мало охраны — дешевые мечи, скорее даже тесаки, топорики, что-то вроде совни (одна валяется перерубленная пополам), два лука вижу, кистени типа «Моргенштерн», боевой цеп и что-то вроде шпаги — тонкое, длинное и гибкое.

И вот еще что лежит — сеть! Самая настоящая сеть, для ловли кого-либо. В этом случае — трех молоденьких девчонок, которые могли бы украсить своими телами любой, самый дорогой и прихотливый бордель. Вероятно, разбойники уже представляли, как будут пересчитывать полученные от покупателя барыши, но…не удалось. Три дворянские девушки — это вам не крестьянок и купчих на дороге ловить. Эти с детства обучаются единоборствам. В пять утра подъем, до девяти часов физподготовка, в том числе и бег, потом завтрак, получасовой отдых, затем снова единоборства — до 12 часов дня. Обед, отдых после обеда, и занятия с учителями — математика (иначе как вести хозяйство, надо знать!), естествознание, все, что преподают в обычной школе. А кроме того — уроки хороших манер, история кланов со всеми подробностями их отношений, история государства с обучением строить интриги (с целью защиты родного Клана и семьи), и много чего еще. Учеба заканчивается только в 19 часов, с ужином. И вот после ужина — личное время. Аж три часа. В 22 часа — отбой. И так КАЖДЫЙ день.

По крайней мере — у Соньки. Она мне многое порассказала о своей жизни. Папаша с мамашей устроили ей адскую жизнь с того дня, как Соне исполнилось 5 лет. После такой потогонки Академия точно покажется самым настоящим санаторием. То-то Сонька победила на поединке других девчонок — а они ведь не слабые овечки. Та же Фелна — один из лучших бойцов на нашем курсе (я узнавал).

Итак, первыми полегли ловцы, которые попытались набросить сеть на девчонок. Если бы разбойники напали со спины, попытались убить девушек — у них еще могли остаться какие-то шансы. Не у девушек, у бандитов. Нож в спину, и никаких вариантов. Но весь смысл был именно в том, чтобы взять девушек в рабство. Ну, вот и огребли. После того, девушки как расправились с пятерыми, на них из кустов выскочили еще одиннадцать человек, и все полегли как озимые под снегом — они не ожидали, что невинные овечки приголубят файрболлами. В общем — сгорели на работе. Мерзко воняет горелое мясо…

Одно плохо — я так и не узнал, случайным было это нападение, или нет. Девчонки не оставили «языков». Порубили и прикололи всех, кто еще подавал признаки жизни. За что я минут десять ругал их самыми черными словами. Думать-то надо? Допросить кого-то надо? Как назло — ни одного призрака не осталось. Видать столько гады натворили на этом свете, что их тут больше ничего не сдерживало. Утащили их в ад.

Но делать нечего, надо жить дальше. И первое, что мы сделали — нашли стоянку разбойников (после получасовых поисков). Двадцать лошадей, и…десяток рабов. Вернее — восемь рабынь и двое рабов, молоденьких мальчиков. Половина нетронута, половина — со следами жестокого насилия. Пришлось срочно заниматься лечением. Не тронули самых красивых и мальчиков — не потому, что пожалели, просто не хотели снижать цену товара. Остальных пользовали как хотели, и хотелка их была в высшей степени прихотлива.

Никогда не понимал мужчин, получающих удовольствие от страдания партнерши. Мне всегда казалось, что ровно наоборот — тебе будет гораздо приятнее, если партнерша вместе с тобой получает наслаждение от секса. Зачем мучить? Зачем унижать? Допускаю, что есть женщины, которым это нравится, но мало ли в мире больных людей? Большинство женщин хотят ласки и любви, и только так.

Увы, в этот день мы так никуда и не поехали. Пришлось ночевать — куда девать нежданную обузу, толпу девушек-подростков, младшей из которых лет двенадцать, старшей не больше пятнадцати? Ну и мальчишкам лет по четырнадцать. Все — раздеты донага, из одежды только лишь сандалии, да ошейники с тонкими, но крепкими цепочками длиной в несколько метров. Нас боятся, не воспринимая как освободителей. Для них мы — новые хозяева, от которых неизвестно чего ждать. Прежние хозяева хоть не убивали — насиловали, били, но не до смерти. А мы непонятно кто такие. Пришлось еще и психику править. Но это уже моя бабуля, она специалист по лечению — в том числе и душевных болезней.

К вечеру поправили и тела (у одной девчонки имелось кровотечение, и она едва не померла. Если бы не мы… Крепко ей досталось. Красивая девчонка имела так сказать…популярность среди бандитов. Они ее насиловали целыми днями и ночами. Странно только — неужели им не нужны были деньги, которые они могли получить за здоровую девушку? Зачем было ее уродовать?

Впрочем — это риторический вопрос. Я бы сам мог дать ответ, например, такой: «Что же мы, и отдохнуть с красоткой не имеем право? Хватит нам бабла и за других рабов! Всех денег не заработаешь! А тут такая красивая телка — когда еще такая попадется?!» Девчонка чем-то напоминала Соньку — мелкая, но при этом фигуристая и с картинно-красивыми чертами лица.

Мда…хоть какая-то польза от меня есть — вот, спасли для мира красоту. Кстати, голыми их держали для того, чтобы не сбежали. Пробираться по лесу и степи без штанов очень даже несподручно — даже если рабы сумеют отстегнуться от цепи и вырваться на свободу. Распространенная практика, ничего удивительного. Да и незачем рабу зазря мять и рвать одежду хозяина. Животных ведь в одежду не одевают. Тем более что сейчас тепло и даже ночью не замерзнешь.

Выяснили, что подростки были захвачены в селении, находящемся примерно в семидесяти километрах отсюда, в сторону от тракта. Селение лесорубов, и это их дочери и сыновья. Разбойники налетели днем — пограбили, похватали тех, кто попался под руку, и вперед, пока папаши и мамаши не вернулись из леса. Представляю, что было с родителями, когда они увидели последствия набега.

После короткого совещания решили сделать крюк и забросить этих бедолаг домой. Хоть их здоровье и поправили, но они все равно находились в таком состоянии, что о полном выздоровлении речь идти не может. Заторможенные, испуганные — они до сих пор до конца не поняли, что происходит. Куда им самостоятельно добираться до своего селения? Я даже не смог как следует выяснить, когда именно произошел набег, сколько времени прошло после нападения. Разброс — от двух суток до недели.

Как ни странно — самой разумной оказалась та самая девчонка, которую мы едва успели спасти. Звали ее Кетра (так она представилась). Она-то и рассказала, что с ними случилось. ТО, что видела — о том и рассказала. Бандиты убили троих односельчан — двух стариков, которые пытались отмахиваться от разбойников, и женщину, мать одной из девчонок — та умудрилась зарубить одного из бандитов, прежде чем ее истыкали стрелами. Сильная женщина, тоже из лесорубов. Дома осталась случайно — ногу повредила на лесоповале.

Остальное Кетра не помнит. Везли, насиловали, били, снова насиловали — по ее словам, все было как в тумане. И кстати сказать — дорогу к дому она не знает, как и где искать их поселение не представляет. Эти подростки за всю свою жизнь ни разу не покидали своей деревни. Что, впрочем, и неудивительно. И не такое бывало на Земле.

В конце концов, мы все-таки выяснили название деревни, и решили, что дорогу к ней узнаем у местных жителей — они-то должны знать, где она находится! Ну а что касается задержки в пути…так всякое бывает. Кто мог ожидать такую яростную неприязнь к воркам, которых в центре империи уже как-то и не замечают.

Одежда рабов нашлась в переметных сумах разбойников, как и еда, которой с лихвой хватит, чтобы вся толпа несчастных детей не голодала минимум неделю. Так что мы одели их, накормили, напоили, и спокойно улеглись спать — выставив скрытый дозор. В дозор пошли Фелна и Хельга — будут спать по очереди.

Поднялись рано, на рассвете. Позавтракали остатками вчерашнего ужина (каша с сушеным мясом), помыли посуду, собрались, и…потащились на север, куда и шли раньше. Только гораздо медленнее и печальнее. Бывшие рабы сидели на лошадях хуже, чем я, впервые севший на коня. И опять же — были заторможены так, что казалось — они находятся под действием наркотиков.

Тут я уже все понял и приступил к бабуле с допросом — что она такое сотворила с подростками, чтобы они выглядели тупее снулой рыбы. Бабка отнекивалась, потом плюнула и созналась, сообщив, что нарочно затормозила из сознание для того, чтобы они не сошли с ума от воспоминаний. Сейчас им кажется, что они спят. Пройдет время, организм как следует восстановится, вот тогда уже воспоминания и поднимутся кверху. И ничего удивительного, если часть этих несчастных или сопьется, или покончит с собой. Слишком велико потрясение от насилия и унижений. Домашние дети, не привыкли к Злу.

Ну а ту же Кетру бабуля не стала затормаживать. Девчонка оказалась довольно-таки сильной и физически, и психически, так что ее рассудку ничего не угрожает. Да и кроме того — кто-то же должен был рассказать нам о происшедшем? Даже если потом и сойдет с ума…

Да, жесткая старушка. Вот это «даже» меня слегка покоробило, хотя логика действий лекарки здесь понятна и очевидна.

Первое селение появилось на дороге километров через двадцать — большое село, в которое мы въехали нашим длинным, печальным караваном. Лошади, везущие подростков были привязаны друг к другу и вышло что-то вроде длинного товарняка, медленно, шагом, движущегося по рельсам.

И вот в этом самом селении мы едва не влипли снова. Вина была не наша, и вышло все настолько глупо, что…в принципе — как оно в жизни и случается. Особенно в армии, чемпиону по тупым ситуациям и глупым руководителям. Мы напоролись на разгоряченных, жаждущих мести родителей спасенных нами детей.

Лесорубы не отличаются могучим интеллектом (как показала ситуация), но зато у них предостаточно имеется разнообразного оружия, начиная с топоров на длинной рукояти, и заканчивая луками и арбалетами. И первое, что попытались сделать разгоряченные погоней родители — это напасть на нас и отбить своих потерянных детишек. Они видимо посчитали нас за похитителей.

Впереди — гигантского роста мужчина на лошади, которая кажется не нормальной лошадью, а пони, настолько огромен этот тип. У него нет никакого оружия, кроме топора вроде палаческого, отрубающего шею за один раз. Без малейших усилий, но весящего в три раза против обычного, и в пять против боевого топора. Только этот топор потерялся в могучей ручище лесоруба, и размахивает он им так, будто эта штука ничего не весит.

За рыжим — отряд человек пятьдесят. Мужчины, женщины, и что очень неприятно — как минимум четверо с луками и арбалетами. И по виду — пользоваться ими умеют. Видимо охотники, не иначе. Стрелы уже на т етиве, лошадь управляется коленями — точно, охотники. Вот эти самые опасные.

— Стоять на месте! — кричу я, и выдвигаюсь навстречу лесорубу, надвигающемуся с неуклонностью горного обвала. Девчонки мои уже достали мечи, еще немного, и прольется кровь. Будет самая настоящая мясорубка, ибо мой «гарем» разговаривать не будет, только рубить. Нет у девчонок сомнений, нет раздумий на тему: «Тварь я дрожащая, иль право имею?!» Не то время, не то место, не те люди.

— Стой! — кричу я лесорубу в лицо, но он ничего не слышит, озабоченный лишь тем, чтобы развалить меня пополам. Метр, два, три до атакующего — я уже в боевом режиме, для меня все видится замедленным, как в покадровом воспроизведении. Убить мужика — доля секунды, но как потом смотреть в глаза его ребенку? Спаситель я буду…хренов.

Замах! Топор со свистом описывает дугу и с дикой, невообразимой мощью опускается на мое плечо. Я даже слегка замер, внутри все похолодело — а если не выдержит? Раньше я не раз думал о том, сколько времени отделенная от тела голова живет и чувствует. Есть свидетельства, что отрубленная голова смотрела, следила глазами за происходящим вокруг не менее пяти минут. Вот и будет мне шанс проверить верность рассказа этих очевидцев.

Нет, не проверю. Если представить, что некто подошел к танку и со всей силы врезал по нему топором — вот такой эффект и получится. Звон, отсушенные руки и полное непонимание: «Как же так?!». Ибо только полный идиот врежет по танку топором. Или польский гусар, что впрочем одно и то же. Почему гусар? А до второй мировой войны, когда вводили танки в Польшу, их пропаганда рассказывала, что танки у Красной армии сделаны из фанеры. И вот наскочили всадники на «коробочки», и давай их месить саблями — только искры летели. И все норовили пушку отрубить — видимо, как фаллический символ воспринимали, поглумиться хотели над «москалями».

Топор буквально вылетел из руки лесоруба, едва не раскроив ему голову, и покатился по дороге, поднимая облачка пыли, ну а я двинул встречным — кулаком в челюсть, рискуя промазать по такой маленькой, да еще и дрыгающейся на скаку мишени. Но попал, ибо очень хотел. Если бы мужик проскочил мне за спину — его голова тут же бы покатилась по земле. Девчонки…они так-то хорошие, добрые…но не со всеми. Особенно не с теми, кто угрожает их божеству. Мне, любимому. Ох…и как я буду с ними разбираться? Глупо, но я ведь всех их люблю. Ненормальный…

Мужик грохнулся на землю вместе с лошадью, осевшей на задние ноги, но что характерно — даже из седла не вылетел. Крепок, зараза! Интересно, а может и челюсть у него цела? Ну что же…потом узнаю.

— Стоять! Переговоры! — воплю я усиленным магией голосом, поднимаю руки вверх, и между моими кулаками с треском проскакивает синяя молния. Эффектное зрелище, особенно эффектное в то время, когда небо затянуто черными тучами. И откуда взялись? Буквально за считанные минуты натянуло! И ветерок поднялся, принес запах мокрой земли и дождя. Хорошо! Устал от этой чертовой жары.

Толпа сразу притихла, глядя на мага со сверкающей между рук молнией, и тут завопила Кетра:

— Папа! Папа! Папочка!

И бросилась к поверженному гиганту, соскользнув со своей лошади.

Хмм…странно. У такого гиганта дочь должна быть ростом под стать папе, а тут самая настоящая Дюймовочка. Вот как получается? Может….сосед поспособствовал? Либо заезжий купец? Гены, есть гены, их не обманешь! Мужик наверное устал отбиваться от шуточек на тему дочери. Впрочем — это не мое дело, а я гнусный циник и солдафон с дурацкими армейскими шутками. Признаюсь и каюсь.

Дальше все смешалось — дети бросились к родителям, оружие которых как-то само собой оказалось в ножнах, или брошено на землю. Ну а я устало перевел дух. Меня слегка потряхивало от перевозбуждения и огромного количества Силы, пропущенной по каналам. Не так это просто, магичить.

Придется тут заночевать! — подумал я, глянув на то, как первые крупные капли ливня подняли фонтанчики дорожной пыли. Ехать под дождем в унылой грязи — что может быть хуже? Только если ночевка в грязи…

Отправить