Глава 9

Утром началось светопреставление. Меня разбудил топот ног, и это было похоже на то, как если бы по коридору пронеслось стадо бизонов. Прежде чем продрал глаза, усевшись на кровати и почесывая макушку, в дверь забарабанили так, что я на самом деле испугался — как бы не сломали! А потом услышал голос Керла.

— Вставайте! Скорее вставайте!

Почесываясь и зевая абсолютно непритворно, я пошел к двери, сопровождаемый взглядом совершенно очумелого соседа по комнате (возможно что я слегка переборщил со снадобьем — разоспался парень).

Керл ворвался как вихрь — потный, красный, блестя глазами и задыхаясь, будто пробежал три километра со спринтерской скоростью.

— Сидите, и не знаете! — торжествующе выпалил он, и я спросонок едва не ляпнул известное продолжение фразы — насчет того, что чем называется. Но не ляпнул. Все-таки я в этом мире уже очень давно, и за прошедшее десятилетие волей-неволей научился скрывать мысли и действия, не допуская слишком уж грубых ляпов. Просто была бессонная ночь, и поспал я после казни максимум пару часов. Так что мозг мой слегка тормозит.

— Чего орешь? — совершенно нелюбезно спросил я, зная, почему Керл так орет. И в общем-то, зачем он сюда пришел. Парень Керл неплохой, ему бы еще трезвого ума, а то все его хорошие черты теряются на фоне тотального недержания слов и поступков. Иногда так и хочется врезать ему по башке — аж кулаки чешутся. Но…не трогаю. У всех есть в голове тараканы, и Керл, честно сказать, совсем не худший из людей. А еще, вероятнее всего, я соскучился по нормальному общению с людьми. Все последние годы моей компанией были или те, кому я безразличен, или те, кто меня истово ненавидит. За что ненавидит? Да просто за то, что я такой вот…существую на белом свете. Бастард, который незаслуженно живет и процветает. Вместо того, чтобы нормально отправиться в канализацию, к крысам, с затянутым на шее куском пенькового «галстука».

— Там…там твой недруг повесился! — завопил Керл, и я едва не поморщился после его крика. Голова болела после ночных приключений, а тут еще этот концентрированный сгусток воплей.

— Какой еще недруг? — вздохнул я, недовольный таким долгим выжиманием информации. Сказал бы сразу, в чем дело, я бы поужасался, поохал, да и забыл об этих ужастиках.

Следующие полчаса Керл взахлеб рассказывал мне обо всех перипетиях дела — о голом трупе, о записке, о том, как выглядело синее лицо покойника, о том, как откачивали девушку, которая проходила мимо и увидела висельника. И о скандале в ректорате, в который нагрянула целая бригада сыскарей, во главе с известным всему городу магом-сыщиком Линденом Гроу, известным тем, что никогда не сбивается со следа, и всегда находит преступника.

Про этого Линдена Гроу Керл говорил так восхищенно, так взахлеб и радостно, что у меня по коже пошли волны мурашек. Неужели и правда никогда не сбивается и всегда находит? Очень уж не хочется попасться, хотя я и предпринял все возможные меры.

К обсуждению присоединился и сосед по комнате, держась за голову так, будто это была расколотая и снова склеенная ваза, грозящая развалиться на части. И хорошо, что присоединился — я потихоньку отвалил в сторону, и занялся своими делами, лихорадочно обдумывая то, что может произойти. Так-то я уже все продумал, но теперь перебирал возможные последствия того, что делом занялся такой крупный специалист в расследованиях. Я прекрасно знаю, что совсем не все преступления раскрываются, что бы там не говорили представители МВД. Хорошо подготовленное и четко выполненное преступление раскрыть очень трудно, если вообще возможно, и если в дело не вмешался случай. Дилетант горит сразу, а профи живет криминалом долгие годы, в конце концов, превращаясь в «авторитетного бизнесмена». «Плавали, знаем!».

Не дождавшись окончания информационного фонтана, исторгаемого Керлом, я пошел в душ, где и продолжил предаваться размышлениям, поливаемый прохладными после ночи струями живительной влаги. Вода бодрила, смывая с потной кожи усталость и тревогу, так что когда я растерся жестким полотенцем, настроение мое поднялось на десяток пунктов. Ну а чего? Казнь провел практически безупречно, следов не оставил, да еще и денег подзаработал, так что можно не заботиться о финансах в ближайшие несколько месяцев. Я ведь скромен в быту — вот только костюм приличный сошью, ботинки помоднее куплю, ну и…все. Больше мне ничего и не надо. Травок бы еще кое-каких приобрести, но это чуть попозже, когда все стихнет. Вот с этими мыслями, бодрый и довольный я отправился в свою комнату.

И как оказалось — бодриться было рано. В комнате, кроме Керла и моего соседа находились два мрачных, кряжистых типа с лицами дегенератов-убийц. Поразительные морды! Я такие видел только в фильме про Штирлица, где одного генерала собрались арестовывать агенты гестапо. Мне эта морда агента, будто грубо вырубленная топором из дубового пенька, просто-таки врезалась в память. И вот — этот агент стоит передо мной. Сподобился узреть!

— Курсант Ольгард? — обратился ко мне один из «агентов», буравя меня маленькими глазками.

— А вы ожидали, что придет Старший настоятель храма Создателя? — хмуро осведомляюсь я, чувствуя, как внутри все холодеет в предвкушении неприятностей — Не стоит ли вначале представиться?

— Старший следователь Энгель — после трехсекундной паузы рекомендуется спросивший, видимо вспомнив, что находится в общежитии магов, которые к тому же еще и дворяне — все, как один. Если не сожгут, так неприятности устроить могут. Даже если бастард.

— Вам придется пройти с нами — продолжает Энгель — Ведется расследование смерти сына уважаемого дворянского рода, а вы имели с покойным кое-какие незакрытые…хмм…отношения. Короче — идите за нами, и у вас не будет неприятностей.

С последним заключением я бы поспорил. Неприятности, они такие — ррраз! И появились неизвестно откуда. А тут все известно — или меня расколют, на что они и рассчитывают (я ведь самый лакомый претендент на роль убийцы!), или я бы сейчас мог убить их на месте. Обоих, и не особо напрягаясь. Каждый весит в полтора раза больше меня — тяжелое, грубое мясо — но десять лет тренировок кое-что да значат. И мое мясо очень жилистое. Я гораздо сильнее, чем кажусь на первый взгляд.

Да ладно…не собираюсь я их убивать. Глупость, конечно. Просто в голову пришло. Как всегда — мечты, мечты…поубивать неприятных людей, и скрыться где-нибудь в провинции, да так, чтобы не нашли. Я ведь умею, меня этому учили. Вот только не хочется всю жизнь прожить крысой, скрывающейся в канализации. Хочется жить на виду, обрести какой-никакой социальный статус. Жить, черт подери!

По коридору, потом переходом в административное здание, туда, где находится кабинет ректора. Один «гестаповец» идет впереди меня, другой сзади. Идут близко — треснуть по башке и свалить отсюда не составило бы особого труда. Не умеют конвоировать — учить их, да учить. Расслабились, черти драповые…

В кабинете — сам ректор, его зам по безопасности, который контролирует охрану Академии, и не только, заведующий кафедрой Огня (почему-то!), и незнакомый мужчина лет сорока. Взгляд. Знакомый взгляд! Когда человек долго занимается сыском, у него образуется именно такой взгляд — нет, не подозрительный. Скорее…испытующий, внимательный, пронизывающий тебя как рентгеном. Может пока и не подозревает, но точно оценивает и взвешивает. Я сам был таким. Впрочем — почему «был»?

«Гестаповцы» закрыли за мной дверь, и я остался стоять перед разглядывающими меня…не знаю, как их назвать. Следователями? Допросчиками?

— Курсант Ольгард — грозно начал ректор — До нас дошли сведения, что у вас имелся конфликт с одним из наших курсантов. Он даже вызвал вас на дуэль. Что можете пояснить по этому поводу?

— А что мне пояснять? — пожал я плечами и нервно сглотнул — Ну…вызвал, да! Я сам виноват, испачкал ему одежду. Хотел сегодня пойти к нему, попросить прощения — как только увижу его. А вон оно как вышло!

— Курсант, насколько я понял, вы уже в курсе происшедшего, так? — вмешался тот мужик сорока лет с острым взглядом старого мента — Откуда знаете?

— Одногруппник прибежал с утра… — хмыкнул я — Орал так, что трудно не узнать. И что вы хотите знать? Где я был ночью? Спал, конечно. Занятий много, устаем, особенно после соковыжималки, так что…

— Что такое соковыжималка? — человек недоуменно посмотрел на ректора.

— Это специальный артефакт для расширения системы приема магической энергии — поморщился тот — Жаргонное название артефакта. После него будто соки из тебя выжали. У вас в Академии такого нет. По крайней мере раньше не было.

О как…а мужик-то маг. Но из простых, не аристократ. Впрочем — и это понятно, какой аристократ пойдет работать сыскарем? Это же невместно! Благородный человек, и вдруг — сыщик. Ужас! А вот убийцей — запросто. Какая-то извращенная логика…

— Ладно…я понял — мужчина поджимает губы и секунды три смотрит на меня. Потом снова принимается за допрос.

— Давайте, я угадаю…вы спали, и ничего не видели. И совершенно не представляете, кто бы мог это сделать. Так?

— А вы ждете, что я выдам вам убийцу? — искренне удивляюсь я.

— Что-то вроде этого — кивает сыщик — Или сознаетесь.

Я с интересом смотрю на серьезного, с непроницаемым лицом сыщика — то ли прикалывается, то ли на самом деле рассчитывает, что я вдруг вот так возьму, и расколюсь? Похоже, что он не такой уж и умный, как мне говорили.

— Покойный весит в полтора раза больше меня — усмехаюсь я — Расскажите, как это я бы смог повесить его за окно? Каким образом?

— Каким образом? — так же серьезно отвечает сыщик — Вы пришли к нему, избрав поводом вашу ссору. Потом неожиданно ударили его, лишив сознания, а затем выбросили в окно, набросив на шею веревочную петлю. По веревке спустились на землю, и ушли по своим делам. Вы кажетесь хрупким, но я вижу крепкого, жилистого молодого человека с тренированным телом. И вы вполне могли поднять груз, который в полтора раза превышает ваш вес. Теперь что мне скажете?

Сука! Ведь все точно обрисовал, будто присутствовал в комнате во время событий! Вот же гад!

— Не знаю, как вас звать… — медленно сказал я, и видя, что собеседник не торопится себя называть, продолжил — Я что, идиот? Ведь накануне имел стычку с этим парнем! И зная, что первый, на кого подумают, буду именно я — отправился убивать этого несчастного?! Я уже оставлю в стороне тот факт, что парень был и сильнее, и тренированнее меня! И как маг, и как обычный боец! Логики нет! И еще — а ЗАЧЕМ я бы это сделал? Я увидел его впервые в столовой! У меня к нему никаких дел! Ну да, я случайно облил его супом, так что с того? Ну неловкий я, да! Так что с того?

— Я бы мог привести вам не одну версию — скучно заметил сыщик — Например ту, в которой вы нарочно устроили скандал в столовой, чтобы потом все подумали на вас — мол, он боялся дуэли, вот и убил противника.

— И зачем же я НАРОЧНО поскандалил? — улыбнулся я, чувствуя, как внутри все сжимается.

— А чтобы как раз и напустить тумана — усмехнулся сыщик — Мол, он бы не стал убивать из-за какой-то там дуэли. Слишком уж очевидно, и все указывает на ваш мотив. Я узнал — у парня было много недоброжелателей. Он не пользовался любовью в Академии.

— Я попрошу вас! Не надо распространять всякую чушь! Покойный мальчик родом из уважаемой семьи! И его все тут уважали! — встрепенулся ректор, но сыщик не обратил внимания на его выступление, только махнул рукой:

— Да перестаньте! Я успел опросить часть курсантов, и большинство считали покойного совершеннейшим подонком. На условиях анонимности, конечно. Он насиловал девушек, избивал парней — между прочим, при вашем попустительстве! Под видом дуэлей, да и без вида — просто ловил и бил в коридорах. Или унижал. Его не уважали, его боялись. Потому тех, кто желал ему смерти было превеликое множество. Да, он из уважаемой и могущественной семьи. Но это не означает, что покойный был хорошим человеком.

Ректор ничего не сказал, только поморщился и недовольно помотал головой. Мол, я отказываюсь понимать такие слова!

— Вот вы, курсант, сильно жалеете о смерти вашего…хмм…товарища? — сыщик криво усмехнулся.

— Мне наплевать — пожимаю я плечами — Не знал его, и не хочу знать. Наглый парень, агрессивный, и…да, хорошо, что мне не придется с ним драться. Откровенно говоря — боялся. И это та правда, которую вы хотели знать.

— Я так и думал — с нотками удовлетворения в голосе заметил сыщик — А теперь, курсант, я прошу вашего согласия на испытание снадобьем правды. Слышали про такое? Нет?

Я поежился, но голос мой не дрогнул:

— Слышал. И не даю своего согласия. Чтобы потом у меня болела голова? Нет уж, сами пейте!

— Печально… — вздохнул сыщик, и посмотрел на молчавшего ректора — Придется выходить на высший уровень. Вас все равно заставят принять снадобье, даже если вы этого не хотите. Статус семьи покойного настолько велик, что они могут вытребовать разрешение подвесить вас вверх ногами и выпотрошить — если это потребуется для дела. Так что лучше не сопротивляйтесь — если, конечно, вам нечего скрывать. Поболит пару часов, да и пройдет. Кроме того, это же Академия, уверен, тут найдется минимум десяток магов-лекарей, которые мгновенно снимут вашу боль. Зато мы все будем уверены в том, что вы непричастны к преступлению, и вас больше не будут беспокоить. Ну как, согласны? Примете снадобье?

— И не подумаю! — фыркнул я — Несите разрешение от канцелярии Дворянского собрания, в котором будет четко указано, что мне, дворянину древнего рода, указом Императора предписывается принять снадобье правды. Я дворянин, и вы не можете заставить меня принять снадобье! Это унижение моего достоинства!

— Я почему-то так и думал — вздохнул сыщик, и взял со стола бумагу с императорским гербом, отливающим золотом — Прочитайте, курсант!

Я взял бумагу, хрустнувшую в пальцах, и стал вчитываться в строки, написанные каллиграфическим почерком.

«…предписывается всем подданным Империи всемерно содействовать расследованию, всеми возможными способами. В том числе — не препятствовать следствию отказом в применении специальных магических средств дознания, как-то: «снадобья правды».

Ну и так далее. Бумага не удивила своим содержанием, поразило то, насколько быстро можно было получить такой документ.

И заканчивалось это безобразие нехорошей фразой:

«…каждый, кто попытается препятствовать дознанию, будет считаться государственным преступником, со всеми вытекающими из этого последствиями».

Ну ни хрена себе! Как он сумел добиться этой бумаги? Стоп. Известный сыщик, и как я слышал, в фаворе у власти — а не выдали ли ему эту бумагу заранее, без привязки к сегодняшнему преступлению? Он что-то вроде сыщика по особо важным делам, так что ему запросто могли выдать эту штуку. Серьезный дядька, ничего не скажешь!

— Ладно — упавшим голосом сказал я, передавая бумагу назад, ее владельцу — Только пускай господин ректор распорядится позвать кого-нибудь из лекарей. Мне не хочется по вашей милости получить размягчение мозгов.

Сыщик усмехнулся, повернулся к ректору, и тот согласно кивнул:

— Сейчас позову!

И дернул за шнурок звонка.

***

Безвкусное, никак не различишь с обычной водой — если не считать легкого онемения языка и глотки. Достаточно пятидесяти граммов, чтобы твой мозг выплеснул наружу все, что хочет знать собеседник. Выпиваю без колебаний, глядя перед собой, и устраиваюсь поудобнее. Я знаю, что сейчас будет. В голове звонко и пусто, а все мысли о том, что…

Додумать не успеваю. Сознание меркнет, и я исчезаю из этого мира.

Очнулся от резкого запаха — здесь тоже применяют аммиак, то бишь что-то вроде нашатырного спирта. Очнулся, но вида не подал — лежу, прислушиваюсь, обдумываю.

— Странная реакция! Почему он потерял сознание?!

— Все люди реагируют на снадобье по-разному. Никто не может предсказать, как в точности оно подействует. Человеческий мозг вообще почти не изучен, что происходит в его глубинах — кто может сказать?

— А не мог он сам себя лишить сознания?

— Господин сыщик, вы задаете странные вопросы. КАК я могу ответить на этот вопрос? Я что, курсант Ольгард? Вот его и спросите! (смешок)

— Безобразие. Что за лекари в этой Академии?!

— Лучшие лекари в Империи. А если вам что-то не нравится — ищите других лекарей. И вообще, почему вы так неуважительно со мной разговариваете? Я вообще-то вхожу в правление Гильдии Лекарей, к моему мнению прислушиваются многие и многие целители. Я вам что, уличный костоправ? Потрудитесь обращаться ко мне как подобает!

— Простите, Мастер. Увлекся. Сами понимаете — такое важное расследование, дело дошло до ушей самого Императора. У меня предписание — разобраться в деле во что бы то ни стало. А у меня ни одной ниточки, чтобы зацепиться!

— Но это не означает, что нужно набрасываться на тех, кто вам помогает — голос стал помягче — Мы все понимаем, что семья не хочет смириться с тем, что наследник покончил с собой без видимых причин. Им хочется отыграться на так называемом виновнике, найти кого-нибудь, кто мог бы подойти под эту категорию. Но это же глупо! Мало ли парней и девушек кончают с жизнью?

— Подождите, Мастер…почему все-таки он потерял сознание? Я не раз, и не два пользовался этим снадобьем, и все было отлично!

Идиот! Потому что мне поставили блок против этого снадобья! — захотелось крикнуть мне, но само собой, я прикусил язык. Глупо было бы делать из человека шпиона, и не озаботиться тем, чтобы поставить блок против сыворотки правды. Поймали меня, к примеру — раненого, потерявшего сознание, и я не успел покончить с собой — и давай поить заветным снадобьем. И я выдал все и всех, следуя путем, указанным мне проклятой сывороткой. Так что был вызван специальный маг-лекарь, который вдалбливал мне в голову установку на то, что как только я почувствую приближение словесного поноса, тут же вырубаюсь и лежу, пока действие сыворотки не закончится, и я смогу держать язык за зубами. Все просто, и одновременно сложно.

— Повторюсь: НЕ ЗНАЮ. Возможно, это произошло потому, что этот мальчик особенный. Он черный маг, как мне сообщили в ректорате. Что вы так смотрите? Не знали? Хмм…как же вы тогда ведете расследование, если не знаете информацию о тех, кого подозреваете в преступлении? Да, мальчик проявил способности черного мага, и кстати — вы бы поостереглись строить ему козни. Он еще совершенно не умеет контролировать свои способности. Выпустит проклятье — и у вас нос отгниет, отвалится. Или еще какая-нибудь часть тела. Кстати, как мне рассказали, он с этого и начал. У того, кто его обидел, отвалился…ну, вы поняли. Хотите стать евнухом? Хе хе…

— Перестаньте, Мастер. Не до шуток. Скажите, а если повысить дозу снадобья? Увеличить ее в два, или в три раза? Это поможет?

— Это убьет его. Или сделает инвалидом. Будет валяться, пускать слюни и делать под себя. Считайте, что я официально вас предупредил: этого делать нельзя. Попробуете такое совершить, и я подам рапорт в министерство внутренних дел, а также в Департамент Аристократии. Мальчик вообще-то аристократ, из древнего рода. А кроме того…вы знаете, что он бастард брата Императора? Того, что казнен за попытку свержения?

— Не может быть! В таком случае уничтожают всю родню бунтовщика!

— Вот и подумайте — если его оставили, то кто и зачем его оставил? Чья воля распорядилась его судьбой? Поняли? То-то же. И вы еще собираетесь опоить его опасным снадобьем? Семья покойного конечно же влиятельна, и может причинить множество неприятностей, как и наградить сверх меры, но…есть и кое-кто и повыше этой семьи. И что будет, когда вы вдруг вызовете неудовольствие Самого?

— Откуда вы все знаете? И про бастарда в том числе?

— Долго живу. Много знаю. Запоминаю. И вот вас немного учу. Я слышал, что вы удачливый и умный сыщик, что вам благоволит министр внутренних дел, и даже император знает ваше имя и наградил вас за ваши успехи. Но…все может рухнуть в один миг, если вы сделаете неверный шаг. По большому счету мне все равно — кто мне этот парень? Один из курсантов. Интересен лишь тем, что он является черным магом, и Академия имеет на него большие исследовательские планы. Наши ученые руки потирают, предвкушая, как будут исследовать его кровь, его способности. Для него даже индивидуальную программу обучения разработали, насколько я слышал. Даже комнату отдельную освободили — там будут его исследовать и учить одновременно. А по большому счету — он мне никто. А вот вы…вы нужны людям. Кто-то ведь должен расследовать преступления, наказывать негодяев! Так что я о вас забочусь.

— Спасибо за заботу.

Молчание, затем шаги, хлопнула дверь. Снова шаги, и голос:

— Ну что, мальчик…пока что мы тебя отбили. Вот дальше… Но я сделал все, что мог. Портить твой мозг я им не дам, но тебе теперь надо будет поберечься, семейка еще та…ублюдки! Я их хорошо знаю, сталкивался. Да вставай уже, я знаю, что не спишь…хе хе.

Открываю глаза. Мужчина — седой, стройный, глаза веселые. Смотрит на меня доброжелательно, покачивается с носка на пятку, заложив руки за спину. На груди золотой значок лекарской ассоциации — цветок и скальпель на голубом фоне.

Встаю, ощупывая голову, и глядя на улыбающегося лекаря. Что-то надо сказать, но я не знаю — что именно. И тогда просто благодарю:

— Спасибо, Мастер! Я ваш должник.

— Сочтемся, курсант! — смеется он, и на душе у меня немного теплеет. В общем-то учеба в Академии началась вполне недурно. А что будет дальше — посмотрим. Отобьемся, чего уж там…вспомню, чему меня учили. Впрочем, я этого и не забывал. И хотел бы, да не забуду.

Отправить