В 1961 году Джон Фицджеральд Кеннеди совершил мощный политический ход, подобный броску умелого питчера на бейсбольном поле. Он заявил: Америка «еще до конца нынешнего десятилетия» высадит человека на Луне. Президент опередил ученых и инженеров, многие из которых сомневались тогда в самой возможности такого полета. К строительству ракет, способных развить вторую космическую скорость, преодолеть с астронавтами на борту 380 тысяч километров и вернуться назад, в тот момент еще даже не приступали. Были и другие каверзные вопросы, например: выдержит ли человек длительное пребывание в космосе, который, как известно, весь пронизан жесткой солнечной радиацией?

Но страна это сделала, причем строго по «президентскому графику» — в июле 1969 года. Учитывая такой рывок и ошеломляющий успех полета, не стоит слишком строго судить экспертов, которые сорок лет назад предсказывали, что сегодня тысячи людей будут трудиться на лунных фабриках и проводить отпуск на орбитальных станциях. Ну а Марс? Разумеется, мы уже несколько лет как имеем там опорную базу.

Некоторые даже думали, что сегодня у нас уже будет нечто вроде «Энтерпрайза» из «Звездного пути», ну разве что попроще и поскромнее, — огромный космолет, несущий многолюдный экипаж в дальние пределы Солнечной системы. Самая ранняя версия кинематографической саги, телесериал 1960-х годов, фактически подкрепила эту иллюзию своими эпизодами с титром «Начало XXI столетия» — якобы в эту эпоху создаются первые образцы сверхсветовых гиперпространственных двигателей. Многие из нас, кто рос в шестидесятые — семидесятые, думали, ложась спать в своих «звездных» пижамках: вот станем совсем старыми и доживем до тридцати лет, тогда будет астронавтов, как сейчас водителей на трейлерах…

И еще одна обманчивая параллель убеждала множество людей, что к нашим дням космос превратится в смесь игровой площадки с заводским цехом. В астронавтах шестидесятых видели прямых продолжателей дела Христофора Колумба, Уолтера Рэли и других отважных путешественников, что пролагали путь миллионам колонистов, покорявших Новый Свет. Прогулка Нила Армстронга по лунной почве положит начало крупномасштабным исследованиям, рассчитанным на десятки лет вперед, — так казалось в то время.

Главный подвох исторического сравнения упирался в денежный вопрос. Америка израсходовала более 20 миллиардов долларов по тогдашнему курсу, чтобы несколько десятков решительных мужчин смогли побывать в космосе и в конце концов добрались до Луны. Экипировка всех отрядов конкистадоров и их отправка в Новый Свет не стоили правителям Испании и Португалии тысячной доли той суммы; для поисков западного пути в Индию Колумбу не понадобилось создавать космический скафандр и запасы кислорода. Пятьсот лет назад постройка деревянного судна для перевозки двух-трех сотен людей на несколько тысяч километров обходилась несравненно дешевле, чем монтаж современной орбитальной станции, куда могут одновременно поместиться от силы полдюжины астронавтов. При этом все затраты на Великие географические открытия быстро окупились эксплуатацией природных богатств новых земель. Европейцы получали из заморских владений рыбу, хлопок, табак, меха и другие блага (не в последнюю очередь трудами миллионов рабов, которым пришлось тоже переплыть океан следом за хозяевами). К тому же колонии, в особенности Австралия, оказались весьма подходящим местом для высылки уголовников и прочих ненадежных элементов. Меж тем весь прибыток от рейсов «Аполлона» — средних размеров контейнер с лунной галькой и булыжниками. Для людей науки, конечно, манна небесная, а так — не сравнить с галеоном, груженным по самый планшир инкским золотом.

Футурологи и писатели-фантасты, помогавшие убеждать нас, что в 2001 году люди полетят к Юпитеру под руководством спятившего компьютера по имени HAL, не потрудились спросить мнения налогоплательщиков. В шестидесятые «человек с улицы», быть может, и восторгался видами земного шара из космоса, но он вовсе не желал, чтобы правительство швыряло деньги без счета просто ради удовлетворения его или собственного любопытства. И хотя после высадки на Луну космическая программа не умерла, она успела лишиться большей части волшебного ореола. Америка предпочла тратить свои миллиарды на земные нужды, а не выкармливать желторотые колонии в гнездах лунных кратеров.

«Бесконтактные» исследования глубокого космоса ведутся и сейчас, а вот сценарии, пытавшиеся следовать «Звездному пути», обанкротились в прямом смысле. Этого нельзя сказать о многих сюжетных ходах другого культового блокбастера: «Звездных войн». Полеты людей к границам Солнечной системы, возможно, и бессмысленны для экономики, но орбитальная космическая техника играет важную роль в современном хозяйстве: мобильные телефоны, системы компьютерной навигации и прогноз погоды — все это основано на спутниковой связи. Не менее важна она и для вооруженных сил. Сегодня земная орбита рассматривается как возможное поле битвы. Если вывести из строя большинство спутников у противника, рухнет вся его страна — для того и тратим миллиарды на вооружение, чтобы защитить свои спутники и в случае необходимости уничтожить чужие. Многие деятели в Пентагоне желают довести до конца строительство космического ядерного щита — программу СОИ, которая то пребывала в подготовительной стадии, то приостанавливалась, то возобновлялась после президентства Рейгана. Но с такими приоритетами можно заполучить совсем «не то кино»: звездные войны вместо звездного пути.

Предсказание: Эта штука умеет взрываться, но до луны она не долетит

В 1926 году профессор Университета Кларка в Вустере Роберт Годдард запустил первую в мире жидкостную ракету — неуклюжую конструкцию, по виду смахивавшую на кофейник с конусом сверху и огромной металлической треногой, приваренной к дну. Это скромное устройство, не превышавшее шести метров в высоту, проложило путь к будущим полетам всей ракетной техники, от ядерных межконтинентальных баллистических ракет и лунного «Сатурна-5» до современных космических челноков.

В те времена, однако, Годдард, скромно говоря, сходил за чудака. Никто — во всяком случае, в отечестве пророка — не придавал значения его неказистой машине.

Вооруженные силы США, сегодня имеющие в своих арсеналах тысячи ядерных боеголовок, не проявили ни капли любопытства. Говорите, мечта открыть человечеству дорогу в космос? Большинство специалистов решило, что профессор помешался на романах Жюля Верна (он и впрямь был поклонником этого писателя).

Мастерить ракеты люди начали за много веков до того, как Годдард запустил свое изделие в небеса Новой Англии. Китайцы первыми научились устраивать фейерверки, поджигая смесь древесного угля, серы и других веществ, которую потом на большинстве европейских языков назовут просто «пылью», — то есть черный порох. Но те ракеты еще мало отличались от нынешних игрушек китайского производства, развлекающих праздничные толпы по всему миру. Новаторство Годдарда заключалось в выборе горючего. В отличие от обычных шутих и петард, в его ракете использовались жидкое топливо и такой же жидкий окислитель. У этого решения два преимущества: во-первых, жидкостная ракета имеет большую мощность; во-вторых, топливо благодаря окислителю может гореть в безвоздушном пространстве.

Вновь и вновь профессор пытался заинтересовать военных своим детищем, но генералы и адмиралы непоколебимо стояли на том, что ракеты годны только для салюта в День независимости. Лишь в одной стране изобретение приняли всерьез. Германия оценила открытие Годдарда и, использовав его разработки как отправную точку, развернула государственную программу ракетостроения. Это оказалось губительным для мирного населения во время Второй мировой войны, когда ракеты «Фау-2», заряженные мощной взрывчаткой, разрушали Лондон, убивая сотни людей. Оружие, над которым американская армия потешалась в двадцатые годы, очень скоро обратилось против ее главного союзника. Впрочем, она же по прихоти истории «посмеялась последней»: многим ученым и инженерам, работавшим над «Фау-2», пришлось в итоге проигранной войны отправиться в Штаты, чтобы там развивать уже американскую ракетную технику. И у истоков космической программы США стояли в основном специалисты немецкого происхождения.

А пока что Годдард если и привлекал внимание сограждан к своей персоне, то сводилось оно целиком к издевкам: преподавателя физики публично обвинили сразу в невежестве и в научной нечестности. В 1920 году редакционная статья «Нью-Йорк таймс», согласившись, что ракеты способны подниматься на большую высоту, объявила: никакой двигатель физически не сможет работать вне пределов земной атмосферы. «Профессор Годдард, уютно пристроившись на своей кафедре в Университете Кларка, словно не ведает ни сном ни духом о законе действия и противодействия, а равно о необходимости иметь что-нибудь поплотнее вакуума, дабы этот закон выполнялся… Но он, конечно же, только прикидывается неучем, запамятовавшим курс физики, который проходят в средней школе». (В 1969 году журнал «Таймс» обнародовал столь же нашумевший «акт раскаяния», исправив промашку коллег в давнишней передовице, — через несколько дней после высадки астронавтов на Луну, куда их доставила именно такая ракета, как предсказывал Годдард.)

К началу 1950-х годов были построены большие ракеты, летающие в безвоздушном пространстве; это убедило многих, что до воплощения мечты о полетах в космос и даже на Луну остается совсем чуть-чуть. Но и скептики не переводились. В 1957 году пионер радиоэлектроники Ли де Форест назвал полет на Луну дикими бреднями: «Я берусь утверждать, что такого путешествия человек не совершит никогда, невзирая на любые мыслимые достижения в будущем». Другие «закрывали вопрос» еще лаконичнее. «Полеты в космос — полная чушь», — провозгласил сэр Ричард Вулли, занявший в 1956 году пост королевского астронома — директора Гринвичской обсерватории.

Но даже многие из тех, кто признавал осуществимость космических полетов, недооценили быстроту, с которой это произойдет. В середине пятидесятых конструктор метеозондов из Миннеаполиса Отто Винцен предсказывал, что люди отправятся в космос не раньше 1985 года (русский космонавт Юрий Гагарин совершил свой исторический полет в 1961-м). В те же годы физик Арчибальд Лоу предположил, что человек ступит на Луну лишь в будущем столетии: «В распоряжении Колумба был многовековой опыт морской навигации. Мы же не знаем о навигации в космосе ровным счетом ничего, да и о том, что находится в сорока километрах над земной поверхностью, почти не имеем понятия».

Всего через несколько лет, когда Советы и Америка отправили десятки космонавтов на низкую околоземную орбиту и, наконец, на Луну, Лоу, Вулли и остальным скептикам пришлось признать свою неправоту. В итоге все шестидесятые годы преобладало убеждение, что лунная экспедиция станет лишь первым и самым скромным из грядущих путешествий в космос.

Предсказание: Космическая база: всё, включая роддом

Слова Кеннеди о лунной экспедиции воодушевили страну. Но когда больше сорока лет спустя Джордж Буш объявил, что НАСА намерено послать людей на Марс, Америка в ответ лишь пожала плечами. За минувшее время пилотируемые космические полеты перекочевали из разряда приоритетных национальных идей куда-то в самый низ списка.

Люди шестидесятых были бы озадачены, узнав, что мы не только до сих пор не побывали в иных мирах, но даже не приблизились сколько-нибудь к этой цели. После прекращения программы «Аполлон» в начале 1970-х ни один землянин больше не ступал на другое небесное тело. По правде говоря, сегодня многие эксперты вообще серьезно сомневаются в целесообразности пилотируемых полетов в межпланетном пространстве. Даже в шестидесятые годы хитроумная автоматика неплохо справлялась с изучением внеземных областей Солнечной системы, а сегодня ее исследовательские возможности серьезно возросли. В этом смысле всё, что под силу живому астронавту, робот может выполнить еще лучше, а главное, дешевле.

Но сорок лет назад единственный ответ на вопрос, зачем нужно посылать людей на Марс, был тот же, что и на вопрос, нужно ли взбираться на Эверест: мечта зовет! Космические исследования поднимали престиж Америки и, что не менее важно, тешили поколение, выросшее на «Звездном пути». Короче, если хочешь подружиться с умными, интересными инопланетянами, вроде вулканцев и клингонов из того сериала, значит, пора вылезать из своей скорлупы и спешить к месту встречи.

Этого оказалось достаточно, чтобы лучшие умы эпохи принялись строить планы пилотируемых полетов к ближайшим соседям по Солнечной системе, Марсу и Венере. Ученые и инженеры не преуменьшали сложности стоявших перед ними проблем. Но талант помог разработать проекты, которые представлялись вполне осуществимыми — во всяком случае, при наличии политической воли.

Минимальная дистанция от Марса до Земли во время противостояния составляет приблизительно 56 миллионов километров, таким образом, полет продлится около 600 дней плюс срок, проведенный на планете. Большинство сценариев предполагало, что астронавты задержатся на Марсе на какое-то время, прежде всего с исследовательскими задачами, а также для пополнения запасов воздуха и воды. Последнее считалось особенно важным. Одной из самых трудных проблем экспедиции была постройка ракетного корабля такой мощности, чтобы доставить к цели не только людей, но и тонны необходимого груза. Использование местных марсианских ресурсов помогло бы серьезно облегчить это бремя.

В 1955 году обозреватель «Сатерди ревью» Роберт Ричардсон предположил, что астронавты устроят базу возле одного из полюсов Марса, покрытых шапками льда. Там можно будет разжиться водой, а из нее путем несложной химической переработки извлечь кислород, которого не хватает в марсианской атмосфере. Ричардсон отметил, что экипажу придется соблюдать суровый режим, почти не покидая отсеков базового модуля, тесных, как в подводной лодке.

Десять лет спустя, когда люди лучше разобрались в теории и практике космических полетов, знаменитый конструктор ракет Вернер фон Браун, наряду со многими другими учеными, высказал убеждение, что высадка на Марс осуществится еще до начала XXI века после ряда промежуточных шагов. В середине семидесятых предполагалось, что небольшие исследовательские экипажи будут подолгу находиться на орбите, изучая воздействие невесомости на организм. Предсказание оказалось точным: за последние годы космонавты из разных стран проводили по нескольку месяцев на борту Международной космической станции — самого крупного из искусственных спутников Земли. Один русский офицер даже зарегистрировал там брак по телемосту. Но с тех пор как миновала «активная фаза» соперничества в изучении космоса, низкая орбита остается пределом проникновения человека во внеземное пространство.

Насчет самой станции фон Браун угадал верно, а вот с экспедицией на Марс ошибся, приурочив ее примерно к 1980 году. Сорок лет назад он предполагал, что в этот срок небольшой космический экипаж побывает на марсианской орбите, проведя рекогносцировку для будущей высадки (первый полет «Аполлона» на Луну готовился по такому же плану). Через несколько лет после разведки, по расчетам фон Брауна, человек наконец ступил бы на Красную планету.

Но как туда долететь? Большинство ученых считало и считает, что ракеты на обычном топливе не справятся с транспортировкой необходимой массы на такое расстояние: для этого химическая реакция производит недостаточно энергии. Фон Браун и единомышленники возлагали надежды на атомный двигатель. Простейшая схема — серия управляемых ядерных взрывов с выбросом отработанного вещества через сопла особой конструкции. Другие полагали, что мощный импульс космическому кораблю придаст рабочий газ, нагретый с помощью лазеров на солнечных батареях.

Затем появились проекты «солнечного паруса» — очаровательного устройства, ностальгически напоминающего старые морские шхуны и галеоны. В основе конструкции — тончайший зеркальный лист металла гигантских размеров, аккумулирующий непрерывные потоки солнечной энергии — так называемый солнечный ветер. Давление света чрезвычайно слабо, посему этот вид полета не самый быстрый; чтобы припасов хватило для долголетнего «хождения под парусами», астронавтам пришлось бы проводить большую часть времени в анабиозе, когда все функции организма словно бы заторможены на грани между сном и смертью.

Ни один из вариантов не обещал дешевизны. Некоторые расчеты показывали, что полет на Марс может обойтись примерно в 100 миллиардов долларов, расписанных на много лет вперед. Вернер фон Браун со своей командой установил планку куда выше: приблизительно один процент годового ВВП Соединенных Штатов. Трудно представить сегодня, но тогдашние энтузиасты верили, что средний американец согласится отдавать по доллару из каждой заработанной сотни исключительно ради удовольствия делать открытия.

Впрочем, не один фон Браун так думал. В самом конце 1960-х Артур Кларк, популярнейший писатель (и при этом автор пионерного научного исследования, что редкость среди профессиональных фантастов), предсказал: полет на Марс с большой вероятностью осуществится до 2000 года; его мнение разделили футурологи Герман Кан и Энтони Винер. Через десяток лет опрос журнала «Омни» показал, что большинство читателей «назначали» марсианскую экспедицию на 1992 год или около того. И всего лишь трое из сотни — самый низкий процент пессимистов по нескольким вопросам, предложенным редакцией, — считали, что такой полет не состоится никогда.

Но даже если слетать на Марс в начале будущего века, считалось в те годы, нам окажется не по карману или просто не под силу, то уж на Луне-то базы построим — ведь там люди успели отметиться! Специалисты корпорации «ТРВ», сотрудничавшей с НАСА в оборонных заказах, назвали возможную дату основания первого лунного форпоста: через тринадцать лет с момента предсказания, в 1980 году.

Немногим позже другой прославленный фантаст и ученый в одном лице, Айзек Азимов, предположил, что через полвека — примерно к 2020 году тысячи людей поселятся в пещерах под поверхностью Луны. Вода имеется в недрах земного спутника в замерзшем виде. Электроэнергию даст Солнце — возможность вполне реальная, так как Луна безвоздушный мир и уж там точно не бывает пасмурных дней. Кислород можно извлекать, перерабатывая воздух, выдыхаемый колонистами; аналогичным образом использованная вода и человеческие отходы вторично утилизируются в замкнутом цикле. По убеждению Азимова, все это было вполне осуществимо, особенно если США прекратят враждебное соперничество с другой великой космической державой, Советским Союзом, и начнут сотрудничать.

Цель казалась тем более достижимой, что русские тоже начали примериваться к освоению Луны. В 1967 году Николай Коломиец в газете «Красная звезда» описывал поселки, прикрытые куполами, где в вечном сиянии солнца зеленеет растительность и распускаются цветы. Жилища выдолблены направленными взрывами в лунной породе. Сообщая о начале строительства «микрогородков» в Антарктиде и на столь же неприветливом дальнем севере России, Коломиец не сомневался, что подобные поселения выживут и в суровой лунной среде.

Иные предложения заходили еще дальше. В конце 1970-х архитектор Кэролин Драй, специалист по конструкционным материалам для строительства, писала о том, что на Луне, как на готовом скальном фундаменте, можно будет поставить недорогие прочные купола из полимерных материалов. Под этими прозрачными колпаками зеленые водоросли и другие растения будут поглощать солнечный свет, выделяя кислород, и в конце концов их постепенно выведут наружу, тем самым положив начало долгим процессам формирования атмосферы (схожим образом это в свое время происходило и на Земле). Другие футурологи предсказали даже, что в итоге столь основательной колонизации около 2000 года на свет появится первый лунный уроженец.

Быть может, в ближайшие десятилетия какая-нибудь из земных стран или целая коалиция «вернется» на Луну; сейчас очень похоже, что китайцы не прочь водрузить на ее пыльных тропинках свой государственный флаг. Но построят ли там базу, тем более в комплекте с роддомом, а если все-таки построят, то когда — сказать сложно.

Предсказание: Орбитальный таймшер

Поколение «детей бума», посмотрев фильм Стэнли Кубрика «Космическая одиссея 2001 года» (1968), восхищалось не только режиссерским талантом, но и «чувством будущего», проходящим радужной нитью через весь фильм. Для примера: в одном из первых эпизодов группа пассажиров летит к гигантской, медленно вращающейся орбитальной станции на ракете, очень похожей на реактивный лайнер тогдашней авиакомпании «Транс Уорлд Эйрлайнз» — к нашему времени, надо понимать, шагнувшей в космос. Посыл ясен: перелет в околоземном пространстве станет таким же обыденным, как путешествие на самолете в другое полушарие.

Большинство предсказаний, которые я описываю в своей книге, — вовсе не плоды воображения авторов научной фантастики, ибо, по определению, сценарии, создаваемые в этой области литературы, не призваны служить буквальными прогнозами того, что должно произойти в грядущем. Однако для «Космической одиссеи 2001 года» стоит сделать исключение. Фильм был снят по роману Артура Кларка, который неукоснительно заботился о точности всех технических деталей. Кларк, во второй половине 1940-х впервые описавший принципы спутниковой связи, знал, о чем говорит, и понимал: если брать за основу реальные проекты НАСА, тогда — на дистанции в три десятка лет — вполне можно разглядеть и рейсы космопланов, и огромные орбитальные базы.

В тот момент корабли, способные экономно перевозить сотни пассажиров на низкой околоземной орбите, были на предварительных стадиях разработки. Самая общая их характеристика — если попросту, «скрэмджет», а технически точно — гиперзвуковой летательный аппарат с прямоточным воздушно-реактивным двигателем (ГПВРД). Идея использовать такой транспорт для полетов в ближнем космосе возникла еще в 1950-е годы, но с первых же шагов столкнулась с серьезными трудностями. Тело, развивающее в атмосфере достаточную тягу, чтобы выйти на земную орбиту, то есть летящее со скоростью свыше 25 ООО километров в час, подвергается воздействию сверхвысоких температур и давления. Даже элементарные тесты подобной машины требуют компьютерного обеспечения с такими параметрами, каких попросту не существовало до совсем недавнего времени. Но и с их появлением ГПВРД еще не стал реальностью.

Разработка и постройка гиперзвукового космоплана нуждаются в миллиардных инвестициях, а коммерческие перспективы для крупных производителей авиатехники весьма сомнительны. Но несколько десятилетий назад считалось иначе: в наши дни в космосе будут процветать все виды хозяйственной деятельности и там вырастет своего рода торговый ряд длиною в тысячи километров.

В 1967 году Баррон Хилтон, отпрыск знаменитой династии основателей мировой сети отелей, заявил о своей готовности построить космический курорт при условии, что ставки фрахта не превысят 30 долларов за килограмм. Конечно, с такими расценками для внеземного бизнеса практически не осталось бы недоступных областей. Футуролог Теодор Гордон в конце шестидесятых предлагал вывозить вредные отходы на Солнце с помощью дешевых грузовых ракет. Пациенты после инфарктов и инсультов поправлялись бы в щадящих условиях невесомости.

Большая индустрия, которая, как предполагали, развернется в космосе, будет вести товарообмен с Землей, создавая новый экономический феномен «экстраглобализации». Эффективность многих технологий, например производства электронных микросхем, повышается при малой силе тяжести, низких температурах или отсутствии кислорода. Джин Билински, автор, писавший об исследованиях космоса, в 1979 году отметил на страницах журнала «Форчун», что на орбиту можно будет перевести выпуск множества редких и ценных товаров — грубо говоря, от 50 тысяч долларов за килограмм веса. В общем, в небесах кроется такое будущее Эльдорадо, что «ни одна корпорация, заинтересованная в технологическом развитии, не сможет позволить себе игнорировать начинающуюся эпоху инноваций».

Бум внеземной промышленности должен был захватить и спутник Земли. Нил Рузич, автор научно-популярного труда «Зачем нужны полеты на Луну» (1965), описывал, как из ее недр будут добывать миллиарды тонн породы, содержащей уран, кобальт, редкоземельные и драгоценные металлы, которые, несомненно, удастся там найти. Слабая гравитация облегчит транспортировку руды и слитков; доставлять их к месту приемки на лунной или земной орбите можно разными способами, например с помощью электромагнитной рельсовой катапульты, которая придаст контейнерам нужное ускорение. Рузич полагал, что интенсивная разработка лунных богатств с ядерным или фотонным энергоснабжением может начаться около 1985 года.

Космос, как считалось, предоставит людям и другой важный ресурс: энергию. Еще в пятидесятые годы инженеры обдумывали планы «развесить» в околоземном пространстве огромные аккумуляторы, которые будут преобразовывать энергию Солнца в электрическую и передавать на планету в неограниченном количестве. Технические детали изменялись со временем; но факт остается фактом: такой макрогенератор мог бы буквально преобразить всю цивилизацию, разом положив конец дебатам об ископаемом топливе или ядерных отходах.

Иной сценарий будущего предусматривал создание искусственной луны в виде гигантского параболического зеркала. Отражая солнечные лучи, оно освещало бы те или иные участки на «ночной» половине Земли. Полагали, что такая прибавка к световому дню благотворно скажется на урожаях. И жителям приполярных областей, где несколько месяцев в году царит круглосуточная гнетущая тьма, она принесла бы немалое облегчение.

Кажется, самый амбициозный план из всех — построить на орбите целый город с искусственной гравитацией, где жили бы тысячи людей. «Остров III», спроектированный в середине 1970-х принстонским профессором Джерардом О’Нилом, состоял из двух цилиндров с параллельными осями 30-километровой длины, связанных между собой системой подшипников на ободьях в виде гигантских велосипедных колес. Вращаясь в противоположных направлениях, «колеса» создают центробежную силу и тем самым силу тяжести на внутренней поверхности цилиндров. Солнечный свет дает жизнь растениям, те снабжают кислородом людей и животных, всё вместе образует замкнутую автономную экосистему. Сам О’Нил видел в орбитальной махине прообраз будущего ковчега для всего человечества: как и многие в его время, ученый опасался, что земная биосфера скоро не выдержит давления стремительно растущей людской популяции. В этом смысле уменьшенное подобие планеты представлялось вполне жизнеспособным.

Мало кто верил, что космический город О’Нила будет уже в наши дни медленно вращаться над головой, но очень многие думали, что к этому времени мы добьемся гораздо большего, чем сделано фактически. Какие там тысячи или хотя бы сотни людей на орбите всякий божий день, — тех, кто сейчас кружатся в космосе над нашими головами, не заполнят и одну классную комнату начальной школы. Нет и намека на внеземную индустрию в масштабах, хотя бы отдаленно напоминающих давние планы и мечты.

Строительство городов, заводов или отелей в космосе, как верно указывал Хилтон, требует дешевых путей доставки огромного количества материалов на орбиту. Нацелившись на это, НАСА и крупные подрядчики в аэрокосмической сфере в середине 1960-х взялись разрабатывать для массового производства ракету-грузовик — сравнительно недорогую, можно сказать, общедоступную, а главное, достаточно простую, чтобы запускать такие «космосамосвалы» по нескольку сотен в год.

Однако базовые схемы со временем переросли начальный замысел и в итоге долгих упорных трудов породили шаттл — космический челнок. Аппарат получился не только сложный по конструкции, но и «с норовом», поэтому полеты шаттлов не стали ни частыми, ни дешевыми. К тому же программа потерпела две трагические неудачи: в 1986 году взорвался шаттл «Челленджер», в 2003-м — «Колумбия»; экипажи погибли. В обоих случаях после бедствия очередные запуски надолго откладывались, инженеры работали над ошибками, чтобы не допустить новых катастроф. В итоге программу «Спейс шаттл», которую собираются закончить летом 2011 года, наблюдатели провожают вздохами разочарования.

Это, впрочем, не значит, что никакого бизнеса в космосе нет вообще. Британский предприниматель Ричард Брэнсон недавно создал компанию «Вирджин Галактик» с частным космопортом. Сейчас сэр Ричард планирует возить туристов на недолгие, но увлекательные прогулки по низкой околоземной орбите. Предприятие обещает стать доходным, если судить по цене билетов — до 200 тысяч долларов за место. Джефф Безос, основатель интернет-магазина «Амазон», собирается соорудить собственную космическую станцию из недорогих модульных конструкций. Еще раньше, в 2004 году, Берт Рутан со своим суборбитальным космопланом выиграл 10-миллионный «Х-приз Ануше Ансари» за первый запуск частного космического аппарата.

Многие их коллеги тоже занялись космическим транспортом и станциями. Бизнес считает, что с этими задачами он справится лучше, чем огромный бюрократический аппарат НАСА. Что ж, возможно, самым надежным стимулом в освоении космоса окажется прибыль.

Предсказание: Всамделишные звездные войны

Жизнь на земле, как мы понимаем сейчас, была бы совершенно иной, если бы человек не вышел в космос. Без искусственных спутников не могут работать сотовая связь и глобальная система позиционирования. Инженерам они помогают строить дороги, плотины и другие инфраструктурные объекты, привязанные к местности; фермерам — «проектировать» посевы и урожаи. Сегодня каждый может, зайдя в Интернет, получить фактически моментальный снимок почти что любой точки на земном шаре с высоким разрешением; а еще несколько лет назад такой сервис имели только военные.

И конечно, для современных вооруженных сил космос еще важнее, чем для любых гражданских лиц. Армия, флот и авиация крупных держав сильнейшим образом зависят от спутниковой связи, навигации и разведки. Возможно, недалек день, когда и само вооружение — оборонительное либо наступательное — будет развернуто в тысячах километров от Земли. Предсказания, что в XXI веке земная орбита станет ареной военного соперничества, — пожалуй, самый точный или, во всяком случае, ближайший к осуществлению из всех прогнозов, касавшихся космоса. Вместе с тем американская армия, будучи наиболее технократической в мире, с этой стороны особенно уязвима: нейтрализовав спутники, противник может одним махом разорвать большинство коммуникационных линий. Еще одним потенциальным фронтом сделалась за минувшие сорок лет ближайшая к Земле заатмосферная область.

Именно поэтому Соединенные Штаты столь пристально наблюдают за развитием китайской космонавтики, особенно с тех пор, как Пекин в 2007 году успешно испытал тактическое оружие в космосе, сбив ракетой свой отработавший спутник. Хотя официальные лица отрицали, что этот пуск должен послужить демонстрацией силы, военные специалисты на Западе не могли расценить его иначе. К стране, способной уничтожать оборонительные средства космического базирования, необходимо относиться всерьез. Одна успешная атака на орбите может мгновенно превратить самую мощную армию в слепоглухонемого инвалида.

Задолго до того, как первые космонавты и астронавты отправились плавать в невесомости, военные планировщики рассматривали низкую орбиту как оптимальную боевую позицию, полагая, что страна, контролирующая околоземное пространство, становится фактически непобедимой. Ракеты, летающие вне атмосферы, появились вскоре после Второй мировой войны, как только Соединенные Штаты и Советский Союз втянулись в гонку ядерных вооружений. В эпоху, когда школьников учили прятаться под парты при первых звуках воздушной тревоги, принято было думать, что победителя в ядерной войне определяют считанные минуты. Выживание зависит от способности сбросить атомные бомбы на врага раньше, чем тот дотянется до своей кнопки.

Соответственно в космосе видели не арену исследовательских подвигов и открытий, но плацдарм, который должен быть захвачен. В начале 1950-х, когда холодная война развернулась уже вовсю, Вернер фон Браун предложил строить в околоземном пространстве платформы для ядерных ракет. Вместе с усовершенствованной системой наблюдения они позволили бы Соединенным Штатам разбомбить коварного врага, прежде чем тот успеет нанести неприемлемый ущерб. Другой вариант идеи предусматривал размещение ракет на Луне, в практически неуязвимых укрытиях. Боевое дежурство будет нести многочисленный штат технического персонала — своего рода лунная ПВО.

С известной наивностью фон Браун полагал, что такое решение принесет вечный мир: раз самый старший козырь у добродетельной американской нации, то другие народы больше не будут воевать между собой. Америка же станет, по выражению следующего поколения, «мировым жандармом», непобедимым стражем, следящим с небес.

Самым большим и самым очевидным изъяном в планах фон Брауна была способность Советского Союза и других вероятных противников найти ответный ход на любые действия США. Если в космосе соорудить ракетные платформы, то, можно не сомневаться, вскоре появятся способы взять эту крепость. Русские в ту эпоху, скорей всего, предпочли бы воспользоваться симметричным ответом. В общем, кто бы ни выводил свое оружие в космос, он вместо «принуждения к миру» лишь развяжет новый виток гонки вооружений.

После Карибского кризиса 1962 года, ставшего «последним звонком» для обоих главных соперников в холодной войне, разговоры о ядерных боеголовках в космосе прекратились. Соглашения между СССР и США, подписанные в 1963–1967 годах, прямо запрещали развертывать оружие массового уничтожения на орбите или на Луне, и в последующие двадцать лет стороны сосредоточились на разработке спутников наблюдения и связи. Но поскольку эти аппараты приобретали по мере совершенствования все большее военное значение, вновь появился соблазн использовать космос как площадку для обмена превентивными ударами.

В начале 1980-х писатель-фантаст и теоретик космических полетов Бен Бова сочинил сюжет о том, как русские спутники, вооруженные обычными ракетами, обстреливают и повреждают только что запущенный первый шаттл. Космонавты с пилотируемой орбитальной станции отправляются на перехват обездвиженного челнока, ремонтируют его и сажают в Советском Союзе под предлогом, что шаттл может использоваться как боевая машина, грозящая советским спутникам. Еще один плод воображения Бовы — космические канонерки, бомбардирующие враждебные, а именно американские, спутники, когда те слишком приблизятся к «орбитальным рубежам» России.

Кроме того, Бова предупреждал, что Советский Союз разрабатывает «космическую мину» — орбитальный аппарат с локатором и зарядом взрывчатки, которая приводится в действие, когда цель проходит поблизости. Писатель даже предположил, что таким способом мог быть уничтожен американский спутник связи, пропавший в 1979 году.

Но все это детские игрушки по сравнению с лучевым оружием, которое испытывалось и в США, и в Советском Союзе. На спутниках планировали установить мощные лазеры или системы, стреляющие пучками заряженных частиц, которые пробивают корпус ядерной баллистической ракеты на дистанции в несколько километров. Это оружие, будь оно создано, позволило бы разрушать ядерные МБР противника на высоких точках полетной траектории, прежде чем они приблизятся к цели. А поскольку лучший вид обороны — активная оборона, боевые лазеры в корне изменили бы баланс сил в пользу той из сторон, которая получила бы их первой. Писатель Джерри Пурнель предсказал в начале 1980-х, что платформы с боевыми лазерами наверняка займут боевые позиции в начале двухтысячных, а возможно, уже в девяностые годы. Он, надо заметить, не сомневался, что оружие это будет советским, поскольку считал, что русские продвинулись в разработках гораздо дальше. Таким образом, ядерный паритет, сохранявшийся десятилетиями, в конце концов рухнет, и Америка проиграет мир.

Вскоре «программа звездных войн» перебазировалась из сферы домыслов в официальную политику Вашингтона. В 1983 году президент Рональд Рейган в своем знаменитом обращении к нации объявил о СОИ — стратегической оборонной инициативе. План, утвержденный Главным бюджетно-контрольным управлением США, предполагал создание системы противоракетной обороны с элементами космического базирования, включая лучевые и сверхвысокочастотные средства поражения. Противники СОИ бесновались, доказывая, что подобная инициатива нарушает Договор об ограничении систем противоракетной обороны 1972 года, обязавший к отказу от создания и развертывания средств борьбы со стратегическими баллистическими ракетами. Скептики попросту подсчитывали миллиарды, которые придется выбросить на ветер. Рейган, однако, не отступил. «Мы говорим об оборонном щите, который не повредит людям, но собьет ядерные ракеты, прежде чем те смогут принести им страдания», — заявил он в 1985 году.

Однако уже через несколько лет, после распада Советского Союза, СОИ была отложена в долгий ящик. Хотя некоторые политики все еще желали бы видеть это оружие в боеготовности (создание космической системы ПРО — редко упоминаемый ныне раздел республиканской программы «Контракт с Америкой» 1994 года), к идее не возвращались до теракта 11 сентября.

Сегодня некоторые аналитики указывают, что современные «страны-изгои» даже опасней бывшего Советского Союза: тот, вопреки своей агрессивной риторике на международной арене, вовсе не планировал самоубийства. Меж тем существуют людские сообщества и организации, члены которых готовы и рады в любой момент отдать жизнь во имя своего божества или идеалов. Эти группировки фанатиков со всей очевидностью способны захватить ядерное оружие или даже власть в стране, где оно имеется. Положим, Северную Корею совершенно не интересуют заветы джихада, однако во главе ее стоит Ким Чен Ир, уже доказавший решимость уморить голодом сотни тысяч подданных, лишь бы не подчиняться внешнему нажиму. По мнению многих, одного только Кима, у которого неограниченная власть в своем государстве плюс ракеты дальнего действия и ядерные боеприпасы, хватает, чтобы оправдать любые трудности в создании космической обороны США.

В Америке вновь начались разработки высокочастотного и лучевого оружия. Пускай Северная Корея еще не способна наносить ракетные удары через внеземное пространство — боевые лазеры готовятся впрок, в расчете на то, что рано или поздно эта либо другая, столь же враждебная страна получит такую возможность. Несколько лет назад тогдашний министр обороны США Дональд Рамсфелд поддержал планы орбитального развертывания подобных систем. Между тем и Америка, и Китай разрабатывают ракеты, которыми реактивный самолет, летя в атмосфере на большой высоте, сможет сбивать спутники на орбите. Нельзя исключить, увы, что «Звезда Смерти» засияет над нами гораздо скорее, чем космический «Хилтон».