Это такие ленты, как «Они сражались за Родину», «Двадцать дней без войны» и «…Тут, недалеко…».

Сняться у Сергея Бондарчука актер Юрий Никулин мечтал давно. Но все как-то не срасталось. Это тем более обидно, что в фильме «Война и мир» он успешно прошел пробы и был утвержден на роль капитана Тушина. Не получилось из-за длительных зарубежных цирковых гастролей. В следующей работе Бондарчука «Ватерлоо» Никулину предстояло сыграть роль английского офицера. Помешала тяжелая болезнь клоуна. Третья попытка случилась в картине «Они сражались за Родину» – роль рядового Некрасова.

Юрий Владимирович вспоминал: «Хотя до моих игровых сцен было далеко, я исправно ходил на все репетиции. Давно мечтал увидеть, как работает выдающийся мастер Бондарчук. Особенно меня поразил на репетициях Василий Шукшин. Он подбирался к каждой фразе со всех сторон, долго искал различные интонации, пробовал произносить фразу по многу раз, то с одной интонацией, то с другой, искал свои, шукшинские паузы. Он шел по тексту, как идут по болоту, пробуя перед собой ногой, ища твердое место. В этом смысле я завидовал Шукшину, его крепкой кинематографической школе. У вот у меня с шолоховским текстом возникло много трудностей. И я решил просто выучить текст, а там будь что будет. Крупными буквами написал на картонных листах слова роли и развесил эти листы по стенам каюты. Проснусь утром и лежа читаю. Потом сделаю зарядку и опять повторяю слова. И так почти каждый день. На третий день, когда мы обедали в столовой, Шукшин меня спросил:

– Ты чего там все бормочешь у себя в каюте?

– Да роль учу. Сложноватый шолоховский текст-то.

И рассказал о своих картонных листах. Внимательно выслушал меня Шукшин, чуть вскинув брови, улыбнулся краешком рта и сказал:

– Чудик ты, чудик. Разве так учат? Ты прочитай про себя несколько раз, а потом представь все зрительно. Будто это с тобой было, с тобой произошло. И текст сам ляжет, запомнится и поймется. А ты зубришь его, как немецкие слова в школе. Чудик!

Попробовал я учить текст по совету Василия Макаровича. И дело пошло быстрее, хотя на это ушла еще неделя».

Кинокартина «Они сражались за Родину» – одна из лучших о Великой Отечественной войне. О ней поэтому можно очень долго рассказывать, но я остановлюсь лишь на некоторых, наиболее примечательных фактах.

Роль Лопахина стала последней в творческой карьере Василия Шукшина. Актер скончался во время съемок, ночью во сне. Лопахина озвучил Игорь Ефимов, а в оставшихся сценах доснялся Юрий Соловьев, однокурсник Шукшина по ВГИКу.

В кинотеатрах СССР фильм посмотрело 40,6 миллиона зрителей. В 1975 году он стал лучшим фильмом года, а Василий Шукшин – лучшим актером. Через год в Карловых Варах лента удостоилась премии Союза антифашистских борцов Чехословакии. В том же году на XIV кинофестивале в Панаме премию за режиссерскую работу получил Сергей Бондарчук. Премию за лучшее исполнение мужских ролей солдат получили 27 артистов, а за лучшее исполнение роли второго плана – Татьяна Божок. В 1977 году картина удостоилась Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых.

Возле здания Министерства обороны России на Фрунзенской набережной открыта скульптурная композиция по мотивам фильма. В бронзовых фигурах легко угадываются лики Вячеслава Тихонова, Сергея Бондарчука, Василия Шукшина, Георгия Буркова и Юрия Никулина.

По версии Алексея Германа Константин Симонов сам обратился к режиссеру с предложением экранизировать его сценарий «Двадцать дней без войны». Якобы хотелось маститому автору поработать с молодым, задиристым режиссером. Алексей Юрьевич утверждал, что рассматривал свою работу, как «борьбу против фальшака войны на экранах». «Мы хотели, чтобы наш рассказ соответствовал тому горю, которое пережил народ и на фронте, и в тылу, когда страшно голодали, спали, закопавшись в уголь, и из последних сил делали все для фронта. Мы сразу поняли, что нужен правдивый главный герой. Если это будет молодой журналист, то почему ты не воюешь? Поэтому появился Юрий Никулин. Хотя пробовались также Василий Шукшин, Анатолий Солоницын и Николай Волков (младший). Никулин стал от роли отказываться: «Ну какой я Лопатин! И стар, и по темпераменту другой. Да и вообще мне хочется сняться в комедийном фильме. Лопатин – не моя роль. Сниматься не буду!» Я с трудом уговорил Никулина приехать в Ленинград на кинопробы. После просмотра рабочего материала с моим выбором согласился и автор сценария Константин Симонов. Писатель пригласил артиста к себе домой и долго беседовал с ним о Лопатине. Именно мнение Симонова сыграло решающую роль на худсовете, где решалась судьба кандидатов на роли. Ведь большинство членов худсовета высказалось против Никулина.

Главную женскую роль я собирался отдать Алле Демидовой, но Симонов не соглашался категорически. Вызвали на пробы Зинаиду Славину, Алису Фрейндлих, Ларису Малеванную, Людмилу Гурченко. Последнюю и утвердили на главную роль».

Далее все тот же Герман вспоминал: «Они, эти специалисты из Госкино, объявили: „Это не советский писатель, а какой-то алкаш. Это порочит наши устои!“ Требовали, чтобы я снял Никулина с картины сам. Пообещали: иначе (я цитирую)„мы вобьем вам в спину осиновый кол, и вы никогда не будете работать в искусстве. Слово коммунистов“. Симонов пришел в ярость, узнав о происходящем, он орал этим цэкистам: «Это я придумал Лопатина, он из моей головы! Вы решайте, какой у вас будет Жданов. А мне оставьте Никулина. Не трогайте Германа, оставьте его в покое!“ Симонов был членом ЦК, и его послушались».

…Обучаясь в Военно-политической академии имени В.И.Ленина, я принимал активное участие в организации встречи с выдающимся писателем социалистической эпохи Константином Симоновым. На следующий день после встречи он пригласил меня к себе домой. Очень подробно рассказал о сути своих основательных замечаний и правок. Несколько раз возвращался к прошедшей встрече, затрагивал сопредельные с ней темы. И вообще в продолжение всего нашего долгого, около двух часов, разговора я ни на минуту не почувствовал, что передо мной – живой классик. Причем я совершенно далек от наивной мысли о том, что ему уж так было позарез нужно обстоятельно разговаривать с волнующимся старшим лейтенантом, отвечать на его вопросы. А их я подготовил больше десятка, разбив на четыре группы: проза писателя, его поэзия, его драматургия и его общественная работа. Так вот в разговоре о пьесах (их у Константина Михайловича двенадцать) возникла фамилия актера Гафта, сыгравшего Лопатина в «Современнике». Писатель исключительно положительно отозвался об игре этого актера. Подытожил буквально следующими словами: «Мне сдается, что Валентину Иосифовичу удалось главное: показать, как рождается мысль. В данном случае я имею в виду не себя как автора, а того персонажа, которого играл актер. Другими словами, в Гафте я увидел думающего актера. И Неелова сыграла ему под стать. А на сцене это самое сложное – играть мысль».

Высказался тогда Симонов и об одноименном фильме: «Сейчас есть очень серьезные стремления в молодой литературе и кино. Меня, скажем, радует целый ряд вещей. Ну, взять фильм «Белорусский вокзал». Его поставили люди, которые не видели войны. Или, скажем, режиссер Герман поставил по моей повести фильм «Двадцать дней без войны». Может, он кому-то больше нравится или меньше, но подход к тому, чтобы рассказать правду, по-моему, очень честный. Я молодой, дескать, но я вам покажу, как нужно по-настоящему изучать войну и по-настоящему представлять ее реальности. Такой запал мне нравится. Хорошо, когда нам втыкают молодые. А то мы, старики, тоже легковесно, легковато иногда изображаем войну – бывает с нами такой грех. А здесь должен быть какой пафос? Уж изучать так изучать. Уж если взялся за изучение прошлого, хочешь восстановить эту картину, так восстанови ее с такой точностью, чтобы комар носа не подточил! Чтобы тебя не могли упрекнуть: ты же там не был, не видел, подметок сам не топтал на войне. Не топтал, а вот написал или сделал такой фильм, такую пьесу поставил, что те, кто видел, был на войне, говорят: все правильно. Это очень дорого. Я очень ценю это в наших молодых художниках, писателях, журналистах».

Мой читатель, верно, обратил внимание на то, что Константин Михайлович не упомянул актеров, сыгравших в фильме главные роли – Юрия Никулина и Людмилу Гурченко, – как сделал это применительно к пьесе. Даже бытует мнение, что писатель вообще не одобрял этой картины. Не знаю. Кроме того, что я написал, ничего другого не слышал и не читал. Единственное, что мне не просто трудно – невозможно представить, так это германовское цитирование специалистов из Госкино: «Мы вобьем вам в спину осиновый кол, и вы никогда не будете работать в искусстве. Слово коммунистов». Даже представить такую картину жутковато: стоят «специалисты-коммунисты» и глаголят средневековые речи про осиновый кол. Бр-р-р! Что же касается Симонова, то он никогда и ни при каких обстоятельствах не приходил в ярость и никогда ни на кого не орал. А слова «Это я придумал Лопатина, он из моей головы!» из симоновских уст просто невозможны. Он все же был большим писателем, но не безграмотным истериком. «Он из моей головы». Это фраза второгодника, а не серьезного писателя.

Что же касается самооценки Никулина его роли Лопатина, то она уже читателю известна из предыдущих глав.

…Почему-то в этом месте мне вспомнился рассказ Максима Никулина: «Часть съемок картины «Двадцать дней без войны» проходила в Ташкенте, и процесс шел крайне тяжело – было очень много организационных проблем. Наконец, благодаря авторитету Константина Михайловича Симонова, автора сценария, Герману удалось попасть на аудиенцию к самому Рашидову, первому секретарю ЦК Компартии Узбекистана. Для весомости режиссер взял с собой Никулина – все-таки известный артист, в картине главную роль играет. Едва они расселись за столом в кабинете всемогущего руководителя республики, отец стал просить квартиру для какого-то клоуна-инвалида, проживающего в Ташкенте. Герман был в ужасе – ему нужно выпрашивать для съемки железнодорожные вагоны, разрешение на перестройку путей, изменение движения поездов. Но вместо того чтобы получить поддержку от знаменитого артиста, он вынужден выслушивать слезную историю об обездоленном клоуне. Герман под столом пинал отца ногой, подмигивал ему, пытался перебить – бесполезно. Папа гнул свое. Выйдя из кабинета, режиссер возмущался: «Юра, что же вы творите, как вам не стыдно?! У нас ведь съемки срываются!» На что отец сказал – я цитирую Германа: «Ты такой крепкий бугай, все равно всего добьешься. И вагоны получишь, и дороги. А кто поможет старому клоуну?» Вот такой был отец».

Этот короткометражный художественный фильм – дипломная работа начинающего режиссера Георгия Николаенко – пролежал на полке 23 (двадцать три!) года. Картину «…Тут, недалеко…» не одобрило руководство кинематографом СССР, несмотря на то, что в главных ролях снялись Юрий Никулин и Лев Дуров. Чиновники от кино посчитали, что быт наших фронтовиков показан слишком мрачно, а потому не типично.

Сам Николаенко вспоминал: «Да мне и в голову не могло прийти, что великий Никулин согласится сняться в моей дипломной работе. Но я поступил, как мы все поступаем, когда покупаем лотерейный билет. Все же тайно надеемся, что выиграем машину. Вот и у меня теплилась такая надежда. Но произошло чудо. Я поднялся на этаж, где располагался кабинет Никулина. Зашел. Юрий Владимирович посадил меня в кресло. «Куришь?» – «Курю». Он поставил пепельницу, положил пачку сигарет и говорит: «Кури». Сам надел очки и начал читать. А сценарий-то – 14 страниц. Он прочел, потом так посмотрел на меня, снял очки и говорит: «Вы знаете, Юра, мне понравился ваш сценарий, я бы очень хотел у вас сниматься. Если не возражаете, я и Леву Дурова приглашу. Он мой хороший товарищ. Согласится».

И я тогда заплакал».

Сценарий до того понравился Никулину, что он сам поехал на «Мосфильм» и выбрал себе костюм и даже чемодан. Многие детали фильма актер дорабатывал уже на съемочной площадке, вспоминая свою долгую фронтовую жизнь. В результате получилось настоящее кино. Вневременное. Очень доброе, человечное, о вечном – о добре, зле, любви, порядочности.

Ветеран Великой Отечественной войны приехал в Москву, чтобы найти своих однополчан. В поисках фронтовых друзей его постоянно преследуют неудачи: один умер давно, другой переехал недавно. И фронтовик всякий раз растерянно бормочет таксисту, называя очередной адрес: «…Тут недалеко…». Наконец ветеран все же встречает своего друга-солдата. Старые бойцы находят давно разрушенный блиндаж. И по очереди вспоминают погибших однополчан. Причем Приезжий – Никулин; Лев Дуров, сыгравший инспектора ГАИ; Борис Токарев – таксист и Николай Смирнов – однополчанин Приезжего работали совершенно бесплатно. Единственное условие, которое выставил Юрий Владимирович начинающему кинорежиссеру – сделать ему копию для семейного архива. Николаенко выполнил просьбу. Собственный экземпляр, сданный во ВГИК на хранение, не сохранился. А отцовскую копию обнаружил Максим Никулин, и в 2002 году фильм «…Тут недалеко…» показал 1-й телеканал.

На просторах Интернета есть этот фильм. Вот что о нем пишут люди, короткометражку посмотревшие: «В 1979 году был на вечере-встрече с Юрием Никулиным. Он вышел на сцену в синем костюме, с короткой стрижкой, совершенно седой. И сказал, что эта прическа осталась после съемок в фильме, в котором он играет ветерана-фронтовика, приехавшего навестить своих друзей. Мы шли на встречу с Великим Клоуном в надежде лишний раз посмеяться, пообщаться с юмористом и комиком, а этот рассказ о фильме настроил всех совсем на другой лад. И хотя Юрий Владимирович не рассказывал полностью сюжет фильма, все почувствовали и серьезность поднятой в фильме темы, и горечь от пережитого в военные годы, и боль ветеранов, несмотря на то что прошло так много времени. Кстати, было это в Ленинграде, где на Пулковских высотах и воевал молодой артиллерист Юрий Никулин. А потом было все: и юмор, и песни про «Султана», и анекдоты про Никулина, которые он сам с удовольствием рассказывал про себя. Но вот уже почти 40 лет прошло, а рассказ о том фильме не забылся. И найти его оказалось так легко. Обязательно пересмотрю его прямо сегодня же». Александр.

«Замечательный фильм с великим Ю. Никулиным в главной роли. Смотрел его по ТВ лет 15 тому назад, ни до того ни после почему-то больше не показывали. Главный герой в исполнении Никулина поначалу выглядит просто странным пассажиром, севшим на вокзале в такси и не знающим толком, куда ему надо. Затем, когда он ходит вокруг закрытого на замок частного дома и встречает своего невесть откуда появившегося друга, начинаешь подозревать в нем уголовника, и уже в конце, когда они – два фронтовика – молча сидят и курят в заброшенной лесной землянке, в которой когда-то пережили, наверное, самые суровые дни в своей жизни, проникаешься глубоким сочувствием и уважением к целому поколению тех, кто выжил тогда на фронте и отстоял нашу страну в тяжелых боях. Похожие впечатления, видимо, испытал и молодой таксист, возивший Никулина. Также мне понравилась сцена с въедливым автоинспектором в исполнении Л. Дурова». Андрей К.