Глава 8

— Как видите, мы все это время не сидели сложа руки, работали, и вполне успешно — Виктор довольно улыбнулся — Процентов на семьдесят готово. Осталось провести часть отделочных работ, ну и кое-что по мелочи. Газ, как видите, провели, скважину водяную пробурили, септики стоят — все, как полагается, все работает. Теперь будете и ванну принимать, и душ — что хотите. Раз в год вызовете ассенизатора, выкачает, ну и всех делов.

Он замолчал, секунды две помялся, затем продолжил:

— Тут такое дело…

— Деньги? — усмехнулся я.

— Да…директор просил профинансировать. Потом мы все распишем — стоимость работы, стройматериалов и все такое. Но пока неплохо было бы…

— Вот! — перебил я его, и прихлопнул ладонью дипломат, лежащий на столе — здесь четыреста тысяч долларов. По окончанию работ — рассчитаем окончательную стоимость. Забирайте.

— Прямо так? — растерялся прораб, и тут же спохватился — Да-да! Сейчас я расписку напишу в получении!

— Пишите — пожал я плечами. Зачем мне ему говорить о том, что в случае какого-нибудь безобразия с его стороны — я его все равно найду и ему будет очень плохо. Сам должен понимать — такие деньги это не три рубля.

Виктор написал расписку, я отдал ему дипломат, он пересчитал содержимое — ушло прилично времени, минут двадцать, или больше. Снова сложил доллары в дипломат и довольный, веселый ушел, оставив нас с Варей одних.

— Круто! — вздохнула она, оглядываясь по сторонам. И правда было круто. Мы с ней сидели в старом доме, только теперь он изнутри выглядел совсем иначе. Печь осталась на месте — только теперь в виде эдакого антуража под старину. Лавки, стол из массива, бревна стен зачистили, залакировали. Пол тоже облагородили — сняли верхний слой и залакировали. В общем — сделали эдакую горницу под старину, убрав отсюда любое напоминание о современности. Теперь тут можно было пить чай, разговаривать, и…больше ничего.

Кухни тоже не стало — ее убрали в новый дом. Осталась только кладовка, из которой сделали небольшой шкаф. Внутри кладовки я трогать запретил — не дай боги повредят механизм открытия двери в лабораторию!

В общем — из старого дома сделали эдакий музей старого крестьянского зодчества, красивый и даже модный. Сейчас старина в моде.

А под старым домом, там, где был хлев — гараж на пять машин. Зачем такой большой — не знаю, но пусть будет. Может лодку еще поставлю. Или квадрик. Или снегоход!

Ну а новая часть дома можно сказать стандартная — спальни, туалеты, ванные комнаты. Все, как полагается. И отопление газовое. Хотя есть и камины — два. Строить, так строить! Или нечего руки марать…хе хе…

— Ну как тебе, нравится? — спросил я пустоту.

— Очень! — откликнулась пустота — Хозяин, я так рад, что ты вернулся! Так рад! Так рад! Без хозяина и дом не дом! Я же должен кому-то служить!

— Я тоже рад — ответил я, и Варя недоуменно на меня воззрилась:

— Ты с кем сейчас разговаривал? Чему ты рад?

— Охрим, появись! — приказал я, и тут же на скамье возник мужичонка в косоворотке, обутый в лаковые сапоги и блестящие шаровары. Первое, что бросалось в глаза, когда смотришь на домового Охрима — это его ручищи. Они ненормально огромные, запястье — как пять моих, кулачищи — чуть ли не с футбольный мяч. Этими ручищами он свободно мог задавить любого человека. Что уже и бывало — когда в дом залезли непрошенные гости. Воры, если сказать точнее.

— Ой! — сказала Варя-Жози и невольно прикрыла рот — Это кто?

— Это домовой — пояснил я, глядя на довольного, ухмыляющегося Охрима — Мой помощник, мой сторож. Он душа этого дома.

— А я думала про домовых все сказки! — выдохнула Варя, и тут же вдруг с испугом и румянцем на щеках спросила — Слушайте, Охрим, так вы всегда здесь? Просто вас не видно? И тогда, когда мы в постели были?

— Ты хочешь знать, подглядывал ли он? — ухмыльнулся я — Подглядывал, конечно. Но пусть тебя это не беспокоит. Он ведь не человек. Помнишь, я все старался оставлять телевизор включенным? Так вот — они все обожают смотреть телепередачи. Любые, а особенно глупые. Чем не глупее, тем лучше.

— Они?! — поймала меня Варя — Тут еще кто-то есть?

— Мои помощники — хмыкнул я — Прошка и Минька. Появитесь!

И в воздухе повисли два единорога — розовый и голубой. Они потешно махали крылышками и щерились, время от времени выпуская розовые пузыри типа мыльных. Иллюзия, конечно.

— Ой! Какая прелесть! — хихикнула Варя-Жози — А можно, я их поглажу?

— Прошка! Минька! Ну-ка примите свой обычный вид! Ну! — прикрикнул я, стараясь на расхохотаться. А когда оба беса превратились в двух парней очень маленького роста, ехидно спросил:

— Теперь тоже хочешь их погладить?

— Эээ…ммм… — протянула Варя, и снова улыбнулась — Все равно симпатичные. А кто они?

— Мои помощники. Моя гвардия. Мои солдаты. Злобные и жестокие!

— Хозяин, ну зачем так перед девушкой позоришь?! — запротестовал Прошка — Не такие уж мы и злобные! Мы шалим! И тебе помогаем! Кстати — новое тело Вареньки очень даже красивое! Очень хороша!

— А вы тоже присутствовали, когда мы занимались сексом? — снова подняла тему Варя — Смотрели, да?

— Конечно, смотрели! — вмешался Охрим — Скучно же! Но ты была очень хороша, я тебе девушка скажу, как старый домовой, видевший много, много женщин! Хорошая, глыбокая! И грудя у тебя хорошие…были. Щас грудя поменьше, зато ноги длинны! Кстати, и Банный тебя хвалил, говорит — хороша девка, страстна! Так что не переживай!

— О господи — прошептала Варя — И в бане подглядывали?! А туалетного тут не живет? Может и в туалете кто-то есть?

— Нет — авторительно пояснил Охрим — В туалете никого нет — в том, что на улице. А в домашних тут я главный. Ежли что помочь — зови, подмогну! Знаешь, как пользоваться унитазом?

— Она знает, как пользоваться унитазом! — оборвал я животрепещущую беседу, норовившую уйти куда-то не туда — И другими приборами! Смутили девушку! С сегодняшнего дня я запрещаю вам подглядывать за тем, как мы занимаемся сексом! Поняли?!

— И в ванной пусть не подглядывают! И в туалете! — пискнула Варя-Жози.

— Слышали? — спросил я, и вся троица глубокомысленно кивнула головой — Вот то-то же. Ну что вам сказать, моя дорогая шайка? Я ужасно рад, что вернулся домой, и что вы все со мной. Это просто замечательно!

— Хозяин…а что со старым телом Вари? — осторожно спросил Охрим — Ты будешь его возвращать?

— Буду! — вздохнул я, и поднялся со стула — Вот сейчас и займусь. Поеду к Самохину, поговорю. А ты, Варя, отдыхай, и…в общем — сиди пока дома. Можешь с Охримом пока поболтать.

Я еще раз посмотрел вверх, на обшитый лакированными досками потолок, вздохнул, и довольно кивнул: хорошо получилось. Правда — хорошо! Так-то я все это планировал, но…одно дело держать в голове в виде планов, и другое — увидеть воочию.

Мой кукурузер, который уже стоял в гараже (прораб поставил, я ему ключи оставлял), завелся с пол-оборота, будто и не было этих недель простоя. Я двинул рычаг коробки передач, и здоровенная машина мягко выкатилась из своего логова. Через минуту уже ехал по дороге к центру Кучкино, поднимая за собой приличный такой шлейф пыли. Пыль скоро закончилась, когда машина выскочила на разбитый, в рытвинах асфальт деревенской улицы. Этот асфальт в последний раз ремонтировали наверное еще в советское время.

Джип Самохина стоял на улице, возле ворот, и я с удовлетворением отметил, что не зря отправился прямо сюда, а не поехал к дочери Самохина. Действительно, какого черта ему там сидеть, когда у него здесь хозяйство и все такое?

Заглушив движок кукурузера, вылез, выдернув ключ и положил его в карман, и хоть не очень бодро, но твердо направился через ворота в дом, предвкушая встречу со своим единственным другом. Да, Самохин как-то незаметно стал мне другом, и я это сейчас осознал со всей полнотой уверенности. Если на кого и могу рассчитывать — так это только на него.

Только я собрался дернуть на себя дверь, ведущую в дом, как она распахнулась, и предо мной предстал сам хозяин дома. Он говорил с кем-то, идущим позади него, а когда увидел меня — замолк и замер, как каменное изваяние. А через секунду я уже утонул в его объятьях — да так, что затрещали кости.

— Тише, тише, Владимирыч! — взмолился я — Ребра сломаешь!

— Да где же ты пропадал-то, чертушка?! Что случилось?! — выдохнул Самохин, встав передо мной на расстоянии вытянутой руки и разглядывая со всех сторон — Идем в дом, поговорим! Расскажешь!

И мы пошли. Через пять минут передо мной стояла мясная нарезка, чашка с борщом, сметана, сливки, чай в высоком бокале, и пока я не поел, Самохин ничего не спрашивал, только рассказывал сам, время от времени приговаривая: «Ешь, ешь давай! Потом расскажешь! Вначале — поешь! Тощий стал, как жердь!»

Не знаю, насколько я стал худее, но то, что изрядно похудел — это точно. Хотя вроде и куда бы мне еще худеть? Африканское солнце вытворяет странные штуки, так что ничего удивительного тут не было. А то, что я усиленно колдовал, пропуская через себя громадные объемы Силы, тоже не очень способствует ожирению. Колдовство — такая же работа, и на нее затрачиваются ресурсы организма. Жир сжигает — просто на-раз. Так что если кто-то хочет сбросить вес — надо заниматься колдовством. Это точно поможет.

— Когда мне сказали, что ты пропал, и что машину увезли в райотдел — я позвонил кому надо, они позвонили кому надо — в общем, меня в райотделе приняли как родного. Машина записана на меня, так что отдали мне ее без вопросов. И кстати — твое барахло тоже. Документы, телефон и все такое. Так что я тебе все это отдам — лежит у меня в кабинете. Не знаю, что у тебя случилось, только я знал — ты жив. Чувствовал это! И все ждал, когда ты придешь. Кстати — Валюшка с внучкой здесь! Пошли купать на озеро!

— Никто в этом году там не тонул? — как бы невзначай осведомился я.

— Слава богу — нет! — кивнул Самохин — Редкий год обходится без утопленников. Может и сейчас обойдется.

— Обойдется — кивнул я — Я кое-что сделал, теперь не будут тонуть. Если только не совсем уж по-дурости.

— Хорошо… — Самохин посмотрел на меня со смесью недоверия и…восхищения? Он-то один из немногих знает, кто я такой. Но объяснять ему не стал. А закончив расправляться с борщом, начал свой рассказ, закончив его где-то через полчаса.

— И ты теперь можешь перемещаться куда угодно?! — Самохин недоверчиво мотал головой — Силой мысли?! О господи…на старости лет — и узнать такое! Весь мир рушится! Все миропредставление, понимаешь?! Вась, может ты это придумал? Дуришь старика? Ну не может такого быть! Тебя выбросили в Африку, и ты там служил колдуном! Да черт же подери!

Я усмехнулся, и помотал головой:

— Знаешь, Владимирыч…я сам себе не верю. Вот скажи мне кто-нибудь раньше, месяца два или три назад, что я влипну в ТАКОЕ — хохотал бы до упаду! А ты знаешь, что в пруду, в котором сейчас купается твоя дочь, живут русалки? И это именно они утаскивали людей под воду? А на Матренином болоте живет кикимора, которая топит людей в трясине и потом питается их воспоминаниями? Зеленая такая, зубастая, а фигура — как у спортсменки. А на кладбище живет Кладбищенский, и у него гарем из покойниц. Он очень любит шампанское и фрукты. Ты знаешь, что на Кучкино было наложено проклятье? От которого гибли люди на протяжении ста лет!

— Русалки? — Самохин даже побелел — В озере?! Топят?!

Я тут же спохватился:

— Не переживай. Я с ним договорился — они больше никого топить не будут. Если кто-то и утонет, так по своей так сказать воле — по-пьянке, или другим способом. Но не от русалок.

— Ффуххх… — Самохин шумно выдохнул — Не пугай меня так! У меня чуть с сердцем плохо не стало! Там и Валя, и внучка!

— Кстати, как они? Вспоминали происшедшее?

— Почти нет. Валя себе уже нашла какого-то там хахаля, переписываются, вроде ее бывший одногруппник. Я так-то видел его — неплохой парень. Не женат, работает где-то в нефтянке. Внучка отца почти и не вспоминает. И слава богу!

— И слава богам… — задумчиво повторил за ним я, и тут же наткнулся на острый взгляд Самохина — А чего так смотришь, Владимирыч? Да, боги. Помнишь Морану? Та, которая Смерть? Так вот она существует. Правда косы в руках у нее нет — красивая женщина, невероятно красивая. И невероятно опасная. И Чернобог с Белобогом существуют. Все боги, о которых говорили древние славяне — они существуют. Только называются по-другому. Но лучше тебе в эти дебри не лезть. Я и сам-то не больно в этом шарю.

— Лучше бы ты мне не рассказывал — с чувством выругался Самохин — Жил я, не тужил, и вот!

— А как я мог тебе не рассказать? Ты умный, проницательный, сам все подметил. Я тебе еще и половины не рассказал, того, что есть на самом деле. И не расскажу. Это так сказать…хмм…служебная тайна! Просто держи у себя в голове, что есть у тебя друг — колдун, который может и приворожить, и убить — одной силой мысли. Но сразу скажу — я не киллер, и никогда киллером не будут. Наказать негодяя — всегда пожалуйста. Так накажу — что и в загробном мире ему не будет покоя, уж я-то постараюсь! Но чтобы за деньги, чтобы ради бизнеса…нет, никогда.

— Вот как… — Самохин снова вздохнул — сейчас сижу, и думаю — вообще-то я тебя должен бояться. Ты ведь страшный человек! Тебя практически нельзя убить, ты можешь подчинять людей, ты…да человек ли ты?

— Уже и не знаю — человек ли — грустно заключил я — ну а ты бы как поступил на моем месте? Что бы ты сделал? Вот у тебя вдруг образовались такие способности — и? Сидел бы тихо в своем дому? Или побежал бы захватывать власть? Ведь была у тебя такая мысль, да? Что можно стать властелином Земли?

— Я понимаю тебя — усмехнулся Самохин — может потому эти способности тебе и дались, что ты не амбициозен, и не хочешь никакой власти. Лишь бы от тебя отстали и дали тебе спокойно жить в нашем медвежьем углу. Ведь так?

— Так — согласился я — Меня постоянно пытаются куда-то втянуть, чего-то от меня хотят! А мне всего лишь нужно, чтобы не трогали! Чтобы я ни за кем не гонялся, и мне никто не норовил ударить в спину! Я хочу лечить людей, а еще — вершить справедливость. Помнишь, ты назвал меня шерифом? Да, я еще и шериф. Наказать плохих и поощрить хороших — разве это не цель? А власть…да черт с ней, с властью. Я уже над ней. Да, меня трудно убить, хотя и возможно. Да, я могу многое такое, что и не снилось не только обычным людям, но и местным ведьмам. После Африки я стал гораздо сильнее. Но не хочу никому причинять вреда. Даже плохим людям. Лучше я их сделаю хорошими.

— У тебя глаза стали черными! — вдруг невпопад буркнул Самохин — Раньше один глаз был голубым, другой черным. Теперь оба черные.

— Я и сам стал чернее — усмехнулся я — А когда-нибудь вообще стану черным, как негр! (мне вспомнился колдун, который подарил мне драгоценности). Но это неважно. Ладно…пойду я, Владимирыч. Документы мне дай, да я побегу. Ой, совсем забыл! Девчонку-то мне как-то надо легализовать. Поможешь?

— Денег будет стоить — задумчиво постукивая пальцами правой руки по столешнице ответил Самохин — Не так чтобы много, но стоить. Сделаем, конечно. Имя, фамилию напиши. Сейчас я бумагу принесу. И твои документы.

Он поднялся, вышел из комнаты. Не было его минут пять. Появился на пороге с листом бумаги, авторучкой и пластиковым пакетом, в котором угадывался сотовый телефон с зарядным устройством, паспорт и удостоверение полицейского.

— Вот — он положил передо мной лист и авторучку — Пиши ее фамилию, имя, отчество. Год рождения. Место рождения — сам придумай какое. Адрес какой поставить? Твой? Ага, хорошо. Давай.

Я вывел: Жозефина Михайловна Паре, год рождения 2002, 3 июня. Я в июне ее нашел — так пусть и будет ее день рождения в июне. А тройка хорошая цифра, похожая на ее сиськи. Хе хе… Место рождения…хмм…да пусть будет Москва. Не писать же — «Париж»! Лишние вопросы. Ну и адрес: деревня Кучкино.

— Сколько тебе дать денег? — спросил я, когда Самохин читал мою бумагу.

— Нисколько. Я тебе и так должен по гроб жизни за внучку. Считай — мой подарок. Да и вдруг придется к тебе обратиться — иметь в друзьях колдуна дорогого стоит! А когда начинаются денежные отношения — дружба обычно заканчивается. Я завтра же займусь этим делом, не переживай. Сделаем — и паспорт, и страховое, и полис…хотя какой, к черту, полис? Когда рядом колдун-лекарь!

— Спасибо! — я встал, протянул руку, и тут же вспомнил — Черт! А фото? Надо ведь фото сделать!

— Вот завтра и сделаешь. И завезешь мне. Тебе так и так в район завтра ехать, разбираться с начальством. Я как мог погасил волну, но они очень тобой недовольны — пропал, и с концами! Я сказал, что попросил тебя съездить по моим делам, разобраться с нехорошим человеком, который меня кинул. Найти его. Ну…как сыщик. Дал им подарков чтобы не особо вякали. Но все равно будут тобой шибко недовольны — готовься что-то им говорить. Ну вот, в общем-то и все. Шагай!

— Валентине и внучке привет! — усмехнулся я и зашагал к лестнице. Хорошо сходил, молодец все-таки Самохин.

Я забрался в свой джип, сунул ключ в замок зажигания, повернул…только хотел тронутся с места, как в стекло постучали. Баба Нюра! Как живой укор!

— Что хотели? — неприветливо спросил я, справедливо опасаясь в очередной раз получить по морде.

— Хотела спросить — что с Варей! — холодно ответила старуха, щурясь и внимательно глядя мне в глаза — Где был, что сделал для спасения?

— Ничего — отрезал я, и отвернувшись, зажал тормоз и включил скорость.

— Ты черен, как сажа — мрачно отметила старуха — И делаешься все чернее.

— Еще что-то доброе скажете? — так же холодно ответил я — Спрашиваете, что я сделал?! Убил сотни людей! Убил больше полутора десятков колдунов! Стал Жнецом Мораны! Вот что я сделал! А сейчас пойду, и убью того, кто похитил Варю! Так что не держите меня, уходите! Не хочу вас видеть! Я пришел к вам за помощью, и что получил?! По морде! Так что отвалите, баба Нюра, и больше не попадайтесь на моем пути!

— Да, ты изменился. И стал гораздо сильнее — печально вздохнула старуха — И как бы от этой силы у тебя не начались проблемы. Ладно, поезжай, сделай, все что можешь. Благославляю!

Она неожиданно коснулась моего лба рукой, и меня будто током прошибло. Рука была холодной, сухой, и…успокаивающей. И ярость в моей душе сразу утихомирилась, как море после долгого урагана. Я оглянулся — баба Нюра уже отошла шагов за десять. Проводил ее взглядом, но она больше не оглянулась. Ладно, будь что будет — домой! Теперь — домой!

Дома было шумно — в новой половине, или не знаю, как ее назвать — все шумело, визжало, стучало, гудело! Стелили паркет, циклевали, красили, прибивали — крутилось и вертелось, крутилось и вертелось!

Хорошо. Даже не ожидал, что они умеют так быстро работать. Ведь умеют, когда захотят! Главное — правильно стимулировать, когда деньгами, а когда и палкой. Без палки никак, точно — я в этом уверен. Пролетарий без палки работать не будет. Деньги получать — будет, работать — нет. Нечасто мне попадались люди, которые будучи поставлены в зависимость от выработки, пахали бы с рассвета до заката. Нет — рабочий человек работает с восьми и до пяти, выходные по графику, и никаких переработок, даже за большие деньги. Менталитет такой, что ли? Я не знаю.

Варя переоделась, надела сарафанчик, который был ей свободнее, чем прежнему телу, и встретила меня словами, что дома есть нечего — шаром покати. Если не считать месячной давности засохших бутербродов и такой же старой колбасы. Хорошо хоть холодильник не выключали, а то бы и того уже не было. Я посоветовал ей сходить в магазин, открыл лабораторию, где хранил и деньги тоже (лучше хранилища и не придумать!). Наличными тут лежало миллиона два, или три — я даже точно и не знаю сколько именно. Отщипнул несколько пятитысячных купюр, дал Варе. И сказал, чтобы меня не беспокоила как минимум два часа. Выпроводил, и заперся в лаборатории.

Кстати, когда открывал дверь в лабораторию — Варю выставил. Так, на всякий случай. Никто не должен знать, как открывается моя сокровищница.

Выпроводив, уселся за стол и начал делать из дареного алмаза амулет-накопитель. Это заняло около получаса. Оставил его на столе набираться энергии, взялся за второй амулет — антимагический. Этот еще полчаса. И наконец — третий алмаз — физической защиты. Полтора часа на все — как с куста! Энергии качнул в них — аж слегка заплохело. Не так просто сделать амулеты такой силы.

И теперь предстояло самое сложное. Или скорее — самое неприятное. Я сосредоточился, и сконцентрировавшись на участке тела в подмышечной впадине, отключил там болевые ощущения. Потом взял заранее приготовленный, обеззараженный острый нож (из числа тех, что лежали в груде оружия в углу), и решительно сделал надрез в коже. Сделал, сунул в рану палец, отодвинул плоть и погрузил в дырку сразу два амулета — накопитель и магической защиты. Сжал края разреза пальцами, подал на это место заживляющий поток Силы. Готово! Теперь никаких следов раны, и под пальцами ощущаются два шарика, как большие горошины. Их можно почувствовать, если нажать в этом месте и знать, что ты должен ощутить. А если не нажмешь, то и не ощутишь.

Такой же разрез сделал справа — и процедура повторилась. Теперь амулеты всегда со мной, и отнять их у меня нельзя. И запас энергии у них практически бездонный. Притом я не сниму старый накопитель — пусть будет. Хотя…на кой черт тогда его таскать? Только если в экстренных случаях.

Я сейчас вот как сделаю: перекачаю энергию в новый амулет. Это будет быстрее, чем собирать ее из Места Силы. Но еще и как следует качну из пространства — чтобы быстрее заполнялся. Заполнится, и тогда…

Настроил — сам не знаю, как. Открыл канал перекачки энергии из старого амулета в новый, и настроил себя в качестве некого насоса — собирать энергию и направлять ее в накопитель. В Месте Силы процесс идет в сотни, в тысячи раз быстрее, чем где-то на стороне. Так что думаю к ночи амулеты заряжу полностью. Кстати, сейчас я качаю в несколько раз быстрее, чем это делал до моего «путешествия» в Африку. «Что нас не убивает — делает сильнее» Точно, про меня.

Настроив, откупорил свой «кабинет» и вышел в «княжеские покои»…чтобы тут же наткнуться на зареванную Варю.

— Эй, ты чего? — спросил я, но Варя утирала глаза салфеткой и молчала, отвернувшись к стене.

Я повторил:

— Ты чего разнюнилась? Что случилось?

— В магазине бабы напали — выдавила из себя Варя-Жози, и у нее снова потекли слезы — Сказали, что я шлюха, что ты подлец, выгнал несчастную Варю, а может и убил! И тут же привел молодую шлюху, у которой ни кожи, ни рожи! И жопы нет! И вообще — я дэ-дэ-эс, «доска — два соска»! Вась, ну у меня же красивая попка! И грудь красивая! Чего они? Такие злобные, такие мерзкие — я просто их не узнавала!

— Ха ха ха…Варь, а ты забыла, в чьем теле находишься? Надеюсь ты там не кричала: «Я Варя, вы что, не видите! Да я же своя!» Ха ха! Ты с другой стороны посмотри — они ведь защищали ТЕБЯ! Варю! А преследовали чужую сучку, которая заняла Варино место! И мне досталось — не успела постель выстыть, как новую бабу привел. И правда — а куда Варя делась? Сейчас они там судят-рядят, еще неизвестно — до чего договорятся. Как бы заяву на меня не кинули. Мол, искоренил односельчанку, примите меры! Так-то вот. Продуктов купила?

— Почти ничего и не купила. Хлеба только, да колбасы самохинской в соседнем магазине. Петровна Калязина отказалась мне продавать. Сказала, что если я не свалю, сейчас швабру об меня обломает. Хотела ей сказать пару слов, так бабы как начали орать…я напугалась, а потом и говорю: «Сейчас не перестанете вопить и угрожать — я Василию нажалуюсь! И тогда вам мало не покажется!» Быстро притихли. Петровна даже начала извиняться, но я послала ее по адресу, и в соседний магазин пошла. Напоследок сказала, что Петровну теперь три дня будет нести, с горшка не встанет. Она перепугалась, аж побелела. А мне все равно обидно — как воронье, как крысы какие-то! Ведь ничего не знают, первый раз меня видят — и понеслось! И все Петровна, язык ее поганый! Жалко, что я не колдунья, я бы ей устроила!

— Не колдунья? — я невольно хмыкнул, и посмотрел внимательнее. Мне и раньше казалось, что Варя-Жози тихонько светится, только не белым, а каким-то синим, невидным светом. Не обычная аура, точно. Не как у простых людей. Интересно…Варя-то готовилась на замену бабе Нюре, она сама мне говорила. Значит — у нее были способности колдовству. И если эти способности перешли вместе с душой к Джози…

А может дело совсем в другом. Может это как раз способности Джози, которые до поры, до времени не открылись. И вот — пришло время. Все может быть. Посмотрим, если Калязину пронесет — вот и будет доказательство…хе хе хе…

Время было уже четыре часа пополудни, когда мы уселись пить чай и есть копчености, которые производятся в цеху Самохина. Пока пили чай — обсуждали, где и как будем жить, пока не достроят дом. Кровать наша так и стоит в горнице, в которую превратили старый дом, в новом отделочные работы, так что придется пока спать здесь. Благо что двери закрываются на засовы с обеих сторон — старый дом был вписан в новый так, что верхняя жилая часть стала проходной, в нее теперь можно войти и справа, и слева — прорубили двери, сделали выходы. Кстати — когда планировали, заранее рассчитали, где будут находиться двери. И я эти места «отпустил» от колдовства. Иначе их не смогли прорубить ничем — ни топорами, ни бензопилами. Гранатомет их не взял, чего уж говорить о каких-то там бензопилах!

Кухню уже отделали и оборудовали самым лучшим кухонным оборудованием (я доверил приобретение техники Виктору, и он очень хорошо справился), то же самое насчет туалета и ванной — основным туалета и ванной. Остальные туалеты и ванные комнаты будут оборудованы позже. Котел отопления и горячей воды тоже стоял, так что можно было спокойно мыться. Ну и туалет так сказать функционировал, можно пользоваться. Правда для этого нужно перейти в новую часть дома и спуститься по лестнице. Но это уже частности.

В общем и целом — все замечательно, и жить можно. Кстати — неплохо было бы потом нанять садовника…да и кухарку тоже неплохо. А что, деньги у меня есть, так почему бы и нет?

Варю отправил тестировать ванную комнату, когда она закончила — сам принял душ и переоделся. Хватит ходить в одних и тех же штанах! Даже если они и не пачкаются.

К вечеру я был готов. Накопитель под кожей полон, накопитель на шее — наполовину, амулеты защиты — полны. Теперь меня только атомной бомбой! Да и то…сомнительно. Уровень бога!

Перемещаться отправился подальше от дома. Если я не ошибаюсь, при открытии портала возникают некие побочные явления — типа гром, вспышка и все такое. Опасаюсь, как бы не было и других эффектов — вроде разрушений мебели и бытовой техники. Может такое и не случается, но зачем проверять это именно сейчас? Тем более что я не хочу привлекать внимание к своей бурной деятельности.

Отошел подальше в лес, нашел прогал между деревьями. Встал, выбросил из головы лишние мысли, сосредоточился, и…вызвал образ Вари. Прежней Вари — в том, «старом» теле. И тут же перекинул портал к этому образу, так, чтобы оказаться в паре метров от него!

Бах! Бабах! Молнии, гром! Скорее всего эти молнии и гром только у меня в голове, надо будет потом в этом как-то убедиться. А пока…

Вываливаюсь из пространства, и сам не пойму, где нахожусь! Большая комната освещена каким-то нереальным, ярким багровым светом. Полна мужчин — много, и почему-то голые! Мужчины всякие — и совсем молодые, и уже в возрасте, грузные и стройные, мускулистые и совсем анемичные, с руками-плетками. Я вынырнул позади них, они даже не заметили, что в комнате появился кто-то другой.

Пахнет удушливыми благовониями вроде индийских (Одна моя подруга любила этот дым и постоянно жгла ароматические палочки, пока мы занимались сексом. Говорила, что ее так больше возбуждает.). Пахнет мускусом и потом. И стоны. Стонет женщина, но не от боли…

Я заглядываю за спины мужчин, которые на что-то смотрят, и обнаруживаю объект их интереса — ложе, покрытое чем-то вроде бархата. На ложе женщина, руки и ноги которой привязаны по сторонам, она буквально распята в форме морской звезды. На ней — мужчина, он двигается в быстром ритме. Лица женщины я не вижу, но внутри у меня холодеет…неужели?!

Женщина выгибается, ее оскаленное в судороге лицо поворачивается ко мне, и я вижу — да, это она! Изо рта текут слюни (если это слюни), глаза закатились, короткие волосы слиплись от пота. Она вся мокрая, капли пота сбегают по груди, женщина кричит и просит: «Еще! Сильнее! Сильнее!».

И тут я замечаю человека с камерой. Он одет, камера лежит на плече — профессиональная, как полагается. Оператор медленно перемещается вдоль ложа и снимает, стараясь не пропустить ни одного интимного момента.

Картина проскочила у меня буквально за несколько секунд — пять, или десять — я даже не помню. Вот я вывалился из подпространста, вот я стою, слушаю стоны моей женщины. Вот я шагнул, и смотрю на то, как ее насилует какой-то мужик. И вот я уже поднимаю ногу и со всей силы бью насильника пяткой в бок. А потом приказываю бесам порезвиться и положить всю шайку на пол. Чтобы ни один не смог стоять! И чтобы у них больше никогда ничего не стояло!

И уже потом я вижу колдуна. Он стоит у стены, смотрит на меня серьезно, брови сведены в одну нитку, он явно озабочен. Что, не ожидал меня увидеть? Не думал, что я смогу ВОТ ТАК?

И я бью его проклятьем — со всей своей мощью, выпуская такой заряд Силы, что мне на долю секунды даже поплохело — голова закружилась. Колдун сгибается от удара, бледнеет, и тут же я наношу еще один удар, еще, еще! Я бью его как из автоматической пушки, и вижу, как бледнеет аура над его головой! Зря ты меня сразу не убил, очень зря! То, что нас не убивает — делает сильнее, разве ты не знал?! Ответишь, гадина!

Еще удар! Еще! Смерть тебе! Только смерть! Я иду вперед, хватаю колдуна за голову и…выпиваю его душу! Меня трясет, внутри меня воют десятки душ, которые ранее поглотил этот колдун! Теперь они мои! Теперь они во мне! И теперь со мной никто не сможет сравниться! Только боги! А может я и сам теперь бог? Небольшой такой божок…но бог? А что? Почему бы и нет? Буду заведовать каким-нибудь разделом…хмм…чего разделом? Да чего-нибудь! Подотделом очистки города!

Глупости. Опять — глупости! Лезут в голову в самый ответственный момент.

Оболочка колдуна падает на пол, туда, где корчатся и воют полтора десятка голых мужиков, теперь уже импотенты — навсегда. Уж я знаю, как умеют развлекаться мои бесы. Чего хорошего от них не дождешься, а вот устроить человеку пакость — это запросто.

Иду к Варе, которая смотрит на меня безумным, непонимающим взглядом. А потом говорит — спокойно так, без эмоций, будто не лежит сейчас передо мной голая, с раздвинутыми ногами, распятая, только что из-под толпы мужчин:

— Ты! Наконец-то ты за мной пришел! Я тебя так ждала! Васенька! Я соскучилась!

Оглядываюсь по сторонам — где нож? Не развязывать же вручную? Иду к столу, где наставлены бутылки и закуска. Нахожу там вполне приличный дорогой нож — скорее всего японский, видел такие на картинке, и режу им веревки, стягивающие руки Вари. Потом наклоняюсь к ногам. Срезаю одну веревку, другую, стараясь не испачкаться в том, чем залита Варя — с ног до головы. Мне противно. Стараюсь не думать — что тут было, и что делали с ней все это время, пока я «развлекался» в Африке, накапливая силы для сражения.

Отложил нож, повернулся, чтобы посмотреть на валяющуюся на полу «гоп-компанию», и резкая боль заставила меня охнуть. Я увидел, как лезвие здоровенного ножа, который только что держал в руках и положил на постель, высунулось у меня из груди. Высунулось, и спряталось назад. Изо рта у меня хлынула кровь, а сердце затрепетало, добавляя красному фонтану еще больше энергии. Видимо, эта тварь попала мне точнехонько в легочную артерию.

Пока отплевывался кровью, нож резанул меня по шее и едва не рассек сонную артерию. И тогда я будто очнулся: с размаху врезал кулаком в челюсть этой демонице, послав ее в глубокий нокаут! А затем бессильно присел на кровать, хрипя и пуская кровавые пузыри. Вот тебе и уровень бога! Вот тебе и…

— Лечите, ребята! — передал я, и почувствовал, как в меня вливается жизненная энергия, как прочищается в голове, как раны перестают болеть. Меня уже не тянуло кашлянуть, выхаркивая очередную порцию крови. А то, что кто-то из лежащих на полу насильников загнется в результате откачки жизненных сил — да черт бы с ними, извращенцами! И вообще их надо всех поубивать. Чего я миндальничаю? «Тебе жертва, Морана!» Бесы, работайте! Наповал всех! Всех, кто тут есть! Зажились, твари…

Когда все закончилось, встал, поднял с полу брошенную видеокамеру — нечего оставлять улики. Потом сел к еще бесчувственному телу Вари, забрал у нее нож, бросил на пол. Капнул на него жидкостью из того самого пузырька — я все еще носил его с собой. Выпустил заклинание. Полыхнуло. Уцепил за руку тело Вари, мысленно зацепил бесов, сосредоточился, и…бах-бабах! Вывалился на пол у себя в горнице.

«Приехали! Здравствуйте, девушки!»

— Ой! — сказала Варя-Жози.

— Ох! — сказал Великий Колдун, копошась на полу, как раздавленный червяк.

— Ай-яй! — сказал Охрим, глядя на обнаженное тело Вари-один.

— Ой-ей! — хором сказали оба беса, устраиваясь на краю стола — Вот это пошалили!

Меня все еще потряхивало, но слабость быстро проходила. Все-таки я хорошенько напился жизней убитых мной людей! Морана небось радостно хлопает в ладоши, получив очередной подарочек от своего мелкого демона. То есть — от меня.

Варя-Жози обошла распростертую на полу…Варю, наклонилась над ней, потрогала наливающийся на скуле ведьмы синяк, брезгливо поморщилась:

— Чего это от нее так воняет? Она в чем вымазана?

— Можно, я тебе не скажу? — дипломатично сообщил я — Лучше поищи веревки, или тряпки какие-нибудь ее нужно связать. А то можно получить проблем!

— Каких проблем? — не поняла Варя-Жози — И чего у нее фингал? Что там случилось?

— Его проткнули насквозь вот такенным ножом! — радостно хихикнул Минька, и Прошка, тоже довольно улыбаясь, подтвердил:

— Точно! Вот такущим! Он из груди у него на вершок вылез! Видишь прорез на рубахе? Вот! А что крови нет — так она на нем не задерживается, стекает. Вот эта бабища его и пырнула!

— Какая такая бабища?! — сильно удивилась Варя-Жози — Это же я! Как я могла его пырнуть?!

— В ней чужая бабища сидит. Подружка этого самого колдуна, которого хозяин порешил. Кстати — очень умело порешил, качественно! Тот и пикнуть не успел! Вот зря тот хозяина в прошлый раз не грохнул — пошалить решил, а шалости иногда до добра не доводят! Хозяин набрался сил, да и вернулся. Не ожидал гад, точно.

— Варь, ищи веревки! — приказал я — хватит болтать! Нам еще придется эту бабу из тебя выколупывать, и это очень непросто. Я даже не знаю — как именно смогу это сделать.

— Как же она пырнула тебя? Ты же защищен? Сам говорил! Тебя пули не берут! — не отставала Варя, и я плюнул, пошел сам искать веревки. Нашел — у себя в лаборатории. И не просто веревки, а магические путы — кинул на руки, на ноги, сказал слово — они и держат. Чуть жертва шевельнулась — усиливают нажим, расслабилась — и они ослабляются. Нормальные такие путы, классные. Кстати — изобретение старого колдуна. Я прочитал о них в лабораторном журнале. Изобрел он их, когда экспериментировал с водорослями из господского пруда, пытаясь ввести их в одно из снадобий. В результате — получились живые путы, крепкие и неразрываемые.

— Не берут! Пули! — закончив вязать, ответил я — А нож не пуля! Ты не любишь фантастику? Нет? Я так и знал. Деревенщина! Хе хе… Ладно, ладно, не строй такую рожицу! Есть такая книга, называется «Дюна». Так вот там описаны силовые поля, которые защищают своих хозяев от пуль и лазерных лучей. Они не пропускают их к телу хозяина. Но у этих полей есть одна особенность — они пропускают медленно движущийся объект. Иначе бы эти люди просто не могли есть и пить, да что есть и пить — задохнулись бы в таком коконе! Поля пропускают медленно движущиеся объекты. Поняла?

— Вроде бы поняла… — медленно, после паузы ответила Варя-Жози — То есть ты имеешь в виду, что твой защитный амулет не воспринял нож, как опасность? Пуля двигается быстро, ее надо остановить. А нож, если потихоньку приставить к телу и нажать…

— Точно. Молодец! В той же «Дюне» аристократы устраивали дуэли на шпагах под защитным полем. Так они с детства учились двигать шпагой быстро, но одновременно медленно. То есть боец делает мгновенный выпад, но поле проходит медленно, так, чтобы оно не заметило острия шпаги! То же самое здесь — амулет ведь не разумен. Это такой же прибор, как микроволновка, или телевизор — только работает по другим принципам. И делает другую работу. Ему сказано отражать все быстролетящие объекты, начиная с кулака и заканчивая пулей — он и отражает, меняя их траекторию, пуская мимо цели.

— То есть та, кто сидит в моем теле знает, как проходить магическое защитное поле?

— Конечно, знаю! — раздался знакомый голос, и у меня заныло под ложечкой. Это дико и неприятно — осознавать, что в таком знакомом, таком родном теле сидит эдакая пакость, которая норовит воткнуть тебе нож в спину.

— Очнулась… — констатировал я, и ведьма не замедлила откликнуться:

— Нет, тупая ты деревенская скотина! Бычара тупорылый! Я во сне разговариваю! Сплю, и разговариваю! Не видишь?

Я этого не видел, о чем честно сообщил той, кто сидит в Варе. Пленница начала материться, плеваться, даже попыталась пнуть меня связанными вместе ногами, но тут же стала тихонько подвывать от боли, когда живые путы со всей дури впились в ее тело.

— А это что такое? — Вера-Жози ткнула пальцем в видеокамеру, которая валялась на полу чуть поодаль.

— Это видеокамера — коротко ответил я, не желая пускаться в подробности. Мне было противно. Интересно, смогу я заняться сексом с Варей после ЭТОГО? Догадываясь, в скольких руках она была, и сколько мужчин в ней перебывало!

— Подожди… — каким-то чужим, деревянным голосом сказала Варя-Жози — Это что, ее в публичный дом сдали, что ли?!

Меня царапнуло: «ее», похоже что Варя-Жози уже не совсем Варя, а скорее уже Жози. Саму себя в этом теле она воспринимает как другого человека. Интересно, если ей рассказать, пожелает она вернуться в свое родное тело? Хотя — зачем ей? Разом скинула десять лет возраста!

Кстати, по воспоминаниям Жози с ней между прочим творили то же самое — только без видеокамер, и как бы это сказать…попроще. И погрязнее. Хотя…на мой взгляд никакого отличия нет. Грязь. Все — грязь!

— Вот сволочь! Надеюсь, ты его убил! — таким же деревянным голосом сказала Варя-Жози.

— А ей нравилось! — вдруг вмешалась в разговор «Варя», ухмыляясь гаденькой, ехидной улыбочкой — Вначале бесилась, вопила, рыдала, а потом привыкла и начала получать удовольствие! Как и я! Я люблю мужчин, много грубых, жестких мужчин! И со временем она тоже стала их любить! Я же чувствую, мы с ней почти одно целое! Жаль, что ты убил Инку. Он был хорош! И в постели, и как колдун. Отпусти меня, и я буду тебе служить, клянусь! Сделаю все, что ты прикажешь!

— Зачем вы все ЭТО снимали? — я показал на видеокамеру — Зачем это твоему Инке?

— Ну, во-первых, нам было приятно заниматься сексом под старые записи — снова ухмыльнулась «Вера» — Во-вторых, так было больнее твоей подружке, сидящей в этом теле. Понимает, что с ней творят, а сделать ничего не может! Ну и в третьих — чтобы тебе было побольнее. Инка хотел насолить тебе, если ты вернешься. Но кстати — он не думал, что ты вернешься. Он прекрасно знал, что такое мурси, и каковы их колдуны. Мы не раз в постели отдыхая между сеансами смеялись, представляя, как там с тебя сейчас сдирают кожу. Или потрошат. Кстати, можете посмотреть ролики с моим участием в сети, я скажу адрес. На это тело сейчас смотрят миллионы зрителей! БДСМ, групповухи, все, что можно было придумать! Любые развлечения! Самые изысканные! Ха ха…мне нравится разнообразие. Так что если ты меня отпустишь, я научу твою новую подружку очень многим интересным вещам!

Я стиснул зубы и едва сдержался, чтобы не пнуть эту поганку. Дура…если бы ты видела, что делала та же Жози… Но ничего не сказал. Только посмотрел на Варю-Жози и увидел, что та слегка порозовела. Вспомнила? Думаю, да. Прорываются воспоминания, точно. Главное уцепить эти воспоминания за хвостик, и понеслось…выдернули наружу!

— Жози! — обратился я к Варе, и увидел, как дрогнули ее губы. Потому объясню, но с этого момента она Жози Паре, и никак иначе — Принеси воды, шампунь, тряпку. Оботри ее.

Жози посмотрела на меня, но ничего не сказала, вышла из комнаты, и мы остались вдвоем с «Варей».

— Ну так что, колдун! Оставишь меня? Я буду тебе верно служить! — снова открыла рот «Варя» — А хочешь, я иногда буду ее отпускать? А что — день я, день она, день я, день она! Или так сделаем — ты будешь угадывать, в какой день она управляет телом, а в какой я! Правда, забавно?

— Убью тебя — мрачно ответил я, помолчал секунд десять — не нужна ты мне. Испорченная дрянь! Я мог бы сделать тебя верной, но не хочу. Мне надо освободить Варю. Потому — только в Навь.

— Болван! — лицо «Вари» гневно скривилось— Я же тебе сказала! Она теперь такая же, как я! Она не может без мужчин, без извращений, без этого веселья! Она изменилась! Она такая же, как я! Она — это…я! Мы уже давно слились! Я — Варя, идиот! Я! И я буду верно тебе служить! Буду для тебя подстилкой, ковриком, всем, чем хочешь! И я умею колдовать! Буду тебе рабыней!

Я посмотрел в глаза «Варе», они чуть прищурились, и я понял — врет. В чем врет — не знаю. Но скоро узнаю. Совсем скоро.

Дверь хлопнула и появилась Жози с ведром в руках. Кстати сказать, ведро она несла довольно-таки легко, как мужик, не сгибаясь и не перекашиваясь. Худая, да, но очень сильная. Я это заметил еще в постели, когда в любовных объятиях она сжимала меня руками и бедрами так, что казалось я занимаюсь сексом с какой-то культуристкой. Тяжелый труд дал свои плоды, это точно. Выносливая и сильная, неженки в саванне не выживают.

Кстати — и бесстрашная. Я в воспоминаниях Жози видел, как она отгоняет от стада зебу стаю гиен. Да что гиен — самого льва! Только криком и палкой! Кстати, возможно это еще одно доказательство того, что колдовские способности существовали у Жози и раньше — с чего это лев так напугался? Если только в крик не напустили магической Силы…

— Вытри ее — приказал я, и отвернулся от «Вари». Захлюпала, потекла вода, «Варя» матерно выругалась:

— …твою мать! Осторожнее! Кожа-то нежная! А ты трешь, как табуретку! Это тебе, жердине, все нипочем, а мне больно! Кстати, колдун — быстро ты себе шлюшку подыскал! И ничего так…смазливенькую! Как она в постели? Вот поспорим, что не лучше меня!

— Сколько у тебя было мужчин? — не выдержал я.

— В этом теле, или в других? — прыснула со смеху «Варя» — Если в этом, то не больше пятисот. Если вообще…много, очень много! После первой тысячи я сбилась, и перестала считать. Я ведь и начинала как шлюха в борделе — мать меня продала. В славном городе Париже, между прочим! Это потом я в Россию перебралась, когда меня хотели гильотинировать. И за что? Муженька извела! Очередного…хе хе хе…вот дела-то, он вообще был полным дерьмом! Мясник! Дохлятину продавал под видом нормального мяса. Эти идиоты жрали, да нахваливали! Я может вообще мир очистила от пакости!

— А еще кто был? — спросил я равнодушно, глядя на то, как Жози безропотно, холодно, как робот обтирает тряпкой тело Вари, время от времени макая тряпку в ведро — Другие мужья? Сколько их было?

— Хмм…честно сказать…уже и не помню — равнодушно сказала ведьма — двадцать три…или двадцать четыре. Это официальные мужья. Были еще и сожители. Помирали раньше времени! И оставляли наследство. Так и жила, вполне даже безбедно. Но кто-то все-таки узнал. Вот и хотели меня…как ведьму!

— А откуда колдуна знаешь? Ну этого…Инку? Кстати — откуда у него такое имя? Как у ацтека.

— Он вообще-то Иннокентий. Инка — это так…прозвище. Или сокращенно. Я с ним в борделе познакомилась. Когда в в Россию сбежала — пришлось пойти в бордель работать. Я это дело хорошо умею делать, да и люблю я мужчин. Мне чем ни больше мужиков — тем лучше. Болезни меня почти не берут, да и лечить их умею как насморк, беременность я отключаю, так что только ноги раздвигай, да удовольствие получай! Чем не жизнь? А в бордель иногда приходят и знатные господа, с деньгами. Если правильно себя повести — можно подцепить господина с тугой мошной. Я так большинство своих мужей цепляла. Ослы тупые…ну какая из шлюхи жена?! Наслушаются о том, что шлюхам больше не нужно мужиков, что они все испытали и теперь будут верными женами! И давай жениться на проститутках! Идиоты! У таких как я в голове забито, что нам нужны мужики! Что мы хотим постельных развлечений! Что семейный секс нам пресен! Ты думаешь, в проститутки идут только от безнадеги? Нет — есть конечно и такие, но они быстро отсеиваются. Настоящие проститутки не мыслят себя без этой работы! Видел фильм «Дневная красавица»? С Катрин Денев? Вот там это хорошо показано. Девица — молодая, красивая, богатая. Муж добропорядочный, любящий и богатый, а она идет работать в бордель — просто потому, что ее жизнь кажется ей пресной, скучной, неинтересной! Вот! Режиссер все о нас понял! Большинство баб только и мечтает, чтобы их драли, как шлюх! Чтобы вывозили их в грязи, чтобы толпа мужиков, чтобы все болело и тряслось от наслаждения!

— Насчет большинства, это ты погорячилась — равнодушно заметил я — такие как ты есть, и я таких встречал. Это просто болезнь. Нимфомания. Вас лечить надо, таких-то. Да, женщины хотят секса — как и мужчины. И это нормально. Но чтобы такая грязь, какую разводишь ты — это единицы.

— Единицы — потому что решаются немногие! — хрипло хохотнула «Варя» — потому что духа не хватает, как Каренина, взять, и объявить, что плевала на условности общества! На его мораль! Хочу трех мужиков одновременно — и получу их! Хочу, чтобы меня сутки напролет драли толпой мужиков — и получу! И плевала я на вас, гребаные моралисты!

— Меня сейчас вырвет — сдавленным голосом сказала Жози.

— Меня тоже иногда вырывало, когда я глубоко брала — резко захохотала «Варя» — А потом привыкла. И ты привыкнешь.

Звонкий шлепок, я обернулся — на щеке «Вари» красный отпечаток ладони, а глаза ведьмы закатились. Крепкая рука у Жози!

— Ты чего? — сердито спросил я.

— А чего она?! — так же сердито ответила Жози — Мерзость! Она — сама мерзость! Знаешь, как противно, когда толпа мужчин, и они…грязные, потные, гогочут…и воняет! От них воняет! И чтобы любить ЭТО — надо быть совсем ушибленной на голову!

— Ты все-таки вспоминаешь, да?

— Всплывают воспоминания — вдруг передернула плечами Жози — И понимаю, что это НЕ МОИ воспоминания, но…все равно ужасно! Я будто пачкаюсь в тех воспоминаниях! Господи, как она выжила, эта девчонка? Эта Маугли! И она ведь тебя любила. Она за тебя жизнь отдала. И ее душа отлетала с радостью — видя, что ты жив. Мне плакать хочется!

Жози и правда тихонько зарыдала, сев на скамью у стола, и я вдруг сглотнул комок, собравшийся в горле. Надеюсь, Морана дала душей Жози хорошее возрождение. Ведь она спасла адепта Мораны, Жнеца. Уж, наверное, заслужила!

— Охх…голова гудит… — простонала ведьма — это чем она меня приложила? Скалкой, что ли? Сука! Так, о чем я говорила? А! Ты спросил, как я встретилась с хозяином. Вот так и встретились. Он пришел с веселое заведение, снял меня, и хорошенько отодрал — с поркой, со всеми фишками. И забрал к себе. С тех пор мы вместе. Он мне пять тел сменил за это время. Или больше…не помню уже. Любил разнообразие. И ему чем моложе, тем лучше! Эй, ты чего? Перестань!

— Я ее сейчас убью! Я ее уже ненавижу! — процедила сквозь зубы Жози.

— Не трогай ее. Заканчивай, давай. Закончила? Вытри ее вон тем полотенцем. Ну вот…и вонять стало поменьше.

— По-моему, ничуть не меньше! — отрезала Жози, и подхватив ведро вышла из комнаты.

— Горячая штучка! — хмыкнула ведьма — Я бы хотела с ней поваляться. Я и женщин люблю. Ты где ее подцепил? Неужто в Африке? Расскажешь, как выбрался?

Я промолчал, и начал медленно раздеваться — расстегнул рубаху, сбросил, снял штаны, оставшись в одних трусах. Ведьма с интересом смотрела на мои манипуляции, потом довольно вздохнула:

— Ну наконец-то! Любишь связанных? Тебя это возбуждает? Хозяин меня часто связывал — сначал сам употреблял, а потом смотрел, как это делают другие. А я под его взглядом возбуждалась! Когда твой мужчина смотрит на тебя, на то, как тебя пользует другой — это дико заводит! До безумия!

— Ты чего хочешь сделать? — голос вернувшейся Жози был холоден, как лед.

— Чего-чего…надо так! — взорвался я — Не сексом с ней заниматься, на кой черт она мне сдалась! Контакт с ней должен быть как можно более полным — так следует из…в общем — так положено. Полезу к ней в мозг — отделять душу Вари от души ведьмы. Думаешь, мне хочется туда лезть?! Мне даже касаться ее противно!

— Ох-ох! Какие мы нежные! — сплюнула ведьма, и ниточка слюны протянулась у нее от нижней губы до подбородка. И меня слегка покорежило…напомнило, так сказать.

— Ишь, какой брезгливый! — повторила «Вера» — что, с чужими бабами ни разу не спал? С замужними? И не корежило, что она может только что из-под своего мужика? А тут вон чего — брезгует он! Лучше бы трахнул меня, да и забыли бы прошлое. Хозяина нет — ты новый хозяин! Живи, да радуйся! Пользуйся мной в свое удовольствие!

Я коснулся руки «Вари» и погрузил ее в глубокий сон. Глаза ведьмы закатились, стали страшными, неживыми — одни белки. И тогда я вздохнул и внутренне содрогаясь, лег на «Варю» сверху, постаравшись создать как можно большее пятно контакта. Не знаю, зачем это нужно, но в записках старого колдуна так и было сказано — хочешь проникнуть в мозг пациента — создай пятно контакта как можно большим. Таким образом осуществляется лучшая устойчивость соединения и стабильность.

Ну что же…буду осуществлять эту стабильность и устойчивость! Главное — как следует сосредоточиться. Но как тут сосредоточиться, когда от этой шлюхи до сих пор воняет мужиками?! Ощущение, что она буквально порами впитала все их грязные выделения! Тьфу!

Спокойно…спокойно…я не волнуюсь, я сосредоточен, я вижу только это тело, я хочу войти в мозг…погрузиться на самое дно!

Туман. Багровый туман. Запах благовоний, женского тела…мужского пота. Ничего не видно — что-то мелькает, что-то движется…перед мысленным взором появляются и исчезают картинки — видимо, это прошлое ведьмы. Занятные картинки. Люди в старинной одежде, лошади, коляски, в которые эти кони запряжены. Девушки в окне одного из домов — кричат, машут руками, одна вывалила груди и демонстрирует их господину в пенсне, проходящему мимо. Тот ухмыляется и подкручивает усы. Девушки визжат и радуются.

Комната, наполненная дымом, и в ней разгоряченные голые мужики. Что-то наподобие того места, откуда я вытащил тело Вари. Похоже, что для ведьмы этот формат — любимый. Я вижу лица, склоненные надо мной — и не только лица… Я вижу все это глазами ведьмы!

Еще, еще картины! Еще! Мелькает калейдоскоп — я погружаюсь все глубже и глубже! На самое дно, туда, где обитает душа ведьмы! И душа Вари…

Оп! Куда-то проваливаюсь, падаю на огромную кровать, застеленную белым махровым покрывалом. Оно приятно щекочет кожу… Оп! Почему я голый?

— Привет милый! — Варя потягивается на постели, и груди ее, не обвисшие после рождения дочки вздрогнули, когда Варя выгибалась — Наконец-то ты со мной! Я тебя так ждала! Так ждала!

Она тянется ко мне, обнимает, целует…а я будто сплю. Чувствую, как моих губ касаются Варины губы, чувствую, как ее руки охватывают мои плечи и груди прижимаются к моей груди. И сижу, как истукан…только смотрю в такое знакомое, такое….родное лицо. Варя! Вот она, Варя!

И тут вдруг лицо Вари меняется. Оно так же красиво, но…нос чуть вытягивается, разрез глаз делается другим, и цвет глаз тоже меняется — черные, как смоль глаза смотрят на меня в упор, а красные губы горячи и сухи, как у больной с температурой. Ведьма!

— Возьми меня! — требует она, и заваливает на себя, обхватывая ногами за бедра и пытаясь нанизаться на меня, извиваясь и постанывая — Скорее!

Я отталкиваю ее. Ведьма падает на спину и возбужденно хохочет. Потом смотрит на меня серьезно-озабоченно, и сунув руку между ног начинает двигать ее, глядя на меня прищуренными глазами. И я замечаю, как меняется ее лицо — то это ведьма, то Варя, то ведьма, то Варя! Замены облика становятся такими частыми, что лицо начинается мерцать и сливается в единую маску, больше похожую на лицо манена из магазина одежды.

Наконец, ведьма громко кричит, выгибается, ее плоский, «фитоняшный» живот дергается в судорогах, и она затихает, всхлипывая и теряя слезы. А потом говорит ясным, звучным голосом, непохожим на голос Вари:

— Убедился? Мы с ней единое целое! Нас нельзя разделить! Она — это я, я — это она! Я впитала ее, я растворила ее в себе! И я люблю тебя так же, как она! Я готова отказаться от других мужчин, хотя мне это будет непросто. Но даже если иногда я и сорвусь, отдамся чужаку — ты ведь меня простишь. Ты ведь хороший, добрый! Правда же? Вася, ты простишь меня?

Я смотрю на то, что некогда было моей подругой и молчу. Мне горько. Опоздал. Не успел! Я чувствую, что ведьма не врет. Чувствую, что все так, как она говорит — Варя и ведьма слились в единое целое.

— Ну что? Ты нас прощаешь?! Вася!

Жуткое чудовище стояло рядом с кроватью и смотрело на меня. Оно было о двух животах, о четырех грудях, о двух лицах. Эдакие сиамские близнецы, сросшиеся спинами. Они говорили хором, одновременно, и звучало это дико и страшно. Так страшно, что аж мороз по коже. И мне захотелось уйти отсюда, бросить, все бросить! Поздно. Я не успел. Потерял Варю!

И тут меня будто шибануло поленом — как я могу бросить?! Вот так взять, и бросить? Думать надо! Думать! Должен быть способ все исправить!

Итак, из чего состоит личность? Из жизненного опыта! Именно опыт формирует личность. Все события в жизни, вся информация, полученная извне. Человек суть конгломерат той информации, которую он усвоил. И которая повлияла на формирование его личности. Формирование программы поведения личности. Что нужно сделать, чтобы изменить личность? Чтобы она стала другой? Уничтожить информацию. Стереть информацию!

Где хранится информация? В памяти. Значит, нужно выборочно стереть информацию в ячейках памяти, и тогда человек будет совсем другим.

Стоп! А ведь информация и есть душа! Информационное облако! И если я уничтожу некую информацию, которая принадлежит некому человеку, что будет? Я уничтожу душу. Навсегда. Отсеку от тела, как мерзкую опухоль и брошу в тазик с бинтами и ватками.

И я бросился в атаку. Не знаю — как я это делал и что делал, просто захотел уничтожить всю информацию, которая касается ведьмы. Всю! Уничтожить личность, душу, отщипывая ее по кусочкам, отсекая, выбрасывая из ячеек памяти. Убивая эту «болезнь».

Мелькали люди в старинных одеждах, мелькали картины городов, и…растворялись в пространстве. Гасли, по одному моему желанию.

Не знаю, сколько времени это продлилось, но закончил я только тогда, когда почувствовал — личности ведьмы в теле больше нет. Я стер ее! Как ластиком стер! И тогда я разомкнул контакт.

Охх…тело болело, все затекло, а когда сполз с Вари, и кровь начала возвращаться на свое законное место — чуть не завыл от боли, и начал растирать ноги и руки, стараясь поскорее прийти в себя.

Жози спала в углу на скамье, опершись на стену спиной. Рот ее был приоткрыт, и мне ужасно захотелось сунуть туда палец и сказать: «Ам!». Только боюсь, что после такой шуточки могу остаться и без пальца. Челюсти у Жози очень даже крепкие, а зубы белые и острые. Оттяпает, как акула!

Варя лежала без движения будто мертвая, и я бросился щупать у нее пульс. Нет, жива — пульс есть, и довольно-таки сильный, и ровный. Просто спит. За окном уже светло, во дворе переговариваются рабочие, которые работают посменно, и ночью тоже. Сколько я лежал на Варе? Всю ночь, это точно. Как минимум часов пять.

Пока я растирался и приходил в себя — очнулась Жози. Встрепенулась, посмотрела на меня, потерла лицо ладонями и сказала:

— Наконец-то! Я уже боялась, как бы не было беды. Всю ночью лежал, почти без дыхания. Что-то получилось?

— Пока не знаю — вздохнул я. Меня даже слегка потряхивало, настолько я устал. Это тебе не колдунов убивать! Нырять в сознание человека — это высший пилотаж колдунства! Как сказал старый колдун. Некоторые оттуда и не возвращались. Просто перестает дышать, да и все тут. И никто не знает — почему.

— Вася! — сказал знакомый голос, и я с опаской и надеждой посмотрел на спеленутую путами Варю, она ли? Или мне все привиделось и ведьма на месте?

— Вася… — снова повторила Варя, и начала рыдать. А когда отрыдала, сказала, захлебываясь в слезах:

— Врет она все! Все тебе наврала! Я не такая, как она! Совсем не такая! И мне не нужно того, о чем она постоянно мечтала и чего хотела! Не нужно! Мне нужен только ты!

— Ты помнишь, что было? То, что происходило за этот месяц? — осторожно спросил я.

— Помню — содрогнулась Варя — Очень даже помню! Хочу забыть, да не могу! Я такая грязная…наверное ты больше ко мне и не прикоснешься. Противно! Меня будто макнули в выгребную яму! Вася, я правда не такая! Я не хотела! Я сопротивлялась! Но…

— Тело у вас одно. И ты все чувствовала с ней вместе. Так?

— Так… — потерянно-виновато кивнула Варя.

— Закроем тему. Я все понимаю, ты была только наблюдателем и управлять телом не могла. Потому — ну кто будет винить жертву изнасилования? Если только она сама не напросилась на это самое изнасилование. Но ты ведь не такая, я знаю. Я о тебе столько теперь знаю, что, наверное, ты и сама столько про себя не знаешь.

Я подошел в Варе, взялся за путы, и они заизвивались, как червяки, свернулись в клубочки, устроившись у меня на ладони. Эх, и хорошая штука! Вот бы что применять ментам на службе, а не дурацкие железные браслеты.

— Ну что…Варя! Вставай! Поднимайся, хватит лежать.

Варя медленно перевернулась на живот, с кряхтением и стонами (Я ее понимаю! Сам так сегодня вставал!) поднялась в коленно-локтевую позу, и так же медленно, пошатываясь, встала на ноги. И тут же плюхнулась на скамью, тяжело дыша и вытирая со лба пот.

— Слабость! — сказала она дрожащим голосом — Голова кружится!

Я взял ее за руку, сосредоточился…и пошел по закоулкам ее тела, проверяя — нет ли где болезни. Кое-где увидел красное свечение, тут же, сходу его устранил, и через несколько секунд с неудовольствием обнаружил некий источник болезни, как сказал один персонаж — «Смешной, для анекдотов!». Презервативами, сволочи, не пользовались! Что, впрочем, и понятно — похоже, что тело Вари было расходным материалом, чего его жалеть? Даже подумать жутко, что в конце концов колдун готовил Вариному телу…

Интересно, а как он перемещал душу из тела в тело? Старый колдун этого не умел. Жаль, что нельзя рыжего колдуна как следует поспрошать…не до того было. Я вообще удивлен, как легко его убил. Хлоп! И готово! Силен я стал, ох, и силен! Сам себя боюсь. С такой силой — как бы не зазнаться. Эдак я смогу не только колдунов валить, но и…подправить кое-что в этом мире. Например — в некоторых неправильных государствах. Что мне стоит проклясть какого-нибудь негодяя, затеявшего войну ради получения сверхприбылей? Или достать фашиста-недобитка? Вот это работа для Жнеца! Срезать дурные колосья — это ли не мечта? Улучшить мир?

— Вась…кто эта девушка? — спросила Варя, глядя на Жози грустным, потухшим взглядом — ты уже решил, что меня нет в живых и нашел себе другую?

Я криво усмехнулся, вздохнул, и начал свой рассказ. А когда закончил, две Вари смотрели друг на друга молча, и только хлопали ресницами, видимо не в силах вымолвить ни слова. Потом Варя усмехнулась:

— Шведская семья? Втроем будем жить?

— Я тоже имею право! — сердито фыркнула Жози — Я тоже Варя! И на Ольку имею право! Она моя дочка…тоже! Да, я ее не рожала, ты рожала, но все равно — моя!

— Ну что же…сестра, попробуем жить так — Варя поднялась на ноги, теперь легко и без усилий. Глянула на меня — Спасибо! Теперь хорошо себя чувствую. Жози…проводи меня в ванную комнату. Хочу вымыться, да так…чтобы кожа слезла! Чтобы забыть!

— Забей — вздохнула Жози — Я такая же. И мне есть чего вспомнить. Настоящая Жози натерпелась не меньше, чем ты. И я…

Она вдруг замолчала, посмотрела на меня:

— У меня сейчас ощущение опасности. Кактогда, когда подкрадывается лев! Все стихает, даже птицы перестают орать. И вот сейчас…

Я прислушался — точно! Не слышно визга болгарок, не слышно стука молотков и голосов рабочих. Мертвая тишина. И…ощущение грозы, надвигающейся грозы!

— Сидите здесь, и не выходите, что бы не случилось! — скомандовал я, и тут же обратился к бесам:

— Что там, ребята?

Но они молчали. Молчали! Я вообще их не чувствовал, как будто бесов и не было! Беда! Теперь я знал — беда пришла!

Нащупал на груди амулет накопитель — он был практически полон. Невольно коснулся амулетов, что ввел под кожу — и они полны. Готов! К чему угодно — но готов! И почти бегом рванулся к выходу на улицу. Он пока так и остался, этот выход — до тех пор, пока не достроят новую часть дома.

Бегом по лестнице, распахнул дверь, и…замер, пораженный увиденной картиной! Над домом, висел купол — мерцающий переливающийся радужными сполохами! Люди, которые находились под куполом, стояли в разных позах — как шли, так и встали, застыли, заснули. Позы были совершенно невообразимые и неустойчивые, но «статуи» все равно стояли и не падали. Их будто вморозили в пространство.

Что-то шевельнулось справа от меня, там, где раньше была калитка. Я повернулся и замер, глядя на троих мужчин среднего возраста, 35–50 лет, которые были совершенно ничем не примечательны — кроме одного: они сияли. Так сияли, что прожекторы отдыхают. Колдуны! Три колдуна невероятной мощи!

Один из них сделал жест рукой, и я вдруг почувствовал, что не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Ну просто вмерз в землю, да и все тут!

Троица двинулась вперед, и остановились они шагах в четырех от меня. В центре — высокий мужчина в костюме, кремовой рубашке и галстуке — волосы с проседью, и будто напомажены. Лежат гладко, волосок к волоску. Справа и слева обычные молодые мужчины в джинсах, рубашках с коротким рукавом. Стоят на солнцепеке и даже не потеют — почему-то сразу бросилось в глаза.

— И вот этот чудак сумел убить Инку? — недоверчиво спросил тот, что справа — Да не верю! Инка, конечно, та еще мразь, но он самый сильный из всех, кого я знаю! Не считая нас, конечно. Семен Петрович, что-то тут не так!

— Да все так! — фыркнул тот, что слева — Ты на ауру его посмотри! Знаешь, если бы мы не были втроем, не поручусь, что он не раздолбает нас каждого в отдельности! Опасный тип. Нужно по нему принимать решение.

— Да какое решение? Убирать его надо! Дикий колдун такой силы — на на кой черт он нам сдался?! Одни проблемы с ним! — Тот, что справа снова обратился к человеку в костюме — Семен Петрович, валить его надо!

— Посмотри, что у него на груди — приказал «костюм» — Вон, я вижу цепочку.

Тот, что справа подошел, отодвинул ворот моей рубашки, присвистнул:

— Вот это да! Парень-то непростой! Ты посмотри какой у него накопитель!

Он снял с моей шеи алмаз, покачал его на цепочке, недоверчиво помотал головой:

— Розовый алмаз! Да черт подери! Когда мы его завалим — я хочу алмаз себе! На память!

— Рожа не треснет? — осведомился тот, что слева, и парень с алмазом радостно захохотал:

— Нормально! Валер, мне накопитель нужен! Я с этим поработаю, перенастрою на себя, и…

— Повесь на место! — потребовал я, чувствуя, как поднимается у меня ярость — Слышь, козлина мародерская! На место, быстро!

— Опа! — искренне удивился тот, что слева — Это как так? Говорит? Разморозился! Шеф, ты его слабовато долбанул!

— Как мог, так и долбанул! — сквозь зубы процедил «костюм», и отрывисто, резко приказал — Круг, быстро!

Парни повиновались мгновенно. Бросились к «шефу», схватились за руки, и «костюм» вперился в меня долгим пристальным взглядом. И я почувствовал, как впадаю в забытье, как холодеют руки и ноги, деревенеют, становясь чужими и деревянными.

И тогда я взмолился — яростно, со всей отчаянной силой, которую смог собрать на остатках сознания:

«— Чернобог! Белобог! Морана! К вам взываю! Дайте силы! Дайте мощи! Погибаю!»

И тут же ощутил, как в меня вливается невероятный по мощи поток Силы, вымывая, выбрасывая из тела враждебное ему колдовство. Руки и ноги стали легкими, и такими сильными, что дай мне сейчас подкову — я ее не просто сломаю, я ее порву!

И я шагнул к троим, державшимся за руки как для детской игры. И ударил «костюм» в лицо — как мог, с силой, помноженной на боксерское умение.

Удар не прошел. Скользнул в сторону — как и положено при действии амулета физической защиты.

И тогда я ударил магией. Так ударил, как никогда не бил! Всю ярость, всю свою мощь, всю силу, которую придали мне боги — я вложил в удар. И накрыл сразу троих!

Вокруг троицы закружилось, завертелось черное облако с красными пятнами, послышался вой — то ли облако выло, то ли люди, которых это облако жрало заживо, не знаю. Визг и вой, будто на сковороде в аду жарили жирненьких грешников.

Когда облако выпустило своих жертв, на земле остались лежать три обугленных красных тела, лишенных одежды и вместе с ней — кожи. Как ни странно — они были еще живы, и вяло шевелились, поскуливая и глядя на меня мутными, с поврежденной роговицей глазами. Взгляд этих поджаренных глаз был таким страшным, что мне стало не по себе и слегка затошнило. Хотя почему — странно? Это же колдуны, их убить — сложнее, чем остановить танк «Тигр» из «сорокопятки».

И я решился. Наклонившись к каждому из этих людей, я сделал так, что они никогда теперь не смогут нанести мне вред. Никогда и ни за что! И на это ушло столько энергии, что мой подкожный накопитель разрядился практически наполовину.

Не знаю, почему так вышло — наверное потому, что мне пришлось преодолевать противодействие амулетов магической защиты, которые висели у них на шее. Надо было конечно снять с них эти амулеты, тогда все прошло бы проще, но…мне почему-то было противно касаться обугленных кровавых тел. И только когда закончил, пересилил себя и сорвал амулеты с этих уже почти трупов.

Теперь надо решить другую задачу. Я поддал каждому из «гостей» порцию заживляющей энергии, поддержав их силы, а затем начал лечить каждого по отдельности, доводя их до нормального состояния.

Я мог убить их прямо сейчас. Легко. И забрать Силу. Но…не захотел. Пресытился убийствами? Глупое слово: «пресытился». Надо будет — убью. А просто так — зачем убивать? Да и очень интересно будет узнать — кто это такие, и что им от меня понадобилось. Мало ли что они болтали — может так, для красного словца! И откуда они про Инку знают? Кстати, именно то, что они назвали Инку мразью, остановило меня, когда хотелось немедленно их казнить. Если Инка для них мразь — значит они нечто противоположное. Надеюсь, что так.

Через полчаса все трое стояли передо мной — без одежды, голые, как младенцы. Но здоровые. Их амулеты были зажаты у меня в руке, и я не собирался их отдавать. По крайней мере — пока. А еще — я высосал из них всю магическую силу, которая была у колдунов и заблокировал их внутренние емкости для хранения энергии. Не знаю как я это сделал, и что это за емкости — но я ЗНАЛ, что так могу сделать, если пожелаю, и я это СДЕЛАЛ.

— Пойдемте в дом! — приказал я, и тут же остановился — Как снять эту дрянь?

— Сам думай! — фыркнул тот, что раньше был справа — Если такой умный!

Я подумал. Откуда у меня взялись нужные слова — не знаю. Похоже, что я выудил их из памяти старшего, когда впечатывал ему приказ не причинять мне вреда.

«Заморозка» — так ее называют. Купол, который делает невидимым для наблюдателя то, что происходит внутри него, у который каким-то образом останавливает время. Поддерживается он, питаясь Силой, которую ему дал тот, кто ставил купол. И можно запитать от накопителя. А если запитать от накопителя, а накопитель привязать к Месту Силы…практически вечный купол, зависит от того сколько времени продержится накопитель, и сколько продержится выброс Силы в Месте Силы. А это могут быть и миллионы лет. Правда — никто не проверял.

Старый колдун об этом писал. И еще писал — что поставить купол может только колдун самого высокого ранга, можно сказать — сверхколдун. Магистр! Например — старый колдун этого не мог. Не хватило бы сил. Жизненных сил — пропустить такую массу энергии через себя.

Я коснулся сознанием канала, через который питался купол, и купол исчез, с хлопком, будто где-то в небесах открыли бутылку шампанского. Парень, который предложил мне «думать», посмотрел на меня ошалело, как если бы я взял, и вдруг взлетел над землей. Кстати, а может я и летать умею? Вот ведь не пробовал!

Мир вернулся в свою колею. Люди и не заметили, что время остановилось и вновь пошло своим чередом. Кто шел — так и идет, кто сидел — сидит. Болгарки завизжали, молотки застучали, и никто не заметил, что из их жизни вырвали какой-то там час. Или даже меньше. Больше теряют иногда.

— Пойдемте за мной! — приказал я, и троица колдунов безропотно потащилась по лестнице наверх, в горницу, где меня ждали две моих Вари. Варя уже успела нацепить на себя халат, и теперь с интересом взирала на трех голых грязных мужиков, которые шли за мною следом как побитые псы.

Я вдруг подумал — что за интерес в глазах моей подруги? Интерес к тому, кто это такие? Или интерес к голым мужикам? Увы, теперь я наверное всю жизнь буду думать — а что там поделывает моя подружка? И не едет ли сейчас в отель с пятью кавказцами?

Брр…опять всякая чушь лезет в голову. Я же могу закодировать Варю так, что она и думать забудет о других мужчинах. Вот только какой-то барьер меня останавливает, не могу я так делать со своими близкими. Почему? Наверное, потому, что не хочу жить с запрограммированным роботом. Все равно как с резиновой куклой, лишенной воли и предназначенной лишь для одного.

— Это еще что за типы? — спросила Жози, нахмурив брови — И зачем ты всякую пакость в дом тащишь?

— Это мы-то пакость?! — возмутился один из парней — Сами-то, кто? Гнездо черных колдунов! Убийцы! Да у вас руки по локоть в крови!

— Если и по локоть, то у меня — осадил я парня — Девчонок не трожь, придурок! А то сейчас плохо будет!

— Да я…! — запальчивости крикнул парень, и тут же упал, сраженный Прошкой — злым как настоящий черт после того, как его тоже погрузили в безвременье. Тело парня стало подергиваться в судорогах, глаза вытаращились, а изо рта пошла пена. Я тут же отозвал беса, не прошло и двух секунд, но парень все-таки не вставал. Видимо досталось ему хорошо. Но ничего, попозже подлечу. Пусть научится язык сдерживать.

— Кто вы такие, и почему на меня напали? — спросил я строго, глядя на старшего, мужика лет пятидесяти на вид, стоявшего свободно и непринужденно, будто не был он сейчас совершенно голым, и надет на нем был костюм от Версачи.

— Я Магистр Круга, который ведает делами колдунов на территории России — спокойно ответил колдун — меня зовут Семен Петрович Круглов. Это наши оперативники. Мы прибыли, чтобы выяснить — какой колдун здесь поселился, и какое отношение он имеет к убийству черного колдуна по имени Инка. А так же к несанкционированному массовому изменению сознания на территории, подведомственной Кругу России. Кто вы, назовитесь, и ответьте на наши вопросы.

— А если не назовусь и не отвечу? — усмехнулся я, усаживаясь на скамью и облокачиваясь на столешницу псевдодревнего стола.

— Тогда мы вынуждены будем принять меры, и вы пострадаете…

Мужчину перекосило от боли, и он рухнул на пол. Нет, это не Прошка. Это установка в сознании — «Нельзя причинять вред Василию Каганову!» — то бишь мне.

— Ты что творишь?! — ахнул тот парень, что остался стоять на ногах — это же Магистр! Тебя же в порошок сотрут! Он неприкосновенен!

— Это я неприкосновенен — вздохнул я устало — Как вы мне все надоели! Ну что вам всем от меня надо, придурки вы проклятые! Живу я — тихо, спокойно, в медвежьем углу, ну какого черта вы меня трогаете? Вы приперлись сюда, закрыли меня куполом, попытались заморозить — кто вас звал? Почему вы решили, что вот так запросто можете прийти, и навесить мне по сопатке?

— Это была ошибка — мрачно бросил Магистр, поднимаясь с пола — Надо было брать как минимум десяток самых сильных оперативников. Не рассчитал.

— Я бы и десяток размазал! — оптимистически заявил я, веря в силу своих покровителей — Еще раз: что вам от меня надо? Отомстить за Инку? Так он мерзкий подонок! Он похитил мою девушку, подселил в ее тело свою шлюху, а потом развлекался, глядя на то, как ее трахает толпа мужиков! И снимал это на камеру! (Варя резко отвернулась, я заметил на ее лице слезы) И вы мне поставите это в вину?

— Такие вещи не делаются помимо Круга. Ты должен был обратиться к нам, и получить разрешение! Или же мы сами наказали бы Инку! Колдуны не должны убивать друг друга без разрешения Круга! Это закон!

— Чей закон? — осведомился я — Ваш закон? Я вообще слыхом не слыхивал ни о каком Круге! Знать не знаю о нем!

Тут я осекся. В записях старого колдуна было что-то о Круге, но как-то вскользь. И я не придал этому значения. Не хотел замечать? Пропустил так сказать мимо ушей? Скорее всего.

— Знаешь… — сощурил глаза парень — не прикидывайся. Даже ведьмы знают. Но молчат. Кстати, ты недурно устроился! Двух ведьмочек себе подобрал в гарем! Можно только позавидовать!

— Заткнись! — бросил Магистр, внимательно глядя мне в глаза — Говорите, только Инку? А кто уничтожил дом на Рублевском шоссе? Кто здесь в деревне развлекался? Люди куда исчезли? Мы провели расследование — исчез муж вот этой женщины (он кивнул на Варю), и еще кое-кто. Ну и еще кое-какие события произошли…перечислять? Ждали, когда вы появитесь, чтобы поговорить. Вот и поговорим.

— А с чего решили, что я буду с вами разговаривать? — сказал я, чувствуя, как фальшиво звучит мой голос. Придется разговаривать, точно. Чую я — все очень непросто. Это государственная структура, уверен. Государство это такая штука…оно непременно наложит лапу на что-то такое, что может угрожать его устоям. Если уж КГБ проверяло всяких там аферистов типа Кулагиной и иже с ней на предмет экстрасенсорики, то уж колдунов точно не оставило в покое.

— Ладно, говорите — согласился я — Только сядьте на скамью, и…прикройте свои причиндалы. Варь, найди им что-нибудь прикрыть срам, а то у меня ощущение, что сижу в бане.

Мда…похоже, что моей вольной жизни приходит конец. И кто бы мог ожидать, правда? Да, это были сарказм и сожаление. Ну что же, будем жить в новых реалиях, куда же деваться? Против государства не попрешь.

Отправить