Глава вторая
Натка против Бабы-яги

– Что делаем? Все как обычно? – Марина приладила Натке пластиковую накидку-пеньюар и вытянула из пучка шпильки.

Волосы рассыпались по плечам. Натка поморщилась. Пучок-то был еще ничего, аккуратный, а вот распущенные волосы красотой и ухоженностью не блистали.

Марина приподняла один локон и прямо сказала:

– Секутся волосики-то. Подзапустили вы их, Наташенька.

Натка пожала плечами. Пластик на них оживленно зашуршал – это сошло за ответ. Марина, большая любительница поболтать, в особо разговорчивом собеседнике не нуждалась.

– Ну да, ну да, конечно, понимаю, сначала этот карантин, потом лето, солнце, ветер, соленая морская вода, вот бедные волосики и захирели, – сама себе все объяснила она. – Но вы ж не девочка неразумная, Наташенька, должны понимать, что без ухода вам уже никуда.

Натка слегка нахмурилась. Всем хороша была парикмахер Марина – и мастер прекрасный, и цены не ломит, и записаться к ней всегда можно на удобное время, но эта ее жуткая бестактная прямолинейность! Ну видишь ты, что клиентке уже не восемнадцать, так зачем же сыпать соль на рану?

А парикмахерша все не унималась:

– Есть у меня одна клиентка, она совсем бабушка уже, у нее внуков то ли двое, то ли трое, за шестьдесят ей, а коса, вы не поверите, прямо девичья! В руку толщиной, волосок к волоску, и блестит, как лакированная. Конечно, красить приходится, хотя она только хной, никакой химии, но со спины посмотришь – никогда ей шестидесяти не дашь, а все почему?

– Да, почему? – расшедрилась на реплику Натка.

Про бабушек, которые выглядят совсем как девушки, ей было очень интересно.

– Потому что ухаживает за волосиками-то! Масочки, скрабики, отварчики – все применяет, не ленится, не то что некоторые.

Некоторые в лице Натки слабо покривились. Масочки, скрабики… Мертвому припарочки!

К числу тех неразумных, очень замороченных или попросту ленивых женщин, которые безобразно себя запускают, едва родив, Натка не относилась. Другое дело, что ей очень долго казалось, будто старость – это такой миф-страшилка. Ею пугают, ее с тревогой и страхом ждут – примерно как апокалипсиса, который все не наступает.

Конечно, люди вокруг нее старели, но Натка почему-то не соотносила происходящее с ними с собой. Ей странным образом думалось, что лично ее никакие возрастные изменения не коснутся. А если и коснутся, то слабо. А если и не слабо, то очень нескоро! Некрасивая старость страшной Бабой-ягой маячила где-то очень далеко, на горизонте, как когда-то коммунизм, который, кстати, так и не наступил.

Был такой хороший советский мультик – «Баба-яга против», так вот Натка была идейным противником самой Бабы-яги, которую воспринимала как олицетворение пугающей старости.

Если вдуматься, в детстве и юности Натка и в смерть от старости не верила, в глубине души считая себя вечной как эльфы. Да, их с сестрой родителей не было в живых, но они погибли в аварии. Вот такая смерть – внезапная, налетающая вихрем, сминающая не только хрупкие тела, но и железо, была вполне реальна.

А старость ассоциировалась с любимой бабушкой и как бы являлась только ее отличительным признаком. Это у бабушки имелись морщины, седина, выпуклые вены и узловатые пальцы. У Натки ничего такого быть не могло!

Когда она обнаружила у себя первые морщинки – едва заметные тоненькие лучики в углах глаз, – пережила настоящий шок. Это было пугающее откровение: оказывается, она тоже стареет! Не умозрительно и формально, постепенно увеличивая количество свечек на торте, а на самом деле.

Осознав опасность, Натка стала всеми силами тормозить процесс, приближающий ее к образу горбатой седой бабуси с артритными суставами и обвисшей грудью. Она пробовала все, включая даже пластику, оказавшуюся, впрочем, неудачной.

– Не понимаю я тебя, дорогая, – досадливо говорила умная старшая сестра Лена, когда выяснялось, что Натка в очередной раз потратила кучу денег «на красоту». – К чему такой фанатизм? Как говорится, все там будем.

В такие моменты Натка думала, что Лена не так уж и умна. Она же старшая, должна понимать, что станет страшненькой бабусей даже раньше младшей сестры, так почему не тревожится, не ищет, как и чем спасаться?

– И что плохого в том, чтобы стать бабушкой? – недоумевала неумная старшая сестра. – Какая у нас с тобой бабулечка была, а? Ты вспомни – чистое золото! И вот представь: появятся у Сеньки дети, твои, Нат, родные внуки. Разве ты не захочешь, чтобы они тебя бабушкой звали?

– Да пусть зовут как хотят, – бурчала Натка, не без опаски поглядывая на Сеньку.

Тому до своих детей было еще расти и расти, в ближайшие пятнадцать-двадцать лет о внуках и думать не стоило. Тем не менее Натка, конечно же, загодя мысленно примеряла роль бабушки, обещая себе, что станет для своих маленьких внуков лучшим другом. Будет читать им книжки, отвечать на сто миллионов детских вопросов, водить малышей в зоопарк и кормить с ними уточек на пруду.

Она и с Сенькой все это делала, но реже, чем надо бы, и всегда в режиме цейтнота, в спешке и на нервах, потому что свободного времени, которое можно потратить на общение с ребенком, катастрофически не хватало. Работающая мать-одиночка – это крайне непростой режим. «Ничего, с внуками наверстаю», – оптимистично думала Натка и представляла себе красивые картинки, на которых прелестных нарядных крошек обнимала очаровательная и привлекательная… не бабушка, нет! Элегантная дама не первой, но все же молодости.

– Красочку берем обычную, под свой родной цвет? – Марина ловко чиркнула по Наткиной голове расческой и пытливо всмотрелась в сделанный пробор.

Натка, наоборот, закрыла глаза. Вид отросших корней с пробивающейся сединой ее нервировал. К счастью, можно было положиться на опытного парикмахера и весь процесс преображения провести в полудреме под убаюкивающую болтовню мастериц между собой и с клиентками.

– А свой родной у нас светло-русый пепельный, – задумчиво ворковала Марина, перебирая Наткины пряди. – Конечно, цвет красивый, редкий… Но, Наташенька, седых волосиков много уже, и корни как раз отросли, можно попробовать колорировать цвет в цвет, это сейчас очень модно. Как насчет того, чтобы оставить седину?

– Что? – глаза открылись так резко, словно над ухом у Натки выстрелила пушка.

– Седые волосы как раз в тренде, это очень модно, – повторила Марина. – Да, девочки?

И девочки-мастерицы закивали, загомонили, подтверждая: да, седина сейчас на пике популярности. А как удобно-то – не надо каждые две недели закрашивать отросшие корни! И модно, и стильно, и волосики от едкой краски отдыхают.

– Нет уж, закрашивайте! – потребовала Натка, подумав, что ноги ее больше не будет в этом салоне.

Давайте вы, Наташенька, целиком поседеете – каково? Давайте я еще вся сморщусь, как печеное яблочко, для пущего соответствия образу!

– Ладненько, сединку закрашиваем, кончики подрезаем, делаем хорошую оживляющую масочку, – поймав в зеркале гневный взгляд возмущенной клиентки, мастерица Марина тут же пошла на попятную. – Светло-русый – отличный цвет, вам, Наташенька, очень к лицу, освежает и молодит…

Лучше бы ты молчала, сердито думала Натка, сидя в кресле, вокруг которого сновала болтливая мастерица. Ее уже покрасили, сделали оживляющую масочку и теперь выравнивали длину, а она все никак не могла успокоиться – каблучки туфель нервно притопывали по кафельной плитке пола, на который осыпались отстриженные пряди. И волос эта глупая курица Марина отрезает слишком много, вместо двух сантиметров – пять или шесть, будто в дюймах считает! Определенно мастера пора менять.

На маникюр-педикюр Натка оставаться не стала, мстительно подумав, что отнесет свои денежки в другой салон.

– Мам, это ты? Что-то рано! – покричал из глубины квартиры Сенька, когда она открыла дверь своим ключом.

Они расстались утром у школьных дверей. Натка сдала ребенка учительнице и отправилась в парикмахерскую, благо могла себе это позволить. Ситуация во время второй волны пандемии развивалась по принципу «Нет худа без добра»: у множества офисных тружеников, включая Натку и ее коллег, отпала необходимость с утра пораньше ехать на работу и сидеть там до самого вечера. Можно было самостоятельно планировать трудовой день, впихивая в него и личные вопросы вроде похода в салон красоты. Главное – рабочие дедлайны соблюдать.

– Это я‐то рано? А сам? – Натка поставила сумку, разулась и пошла на звуки взрывов и выстрелов.

Ну так и есть: ребенок сидел за компьютером и самозабвенно рубился в виртуальную стрелялку. Так увлекся, что не остановился даже при появлении матери, прекрасно зная, что она происходящее не одобрит.

– А в нашем классе Витька Монахов на карантине по ковиду, у него папа заболел, так нас по домам разогнали, минимум две недели будем по зуму учиться. – Сенька, даже не повернув головы в сторону вошедшей матери, яростно защелкал мышью, и в суровом мире компьютерной игры грозно застучал тяжелый пулемет.

– Отлично, – мрачно проговорила Натка.

Она по опыту, приобретенному еще весной, знала, что две недели учебы по зуму – это не лафа какая-нибудь, а суровый приговор. Причем не только детям, но и родителям.

Ах, где те славные времена, когда школьные уроки банально прогуливались? Увы, в прекрасном прошлом, где сама Натка была ученицей с бантиками в косичках – светло-русых пепельных, без всякого намека на седину…

– Заканчивай войну. С уроками помощь нужна?

– Не, там ниче сложного… Ща я тут одну «вредоносную дрянь» замочу…

– Нет, ничего, сейчас, убью, – Натка занудно поправила речевые ошибки сына, затруднившись только с вредоносной дрянью. Как бы ее назвать? Может, мастерицей Мариной? – Все, Арсений! Гейм овер, я сказала!

– А чего сразу овер, я же только что гранатомет раздобыл, дай хоть разочек шмальнуть! – ребенок зловеще прищурился, хлопнул по мышке, и монитор под звучное «трах-бабах!» окрасился красным.

– Не шмальнуть, а выстрелить, – машинально поправила Натка. – Вижу, попал?

– А то! – Сенька быстро сохранил игру и крутнулся на стуле, разворачиваясь к матери. – О, а ты сегодня красивая!

– Правда? Спасибо, мой дорогой! – Натка потрепала сына по вихрам и пошла в кухню.

Проходя мимо зеркала в прихожей, она притормозила и повертелась, рассматривая себя. И впрямь красивая. Без всякой седины.

– Так держать! – сказала Натка своему отражению и пошла варить пельмени.

Пельмени, налепленные коллективно, в шесть рук, достаточно было вынуть из морозилки и сварить в кипятке. Предварительно, конечно, выбрав из коробки с не соответствующей действительности надписью «Конфеты шоколадные ассорти» те жутковатые кривобокие «бомбочки», которые вышли из рук Таганцева.

Старший лейтенант страдал гастрономическим гигантизмом, у него почему-то никак не получались аккуратные пельмени размером с грецкий орех, а выходило что-то несуразно большое и корявое – не то репка, не то тыковка, только из теста и с мясом внутри. Фарша Таганцев не жалел, искренне полагая: чем его больше, тем лучше. Он и котлеты лепил, которые жарить приходилось исключительно поштучно, потому как на сковороду они помещались только по одной.

Улыбаясь, Натка поставила на огонь кастрюлю, разобрала пельмени ассорти и стала ждать, пока закипит вода. Просто ждать было скучно, поэтому она взяла смартфон, проверила почту, ответила на пару рабочих вопросов в редакционном чате, заглянула на «фейсбук» и увидела в ленте знакомое лицо. Кто-то из фейсбучных друзей-подруг, очевидно, тоже впечатлился рекламой инновационных средств «Эльвен Бьюти» и выложил ссылку на «Ютьюб»-канал лица марки – незабвенной (забудешь такую!) Анны Ивановны Соколовой.

Удивительное дело, до чего техника дошла: стоит только о чем-то подумать – и собственный компьютер или гаджет моментально предложит тебе это «что-то» приобрести! И расскажет, как, где и почем это можно сделать прямо сейчас, сию же минуточку, без хлопот и проблем.

– Вы что, мысли мои читаете? – пробормотала Натка, не конкретизируя, к кому она, собственно, обращается.

За просмотр видеороликов на «Ютьюбе» денег с нее не попросили, а раз так, то грех было не взглянуть, о чем там рассказывает миру королева красоты в возрастной категории «60+».

Роликов было много, коротких и незатейливых. Их не снимали в студии на профессиональную камеру – похоже, Соколова обходилась без оператора, сценариста и режиссера, ограничиваясь собственными силами и телефоном. И экономила на гримере и стилисте-визажисте: снималась без косметики, а‐ля натюрель, с незамысловатой прической «конский хвост» и в наряде без всяких претензий. Белая футболка, укороченные широкие джинсы – и все, даже без обуви, босиком.

Правда, выглядела Анна Ивановна в таком простецком виде очень хорошо – не на свои шестьдесят восемь лет, даже не на сорок восемь. Не знай Натка точно (сама же видела скан ее паспорта!), что Соколова давно уже пенсионерка, запросто могла бы принять ее за свою ровесницу.

Названия у роликов тоже были незатейливые, однотипные, без изюминки. «Про настроение», «Про действие», «Про чудо», «Про ожидания»… Натка решила начать с чего попроще и выбрала ролик «Про настроение».

– Я думаю, мало что получится, если настроение будет неправильное, – доверительно сказала ей с экрана смартфона Анна Ивановна. – По своему опыту скажу: я специально настраивалась. Вот, знаете, прямо так становилась у зеркала и говорила сама себе: «Я верю! Верю, что все получится!»

– Это называется не настроение, а настрой, – поправила ее Натка. – Самовнушение!

– Вы можете сказать, что это обыкновенное самовнушение, – словно услышав ее, сказала Соколова. – Аутотренинг, иначе говоря. Конечно, это он и был. Я пыталась внушить себе веру в победу, в скорый и стойкий результат… В чудо.

Натка скептически фыркнула.

– И совершенно напрасно! – неожиданно согласилась с ней Анна Ивановна. – Мне не нужно было этого делать. Я каждое утро вставала к зеркалу, как… даже не знаю… как к барьеру! Будто выходила на смертный бой, на дуэль, на поединок с судьбой и временем! Вся вот так собиралась, напрягалась, – Анна Ивановна расправила плечи, вздернула подбородок и закаменела лицом, показывая, как она собиралась и напрягалась, – и сверлила взглядом свое отражение: «Ну? Ты помолодела, похорошела? Опять нет?! Ну, я тебя сейчас… двойной дозой сыворотки с витаминами и мезороллером! И массажем, массажем! И кремом с акульим жиром и экстрактом проростков!

Натка хмыкнула. Пробовала она тот крем с проростками, толку от него был голый ноль, а стоил маленький тюбик столько, что хватило бы на годовой запас люцерны для пары коровок.

– И только потом, когда я пришла к «Эльвен Бьюти», мне стало ясно, что я все делала совершенно неправильно, – призналась Соколова.

Натка поняла, что лирическое вступление закончилось, и стала слушать очень внимательно.

– Знакомство с «Эльвен Бьюти» научило меня вот чему: не надо яростно и нетерпеливо ждать моментального результата, это только изматывает и обессиливает, – доверительно сообщила ей Анна Ивановна. – Просто проявите доверие – и все будет как надо.

– Да ладно? – усомнилась Натка.

– Вы же не сомневаетесь, что солнце встанет утром, даже когда пребываете в глухой ночной тьме? – вопросом на вопрос ответила Соколова.

– Ой как пафосно! Уж прям во тьме! Со мной не все так плохо, – огрызнулась Натка. – Подумаешь, немножко седины…

– Вы точно знаете, что тьма рассеется, солнышко выйдет, и не орете на него в полночный час: «Выкатывайся уже, давай! Ну?!» – не услышав ее, продолжила Соколова.

– Сравнила!

– Сравнение, возможно, неточное, но ситуативное сходство есть. – Анна Ивановна расслабила лицо, напрягшееся в гневном крике на закатившееся солнце, улыбнулась и приблизила камеру, позволяя Натке рассмотреть свою гладкую свежую кожу с минимумом легких морщинок у глаз и губ. – «Эльвен Бьюти» для меня стало солнцем, и я теперь, как цветок: всегда иду за своим светилом.

На этой высокой ноте видео закончилось.

– И что сказала-то? Цветочки, солнышко… – Сердитая Натка ткнула пальцем в экран смартфона, включая следующий ролик.

– Наверное, я вас разочарую, – задумчиво сказала Анна Ивановна. – Чудес, как в сказках, не бывает. Таких, чтобы сидела среди кастрюль дурнушка-замарашка, годами руки в цыпках, ногти в заусенцах, голова засаленная, на лице жир и сажа, а потом вдруг пришла к ней добрая фея и – раз! Появилась красавица Золушка, мечта прекрасного принца! Так не бывает.

– А жаль, – не удержалась от реплики Натка.

Она с неудовольствием посмотрела на свои руки, из-за обиды на бестактную парикмахершу оставшиеся нынче без свежего маникюра. Как у замарашки Золушки…

– «Эльвен Бьюти» – не волшебная палочка, – заявила тем временем Анна Ивановна и даже помотала головой. – Из ничего не получится что-то. Хотите подольше сохранить свою красоту – сначала приобретите ее. Хотите отодвинуть старость – создайте на ее пути препятствия.

– А поконкретнее? – попросила Натка.

– Вложитесь, – повелела Соколова. – Потратьте время, силы, деньги.

– Да знала бы ты, сколько я их уже…

– Потратьте их с умом! На то, что действительно поможет!

– На средства «Эльвен Бьюти», конечно же? – сама догадалась Натка.

– Не обязательно на «Эльвен Бьюти», не факт, что конкретно для вас не существует лучшей альтернативы, – не стала настаивать Анна Ивановна. – Мой личный выбор – «Эльвен Бьюти», но это потому, что я для себя ничего более эффективного пока не нашла, – тут она тонко улыбнулась. – Может, что-то другое омолодило бы меня не на тридцать лет, а на все пятьдесят.

– Да побойтесь Бога, бабушка! – возмутилась Натка. – Куда вам еще?!

Но Соколова уже пропала с экрана. Пришлось возвращать ее нажав на волшебную кнопочку.

– Не ждите слишком многого, – сказала Анна Ивановна. – Не ставьте знак равенства между красотой и здоровьем. Даже молодость и здоровье – это не одно и то же! Если у вас есть заболевания, особенно хронические, «Эльвен Бьюти» их не вылечит.

– Какое разочарование! – съязвила Натка, у которой вообще-то ничего хронического, кроме безденежья, не имелось.

Впрочем, она и безденежье поборола, сумев отложить приличную сумму на обучение сына.

– Да, у «Эльвен Бьюти» есть прекрасные средства для укрепления и отбеливания зубов, но они не помогут, если у вас кариес или вставные челюсти, – Анна Ивановна улыбнулась печально и скупо, не позволив Натке разглядеть, вставные у нее зубы или родные. – «Эльвен Бьюти» подтянет кожу, вернет ей упругость и свежесть, но, если у вас серьезные проблемы с печенью, желтушный цвет лица останется при вас.

Соколова немного помолчала. Натка не мешала ей печалиться – ждала. И не напрасно – Анна Ивановна вдруг просияла.

– Хотя, если у вас выпали не зубы, а волосы, «Эльвен Бьюти» может вернуть вам пышную шевелюру! – она поправила свой глянцевый «конский хвост». – И убрать сосудистые звездочки! Смотрите…

Камера нырнула вниз, оставив за кадром улыбающееся лицо, и показала ногу ниже колена. Натка, разумеется, обратила внимание на свежий педикюр.

– Знаете, лет пятнадцать назад врач-флеболог говорил, что со временем мне понадобится операция, – доверительно призналась Анна Ивановна, плавно водя камерой вверх и вниз по гладкой коже ноги от колена до щиколотки. – Вот тут у меня уже были выпуклые вены и такие, знаете, разлапистые фиолетовые линии, похожие на цветочки, только совсем некрасивые. А «Эльвен Бьюти» их убрал!

– Славься, славься, «Эльвен Бьюти» – лучший доктор Айболит! – съязвила Натка, чтобы не показать, как она впечатлена.

У нее на левой ноге в районе голеностопа тоже имелись уже сосудистые звездочки. Три штуки! А год назад их было только две.

– Но вы должны понимать, что «Эльвен Бьюти» – не лекарство. – Камера прыгнула вверх, снова показала серьезное лицо Соколовой и отключилась.

– Интересное кино, – задумчиво проговорила Натка и положила на стол смартфон.

Она побарабанила по столешнице пальцами, пошевелила губами, почесала в затылке. Видеоролики Соколовой ее озадачили. Признаться, она ожидала совсем другого. Думала, что с экрана зрителей будут настойчиво агитировать срочно приобретать продукцию «Эльвен Бьюти» в широком ассортименте и огромном количестве.

Было бы привычно и понятно, если бы разодетая в пух и прах красавица Анна Ивановна взахлеб рассказывала об эльфийских чудо-средствах, а какой-нибудь лощеный мужик рядом с ней периодически выкрикивал с интонациями ярмарочного зазывалы: «Минус десять лет с каждой нашей пилюлей! Единственная таблетка оживляет все клетки! Всего одна капля поднимает загнанную лошадь и превращает сивого мерина в резвого жеребца!»

При этом в углу экрана моргал бы красным светом таймер, показывающий уменьшающийся срок до полуночи, когда эксклюзивное предложение превратится в обычное, а снизу бежали бы строчки: «Только сегодня один флакон по цене 9999 рублей вместо 10000!», «Успей заказать четыре средства по цене трех» и «Пипетка с кристаллами Сваровски в подарок первой тысяче покупателей!».

Нет, «Эльвен Бьюти» и лицо марки Анна Ивановна действовали гораздо тоньше. И эффективнее! Натка ощутила растущее желание узнать, а сколько, собственно, стоят чудесные эльфийские средства и где их приобретают? Просто узнать, конечно. Чисто для общего развития, чтобы быть в курсе и вообще…

Что характерно, в роликах, которые она посмотрела, не было адресного блока. Не указывались какие-либо контакты и в учетных данных».

– Пойди туда, не знаю куда, – заворчала Натка, соображая, как бы ей поточнее заполнить строку поиска в браузере. – Найди то, не знаю что…

– Мам, а мы обедать скоро будем? – донесся до нее из комнаты детский крик.

Фоном к нему шли взрывы, выстрелы и жуткое рычание. Юный победитель монстров проголодался.

Натка очнулась, огляделась. Вода в кастрюле бурно кипела, в потолок упирался столб пара. Пельмени почти разморозились и уже оплывали, теряя четкость очертаний. Было ясно: еще четверть часа – и никакой «Эльвен Бьюти» не вернет им былую форму.

– Обед через десять минут! – крикнула Натка, подскочив как ужаленная. – И прекрати играть, я сказала!

Пельмени успели прилипнуть к доске, пришлось сковыривать их ножиком. Тесто при этом местами порвалось, и Натка морально приготовилась есть развалившиеся пельмешки. Не Сеньке же их предлагать? Ребенок не виноват, что мамаша испортила еду, задумавшись о красоте…

Ну и ладно. Красота, как известно, требует жертв. На этот раз жертвой пали пельмени. Бывало и хуже.

– Готовы? Все готовы?

Сенька выглянул из-за занавески, заменяющей кулису, оглядел горницу и нас в ней, изображающих зрителей в зале, удовлетворенно кивнул и снова скрылся, но ненадолго.

Ды-дынс! – брякнули-звякнули кастрюльные крышки, возведенные в ранг литавр. Очень громко – даже в ушах зазвенело.

Татьяна Ивановна укоризненно посмотрела на мужа. Василий Петрович, временно состоящий при кастрюльных литаврах, виновато развел руками с крышками, и снова свел их, оглушительно звякнув‐брякнув.

Татьяна Ивановна – сегодня рабочий сцены – дернула за веревочку, сдвигая занавеску. Сенька важно выступил на середину комнаты, встал в позу и откашлялся.

– Просим, просим! – я похлопала в ладоши и ободряюще улыбнулась племяннику.

Генеральная репетиция – дело важное, ответственное, непростое. Хотя в деревню мы, конечно же, приехали не только ради нее. Основной целью было хотя бы ненадолго, на время осенних каникул, оторвать Сеньку от компьютера с игрушками ради нехитрых пацанячьих радостей в офлайне.

У Сеньки их тут много: по деревьям полазить, по стогам поскакать, попрыгать с крыши сарая на парашюте из простыни, покататься на собачьей упряжке, затейливо сочетающей самокат, картонный ящик и соседскую овчарку… Овчарка, к счастью, против такого рода игр не возражает, ее хозяева тоже. Татьяна Ивановна и Василий Петрович Сизовы любят Сеньку как родного внука. Вон как расстарались, чтобы достойно организовать его прослушивание.

– Николай Степанович Гумилев, «Баллада»! – торжественно возвестил Сенька.

Теперь уже я закашлялась – не ожидала, что племянник дорос до поэзии Серебряного века. В прошлом году Сенька выиграл школьный конкурс чтецов среди первоклассников с «Мойдодыром» Чуковского. А теперь у нас, стало быть, все по-взрослому…

Сенька декламировал, а я потихоньку озиралась. Сизовы слушали внимательно и умиленно, Сашка – с важным видом мэтра на телепрограмме «Голос», Натка – отстраненно, и физиономия у нее была подозрительно несчастная, как будто золотое с рубином кольцо Люцифер у нее лично отнял, чтобы подарить его другу-поэту.

– Что случилось? – шепотом спросила я, пользуясь моментом: Сенька как раз сообщил нам, что он смеялся порывам могучих коней и игре своего золотого кольца, после чего разразился поистине демоническим смехом. Не иначе у друга Люцифера научился!

– У? – безучастно отозвалась унылая Натка.

– Ты прям скорбь мировая, в чем дело?

– Потом, – сестра отвернулась.

Сенька на импровизированной сцене ударил коней свистящим бичом, направил их бег на выси сознания, увидел там деву с печальным лицом – и нам ее тоже показал, изобразив эту унылую особу жестами и мимикой (и приобретя в процессе особое сходство с Наткой). Зрители (за исключением грустной Натки) с большим интересом отследили, как Сенька отдал деве кольцо, а Люцифер загремел замком на воротах.

Сенька схватился за голову, изображая отчаяние, замер, окаменел и в трагической позе скорбящего на могилке мраморного ангела закончил свое эффектное выступление.

– Браво! Бис! – закричал Василий Петрович, предварительно взглядом спросив супругу – это все или еще будут кони, люди, Люциферы?

Татьяна Ивановна забила в ладоши. Я тоже поаплодировала и оглянулась на Сашку. Та вняла моей молчаливой просьбе, усовестилась, перестала тихо ржать и вежливо похлопала.

– Ну как? – скорбный ангел отмер и обвел благодарную публику требовательным взглядом. – Что скажете? Только честно: мне нужно выбрать, «Балладу» читать или «Вересковый мед».

– «Мед» мы еще не доучили, – быстро сказала Татьяна Ивановна. – Вот приедете Сенечку в Москву забирать, тогда он вам «Мед» и расскажет.

– Тетя Лена? – племянник посмотрел на меня, побуждая высказаться.

– Ты проявил хороший вкус, это прекрасное стихотворение, молодец, – дипломатично похвалила я разом и Арсения Кузнецова, и Николая Гумилева.

– Деда Вася?

– С чувством читал! С душой! – одобрил простодушный Василий Петрович, вскинул над головой руки и потряс ими. – Сеня чемпион!

– И как хорошо запомнил текст, умничка, даже на трудных словах не сбился! – поспешила высказать свое авторитетное мнение Татьяна Ивановна.

– Мам?

– А? Что? – до Натки дошло, что от нее ждут оценки, и она встала, чтобы расцеловать декламатора. – Ты молодец, я тебя люблю!

– Саш? – Сенька вывернулся из материнских объятий и уставился на двоюродную сестру.

– Эмн… Ну, во‐первых, я несколько иначе вижу поэзию Гумилева, – сказал наш важный мэтр. – Мне кажется, в ней не настолько много буйной экспрессии…

– Чего? Скажи просто, что именно тебе не понравилось, – Сенька нахмурился.

Сашка пожала плечами, перестала важничать и сказала, как просили, просто:

– Чего ты скачешь, как те пять коней? И каждого из них персонально показываешь? Ты клоун в цирке? Или придурковатый стендапер? Встань спокойно, ровно и читай без выкрутасов! Иначе жюри оборжется, как эти кони.

– А про Додырчика им понравилось! – напомнил Сенька.

– И ты хочешь второй раз ту же фишку использовать? Не выйдет, брат!

Они заспорили, неуклонно сближаясь со стиснутыми кулаками. Мудрые старики Татьяна Ивановна и Василий Петрович тут же вмешались, загомонили про чай с вареньем и пироги с яблоками, и дискуссия об искусстве сценической речи не перешла в потасовку. Детей усадили за стол, а мы с Наткой вышли под предлогом необходимости вымыть руки.

На подступах к санузлу я прижала сестрицу к стенке и повторила свой вопрос:

– Что у тебя случилось, почему ты такая кислая?

– Поссорилась с Таганцевым, – призналась сестра.

– Как это у тебя получилось? – удивилась я. – Костя – воплощенное спокойствие и добродушие!

– Равнодушие! И бесчувственность!

– Не наговаривай на хорошего человека. Рассказывай, что у вас случилось, только быстро, пока чай не остыл и пироги не закончились.

– Ему позвонила какая-то баба. Он сказал: «Уже лечу!» – и умчался. А мы, между прочим, как раз любовью заняться собирались, – кратко доложила Натка и всхлипнула.

– Так это, может, какая-то рабочая баба? То есть служебная? В смысле сослуживица или даже начальница?

– Какая разница? – Натка с вызовом вздернула подбородок и не дала пролиться слезинкам. – Он ушел от меня к другой бабе, вот что важно! А когда я позвонила ему и потребовала объяснений, просто сказал: «Нат, мне некогда» – и бросил трубку!

– Так, может, он как раз в засаде лежал?

– С бабой-сослуживицей?!

– Тьфу ты! – расстроилась я. – Ты умудрилась поскандалить с мужиком без причины, поздравляю. На месте Таганцева я бы с тобой разговаривать перестала.

– Он и перестал.

– О? – такого я на самом деле не ожидала. – А ты что?

– А я все.

– В смысле?

– В смысле Люцифер подарил мне шестого коня!

– И? – я слегка подвисла.

– И отчаянье было названье ему!

– А‐а‐а… Ладно, пошли чай пить.

Мало на свете таких эффективных средств от отчаяния и уныния, как горячий чай со свежими пирогами.

Если бы Натка не отправила сына в деревню…

Если бы она не поссорилась с Таганцевым…

Если бы судьи не ходили на работу в присутствие, а трудились на удаленке, как газетчики, и сестра Лена смогла бы составить ей компанию…

Если бы рекламные менеджеры приносили побольше заказов и верстальщики у своих домашних компьютеров были бы плотно загружены…

Если бы да кабы, Натка не сидела бы в пустой квартире, не зная, чем себя занять, и не видя рядом человеческих лиц!

Хотя одно лицо вопросительно поглядывало на нее со всех зеркальных поверхностей, начиная от створок старого бабушкиного трельяжа до круглого бока металлического чайника.

В чайнике, кстати, лицо получалось особенно несимпатичное – одутловатое и кривое. Один короткий взгляд на него навевал тоску, уныние и пораженческие мысли о безвозвратно утраченных молодости и красоте.

Но почему же безвозвратно?

Натка взяла смартфон и посмотрела на другое человеческое лицо. Оно, в отличие от того, в пузатом чайнике, внушало симпатию и светлые надежды. Ну и зависть, конечно. Хотелось бы Натке выглядеть как эта Анна Ивановна Соколова, даже не в шестьдесят восемь, а, например, в пятьдесят шесть. Или даже в пятьдесят.

Подумав так, Натка задалась закономерным вопросом: какой подарок она хотела бы получить на свой пятидесятилетний юбилей? И, отметя несерьезные мысли о якобы лучших друзьях девушки – бриллиантах, сверкающих кабриолетах и меховых шубах, уверенно ответила: она хотела бы получить такой же, как у Соколовой, эльфийский иммунитет к некрасивой старости!

При подобной постановке вопроса потратиться на чудо-пилюли уже не казалось безрассудной глупостью. Ведь подарок на юбилей – это святое!

– Пожалуй, куплю я нам с тобой одну баночку эльфийских пилюлек, – сказала Натка своему жутенькому отражению в крутом боку чайника. – Одну-единственную, чисто на пробу.

Косое-кривое лицо на чайнике радостно закивало, от чего сделалось еще страшнее, и Натка пробормотала:

– Или две баночки, чтоб вышло мелким оптом…

Официальный сайт марки «Эльвен Бьюти» она нашла без труда. Контакты там были – и электронная почта, и телефоны. Натка предпочла позвонить, полагая, что сразу сможет сделать заказ, но не тут-то было! Милая девушка на другом конце воображаемого телефонного провода вежливо, но твердо сказала:

– Извините, но приобрести средства марки «Эльвен Бьюти» без предварительной консультации невозможно.

– Почему так? – Натка, привыкшая к безропотной сговорчивости китайских интернет-магазинов, слегка растерялась.

– Потому что мы заботимся о наших клиентах и стремимся помочь им выбрать то, в чем они действительно нуждаются.

– То есть вы знаете, что мне нужно, лучше, чем я сама? – съязвила Натка.

– Конечно! – без тени иронии ответила милая вежливая девушка. – То есть, конечно, не я лично, но наши консультанты это знают. Вернее, они выяснят это в процессе вашей личной встречи.

– Мне придется пройти какой-то осмотр?

– Скорее опрос.

Опросов Натка не боялась, но ей не хотелось терять время. Она уже настроилась на приобретение чудо-средства и каждую минуту промедления рассматривала как залог поражения. В ее представлении даже сейчас, пока длился этот телефонный разговор, она не просто топталась на месте, а потихоньку отступала, сдавая позиции Бабе-яге – старости.

– Мне надо куда-то ехать? – уныло поинтересовалась Натка, морально готовясь потерять полдня на поездку в офис на другой конец Москвы.

– Ни в коем случае! – голос милой девушки построжал. – «Эльвен Бьюти» не сотрудничает ни с какими салонами, студиями и тому подобными заведениями, у нас только прямой контакт с клиентом, без посредников. Диктуйте адрес, скажите, когда вам будет удобно потратить на встречу примерно час-полтора, и наши сертифицированные специалисты приедут к вам на дом.

– Вообще-то мне удобно прямо сейчас, – нагло сказала Натка, испытывая пределы гибкости клиентского сервиса эльфов.

– Адрес? – не дрогнула вежливая девушка.

Натка сообщила свои координаты.

В трубке защелкало – девушка явно отстучала на клавиатуре какой-то бодрый эльфийский марш, после чего сообщила:

– Встречайте через тридцать восемь минут.

– Какая точность!

– Специалистов, которые к вам приедут, зовут Максим и Анна, – не слушая ее, договорила телефонная девушка. – Когда мы закончим разговор, я пришлю вам в вотсап их фотографии, и вы будете уверены, что открываете дверь кому надо. Сами понимаете, сейчас так много мошенников…

– Постойте-ка! – спохватилась Натка. – А предоплата разве не нужна?

– Ни в коем случае, что вы! – шокировалась ее собеседница. – Вы платите только за то, что покупаете, и исключительно после консультации!

– Ну да, ну да, – пробормотала приятно удивленная Натка. – Сейчас же так много мошенников…

– Если у вас больше нет ко мне вопросов, я с вами прощаюсь.

– Нет, погодите! – Натке стало интересно. – А как же вашими клиентами становятся те, кто живет не в столице? Вы ведь не можете держать наготове специалистов, готовых приехать куда угодно за тридцать восемь минут, в каждом населенном пункте страны?

– Это действительно проблема, вы правы, – вздохнула телефонная девушка. – К сожалению, на данный момент география распространения «Эльвен Бьюти» в России ограничена городами-миллионниками. Но мы не можем себе позволить изменить систему, потому что, сами понимаете…

– Понимаю, полно мошенников, – согласилась Натка и, попрощавшись, положила трубку.

Настроение у нее сделалось приподнятое. Что ни говори, а приятно быть избранной. В Москве, конечно, много женщин, миллионов восемь-девять, наверное, зато всех дам, проживающих вдали от столицы и крупнейших городов страны, она, считай, уже обставила. Ведь она может приобрести эльфийские чудо-средства, а у них такой возможности нет!

Представители «Эльвен Бьюти» Максим и Анна прибыли с опережением графика – не через тридцать восемь, а через тридцать шесть минут. Натка впечатлилась: быстрее к ней добирались только курьеры из «Макдака». Иногда.

Максим и Анна – Натка посмотрела в глазок и на экран смартфона, сверяя лица с фото на тождественность – на курьеров не походили. У них не было страдальческих физиономий загнанных лошадей, втайне мечтающих, чтобы их уже пристрелили, и пылеводонепроницаемой униформы расцветки «вырви глаз». Максим и Анна демонстрировали в глазок свежие улыбчивые лица и аккуратные деловые костюмы разных оттенков серого. В руках у них имелись небольшие черные чемоданчики.

– Вы похожи на спецагентов в штатском, – пошутила Натка, открывая дверь.

– Первый, первый, это второй, нас раскрыли! – забормотал в уголок своего воротничка молодой человек, косясь на Натку в притворном ужасе.

Она засмеялась и посторонилась:

– Проходите.

– Это ловушка?!

– Макс, уймись, – девушка шлепнула молодого человека по плечу и виновато улыбнулась Натке: – Извините моего напарника. Он вообще-то нормальный, просто всегда рад повеселиться.

– А нам обязательно туда? – нормальный любитель повеселиться заглянул в гостиную, а потом с тоской посмотрел в сторону кухни, с местоположением которой нельзя было ошибиться, потому что оттуда вкусно пахло ванилью и абрикосами: на завтрак Натка делала себе творожную запеканку с курагой. – Может, мы запросто, без церемоний, на кухоньку?

– Поближе к чайничку, да? – ехидно укорила его напарница и снова извинилась перед Наткой: – Простите его, мы с раннего утра на ногах, вы у нас сегодня уже третья…

– Можно и запросто, – Натка пропустила гостей на кухню, подумав, что она правильно сделала, не став откладывать покупку эльфийских средств в долгий ящик. Оказывается, на них ажиотажный спрос! – Только тут у нас тесновато…

Кухня в хрущобе была всего лишь семиметровая. Натка очень постаралась обустроить ее максимально эргономично, но свободного места все равно катастрофически не хватало.

– Ничего, ничего, я сейчас вот тут тихонько сяду и никому мешать не буду, – пообещал Максим и вместе с чемоданчиком аккуратно ввинтился в уголок за столом.

Он с заметным интересом посмотрел на прикрытую белой полотняной салфеткой половину запеканки, не удержался и сглотнул. Натка засмеялась, зажгла газ и поставила чайник.

– Напросился, – резюмировала Анна и закатила глаза.

– Но чай у нас свой собственный! – поспешил сообщить Максим, осторожно отодвигая блюдо с запеканкой, чтобы освободить место на столе для ноутбука, извлеченного из чемоданчика. – Так что с вас только кипяток!

– Что за чай? – заинтересовалась Натка, увидев маленькие картонные кубики, которые извлекла из своего чемоданчика Анна.

Кубики были блестящие, красивого аквамаринового цвета, с выпуклой золотой надписью «Эльвен Бьюти».

– Наш фирменный! – похвасталась девушка. – Волшебный! Бодрит, веселит, согревает, выводит токсины – все сразу. Будете?

– Это бесплатно, мы угощаем, – сказал Максим и снова внимательно посмотрел на отодвинутое блюдо.

– Бартером на запеканку, идет? – прыснув, предложила Натка.

Специалисты «Эльвен Бьюти» ей нравились. Приятные, веселые молодые люди! Впрочем, может, и не молодые. Если они сами принимают фирменные чудо-средства, могут оказаться не пионерами, а пенсионерами.

Выглядели ребята лет на тридцать максимум. Максиму добавляла солидности модная борода, Анне – строгие очки в черепаховой оправе. Натка не стала интересоваться их возрастом – было бы обидно и досадно узнать, что милая девушка ровесница ее старшей сестры.

Фирменный чай пах волшебно.

– А что там? – кивнув на плавающий в ее чашке пакетик, спросила Натка.

– Знали бы – сами бы насобирали этих травок, – сказал Максим, с удовольствием уплетая запеканку.

– Ага, в горах Тибета и на Амазонке, – фыркнула Анна.

Она ничего не пила и не ела, сказав, что у нее режим питания. Натка, у которой режима не было, выпила две чашки чая – и за себя, и за его жертву.

– Ну как? Есть ощущение, что мир окрасился в цвета полотен Рериха? – с интересом спросила Анна.

– Даже не знаю, – Натка пожала плечами и прислушалась к себе. – Но жить стало лучше и веселей.

– Так всегда бывает после вкусной еды, – авторитетно заявил Максим, отодвигая пустую посуду, чтобы открыть наконец ноутбук. – Большое спасибо за угощение! Что ж, приступим, помолясь. Наталья, давайте заполним анкету.

Для заполнения анкеты сначала потребовался паспорт, потом Натку сфотографировали, а после пошли неинтересные вопросы о ее состоянии здоровья, образе жизни, пищевых привычках, режиме дня, и Натка заскучала. Почувствовала даже, что ее клонит в сон, но бдительная Анна это заметила и велела напарнику «врубить музон пободрее». Молодой бородач включил на ноутбуке приятную музыку, Натка снова повеселела, и с анкетой они справились.

Натке было хорошо. Музыка гармонировала с ее настроением, обычный будний день уверенно превращался в праздничный – с приятными гостями, шутками, смехом, маленькими подарками и милыми сюрпризами.

Потом Максим непонятно и важно заявил, что должен все посчитать, проанализировать и составить персональную программу, после чего уткнулся в ноутбук и на некоторое время выпал из беседы.

– Давай, давай, – махнула на него Анна и распахнула свой чемоданчик. – Мы тут пока о своем, о женском…

Натка и внимания не обратила, что Макс их покинул. Отряд, как говорится, не заметил потери бойца. У Анны в чемоданчике было столько всего интересного! Красивые коробочки, баночки, пакетики – все с золотыми вензелями «Эльвен Бьюти».

– Пройдемся по пробничкам, – подмигнув Натке, предложила Анна. – Ручки, шейка, личико – с чего начнем?

Начали с ручек. Натерли одну какой-то мазью – и кожа буквально на глазах подтянулась, разгладилась, как будто даже засветилась изнутри. Потом проделали то же самое с лицом, вернее, для наглядности, с одной его половиной. Натка посмотрела на себя в зеркало и ахнула.

Вообще-то это выглядело даже жутковато. Она словно превратилась в женский вариант чудовища Франкенштейна, у которого одна половина лица была от куклы: не живая кожа, а безупречно гладкий бело-розовый пластик или фарфор.

– Вот это я точно беру! – заявила Натка, с трудом шевеля губами: кожа на кукольной половине лица натянулась, как на барабане. – И то, которое для ручек, тоже! И вот это, в пузырьке, обязательно! – она ткнула пальцем в баночку, которую запомнила по визиту в «Сосенки», – пилюльки из такой же глотала за обедом эталонная бабушка Анна Ивановна Соколова.

– Ну, ну, не так быстро, – к ним с Анной вновь присоединился Максим, завершивший свои расчеты. – Смотрите, вот что лично вам рекомендует программа, – он развернул ноутбук к Натке, и она увидела список слева и картинку справа.

В списке было около десятка позиций, но к строчкам Натка не приглядывалась. Ее внимание захватила живая иллюстрация.

– Программа наглядно демонстрирует прогрессивные изменения, которые возникнут под воздействием наших средств, – важно пояснил Макс. – Это, конечно, всего лишь прогноз, хотя и с высокой степенью вероятности. Реальность будет зависеть от того, насколько точно и аккуратно вы станете выполнять все рекомендации…

– Я буду очень точно… И в высшей степени аккуратно…

Натка не могла оторвать глаз от собственной фотографии на дисплее ноутбука. Фотка, вообще говоря, вышла так себе, даже хуже, чем на паспорте: скучная, неинтересная, без всякого намека на художественность. Она не представляла Натку очаровательной молодой красавицей – тетка как тетка. Но так было только поначалу!

Уже секунду спустя неидеальный овал лица на скучном фото подтянулся, потом поднялись уголки губ, четче сделались скулы, ушли круги под глазами и складочки на веках, до блеска разгладился лоб.

Натка полюбовалась на себя восемнадцатилетнюю, потом мелькнуло черное поле, и впечатляющее преображение началось заново.

– Век бы смотрела!

– Век не получится, у нас осталось полчаса, а мы еще заказ не сформировали, – посетовал Макс. – Я вам этот мультик в вотсап пришлю, хотите? А сейчас давайте корзину собирать. Итак, программа вам рекомендует вот что…

Следующим утром Натка вспоминала вчерашний день как полузабытое кино. Мелкие детали и боковые ответвления сюжета в ее памяти не сохранились, только магистральная линия. Собственно, она была зримо представлена вереницей баночек на кухонном столе.

Озадаченно поморгав на это подобие каравана, Натка вспомнила: она купила все средства, рекомендованные ей умной компьютерной программой, в двойном количестве. И еще сама, преодолев вялое сопротивление консультантов, настояла на том, чтобы сверх рекомендованного взять сразу три баночки тех пилюлек, которыми на ее глазах закидывалась прелестная бабуля Соколова.

– Да вам не нужно это, зачем, и дорого ведь, – Анна ее отговаривала, но недолго.

Они с Максимом спешили к следующей клиентке. У консультантов «Эльвен Бьюти» была страдная пора, можно сказать, сенокос. Только у Натки они накосили столько, что ого-го…

Эльфийские снадобья оказались весьма недешевы. Наткина корзина потянула почти на двести тысяч! Участливые Макс и Анна даже предложили ей оформить кредит, пообещав, что он будет одобрен банком моментально, вот прямо сейчас, но Натка, находясь в состоянии эйфории, только рукой махнула – гулять так гулять! У нее как раз были наличные – деньги, отложенные на Сенькино образование.

Были – и сплыли…

Зато теперь она верила, что свой полувековой юбилей встретит во всеоружии – молодой и красивой.