К 1950 году Лабори опубликовал в медицинских журналах ряд положительных результатов. Его работа привлекла к нему такое внимание, что начальство решило вызволить его из глуши и привезти в центр всех французских земель – Париж.

Ах, Париж! Париж был целым миром для любого амбициозного француза (или француженки). Он был домом политических лидеров и деловых кругов страны, религиозной элиты и военных, лучших писателей, композиторов и художников, лучшего университета страны («Сорбонна») и ведущих интеллектуалов (Французская академия), самых прекрасных зданий и самой красивой музыки, моды и еды, лучших библиотек и исследовательских центров, музеев и учебных центров. Если вы были французом и пионером своей области, ваше сердце жаждало должности в Париже.

И вот Лабори приехал. Его перевели в самый престижный военный госпиталь страны, Валь-де-Грас, всего в нескольких кварталах от «Сорбонны». Там, имея доступ к широкому кругу экспертов и гораздо большие ресурсы, он углубил свои изыскания.

Ему был нужен специалист по лекарствам, и он нашел его в лице увлеченного исследователя по имени Пьер Гугенар. Лабори и Гугенар принялись за работу, совершенствуя технику «искусственной спячки», сочетавшуюся со смесями из атропина, прокаина, кураре, различных опиоидов и снотворных препаратов.

Их заинтересовало еще одно химическое вещество, выделяемое организмом в ответ на травму, – гистамин. Гистамин участвует в самых разных процессах в организме – они выделяются не только в результате травмы, но и участвуют в аллергических реакциях, возникают при укачивании и стрессе. Возможно, гистамин играл определенную роль в шоковой реакции.

Антигистамины представляли собой новое большое семейство чудодейственных препаратов. Они воздействовали на все – от сенной лихорадки до морской болезни, от обычной простуды до болезни Паркинсона. Компании по производству лекарств лихорадочно работали, пытаясь разобраться во всем этом и создать версии, которые можно было бы запатентовать.

Но, как и у всех лекарств, у них были и побочные эффекты. Один из них был особенно тревожным, когда дело дошло до продажи. Антигистаминные препараты часто вызывали то, что один наблюдатель назвал «настораживающей сонливостью» (до появления современных антигистаминных препаратов, не вызывающих сонливости, оставались десятилетия). Она не была похожа на сонливость, вызываемую седативными и снотворными препаратами. Антигистаминные препараты не замедляли все процессы в организме. Вместо этого они воздействовали на определенную часть нервной системы: то, что в 1940-х годах врачи называли симпатическими и парасимпатическими нервами (сегодня это вегетативная нервная система). Они составляют фоновую нервную систему организма, отвечают за сигналы и реакции, которые действуют ниже уровня нашего сознания; это нервы, которые помогают регулировать, например, дыхание, пищеварение и сердцебиение. И именно в этих нервах, считал Лабори, заключены секреты шоковой реакции. Ему было нужно лекарство, которое специфически воздействовало бы на нервную систему, не имея при этом сильного влияния на активное сознание. Казалось, антигистамины – это то, что нужно.

Поэтому он и Гугенар начали испытания. Они обнаружили, что добавление подходящей дозы нужного антигистамина за несколько часов до операции приводило к тому, что пациенты, хотя и оставались в сознании, как писал Лабори, «не чувствовали ни боли, ни тревоги и часто не помнили об операции». Дополнительным преимуществом, обнаруженным Лабори, было то, что его пациентам требовалось меньше морфия для обезболивания. Его коктейли, обогащенные антистаминным препаратом, а также «искусственная спячка» приводили к уменьшению операционного шока и снижению смертности.

Но нужно было еще многое сделать. На самом деле ему не нужны были антигистамины в его коктейле, – он не лечил аллергию или укачивание, в конце концов, – ему нужен был ряд побочных эффектов антигистамина. Он искал только снижение тревожности, эйфорическое спокойствие, которое наблюдал у некоторых пациентов. Ему нужен был антигистаминный препарат, который обладал бы исключительно этими побочными эффектами. Поэтому он написал в крупнейшую французскую фармацевтическую компанию Rhône-Poulenc (RP) и попросил исследователей найти такой препарат.

К счастью, он обратился к нужным людям в нужное время. RP очень активно искала новые, лучшие антигистаминные лекарства, и, как у всех фармацевтических компаний, у нее было много неудачных вариантов, оставшихся на полке, – слишком токсичных или с большим количеством побочных эффектов. Они начали проводить повторные испытания своих неудачных препаратов.

Через несколько месяцев, весной 1951 года, фирма доставила Лабори экспериментальный препарат под названием RP-4560. Работу над ним прекратили, поскольку он оказался практически бесполезным в качестве антигистамина. Но он оказывал сильное воздействие на нервную систему. Испытания на животных показали, что он относительно безопасен. Возможно, это было тем, что искал Лабори.

Оказалось, что ничего лучше этого он никогда не использовал в коктейле. RP-4560 был очень мощным – достаточно было небольшого количества. И это сработало: пациентам давали этот препарат перед различными хирургическими операциями, и это снижало их тревожность, их настроение улучшалось, а необходимость в других лекарствах снижалась. Пациенты были в сознании и бодрствовали, но, казалось, легче переносили боль, также им требовалось меньше анестезии, чтобы потерять сознание. Это было действительно странно. Не то чтобы боль уходила. Они знали, что она была, но, казалось, это их не беспокоило. Они знали, что идут на операцию, но казались к этому безразличными. Они были равнодушны – как обнаружил Лабори, «отделены» от своего стресса.

Его находку стали обсуждать в Валь-де-Грас. И Лабори с энтузиазмом рекламировал ее. Однажды после ланча в столовой для сотрудников он услышал, как один из его друзей – глава психиатрического отделения больницы – жаловался на необходимость фиксировать особо буйных пациентов смирительными рубашками. Поколения сотрудников психиатрических больниц испытывали трудности с этим. Как он сказал, во многих случаях больные были слишком возбуждены, маниакальны, опасны, если не ограничить их движения. Они бы кричали и корчились, иногда атакуя других и раня себя. Поэтому их надо было или накачивать лекарствами, или привязывать к кроватям, или одевать в смирительные рубашки. Очень жаль.

У Лабори появилась идея. Он сказал своим сотрапезникам, что вместо ремней они могли бы дать пациентам с манией дозу RP-4560 и охладить их с помощью льда.