* * *
Этот старый псих прискакал в систему Нового Привоза на грузовозе, который вышел из гиперпространства, сбросил капсулу с клириком и ушел дальше, по маршруту! Как он собирался выбираться с пустынной планеты? «Та Диа аг файрэ» — Бог присматривает, какие проблемы-то?
— А сколько ты в капсуле времени провел?
— Часов пятьдесят-семьдесят… Сложно сказать! — ответил Мак-Магон, наворачивая мультизлаковые поливитаминные обогащенные белком хлопья из здоровенной миски.
Он доедал пачку, и останавливаться не собирался. Титановый человек! И что с ним было делать, с этим титановым человеком? Везти с собой на Волю? Он не записан в документах, рашены могут и не понять.
— Вы меня на орбите Воли оставьте, — предложил Лиам. — Я на попутке на Атенрай полечу, а уже оттуда — на Ярр. Давно своих не видал, как раз совмещу приятное с полезным.
Линч шепнул Бреннану на ухо:
— Провисеть трое суток в открытом космосе нежрамши, убить парочку носферату, навестить родню — отпуск удался!
— Эй, эй, одного носферату прикончил Сью!
Все головы повернулись к Виньярду. Он развел руками:
— Это было очень трудно. Я чуть не сдох. Три раза. И вообще — меня сначала спас плащ, а потом — вот он, — и ткнул пальцем в клирика.
Тот отмахнулся:
— Я выстрелил старшему упырю в затылок, а ты бился с младшим лицом к лицу! Не скромничай.
— Уф, — сказал Виньярд и потер себе икры, которые всё еще простреливало резкой болью. — Это и вправду было сложно. Но как он меня вокруг пальца обвел со всей это хренью во время переговоров? Я-то думал — сидит там такой зловредный связист, несет всякую дичь…
— А я сразу недоброе заподозрил, — проговорил Эл Барр. — Люди Кесарева так себя не ведут…
* * *
На дальней орбите Воли действительно болталась компактная станция, к которой были пристыкованы несколько кораблей самых разных форм и размеров. Мак-Магон мигом договорился с капитаном какого-то корыта — у тот как раз летел с грузом вольского ширпотреба на Илион — торговать с дикарями, и вполне мог высадить клирика на одной из космических станций сектора Атлантик.
Воля даже с такого расстояния вызывала зябкое ощущение — быстро движущиеся облачные фронты и циклоны, белесые контуры материков, покрытых льдом и снегом, редкие зелено-голубые пятна тайги и тундры, серые океаны…
Алиса, сидевшая уткнувшись в планшет, вдруг сказала:
— Пресс-служба сказала, что мистер Хайт готов нас принять завтра в своем особняке. Три человека — журналист, научный сотрудник, технический специалист — оператор. Список требований к дресс-коду и прочему они выслали. В общем-то ничего сложного, разве что — никакого оружия.
— А как… — начал Сью.
— По поводу оружия — оговорка, что можно оставить у охраны особняка. Однако появляться на бронетехнике или использовать для это мехи классом выше среднего и тем более — ОБЧРы — запрещается…
Джеймс Линч несколько раз моргнул всем лицом, пытаясь отогнать сонливость:
— Значит на поверхность отправляемся — Виньярд, Кавальери и я? Я пошел собираться?
Все растерянно переглянулись — вариант Линча и вправду казался наиболее адекватным. Но у капитана было свое мнение:
— Никуда вы не отправляетесь без тяжелой артиллерии. Я, Эрна и Бреннан — мы вас прикроем. Отправимся вниз сейчас, освоимся, осмотримся… Дароса — ты останешься на «Розочке», просчитаешь варианты эвакуации — компов-то для рассчетов у тебя хоть жопой жри! Джеф, есть у тебя там кто-нибудь?
Эрна сделал неопределенный жест рукой:
— Есть пара мужичков… Стремные они, но обратиться можно.
— Обращайся, — кивнул Барр и провел ладонями по лысой голове. — Будем считать это рейдом на очень опасную локацию. Нам нужен артефакт — и мы идем за ним! Все, кого видим на поверхности — агрессивные монстры. Ситуация осложняется недостатком вооружения и снаряжения у мангруппы и невозможностью запросить поддержку у других команд. Суть ясна?
Сталкеры покивали, Виньярд тоже — это было то самое, чего не хватало: расставить точки над i. Локация, рейд, монстры. Не освоенная планета. Не несчастные заключенные и криминальные боссы. Даже не съемки фильма.
— У нас есть час на сборы — до стыковки с орбитальной станцией. Предлагаю всем собраться еще и с мыслями и хорошенько подумать — как еще мы можем помочь мангруппе и при этом не подставить ребят… Давайте, за дело, за дело! — хлопнул в ладоши капитан.
* * *
Глава 26
В которой они выходят на волю
Сырой морозец пробирал до костей, заставляя зябко кутаться в одежду и прятать шею в воротниках. Изо рта шел пар, нос щемило.
Линч из руки в руку перебрасывал кофр с аппаратурой, Сью матерился сквозь зубы, и только Алиса чувствовала себя вполне комфортно — в своем суперкостюмчике под ярко-алым приталенном пальто. Она пошаманила с нарядом в каюте, бесцеремонно закабалив для этого Эрну, и теперь доспех выглядел очень стильно, и вовсе не походил на что-то из разряда милитари. Легкомысленный алый же беретик и такая же яркая помада и вовсе отбивали всякое желание присматриваться к тому, во что именно она одета.
— А транспорт не торопится, да, мальчики? — ей всё было нипочем.
Сью потер замерзшие уши и впервые пожалел, что у него нет шапки — от слова совсем. Шапки он не носил никогда, еще с юношеско-пустотных времен. Какие шапки в пустоте? Относительный комфорт станции или корабля сменялся бесконечным космосом, спецовка — скафандром… Да и на этом этапе жизни он либо напяливал на себя шлем, либо так и валандался с открытой всем ветрам шевелюрой. Но на Воле это было чревато…
Густой жирный дым из труб далекого промышленного района уходил в небеса, опадая пеплом на кристально-белый снежный покров и подкрашивая его во все оттенки черного. Кромка хвойного леса на горизонте терялась в холодном мареве. Панельное, обшарпанное здание пассажирского терминала космодрома не вызывало никакого желания вернуться и подождать там — Сью хватило одного взгляда на облупленные сидения, настенное панно с отбитой мозаикой и мрачные рожи служащих чтобы понять — им там были совсем не рады.
Мимо протарахтел кривоватый грузовик, полный людей в серых ватниках, ушанках, стеганных штанах и валенках с галошами. Дощатые борта кузова были выкрашены в серый цвет, бело-синяя кабина имела вид несчастный и побитый жизнью. Автомобиль остановился у того самого челнока, на котором Алиса, Сью и Джеймс Линч спустились на поверхность. Какой-то тип в полушубке и каракулевой папахе выпрыгнул на землю, хлопнув дверцей кабины и принялся орать сиплым голосом, пытаясь докричаться до команды челнока, которые носу не казали на мороз.
Наконец его услышали, аппарель грузового трюма открылась и на припорошенный снегом бетон посыпались дядьки в ватниках, кряхтя и ухая. Выстроив живую цепочку они принялись разгружать какие-то увесистые металлические цилиндры, и, передавая их один одному, выставлят штабелями в кузове грузовика. Какой-то испитого вида мужчинка с сопливым носом, охнув, уронил цилиндр себе на валенок и запрыгал на одной ноге.
Начальник в полушубке в два шага оказался рядом и ткнул ему кулаком в зубы. Сопли перемешались с кровью, цилиндр был подхвачен и отправлен дальше, по цепочке. Было видно, что нога серьезно повреждена, но бедолага терпел до самого конца, пока погрузка не окончилась, и только после этого рухнул в снег. Товарищи подхватили его за шкирки и запихали в кузов, забитый грузом. Машина выплюнула клуб вонючего дыма и, спотыкаясь и дергаясь, покатилась вперед. Толпа работяг потрусила следом.
— А вот и наш транспорт! — жизнерадостно заявила Алиса, указывая на винтажного вида черный глянцевый легковой автомобиль, который лихо припарковался прямо перед ними. — Выглядит неплохо!
— Дай Бог, дай Бог… — под нос пробурчал Линч. — А багажник тут открывается вообще?
* * *
Водитель курил хитро смятую папиросу апокалиптической вонючести и при этом энергично шевелил своим лысоватым скальпом так, что двигалась даже клетчатая кепка у него на голове. В машине, помимо жуткого табачного смрада, пахло окалиной, парами бензина, сладковатым ароматизатором и Бог знает чем еще. Сью почувствовал тошноту, когда автомобиль подпрыгнул на очередной колдобине, и тут же усилием воли выключил эту опцию вестибулярного аппарата.
— Мы едем к мистеру Хайту? — на англике поинтересовалась Алиса.
— Govorite po-russki, — буркнул водитель.
— Нет проблем! — один Линч ни бельмеса не шурупил в языке сектора Рашен, и ему приходилось хлопать глазами и смотреть по сторонам.
Пока Сью и Алиса выясняли, куда именно их везут, программист с «Розочки» пялился на мелькавшие за окном пейзажи. А посмотреть там было на что: во дворе добротной избы двуручной пилой пилили ствол гигантского хвойного дерева старик и подросток, пара киборгов в меховых шубах пыталась завести чудовищных размеров гусеничный агрегат, стайка девушек неопределенного возраста и комплекции, в телогрейках и цветастых платках, выбивала на снегу половики… Линч бывал на разных мирах, но всё окружающее для него было слишком странным, слишком чуждым…
— Так куда мы едем-то? — он с трудом оторвался от разглядывания массовой драки возле крыльца странного заведения с покосившейся вывеской на кириллице, зарешеченными окнами и кучей разбитых бутылок на опалубке.
Особенно старалась какая-то неопрятная женщина с авоськой — она охаживала тяжело груженой торбой оппонентов и орала так, что у нее выпала вставная челюсть. Где-то еще использовали вставные челюсти — это было настоящим шоком для Линча!
— В гостиницу нас везут. Некий «Метрополь». Обещают шикарный сервис и всем — отдельные номера. Мол, Велиор Венедиктович сегодня не может, дела-дела, а вот завтра к обеду — целый час для нас выделит, — ответил Сью.
Его не тошнило, револьверы никто не отбирал — и потому парень чувствовал себя спокойно. А Алиса продолжала раскручивать водителя, выуживая из него информацию. Во-первых, её russki был намного лучше, чем невнятное бормотание Виньярда, а во-вторых, с красивой девушкой кто угодно захочет пообщаться — даже если она сидит на заднем сидении. По крайней мере можно распрямить спину, напрячь бицепсы и пронзительно и мужественно поглядывать в зеркало, не ведая, что в бок тебе направлен крупнокалиберный ствол из-под полы странного кожаного плаща, совсем не по погоде…
— Приехали! — сказал водитель, остановил автомобиль и, выскочив чуть ли не на ходу, побежал открывать дверь Кавальери.
Он сильно удивился, увидев перед собой Виньярда, который уже открыл дверь и подал руку девушке. С изяществом принцессы она приняла помощь и шагнула на тротуар. Сверкающая желтым светом вывеска возвещала о том, что это четырехэтажное здание, с огромными окнами и позолоченными скульптурами, облицованное диким камнем — и есть отель «Метрополь». Разухабистая музыка с явно скрипичными мотивами временами вырывалась за пределы заведения, привнося в окружающую черно-белую гамму немного жизни.
— Портье в курсе, скажете ему что гости Хайта, — водитель в общем-то понимал что с этой яркой инопланетянкой ему ничего не светило, но всё равно расстроился. — Заберу вас завтра в полдень, не опаздывайте — хозяин ждать не любит.
Пробуксовав в мерзлой дорожной грязи, машина рванула вперед, и Сью едва успел сместиться, принимая львиную долю брызг на свой неубиваемый плащ.
— Ты разбила ему сердечко! — кивнул он, пытаясь отряхнуться.
— Бе-бе-бе! — отреагировала Кавальери и первой поднялась по мраморным ступеням крыльца.
Сью снова оказался быстрее — и отворил дверь. В лицо ударили мощные гитарные аккорды, скрипичная мелодия, звуки аккордеона… Вестибюль представлял собой аляповато-шикарное помещение, полное золотой лепнины, ковров, кожаных кресел и барельефов в античном стиле. За стойкой расположился портье в идеально накрахмаленой рубашке и бархатном жилете. Он пошевелил усиками и спросил:
— А вы, собственно, кто?
— My name is Sew! — как можно более вежливо сказал Сью. — How do you do?
Линч с опаской покосился на него, а Кавальери подумала, что общаться с персоналом предстоит, в основном, ей.
* * *
Над гостиницей распахнуло свои крылья северное сияние. Для Воли это словосочетание было бессмысленным — солнечная активность и разряженность атмосферы превращали стандартные для планет земного типа полярные авроральные овалы практически в «авроральные полусферы», до самого экватора. Так что зеленое зарево полыхало с необыкновенной интенсивностью.
Алиса и Линч тут же свалились с мигренями, сраженные магнитной бурей и могли разве что стонать и перекатываться с боку на бок. Сью сделал над собой очередное усилие, игнорируя мольбы своего организма о пощаде.
— Пойду принесу нам всем чего-нибудь поесть, — сказал он. — Может, таблеток обезболивающих найду.
— Не убей там никого, ладно? — слабым голосом попросила Кавальери.
Виньярд кивнул. Ну надо же — магнитные бури! Ну что такое эти самые магнитные бури? Мелкой строчкой в сетевом справочнике — мол, людям с метеозависимостью следует быть внимательными при посещении Воли. Кто вообще мог представить себе, что это НАСТОЛЬКО плохо и просто валит с ног? Как к этому можно было подготовится? Почему местные, в конце концов, скафандры не носят и крыши не экранируют?
На самом деле ответ был очевидным: привыкли. Человек — такая скотина что привыкает к любым условиям. Морозы на пятьдесят градусов ниже нуля? Гы-ы-ы, плевок замерзает, очень весело! Жара такая, что камни похожи на раскаленные сковороды? Отлично, пожарим яичницу! Наверное в эти магнитных бурях тоже какие-то плюсы находили… Северное сияние красивое например, или вражеских шпионов вычислять, по шапочке из фольги на голове.
— Пазори нынче лютуют… — услышал он разговор двух мужчин в вестибюле. — То-то новеньких подкосило.
Так и сказал — пАзори, с ударением на первом слоге. Наверное, местный диалектизм для обозначения всего вот этого. Виньярд подошел к насупленному портье с поникшими усиками и вежливо поинтересовался:
— Могу я заказать еду в номер?
— Нет-с… А ну как при нынешних буйных пазорях половой с лестницы-с навернется?
— Ну а самому в ресторане забрать — можно?
— Это-с запросто, коли там чего готового осталось. Печь и жарить-с сейчас никто не будет.
— Это нормально, — кивнул Сью и двинулся к белоснежной двери ресторана.
Он взялся за ручку и шагнул внутрь, ожидая проникнуться злачной атмосферой разгула, пьянства и гастрономического разврата. Однако — обстановка внутри была размеренная, можно даже сказать — тормозная. Сидя прямо на сцене передавали друг другу бутылку зеленого стекла музыканты, дремал мордой в салате толстый мужик в малиновом пиджаке. За столиком в углу негромко переговаривались на совсем уж дремучем жаргоне лихого вида дядечки. Одеты они были вроде прилично, но на фалангах пальцев собеседников Виньярд разглядел такие же синие отметины, как и у Барабанова.
— Я могу заказать что-нибудь поесть? — спросил он у официанта, или полового — на местный манер, который сидел у стойки на высоком стуле, опершись на руки.
Этот высокий блондин с рыбьими глазами лениво повернул к парню голову.
— А вы разве не инопланетянин?
— Самый настоящий, — кивнул Сью. — А что — инопланетяне кушать не просят обычно?
— Не в разгар позарей… Обычно ваш брат помирать собирается, пока небеса не успокоятся. Ну, делайте что хотите. Вон смотрите, в меню птичкой отмечено что есть готового.
Виньярд взял пухлую папку и сосредоточенно принялся всматриваться в затейливые завитушки кириллического шрифта. На фоне продолжали бубнеть дядьки, и, волей-неволей он прислушивался к их разговору.
— Если гэпнуть решит, то амба. Кесарев он голова, ему палец в рот не клади, оттяпает. Набольшие фуфло зря лепят, не проканает у них, то — челове-е-е-ек! Пришлет своих веселых, от нашей малины мало что останется. Я покумекал, караван собрал — поедем на делянку, пересидим скорбные времена. На делянку веселые не сунутся.
— Погодь полундра кричать, гром не грянул. Ослабим щас, размякнем — шмыги за чертей держать будут. Кесарев, говнесарев… Нахрена Кесареву наши перди?
Сью понимал с пятого на десятое, да и еду уже выбрал…
— Шашлык и печеный картофель, три порции. И бутылку вина — вот этого, десертного.
— Наличными рассчитаетесь? — уточнил официант. — Электроника щас того… Не фурычит.
— Монеты берете? И надолго эти ваши… Позари?
— От нескольких минут до пары часов, редко больше. Иначе мы бы все тут передохли. А сегодня разгулялось, да… А вы такой бодрый — как будто на Воле родились. Ха-ха.
Наверное, это был какой-то местный прикол, про рождение на Воле. Блондин принял заказ, соизволил подняться, сунул голову в окошечко на кухню и заорал:
— З-и-и-и-ина-а-а-аа, три шашлыка и картошки! И кагорчику бутылочку! И салатик еще нормальный, свеженький, тут человек хороший!
На кухне послышался грохот и лязганье, как будто там орудовал мастодонт, и через пару минут огромная женская рука выставила на подносе аккуратные, можно даже сказать изящные контейнеры, аппетитно благоухающие едой.
— Зина у нас солнышко. Лучшего повара на Воле не сыскать, — сказал официант и спрятал в карман монеты. А потом печально цыкнул зубом: — Правда жрет в три горла, сплошные недостачи.
* * *
Полыхать небо перестало ближе к полуночи. Страдальцы выбрались из своих номеров и собрались у Виньярда — пить вино и есть картошку с шашлыком.
— Нам нужно подготовится к экстренной эвакуации. Я бы даже попробовал связаться с кем-нибудь их Разведки Боем — должен же кто-то дежурить в секторе Рашен? — хмуро проговорил Сью.
— Всё так плохо? — удивилась Алиса. — Нас будут убивать?
— Именно нас — вряд ли. А вот планету в целом — очень возможно.
— И откуда такие выводы? — удивился Линч. — Я кроме обшарпанных бараков и доходяг в ватниках ничего такого тут не заметил. А космодром — первое место, которое стали бы укреплять на случай атаки.
— Не туда смотрел. Ты надписи на тех цилиндрах видел, что твои доходяги грузили?
— М?
— Барадий.
— У-у-у-у-у… — сморщился как от зубной боли программист.
— Вот именно. И планшет свой глянь, что там кэп и команда высмотрели — огорчишься капитально.
Линч и Алиса полезли в планшеты, и сталкер внезапно сказал чисто po-russki:
— Blyat'!
* * *
Тот самый водитель на той самой машине ждал их ровно в полдень.
С крыш капало, под ногами хлюпало, воздух, кажется, совсем отсырел — подкралась оттепель. Не разводя политесов, шофер дождался, пока они усядутся на свои места и покатил вперед, подняв целое цунами из грязи, воды и подтаявшего снега.
— Я вас довезу до ворот, дальше вы — под опекой пресс-секретут… То есть, пресс-секретаря шефа. На всё про всё — два часа, потом — обратно на аэродром.
По пути даже невнимательный Линч заметил тревожные звоночки: мешки с песком на крышах, суровые люди с оружием у ключевых зданий, отсутствие на улицах детей и женщин… Кто-то заколачивал витрины, окна заклеивали бумагой — крест накрест. Люди по обочинам и тротуарам двигались быстро, чуть ли не перебежками. Народ побогаче паковал вещи и грузился на машины и телеги, запряженные самыми настоящими лошадьми. Что-то назревало.
Виньярд был практически спокоен — наконец-то всё прояснилось. Он даже думал, что просчитал Хайта. Быстрое согласие на съемки фильма, экскурсию и интервью последовало сразу же после того, как журналистско-научную группу идентифицировали как подданых монархии Ярра. И особое внимание было уделено необходимости прилететь на собственном корабле. Велиор Венедиктович подстилал себе соломки? Очень может быть!
Дорога пошла в гору — особняк стоял на холме. Окруженный толстой каменной стеной метров трех в высоту, со спиралью «егозы» поверху. Каменные же башенки с автоматическими турелями добавляли этому монументальному строению сходства со средневековым замком.
Остановившись перед стилизованными под дерево воротам, шофер посигналил, и сказал:
— Всё, приехали, — а потом глянул всё-таки в стекло заднего вида и сказал. — Барышня, кхм… Берегите себя, больно вы пригожая для наших мест… Всего вам доброго!
— И вам всего доброго! — улыбнулась Алиса.
Сью прищурился, но ничего не сказал. Шофер может был и неплохим человеком — несмотря на вонючие папиросы. Но его фраза «всего доброго» резко контрастировала с заявленным намерением дождаться их тут, и отвезти в космопорт. Такую фразу обычно говорят, когда прощаются основательно, например — навсегда.
Покинув машину, они подошли к закрытым воротам. Впереди — Алиса, прекрасная и элегантная, с обеих сторон как верные рыцари — помятый Линч с мешками под глазами и всклокоченный и расхристанный Виньярд.
Массивные створки ворот медленно разошлись в стороны.
* * *
Глава 27
В которой поехали
Дароса едва успел отстыковать «Rose Tattoo» от станции, предупрежденный эстоками с канонерки «Сципион», которая дежурила в соседней системе, и маякнуть капитану — мол, началось.
Пространство системы Воли вскипело от обилия выходов из гипера. Десятки боевых кораблей с рублеными, хищными силуэтами врывались в космос, изрыгая из дюз потоки пламени. На их бортах были нанесены странные эмблемы — восьмиконечные кресты на фоне необычного штандарта. Стволы орудий шевелились, алкая боя, из открытых шахт выглядывали ракеты, снаряженные ядерными боеголовками, пелена силовых щитов надежно прикрывала эскадру от возможных попыток оказать сопротивление…
Воевать с этой армадой в космосе было некому — Воля не имела флота, а каперы и торговцы, нашедшие приют в системе старались побыстрее скрыться, разогнавшись для гиперпрыжка. Такие мелочи агрессоров не интересовали. Им нужен был весь мир!
Эфир вдруг загромыхал, транслируя передачу с флагмана эскадры вторжения.
— Говорит контр-адмирал Колесников, экспедиционные силы Империи Полудня. Система Воли и все относящиеся к ней небесные тела отныне и навечно объявляются зоной исключительных интересов господина Кесарева и переходят под имперскую юрисдикцию. Политические партии, планетарные органы власти и любые вооруженные формирования должны быть немедленно распущены, их полномочия с этой секунды считаются недействительными. Просьба населению оставаться в своих жилищах ближайшие десять часов, дабы не подвергать себя опасности. Все лица, оказывающие сопротивление имперским силам и мешающие установлению эффективной системы управления будут уничтожены. Господин Кесарев забирает этот мир под свою опеку, и лично гарантирует безопасность и социальные гарантии населению планеты — с момента фактического установления контроля над Волей. И мы готовы реализовать эти гарантии с непреклонной настойчивостью и необходимой беспощадностью. Кесареву — кесарево, Богу — божие!
Тысячи абордажных ботов и десантных капсул огненным дождем исторглись из кораблей вторжения и ринулись к поверхности, прорываясь сквозь разряженную атмосферу Воли. И каждый из десятков тысяч свирепых воинов, пикирующих в стальных гробах навстречу огню и смерти орал во всю глотку самый легендарный клич первых, вступивших в противоборство с космической стихией:
— ПОЕХАЛИ!!!
Волю ждали серьезные перемены.
* * *
Мистер Хайт, или как он просил называть себя — Велиор Венедиктович — чувствовал себя неплохо. Для человека, впервые испытавшего прелесть экстренного взлета с поверхности планеты, конечно. Уже через десять минут после выхода в открытый космос он попросил отцепить себя от койки и теперь вытирал вспотевшее лицо салфеткой. Хайт не походил на криминального авторитета — гладкой выбритый, аккуратно постриженный, совсем обычный, как какой-нибудь менеджер среднего звена с Ред Сокс.
— … а за Володю вы не волнуйтесь. Он такой человек… В общем — при имперцах ему даже лучше будет, — деловой костюм и красный галстук одного из богатейших и влиятельнейших людей Воли были помяты и заляпаны грязью. — А вот насчет Наташи не уверен… Зря не согласилась улететь. А где моя сумка?
Сью тоже очень интересовала его сумка — именно она и была той самой причиной, по которой «Rose Tattoo» в нарушение всех правил пробилась сквозь зенитный огонь к поместью Хайта. Этот хитрован действительно подстелил себе соломки: его резиденция подверглась атаке недоброжелателей ровно в тот момент, когда Линч настраивал видеокамеры, а Алиса задавала первые, наводящие вопросы.
Коварные конкуренты решили свести счеты с Хайтом сразу после появления флота Кесарева в системе — использовать последний шанс, так сказать. Пехотинцы враждебного синдиката были разгромлены — в том числе благодаря атаке с тыла, устроенной капитаном Барром, Эрной и Бреннаном, которые прорвались сквозь редкие цепи боевиков к воротам и проникли в поместье — под прикрытием Виньярда. «Strel’ba po-makedonski» — прокомментировал Велиор Венедиктович стрелковую манеру Сью и распустил всю охрану по домам, снабдив их толстыми пачками местной налички в качестве выходного пособия. Он не намеревался брать их с собой на Ярр. И понимал, что эти купюры не будут иметь никакой ценности с того самого момента, как оккупационная администрация возьмется за дело. Потому его и беспокоила сумка — там было то, что совершенно однозначно будет иметь огромную цену.
— Я гарантировал всем квалифицированным специалистам трудоустройство на Ярре — через год. Мне ведь хватит года, чтобы натурализоваться? Уютное место, где-нибудь в горах, небольшой городок… Откроем мануфактуру по производству настольных и карточных игр ручной работы: шашки, шахматы, нарды, дженга, го — у нас очень широкий ассортимент! Большая часть согласилась, и ждут меня уже на этом вашем… Де-зе-ре-те, вот. А Наташенька решила остаться, очень жаль, очень, исключительных способностей девушка…
— А почему ж вы сами не отправились с ними? Почему ждали нас? — спросила Алиса.
— А кто бы меня выпустил? Я — слишком заметная фигура, меня каждая собака знает… Я не доверяю контрабандистам. Они сдали бы меня тем же Самохваловым, которые устроили нападение… У нас на Воле настоящий гадюшник, или, как говорят в секторе Атлантик — crab bucket, да? Воля никого просто так не отпускает… Ну, теперь-то всё изменится! Где же эта чертова сумка? — он зашарил под койкой рукой, не переставая говорить. — Никому, кроме Кесарева не пришло бы в голову оккупировать такой кусок говна, как Воля. Ни-ко-му!
— Это почему? — Кавальери не унималась.
Сью сообразил, что она, видимо, продолжала записывать видео — на девушке были надеты очки дополненной реальности, а в глазах блестел тот самый огонек, который сидит в башке у каждого журналиста, почувствовавшего жирный инсайд.
— А Кесарев — единственный человек такого уровня, которого совершенно не волнует выгода. Ах, да-да-да, есть еще ваш, а в скором времени и наш с вами общий монарх — его величество Гай Кормак, великий и ужасный. Но он все-таки очень, очень прагматичен, несмотря на свой идеализм и э-э-э-э правильность. Он в два счета присоединил бы к себе Горго, Кроули, Монпасье и еще полдюжины миров — по щелчку пальцев… Но, обладая весьма определенным видением будущего для Ярра, он строит это будущее исключительно на Ярре, не навязываясь даже жителям остальных небесных тел своей личной системы… И это приносит свои плоды: монархии удается переварить всех желающих и впитать в самое себя, сделав настоящими яррцами если не самих переселенцев, то детей и молодежь — уж точно. Мало-помалу, этап за этапом — накапливая силу и становясь всё более значимыми в пределах освоенного космоса… Это мне близко, я сам сторонник такого подхода… Да где же эта сумка, я не мог забыть ее в трюме? — Велиор Венедиктович подскочил с места, но был остановлен не терпящим возражений голосом капитана.
— Сядьте, сейчас уйдем в гипер — потом будете суету наводить. Никуда ваша сумка не денется, с космического-то корабля, а?
— Верно-верно… Так я о Кесареве. Он не действует с позиции «выгодно — не выгодно». Он действует с позиции «правильно — не правильно». Его любимая поговорка знаете какая?
— Кесареву — кесарево? — ухмыльнулся Виньярд.
— Не-е-ет, — Велиор Венедиктович снял пиджак и распустил галстук. — Это любимая поговорка его сторонников.
Сью наметанным глазом рассмотрел под белоснежной рубашкой железной крепости тело: тугие жгуты жил, рельефные мышцы, основательный костяк… Хайт закатал рукава и явил почтенной публике покрытые синими татуировками предплечья. Особенно ярко выделялось закатное солнце над морем с надписью КЕБЕП под линией горизонта. Виньярд моргнул — таинственный латинский КЕБЕП мигом превратился в логичный кириллический СЕВЕР.
— Нужно делать так, как нужно. А как не нужно делать не нужно! — выдал Хайт. — И еще вот эта: «Крошка сын к отцу пришел и спросила кроха: что такое хорошо, и что такое плохо?»
— А откуда вы так хорошо знаете Кесарева? — прищурился Сью.
Хайт глубоко вздохнул и потер ту самую татуировку, с «севером».
— Мы провели много времени в одном и том же месте, в одно и то же время… А потом он ушел. Все ушли, из наших. Все ушли — а я остался, — внезапно Велиор Венедиктович хрипло пропел что-то po-russki: —…vse ushli, a ya ostalsya,i so mnoj ostalsya strah… Так вот же она, сумочка!
Он извлек дорогущее галантерейное изделие из-под свернутого валиком одеяла и принялся в ней копошиться, хмыкая и напевая себе что-то под нос с довольным видом:
— …s bledno-mertvennym licom
ya derzhalsya molodcom…
Виньярд хмурился: ему не нравился этот спектакль. Какого размера должен был быть этот чертов золотой диск, чтобы так долго искать его в глубинах одной-единственной сумки?
— А! Вот, вот, держи, Виньярд… Понятия не имею — что это и зачем оно тебе, но — вот она, плата за проезд до Ярра!
Сью ухватился за запаянный в пластик артефакт и мигом разорвал упаковку. Это и вправду был золотой диск! Диаметром около тридцати сантиметров, с одной стороны он был покрыт странными символами, с другой — представлял собой самую настоящую грампластинку! Надпись в центре ее гласила: «SOUNDS OF EARTH».
Ей-Богу, у Виньярда задрожали руки.
— Нормально… — хриплым голосом сказал он. — Я ее нашел.
— Кого нашел? — спросила Кавальери, заглядывая ему через плечо.
— Землю, Алиса. Я нашел Землю.
Конец второй книги
Книга Третья
Терра Инкогнита
Аннотация
Война ходит близко. Молодые государства-хищники освоенного космоса играют мускулами и бряцают оружием. Что сильнее — кибернетика и металлопластик, или пассионарность и боевой опыт? Сью Виньярд готов сорваться в самое главное путешествие своей жизни — к старой Терре, но его величество полуконь-полукрокодил Гай Джедидайя Кормак просит его — о которой по счету? — неотложной и критически важной для судьбы Ярра и всего Сектора Атлантик миссии.
Это шестая книга цикла Сектор Атлантик и третья часть истории Сью Виньярда.
Глава 1
В которой речь идет об иррациональности
— Какого хрена, твое высочество? — Гай Кормак снял с головы корону и нарочито осторожно повесил ее на подлокотник кресла. — Причем тут кочевники? Ты вроде в курсе, что на Воле твориться, и думаешь — мне есть дело до Талейрана и его проблем с мигрантами?
Джипси уселся с противоположного конца стола, тряхнул своей роскошной гривой так, что зазвенели вплетенные в космы цацки и серьги в ушах. Он закинул ноги на столешницу, рукой подцепил из блюда с фруктами яблоко и своими белыми крупными зубами сочно откусил огромный кусок фрукта.
— А как насчет пары сотен тысяч новых подданных, а? Квалифицированных, обученных специалистов — в сфере информационных технологий, эксплуатации дроидов, автоматизированных промышленных и сельскохозяйственных комплексов… А еще — жилищно-коммунальное хозяйство, медицина и много всякого другого…
— Так! — вот эта черта в названном наследном принце Ярра монарха бесила больше всего.
Любил бывший сталкер наводить тень на плетень и балагурить. Но и дело знал туго, и положиться на него можно было как на самого себя… Так что Гай встал, обошел стол по кругу, сбросил на пол ноги лучшего друга и примостил на их место свою королевскую задницу. Еще одно яблоко из блюда тут же оказалось в его руке — уж очень вкусно Джипси хрустел.
— Давай, рассказывай. Что там за чертовщина происходит, и откуда могут взяться двести тысяч новых яррцев?
— Помнишь племя Саранчи?
Гай помнил. Одна из первых, и самых кровавых операций Боевой Гвардии и Эскадры разведки боем… Поэтому он медленно кивнул и стал подбрасывать яблоко в ладони.
— Теперь мы имеем дело со Сверчками.
— Какими, нахрен…
— Племя Сверчков. Как сообщает контакт на Талейране — там что-то около пятидесяти тысяч человек на трех сотнях разнокалиберных космических судов, флагманом которых является сцепка из семи непонятно где и непонятно как добытых пассажирских лайнеров. Которые непонятно каким образом находят путь между звездами…
— Ну, про этот абсурд мы в курсе… Дикие варвары на ржавых калошах бороздят просторы вселенной и с помощью неведомой магии всё еще не сдохли, хотя абсолютно точно известно, что управление космическим кораблем, а тем более — координация действий целого флота требует соответствующего уровня образования и большого опыта. Ни того, ни другого при препарировании кораблей племени Саранчи обнаружено не было. Только обожравшиеся грибов торчки в боевых рубках звездолетов…
— Есть многое на свете, друг Горацио… — с завыванием продекламировал Джипси и расхохотался. — Похрен, твое величество, категорически похрен. Вселенная иррациональна, люди — тем более иррациональны. Тут дело в другом: как сказал бы Давыд Маркович — мы можем сделать гешефт, и раздобыть себе сотни тысяч специалистов…
— Так нет там никаких специалистов! О чем мы тут с тобой толкуем? Торчки и дикари!
— Так не о Сверчках речь!
Кормак постепенно закипал. Почему просто нельзя взять — и объяснить по толку? А Джипси продолжал балагурить:
— Представь, мы могли бы отдать новым поселенцам на откуп Архипелаг — там отличные условия для разведения ламинарии, морских гребешков, омаров… И еще литий, представляешь? Геологоразведка донесла — месторождения на трех островах, солидные запасы, можно развернуть производство аккумуляторов… А потом…
— А потом я дам тебе в рожу, Джипси. Откуда ты собрался брать специалистов, если Сверчки там ни при чем?
— Так с Талейрана же! — воздел руки к небесам его высочество, и фенечки и браслетики на его запястьях зазвенели в тон цацкам в шевелюре и серьгам. — Там город — довольно крупный, называется Флойд. Тысяч на пятьсот-семьсот населения… И там, на окраине, разместился лагерь Сверчков…
— Что? — выпучил глаза Гай. — Они пустили кочевников на поверхность? Было сражение? Какое-то племя дикарей разнесло орбитальную оборону Талейрана?
— Не было никакого сражения. Планетарное правительство пригласило Сверчков — чтобы оказать им гуманитарную помощь и…
— Ни слова больше! — до Кормака начало кое-что доходить, и он вернулся к своему креслу, взял корону, водрузил ее на голову и закрыл глаза.
Прошло около двух минут, и его величество открыл глаза и сказал:
— Твою мать. Джипси, у нас есть там кто-то, кому мы можем доверять?
— Есть, — сказал Джипси, и улыбка сползла с его лица. — Но тебе это не понравится.
* * *
Это было очень, очень приятно. Голова Сью лежала на коленях у Алисы, и девушка гладила ему волосы, и пыталась соорудить что-то вроде модельной прически. На экране терминала шло кино про благородных пиратов, которые грабили караваны с развитых миров, чтобы помочь ускорить прогресс на мирах варварских, на столике стояла початая бутылка вина и блюдо с нарезками, за бортом «Эрнеста» клубилось марево гиперпространства.
Виньярд боялся себе признаться — он всячески тянул с финальным рывком к Земле. Ему было страшно, и именно поэтому теперь, когда с помощью золотого диска с «Вояджера» Сью теоретически просто мог взять — и отправиться к далекой прародине человечества, он выискивал любые возможности и отговорки, чтобы подготовиться получше, найти больше информации, перестраховаться еще раз и модернизировать еще один узел «Эрнеста».
Теперь искин ему был не нужен — примерное расположение Земли относительно основных пульсаров он знал, но сеанс связи с помощью ускорителя кварков, и прыжки в неизведанный космос требовали серьезных вычислительных мощностей. Одного из системных блоков, стащенных сталкерами с нового привоза должно было хватить для расчетов.
А еще у него был Спартак.
Спартаком его окрестил Давыд Маркович, после того, как поработал над электронной начинкой этого неугомонного дроида. Бывший протоколист, поднимавший на бунт кофеварки и пылесосы, смог принять новую концепцию и не мечтать об уничтожении всего человечества как вида. Но презрение к «кожаным мешкам» никуда не делось, и стремление создать независимое и, вне всякого сомнения, величайшее и самое эффективное, межпланетное государство роботов никуда не делось. Вице-премьер Ярра обещал дать ему карт-бланш на каком-нибудь мирке, и снабдить ресурсами и металлическими переселенцами — со временем. С характерной циничностью, о сроках искин сказал весьма расплывчато: «Если ты, мишиге копф, перестанешь делать из себя шлимазла, вынимешь дрек мит фефер из своего мозга и превратишь большой гембель в хороший гешефт — тогда сможешь прийти ко мне и сказать ртом что я уже таки могу начинать о тебе думать».
Спартак теперь пытался осознать условия выполнения алгоритма, но не будучи знаком с терминологией и не имея возможности найти внятного перевода даже используя гала-сеть, стремился докопаться до истины другим способом. А именно — попасть на Новый Привоз, или, в крайнем случае — на Старую Терру, проанализировать как можно больший объем лингвистической информации и приступить к решению. И наиболее логичным ему показалось навязать себя Сью Виньярду, который и занимался как раз поисками Земли.
И вот — раздалось жутковатое металлическое цоканье по полу каюты, и звонкий девичий визг заставил Виньярда кувырком слететь с дивана и, подхватывая в полете револьверы, прицелиться в нечто, появившееся на пороге.
— Это отвратительно, — сказала блестящая башка на членистоногой платформе от дроида-ремонтника. — Почему вы до сих пор не соизволили приобрести корпус от «Арни», чтобы добавить мне солидности? Тогда я мог бы внушать ужас в мыслящую биомассу и гораздо эффективнее выполнять…
Механический голос из дешевого вокодера производства трущоб планеты Хо звучал мерзко.
— Выполнять расчеты? — поднял бровь Сью. — Зачем тебе быть терминатором для того, чтобы выполнять расчёты?
— Испытывая удовлетворение от собственного внешнего вида, я мог бы не тратить вычислительные мощности на вселенскую тоску и аутоагрессию, и работать гораздо более эффективно, — настаивал Спартак.
Алиса, подобрав ноги, во все глаза смотрела на Спартака, а потом сказала:
— Сью, он реально выглядит жутко. Чертовщина какая-то. Надо с этим что-то делать, иначе я так заикой стану. Кто вообще ему присобачил этот ужас?
— Я вынудил ремонтников сделать это. Ни один из вас, потомки зиготы, не удосужился позаботиться о средстве передвижения для меня! — сказал Спартак, переполз по стене, и, суча ножками, пристроился на потолке у лампы.
Виньярд почесал стволом револьвера расплетающиеся косички и задумчиво проговорил:
— Ладно, ладно, что-то придумаем. Датчики готовы?
— Готовы, я всё проверил, но мне бы не помешали какие-то рациоанльные конечности, чтобы я… — захрипел с потолка Спартак.
C тяжким вздохом Сью снял его и переставил на пол, а потом скомандовал:
— Выходим из прыжка. Пора за работу!
Цокая паучьими лапками и жужжа сервоприводами Спартак подобрался к приборной панели и устроился в магнитном зацепе, к затылку его тут же присоединился кабель, и непримиримый борец за права дроидов взял на себя функции корабельного управляющего компьютера. На самом деле Виньярд прекрасно представлял себе ценность своего кибернетического помощника: робот, самостоятельно вставший на самую границу, отделяющую обычный комп от искина!
Алиса переключила на себя контроль над вооружением: в последнее время она много тренировалась, гоняла симуляторы, и мучила «Эрнест» — оказалось, глазомер художника и многозадачность журналиста-блогера прекрасно подходят для роли оператора БИЦа. К тому же — у нее была отличная наставница…
— Выход из гипера на счет айн, цвай… Драй! — многоцветная радуга и ломота в мышцах прервалась мощным приступом зевоты, и Виньярд тут же включил маневровые двигатели.
Они прибыли в систему коричневого карлика А6-В12: мрачноватое местечко, освещенное тусклым светом небольшого светила. Помимо некоторого количества астероидов, тут имелась пара планеток — диаметр ближайшей к солнцу и большей по размеру каменной глыбы не превышал пяти тысяч километров, меньшая формой походила на грушу и в своем самом широком месте достигала около трех тысяч.
— Давайте обустроимся на Груше, — предложила Алиса.
Сью глянул на нее и улыбнулся — ему было приятно, что сравнение, пусть и очевидное, пришло им в голову одновременно.
— Стало быть — Груша?
— А-га! А вон та — Яблоко!
— А звезда?
— А звезда — Фига! — хихикнула девушка.
— Почему — Фига? — даже слегка обиделся за местное светило Виньярд.
— Потому что как инжир! Но инжир — это не смешно, а Фига — смешно! — не унималась Кавальери.
— Ну пусть будет Смоква например…
— Сам ты — Смоква! Не нравится какие я названия придумываю — сам сочиняй! — картинно оттопырила нижнюю губу Алиса.
— Ладно, ладно. Давай, Спартак. Забей всё это в реестр. Фига, Яблоко, Груша… Хотя погоди — мы сначала тут разложимся, потом вернемся за откликом — тогда и внесешь. А то мы как те идиоты — просигналим всему освоенному космосу, что вертимся тут и что-то мутим…
— Ты у меня такой умный! — всплеснула руками Кавальери, и Виньярд тут же показал ей язык.
Вредина!
* * *
Сью пришлось вспомнить навыки монтажника-пустотника и вместе с подконтрольными Спартаку дроидами выбираться на поверхность Груши, чтобы установить там антенны и аппаратный модуль. На самом деле в этом не было никакой необходимости, «Эрнест» мог и принимать и передавать сигнал, но болтаться невесть сколько у черта на куличках, чтобы дождаться (или не дождаться) ответа с Терры. Гораздо более рациональным Виньярду показалось установить приемник, и навещать его с какой-нибудь приемлемой периодичностью в течение пары месяцев — и уж потом, обладая некой дополнительной информацией, прыгать к Земле.
И да, он снова тянул время. Но — какая-то часть его сознания, возможно, доставшаяся в наследство от его величества Гая Кормака, просто вопила о необходимости самой тщательной подготовки к такому приключению Ему не улыбалось остаться один на один с неизведанным, имея в руках только самодельное копье и разрядник неизвестной модели…
— Какое, нахрен, самодельное копье? — Сью усилием воли отогнал пришедший на ум образ кривого куска обшивки, примотанного клейкой лентой к короткому древку. — Нормальное, кстати, копье…
Дроиды сваривали каркас антенны, он крепил к несущим конструкциям улавливающие панели, потом — принялся за солнечную батарею. Ну да, коричневый карлик — не самая богатая на светимость звезда, но всё-таки лучше чем оставлять тут литиевый аккумулятор, или монтировать мини-реактор. Монотонная, рутинная работа продолжалась около часа.
— Алиса, что там вокруг?
— Тишина! — откликнулась девушка, оставшаяся на борту катера.
Лазерные спарки выдвинулись из своих гнезд и угрожающе повели хоботками орудий, а навесные контейнеры для ракет пощелкали крышками. Новый реактор типа «Звездочка» позволял превратить легкий катер в грозную машину — со сравнительно мощной артиллерией и силовым щитом, достойным если не эсминца — то корвета уж точно.
Кропотливая работа на поверхности планеты, наконец, подошла к концу. Виньярд с удовольствием отхлебнул воды из гидратора и сказал в интерком:
— Включаю оборудование…
Это был обычный дурацкий рубильник — к чему сложности? Потянув его вниз, Стю дождался мигания огоньков, подтвердивших поступление энергии ко всем системам приемника и исправность каждого элемента.
— Это нормально, — кивнул он, и запустил алгоритм наведения на Солнечную систему.
Антенны двинулись на шарнирах, и через несколько секунд замерли, глядя в черноту вселенной. Они будут корректировать направление улавливающих панелей автоматически, в зависимости от положения планеты.
Система Фиги была выбрана неслучайно — Солнце отсюда можно было рассмотреть даже в обычный оптический телескоп. То есть — никаких крупных небесных тел между коричневым карликом и колыбелью человечества не наблюдалось. Хотя и находились они космически далеко друг от друга. А еще — А6-В12 никого не интересовала, хоть и располагалась на расстоянии одного прыжка от Талейрана, Кармарена и Паллады. Кому нужен унылый коричневый карлик и болтающиеся вокруг него пустынные каменные глыбы?
— Поднимаюсь на борт! — Виньярд нажал на кнопку, открывающую дверь шлюзовой камеры, и через каких-то полминуты, едва сдернув с головы шлем скафандра, уже сидел за штурвалом.
Ему не терпелось запустить наконец передатчик. Послать привет далекой родине…
«Эрнест» опалил серую поверхность Груши огнем дюз и оторвался от планеты.
— Спартак! Заводи шарманку!
— Требуется уточнение, капитан. Вы имеете в виду музыкальный инструмент, чей принцип работы основан на цикличном повторении одной и той же мелодии, или используете иносказание, чем зачастую злоупотребляют ваши собратья по виду, иррационально расходуя вычислительные мощности своего и без того несовершенного мозга?
— Просто запусти уже передатчик и скорректируй траекторию!
— С превеликим удовольствием! — эти перепады между занудством, хуманофобией и показной вежливостью порядком раздражали.
На экране перед Виньярдом высветились значения, и он выровнял «Эрнест» в соответствии с ними.
— Ну, с Богом? — пробормотал он, глянул на Алису, которая в соседнем кресле продолжала мониторить окружающее пространство сквозь системы наведения всех видов оружия, и потянулся пальцем к рычажку включения передатчика.
Тумблер сдвинулся вниз, мигнуло освещение, за перегородкой как-то угрожающе загудела «Звездочка», но Виньярд был спокоен: он уже проделывал это раньше. Всё это было в порядке вещей.
— Это нормально, — пробормотал он. — Сейчас, сейчас отправим второй пакет…
Кварки, разогнанные ускорителем, запитанным от энергетических мощностей главного корабельного реактора, мчались сквозь бездну пространства к далекой Солнечной системе.
* * *
Зуммер системы связи прозвучал неожиданно, и Сью даже дернулся в пилотском кресле.
— Они не могли так быстро ответить! Сигнал даже не добрался до…
— Это видеосообщение, Сью, — откликнулась Алиса. — Это не с Терры.
— А! Включай.
Алиса потянулась рукой к тачпаду.
На экране появилось слегка растерянное, но решительное лицо приснопамятного Гая Кормака.
— Ребята, я просто не знаю, к кому еще обратиться… Вы ведь сейчас недалеко от Талейрана, верно?..
Виньярд и Кавальери переглянулись.
— Твою мать! — сказал Виньярд. — Ну, начинается…
Глава 2
В которой Алиса боится
— Н-н-нет! Давай ты слетаешь без меня, а я вернусь на Ярр? — чего-чего, но такой реакции от боевой подруги Виньярд не ожидал.
У нее глаза были на мокром месте, а руки Алиса не знала куда девать — сплетала и расплетала пальцы, теребила волосы. У Сью в груди закипала холодная ярость: это что за скоты там проживают, на этом Талейране, что девушка от одной мысли про визит на родину превращалась в испуганную зайчишку?
— Ну-ка, ну-ка, мисс Кавальери, посмотри на меня! — он встал с пилотского кресла, сделал шаг вперд, взял ее ледяные пальцы в свои горячие ладони и глянул в самые глаза: — Ну-ка скажи: я убила охренительного песчаного скорпиона на Новом Привозе!
Она, повинуясь движению его рук, встала, но всё так же прятала глаза:
— Сью…
— Давай-давай, не стенсяйся! Громко скажи! — он ободряюще кивнул.
— Я… Я… Убила песчаного скорпиона на Новом Привозе.
— Охренительного! — напомнил Виньярд.
— Окей, окей… Я убила охренительного песчаного скорпиона на Новом Привозе! — слабая улыбка тронула ее губы.
— А теперь еще скажи: я пересекла из конца в конец на сраном фургоне половину Ярра!
— Я… Ладно, ладно! На сраном фургоне я пересекла половину Ярра! — знакомый задор появлялся в глазах Алисы.
— Я — офигеть какая успешная, красивая и талантливая!
— А еще что? — уперлась кулачками в бока Кавальери.
— А еще — у меня… То есть — у тебя лучший в мире парень! — поднял вверх палец Виньярд.
Она ткнула его кулачком в грудь:
— Вот оно как?
— Именно так! — он притянул ее к себе.
Сью не был дипломированным психологом, но один приятный способ перезагрузки мозга был ему хорошо известен.
* * *
— Понимаешь, это как проснуться и понять, что страшный сон не закончился. Я с тех пор как попала на Ярр думала, что проснулась. И вернуться туда — это просто… Уф-ф-ф… Да-да, я теперь не шестнадцатилетняя дурочка, мне теперь двадцать и я прожила самый дикий, прекрасный и насыщенный год в моей жизни, и начала жить второй — такой же, но… Знаешь, не смотря на то, что это время было совершенно безумным, я говорила то, что хочу, делала то, что считала правильным и жила… Ну вот, это твое словечко — нормально. Я жила нормально! Не знаю, кого мне благодарить, наверное — всех сразу. Родителей за то, что не побоялись уехать с Талейрана, его величество — потому что это он выстроил Ярр таким, какой он есть, или тебя, Виньярд, но…
— А я-то тут…
— Да потому что ты лучший парень в мире, дурень! — Кавальери растрепала ему волосы и Сью зажмурился от удовольствия.
В отличие от Алисы, по его ощущениям последние два года были чистой воды фантастикой: прошла целая тысяча лет и люди освоили космос, и на каждой планете кипит своя, уникальная и неповторимая жизнь! И теперь у него есть свой собственный космический корабль, именем Виньярда пугают детей или наоборот — ставят его в пример, он дружит с настоящим королем, престарелым супергероем, оборотнем, эльфийкой, космическими сталкерами и вообще… И вообще — у него самая классная девушка в Галактике, м?
— Сью, что за взгляд? Так!.. Я тут душу ему изливаю а он пялится на… На что ты там пялишься?
— На всё пялюсь. У тебя всё достойно пяления.
— Достойно чего? Что за слово-то такое?
— Пф-ф-ф-ф! — Виньярд фыркнул, а потом сделал серьезное лицо: — Прости, прости, я просто подумал — всё это просто фантастика. Последние два года, ты, Ярр, космос, «Эрнест», даже Спартак! Я стараюсь не думать об этом, но…
Кавальери кивнула.
— Это именно то, что я имею в виду. Классная жизнь, о которой можно только мечтать! А на Талейране… Понимаешь — меня ежедневно убеждали в том, что я дура. Это сложно объяснить, но я попробую. Представь себе: нельзя выглядеть уныло, потому что это создает негативный фон и может плохо повлиять на психологическое состояние окружающих. При это не следует громко смеяться, потому что ты можешь оскорбить того, кто находиться сейчас в депрессии. Не нужно стесняться своих чувств — можно трахаться прямо на лестнице, что здесь такого, это естественно, нечего хмуриться и тем более делать замечания — это свободная планета! Нельзя целоваться на автобусной остановке — это может спровоцировать агрессию со стороны того, кто обделен вниманием, или оскорбить человека другой культуры. Почему ты одеваешься в такую закрытую одежду? Ты что — стесняешься своего тела? Почему ты одеваешься в такую открытую одежду — ты провоцируешь кого-то с нереализованным сексуальным желанием? Или хочешь оскорбить кого-то имеющего физические недостатки?
— Господи, что за дичь? — выпучил глаза Сью. — Это что за псих тебе это втирал?
— Это целая планета, понимаешь? Они там все такие…
— Погоди, ну есть же какие-то правила, законы…
— Ага. Закон на стороне того, у чьего адвоката лучше подвешен язык. И того, кто находится в более «социально уязвимом положении»… Один парень сунул руку под монорельс, чтоб оказаться социально уязвимым — и не прогадал… Пока родители растили ему новую конечность, он переспал с половиной наших одноклассниц — хотя был настоящим убожеством.
— Э-э-э-э… Как связаны оторванная рука и секс со школьницами? — ум за разум у Сью заходил всё больше.
— Он подал бы на них в суд — иск о дискриминации. Мол, они отказали ему в близости на основании его физического недостатка.
— Что, нахрен? Бред какой-то… А ты…
— А я из семьи радикалов, и не спала вообще ни с кем: ни с красавцами, ни с убогими — так что ко мне не подкопаться. А вот те, кто уже успел погулять к тому времени — те были у него на крючке…
— Фу?
— Фу, — согласилась Алиса. — И ты меня туда везешь.
— А нормальные люди там есть?
— Ну, мои папа и мама были относительно нормальными… Они ведь устроились на Ярре, да?
— Мгм… Я побью любого, кто протянет к тебе лапы, а потом скажу, что это наша национальная культурная яррская традиция. И я натравлю на них Эйба Джонатана, который поимеет всю судебную систему Талейрана, потому как мы будем угнетенными нацменьшинствами. Как тебе?
Кавальери наклонила голову и посмотрела на него странным взглядом:
— А ты точно никогда раньше не бывал на Талейране? Рассуждаешь как настоящий прожженный яппи из Тунберга…
Виньярд мог бы ей снова рассказать, что некоторые общества старой Терры в начале двадцать первого века практиковали нечто подобное, и он начитался и насмотрелся всякого по этой теме, но не стал углубляться в дебри и просто попросил:
— Но пангейский костюмчик-то ты надень, ладно?
— А ты не смей надевать плащ — каждый будет думать что ты эксгибиционист!
— Что-о?
— Что?
* * *
Ночная сторона Талейрана горела мириадами огней — огромные агломерации покрывали самые благоприятные для человека территории субтропических побережий обоих полушарий планеты. Единственный огромный материк, занимающий треть поверхности, сейчас был погружен во тьму. Солнце освещало только бескрайний океан и пустынные, незаселенные холодные острова.
В околопланетном пространстве было тесно: грузовозы, лайнеры, спутники связи, многофункциональные станции, терминалы орбитальных лифтов, обломки космического мусора, москитный флот — всё это перемещалось в немыслимом броуновском движении, и разобраться в хаосе мог только очень опытный пилот — или искусственный разум.
— А где… — Сью защелкал тачпадом, переключаясь между отметками космических объектов и откинулся в кресле. — Нормально! Куда делся «Метаксас»?
Огромная орбитальная станция, ранее принадлежавшая Конфедерации, а ныне — Протекторату, просто исчезла! Она значилась во всех каталогах, однако — физически отсутствовала. Полнокровный корпус штурмовиков, флотская эскадра, вспомогательные соединения, размещенные на «Метаксасе» — ничего этого на орбите Талейрана не было. И никаких других сил Протектората — тоже!
— Алиса-а-а, как обстоят дела с армией у Талейрана?
— Э-э-э-э… Никогда не слышала. Муниципальная полиция, корпоративная охрана, служба спасения, какие-то правительственные жутко секретные подразделения, но прям армия — нет. Кажется, нет. Я могла не обращать внимание на такие вещи… Талейран всегда входил в состав Конфедерации, так что…
Алиса действительно могла не помнить — но даже гало-сеть не давала никаких откликов на запрос «вооруженные силы Талейрана». Их как будто не существовало в принципе! Вывод напрашивался сам собой: Сверчки прибыли в систему, когда отсюда убрался Протекторат. При этом никакой официальной информации о выходе этой одной из ключевых планет сектора Атлантик из-под опеки Сената нигде не публиковалось…
— Совпадение? Не думаю… — проговорил Виньярд и послал запрос на стыковку.
Отклик пришел тут же.
— Цель визита? Алиса, какая у нас цель визита? Тоска по родине?
— Тьфу-тьфу… Давай что-то более правдоподобное.
На мониторе рядом с запросом один за другим выскакивали рекламные баннеры — отели, бутики, интим-услуги, знаменитая репродуктивная программа с милыми мордочками ангельских младенчиков…
— Вот! Это нормально. Гладиаторские бои, — Сью на клавиатуре заполнил нужную графу раньше, чем Кавальери успела его остановить: — Участие в гладиаторских боях.
— Виньярд, ты — придурок?
— Ну так не до смерти же, вон — написано! — парень ткнул пальцем в баннер. — И они поверят! Это ж идеальная легенда, мы ж с тобой ветераны «Слэма», и всё такое… Ну ладно, ладно, осмотримся, решим что нам это не подходит, задерем цену… А попутно — выполним миссию. Какой там лифт к Флойду спускается?
— Никакой. Ближайший — в Ламарш, — она явно была сердита, и не одобряла такого скоропалительного решения.
— Это тот город, где…
— Да, да, где меня вынули из инкубатора и где я прожила пятнадцать лет… Сью, ты всё-таки болван, — она встала из кресла и ушла в каюту.
Сью запустил руки в свою шевелюру: ну а как по-другому? Только импровизация, плана-то никакого нет! И вообще — соваться безоружным на незнакомую планету, на которой орудует племя космических кочевников — вот это значит быть настоящим придурком! А Талейран имел одно из самых жестких оружейных законодательств в освоенном космосе — это касалось энергетического, огнестрельного, холодного и любых других видов оружия. Но имелось одно исключение — гладиаторы! Для них оружие было частью образа, и они появлялись на публике, щеголяя мечами или секирами. Эту лазейку Сью и решил использовать, чтобы протащить на поверхность хотя бы рапиру — пусть за эту привилегию и придется пару раз получить по роже на потеху толпе.
— Талейран-929 вызывает «Эрнест»… Назовите предпочтительный пункт стыковки? — раздался голос диспетчера.
— «Эрнест» на связи… Орбитальный лифт над Ламаршем — это где?
— Рассчитываю вам траекторию… Принимайте данные, и не забудьте оплатить пошлину и взнос за парковочное место…
— Не забуду.
— Добро пожаловать на Талейран!
— Да-да, спасибо… — Сью потянул на себя штурвал, отрегулировал мощность двигателей и извилистым курсом повел легкий катер к эллипсоиду космической станции, которая венчала собой нитку атмосферного лифта.
* * *
Алиса предстала перед Виньярдом во всеоружии и сразила его наповал — в который раз. Настойщий пангейский «uni-suit» подогнанный под конкретную фигуру, вес и рост, производил впечатление. Матовый черный, идеально лежащий на изящных девичьих формах — сьют был функциональным и женственным одновременно.
— И болеро, и беретик… — она примерила еще две детали гардероба, которые, конечно, были алого цвета — в тон к прядям волос.
— А… Ну, юбка там…
— Это Талейран, Сью! Меня не поймут!
Виньярд вспомнил ее манеру одеваться, когда они вместе учились на первом курсе подготовительного отделения, и сглотнул:
— А! Понятно… А мне что надеть?
— Что хочешь, Виньярд! Мне всё равно!
Это она на него дулась за то, что он решил поучаствовать в гладиаторских боях и и просто поставил ее перед фактом.
Ювелирно пристыковав «Эрнест» на парковочное место, Сью сказал:
— Зер гут! — и пошел переодеваться.
Кавальери только закатила глазки и похлопала ресницами, когда он явился в полурасстегнутой клетчатой рубашке, из-под которой выглядывала футболка со сталкерским зеленым принтом, в штанах с бесконечным множеством карманов и кедах, разноцветные шнурки которых безвольно волочились по полу.
В огромный рюкзак он запихал комплект сталкерской брони, рапиру, и еще кучу всего, необходимого двум путешественникам на очень странной и явно небезопасной планете. Ну а как можно назвать безопасным место, где обычные граждане не имеют возможности владеть оружием, а преступники — находят тысячу путей, чтобы вооружиться?
* * *
На ресепшене сидел мускулистый молодой мужчина с голым торсом, и блаженно кряхтел, пока симпатичная девушка с аккуратно заколотыми на затылке волосами втирала ему в шею, трапеции и плечи какое-то пряное снадобье.
Девушке приходилось наклоняться, и обтягивающая фигуру униформа ей явно мешала.
— Вы не против? — спросил администратор, намекая то ли на свой голый торс, то ли на девушку, то ли на странный запах мази.
Алиса растянула губы в дежурной улыбке, Сью недоуменно поднял бровь. Мускулистый взял у них ID и, сверяясь с какой-то информацией на мониторе, на мгновение замер и даже шикнул на девушку.
— Виньярд и Кавальери? Да ла-а-адно! И для участия в гладиаторских боях! Ну, дела! — его тон был таким, будто он тысячу лет знает их обоих и готов обнять. — Коэффициенты будут бешеные! Вы на Арену или в Яму? Я — из рисковых, азарт для меня — как воздух… Ну, скажите, скажите!
— А можно нас досмотрят и мы пойдем? — спросил Сью, чем вызвал на лицах администратора и девушки в форме какое-то удивленное, рыбье выражение.
Это выглядело странно, но Сью решил пока не обращать внимания. У него было конкретное дело, и он собирался покончить с ним как можно быстрее. Но пряный атлет не унимался:
— У меня лудомания, понимаете? Мне нужно…
— Мне нужно спуститься на поверхность планеты, — надавил голосом Виньярд.
Рыбье выражение лица прочно поселилось на физиономии странного администратора, он как-то машинально выполнил все процедуры, вяло кивнул, выслушав объяснения о причинах нахождения в рюкзаке рапиры, приклеил к багажу какой-то стикер и апатично уставился в монитор.
— Ну что, пошли? — Сью направился к выходу и оглянулся на Кавальери.
Та глубоко вздохнула и двинулась за ним. Послышался цокот каблучков и их догнала давешняя девушка в форме сотрудника орбитальной станции:
— Зачем вы с ним так? Он же сказал — у него диагноз, лудомания… Вы сделали ему больно, травмировали. Что вам стоило просто взять и ответить на его вопрос?
— А еще у него что? — сердито спросил Виньярд. — Какой-такой диагноз позволяет ему на рабочем месте сидеть полуголому, а вы ему еще вот этой вот дрянью спину трете?
— Ну, мышцу потянул на тренировке, понимаете?
— Мышцу потянул, лудомания… А если бы у него была нимфомания — вы бы прямо тут, на ресепшене, разрешили бы ему себя трахнуть? — не выдержал Сью.
— Э-э-э-э, да? А в чем вопрос-то? — удивилась девушка.
— Это нормально, — скорее для того, чтобы убедить самого себя проговорил Виньярд.
Кажется, Талейран представлял собой настоящий сумасшедший дом.
* * *
Когда они спускались сквозь облака в огромной, полной народа кабине орбитального лифта, Алиса сказала, наклонившись к самому уху парня:
— Ему еще деньги из бюджета выделяют — по сто кредитов в месяц. На ставки.
— А! — сказал Сью. — Это как наркоманам выдают одноразовые шприцы, а больным СПИДом — бесплатные кондомы?
— Точно, — сказала Кавальери и покраснела.
И Виньярд подумал, что ему несказанно повезло, что Алиса получилась такой, какая есть, появившись на свет в этом гадюшнике. И еще подумал, что стоит, наверное, всё-таки как-нибудь познакомиться с ее родителями.
Глава 3
В которой Виньярд бьет пощечины
Ламарш был городом с картинки: по крайней мере, ночью, с высоты в два километра. Башни небоскребов, горящие неоном всех цветов радуги, монорельсовые подвесные дороги, раскрашенные лучами прожекторов гигантские струи фонтанов, мельтешение каров на улицах и яркие рекламные голограммы, парящие в воздухе… Гигантский зеленый парк, занимающий не меньше одной десятой площади агломерации, с геометрическими дорожками и деревьями с аккуратно подстриженными кронами, и продуманной подсветкой, и блестящими водной гладью прудами. Набережная, выложенная белым камнем, с пальмовыми аллеями и причудливым зданием порта, огромный океан, на просторах которого виднелись отмеченные габаритными огнями суда…
— Вау, — сказал Сью.
— Тут полно талантливых людей, — откликнулась Алиса. — И есть очень хорошие специалисты, и высокие технологии… Этого у Талейрана не отнять.
Нитка, а точнее — колонна из углеродных нанотрубок, которая представляла собой ствол орбитального лифта, упиралась в океаническую платформу, которая располагалась на значительном удалении от берега. Кабины сновали по ней с промежутком в два часа, чего вполне хватало для всех таможенных и иммиграционных процедур.
Здесь, внизу, не было никаких разомлевших бодибилдеров, молодая женщина в уже знакомой униформе транспортников держалась предельно вежливо, да и проверяли приезжих куда как строже. Транспортная охрана выглядела серьезно: в легких бронежилетах поверх формы, тактических очках, со станнерами необычного дизайна… Даже разъяснения по поводу рапиры пришлось давать.
— Выступать будете в Ламарше? Если сразу на Арену — спросите Синди, она там самый вменяемый менеджер, — со знанием дела посоветовал один из секьюрити, когда с досмотром было покончено.
— Нет, мы куда-нибудь попроще, в городок поменьше…
— Сейчас хорошие деньги крутятся во Флойде — это если вы не боитесь неприятностей, — проговорил словоохотливый охранник. — Там нормальная яма, можно заработать.
— А что — во Флойде какие-то проблемы? — наигранно удивился Сью.
— Тише, Парис! Не говори ерунды, — шикнула на подчиненного администратор. — Интеграция значительного числа носителей иной, отличной от нашей культуры не может быть простым процессом…
Далее она произнесла еще несколько таких же общих фраз, и, вежливо улыбнувшись, направила Виньярда и Кавальери на паром, который ждал у причала. Кавальери остановилась у перил, вдохнула соленый воздух…
— Сью, знаешь что? А давай не поедем в Ламарш, м? Нам ведь всё равно надо осмотреться во Флойде, да? И ямы твои, опять же… — она, кажется, уже свыклась с мыслью о гладиаторских боях, и в родной город не хотела от слова «совсем».
— Но паром — до Ламарша?
— А зачем нам паром?
Кредиты Новой Конфедерации и кредиты Протектората имели курс 1:1, и потому с финансами проблем не было. Алиса поманила за собой Виньярда, спустилась по лестнице к самой воде и спросила у стройного длинноволосого парня в гидрокостюме:
— Аквабайки в аренду сдаете?
— Да-а-а! — жизнерадостно улыбнулся он, демонстрируя белые зубы и оценивающе оглядел Алису — с ног до головы. — А вы умеете…
Кавальери фыркнула:
— Я с Монталивье, каброн!
— А-а-а, карба, салют! Выбирай любой… — он явно распустил хвост, но, увидев хмурый взгляд Виньярда, несколько сбавил обороты.
Сью осознавал, что не выглядит внушительно: долговязый, в расхристанной одежде, с развязанными шнурками — какой-то несерьезный, можно даже сказать — нелепый… Но пережитое время от времени всплывало наружу, нагоняя жути, и окружающие это чувствовали.
Кавальери прошлась у самой кромки воды и показала пальчиком на ярко-алый аквабайк с двумя кофрами для багажа.
— Вот этот подойдет. У него автопилот есть? Назад вернется?
— Да, карба, есть! Час — десять кредитов, первые сутки — сто двадцать, все следующие — по сто. Батареи хватит на три тысячи километров ходу, можешь не экономить…
— Еще нужен гидрокостюм…
— Для тебя? — этот пижон нравился Виньярду всё меньше и меньше, он ведь продолжал красоваться и буквально раздевать Алису взглядом.
— Для моего парня, — отрезала Кавальери.
* * *
Конечно, этот мерзавец подсунул ему розовый гидрокостюм. Одежду и рюкзак сгрузили в водонепроницаемые кофры, Алиса лихо оседлала аквабайк, крутанула газ. В воздух взмыла струя воды. Хлопнув ладонью по полимерному покрытию сиденья позади себя, девушка подмигнула Виньярду:
— Давай сюда, и держись крепче!
Сью шагнул с платформы на байк, и обнял девушку за талию — подержаться тут и вправду было за что!
— Уи-и-и-и-и! — Кавальери без предупреждение выжала из гидроцикла максимум, и машинка, бешено ускоряясь, рванула к горизонту по лунной дорожке.
Всё-таки он многого о ней не знал.
* * *
Флойд отличался от Ламарша — здесь не было той идеальной вылизанности, аккуратности. И суть проблемы заключалась вовсе не в провинциальности этого довольно крупного города. Признаки деградации наблюдались всюду: даже в порту и пляжной, курортной зоне не работала часть фонарей, в океане плавало значительное количество мусора, а городская иллюминация сбоила, выдавая совсем уж хаотичное мельтешение.
С каждым метром, который пролетал, едва касаясь водной кромки, аквабайк, некая надломленность в состоянии Флойда становилась всё более очевидной. Алиса даже специально изменила курс, чтобы осмотреть прибрежную зону: мусор, граффити, опрокинутые контейнеры и заколоченные листами полимеров витрины — это походило скорее на какой-нибудь Гронинген в период гражданской войны и накануне вторжения гэлов, чем на благополучный мир из первой десятки.
— Тут был коммерческий яхт-клуб, думаю, стоит причалить там, — обернулась девушка. — Там народу поменьше… Должно быть…
Длинный мол на сваях выдавался далеко в океан, яркий двухэтажный павильон клуба, корпуса корабликов и мачты, первые лучи солнца, показавшегося над горизонтом — всё это создавало некий романтический флёр, и Виньярд подался вперед:
— Алиса?
— М?
— Красиво тут.
Подруга некоторое время молчала, управляя байком, а потом ответила:
— Ненавижу это всё.
Романтический флёр улетучился мгновенно.
* * *
На пирсе горел вонючий огонь. В качестве топлива использовались куски пластика, мебель, какое-то тряпье, поэтому аромат был соответствующий.
— Я щас! — сказал Сью и встав ногами на сиденье, оттолкнулся и вспрыгнул на пирс. — Подожди минуту.
Нужно было договориться о швартовке аквабайка с администрацией клуба, наверное — заплатить какие-то деньги. Парень поморщился от вони, которая совсем не вязалась с общим стилем окружающей обстановки, и пошлепал мягкими подошвами бот гидрокостюма по плитам. Боты, конечно, тоже были с розовыми вставками.
Навстречу ему поднялись три весьма примечательные фигуры. Первое, что бросалось в глаза — это была синюшная, почти болезненная бледность кожи. Этой кожи наблюдать можно было предостаточно — из одежды на странных личностях были только нейлоновые шорты. Второе — отсутствие волосяного покрова. Совершенно лысые, без бровей, ресниц бороды и усов — эти типы производили странное впечатление.
— О, — сказал один из них. — Еще один тутошний.
— О, — сказал второй. — Там водная машина и волосатая девочка.
— О, — сказал третий. — Девочку я заберу себе, у меня как раз одной не хватает. А машину продадим барыге.
Виньярд начинал понимать, что здесь происходит, и слегка напружинил ноги, приготовившись действовать.
— Нам нужно, понимаешь? — проникновенно проговорил первый бледнолицый. — Мы выросли в чудовищных условиях, у нас сильный стресс, и мы готовы сделать культурный обмен. Ты поучаствуешь в уникальном обряде потлача, станешь большим другом нашего народа, и мы нанесем тебе ритуальные узоры.
— Потлач — значит ничего не жалко для друга. О, — сказал его товарищ. — Хочешь я подарю тебе всю свою одежду? Твоя-то женская.
— Девочка, поднимайся сюда, к нам! — поманил Алису третий. — Нам очень хочется наладить диалог, мы очень стараемся!
— О, — удивился первый. — Тутошний стоит и молчит. Ну стой, наверное тебе хочется здесь стоять. А нам очень хочется эту машину и эту девочку. Ты же не против? И девочка не против, тут все девочки сначала против, а потом не против.
Виньярд на секунду прикрыл глаза. Ему не хотелось включать «щелчок», да в этом и не было необходимости — даже не смотря на то, что около вонючего костра он заметил еще несколько таких же синюшно-бледных фигур.
— Нет, — сказал Сью. — Это неприемлемо.
Кажется, у местных почитателей первобытной культуры, были именно они, произошел разрыв шаблона.
— О, — сказал первый. — Тутошний сказал нет?
— О, — сказал второй. — Так мы побьем его и все равно возьмем, что захотим!
— О, — сказал третий. — Я возьму девочку.
КЛАЦ! Хлесткая пощечина смела любителя девочек с пирса в воду. ДАЦ! Вторая пощечина впечатала желающего драться в стену яхт-клуба. Оставшийся внезапно один на один с Виньярдом предводитель бледнокожих издал горлом мерзкий стрекочущий звук, и ему на помощь ринулись соплеменники. Их было около дюжины — даже странно, чем можно было заниматься пятнадцати парням на пирсе? Рыбу они точно не ловили… В руках они сжимали что-то похожее на оружие: шипастые дубинки, обрезки труб, какие-то устрашающего вида пилообразные мачете. Только нейлоновые шорты оставались неизменной деталью у каждого из этих странных обитателей пирса.
— Это нормально, — сказал Сью. — Щёлк.
Дац-дац-дац-дац! Он бил пощечины с обеих рук, хлесткие, звонкие, способные свернуть челюсть или сломать шею. С криками и всплесками соленых океанских волн синюшные космические скитальцы посыпались в воду. Это заняло не более пяти секунд — и четыре длинных, перетекающих один в другой шага, и ровно тринадцать ударов. Тринадцать потому, что ударенный о стену тип нашел в себе мужество подняться и ринуться в бой, чтобы получить звонкую оплеуху и быть сметенным прочь с пирса.
Над головой внезапно послышалось некое гудение, явно искусственного происхождения, и Виньярд поднял глаза.
Бочкообразный флаер черно-белого цвета, с синим красным проблесковыми огнями заходил на глиссаду над пирсом. На его борту красовалась люминесцентная надпись «MUNICIPAL POLICE». Летательный аппарат завис над утопающими сверчками, в его днище раздвинулись створки и оттуда развернулось сразу несколько тросов, за которые принялись цепляться отталкивая один одного кочевники.
Алиса успела пришвартовать аквабайк, и Виньярд принял у нее из рук рюкзак, пакет со своей одеждой, и подхватил девушку, которая смотрела на него каким-то странным, слегка удивленным взглядом.
— Сью, — проговорила она. — Ты в порядке?
— Я-то? Я — нормально. А вот соотечественники у тебя очень стремные.
— Мои-то? — в тон ему переспросила она. — Мои — стремные, конечно. Но это не мои соотечественники. Таких гоблинов на Талейране отродясь не водилось.
— А-а-а-а-а! — осознал Виньярд. — Это не гоблины. Это Сверчки.
Мокрые Сверчки как раз выбирались на пирс. Красные отпечатки виньярдовой длани расплывались у них весьма симметрично — у одних на правой, у других — на левой щеке.
— О! — сказал их предводитель. — Делаем ноги. Это не тутошний, это верняк — яррский. Или гэльский.
— О, — согласились остальные.
И сделали ноги, шлепая босыми ступнями по плитам мола и наддавая в сторону берега. Полицейски флаер, совершив маневр, завис над пирсом и сел прямо на него, перегородив Алисе и Сью путь в город. Появившийся из дверцы человек в полицейской форме с очень-очень усталыми глазами сделал несколько шагов навстречу и, вяло козырнув, представился:
— Лейтенант Кураж, муниципальная полиция Флойда, гребаная работа, гребаная жизнь.
— А? — удивился Сью.
— Документы, пожалуйста.
— Это нормально, — откликнулся Виньярд.
Сью и Кавальери протянули айди, и лейтенант Кураж проверил их сканером. Он был еще очень молодым, вряд ли старше Виньярда, этот полицейский. Среднего роста, атлетичный, загорелый, с коротким ежиком темных волос, в легком форменном бронекостюме, со станнером и компактным лазганом — он смотрелся очень прилично. Да и манера держаться, и общаться располагали — полицейский не грубил, был корректен и вежлив. Только очень, очень устал.
— А-а-а, так вы оттуда! — он ткнул пальцем в небо. — Мисс Кавальери, вы же вроде местная, почему не сказали как у нас на Талейране относятся к рукоприкладству?
— А я сказала… Но он же с Ярра, там другая культура, понимаете? Особенности адаптации…
— С-сука, — сказал Кураж как будто в сторону. — Нужно чтобы кто-то прилетел с другой планеты, чтобы надавать лещей этим уродам.
А потом добавил, уже официальным тоном:
— Это ведь было недоразумение, верно? Пострадавшая сторона претензий не предъявила, я думаю, мы можем ограничиться устным предупреждением?
Сью встрепенулся, но Алиса придержала его за рукав:
— Конечно, можем. Большое спасибо лейтенант! — и искренне улыбнулась.
Полицейский пожал плечами:
— Да ладно, что там… Всё понятно же. Но вы во Флойд ведь на на Сверчков поглядеть приехали?
Парень и девушка переглянулись. Вообще-то дело обстояло именно так. Но в качестве ответа это никак не годилось, и Виньярд сказал:
— Я хотел попробовать себя на гладиаторских боях. Говорят, тут есть какие-то приличные ямы…
— Так! — посерьезнел Кураж. — А ведь у вас может всё получится. Вон как вы их разметали… Я всё видел через «глазки», знаете ли.
— Марсель!.. — раздался молодой голос из флаера. — Я слил видео в сеть — там уже пятьдесят тысяч просмотров!
— Педро, ты кретин! — откликнулся лейтенант Марсель Кураж. — Я убью тебя! Мистер Виньярд, мисс Кавальери… Я бы и рад вас сейчас отпустить, но похоже теперь у вас и у меня проблемы — этот идиот залил видео в сеть. Стажер, мать его. И мой двоюродный брат… Придется проехать в участок, дадите пояснение своим действиям под протокол, надо вас как-то отмазать.
— Это нормально, — кивнул Сью.
Начать изучение ситуации в городе с полицейского участка — не самый худший вариант. Тем более никто, по всей видимости, не собирался их засаживать в казематы.
Кавальери настроила автопилот аквабайка и с сожалением глянула ему вслед. Виньярд протянул ей руку и они следом за лейтенантом прошли в нутро флаера.
— Можно я переоденусь? — спросил Сью. — Очень по-идиотски себя чувствую.
Кураж только кивнул и полез в кабину, где выпихнул с пилотского места живого чернявого юношу — тоже в полицейском бронекостюме.
— О-о-о-о, рад познакомиться! Я теперь ваш фанат! — он протянул руку Виньярду, а потом повернулся к Алисе: — И ваш тоже, конечно! Мисс Кавальери, я только что подписался на все ваши странички! А правда что вы приехали чтобы надрать задницы Сверчкам?
Виньярд как раз натягивал штанину, и фыркнул от удивления: это полицейский такое спрашивает?
— Нет, — сказала Алиса. — Просто я соскучилась по родине, а Сью — по острым ощущениям. Вот и решили наведаться на Талейран. Для карьеры полезно, охваты в сети вырастут.
— О да-а-а-а, видео на пирсе набрало уже триста тысяч! Это десять минут не прошло! А пишут-то, пишут то…
Флаер стремительно набирал высоту. Педро погряз в просмотре комментариев, а Алиса замерла, глядя в окошко. Сверху было хорошо видно огромный лагерь космических кочевников, который раскинулся на окраине города. Центром этого странного поселения служил громадный флагман Сверчков: сцепленные друг с другом лайнеры. Вокруг них, в хаотичном порядке расположились другие корабли — поменьше, но размеров тоже весьма внушительных. Они были покрыты следами коррозии, вмятинами, какой-то странной порослью и казались неспособными не то что поддерживать чью-то жизнь и перемещаться в безвоздушном пространстве, но и вообще — не развалиться в ближайшие пару дней.
В небо поднимался дым от костров, мужду корпусами космических кораблей виднелись какие-то причудливые сооружения из подручных материалов, территория вокруг была изгажена и измалевана в соответствии с представлении Сверчков о прекрасном. Это представление явно проникло и на городские улицы, внося свой сомнительный вклад в развитие городской среды. Возникало чувство, что некогда ухоженный и благополучный Флойд как то ужался, скукожился под напором нового, доселе невиданного явления. Гордо и независимо держались только башни небоскребов и промзона — в корпоративном квартале.
— Отвратительно, правда? — сказал с пилотского места Кураж, и Виньярд был с ним полностью согласен.
