6. Эксперименты с гипотермией

Эксперименты с гипотермией проводились в Дахау с августа 1942 года по май 1943 года, главным образом отвечая интересам Военно-воздушных сил Германии. В ходе этих опытов производились попытки понять, как лечить людей, которые подверглись серьезному переохлаждению или обморожению. Эксперименты с погружением в ледяную воду или долгим стоянием на морозе имитировали нахождение немецких летчиков в холодной воде при крушении самолета с последующим падением в воду и моделировали ситуации, когда армейским частям Германии приходилось вести бои в условиях минусовых температур и глубокого снега.

Обвиняемые Карл Брандт, Зигфрид Хандлозер, Оскар Шредер, Карл Гебхардт, Рудольф Брандт, Иоахим Мруговский, Гельмут Поппендик, Вольфрам Зиверс, Герман Беккер-Фрейзенг и Георг Август Вельц получили обвинение в совершении преступлений путем проведения экспериментов с гипотермией.

Департамент авиационной медицины, возглавляемый Беккером-Фрейзенгом, выпустил распоряжение о проведении научного исследования. Обвиняемому Вельтцу и его подчиненному, доктору Зигмунду Рашеру, было приказано приступить к проведению экспериментов.

Фотография предоставлена Мемориальным музеем Холокоста США

В группу экспериментаторов также вошли профессор Эрнст Хольцленер и доктор Эрих Финке из Кильского университета, а также два офицера медицинской службы Военно-воздушных сил Германии.

Исследователи проводили два вида экспериментов с гипотермией: в первом случае подопытных погружали в ледяную воду, во втором – держали голыми на улице при низкой температуре воздуха. В общей сложности невольными участниками экспериментов с ледяной водой стали от 280 до 300 политических заключенных, не являющихся гражданами Германии, а также военнопленных. Всего было проведено от 360 до 400 подобных экспериментов. От 80 до 90 подопытных погибли.

Лучший способ описать эти эксперименты – обратиться к показаниям свидетеля Трибунала Вальтера Неффа, узника концентрационного лагеря, работавшего ассистентом исследователей. 17 и 18 декабря 1946 года Неффа допрашивал обвинитель Джеймс МакХэйни.

Обвинитель Джеймс МакХэйни:

– Когда начались эксперименты с гипотермией?

Свидетель Нефф:

– Первый эксперимент начался где-то в августе или в конце июля…

Обвинитель:

– Хорошо. Как бы вы описали резервуар для экспериментов?

Свидетель:

– Резервуар для экспериментов был изготовлен из дерева. Он был два метра в длину и два метра в ширину. Он поднимался примерно на пятьдесят сантиметров выше уровня пола и находился в блоке № 5. В экспериментальной камере и самом резервуаре было множество осветительных приборов и других приспособлений, которые использовались для осуществления измерений…

Обвинитель:

– Можете ли вы сообщить трибуналу, приблизительно сколько людей было задействованы в экспериментах в течение всего периода проведения? То есть с учетом участников обеих групп, которые вы упомянули ранее.

Свидетель:

– В экспериментах с гипотермией было задействовано от двухсот восьмидесяти до трехсот подопытных. Вообще проведено было от трехсот шестидесяти до четырехсот экспериментов.

Обвинитель:

– В таком случае расскажите, сколько человек из двухсот восьмидесяти или трехсот узников концентрационного лагеря, принявших участие в экспериментах, погибли?

Свидетель:

– В результате этих экспериментов с гипотермией погибли от восьмидесяти до девяноста подопытных.

Обвинитель:

– Вы можете вспомнить, сколько подопытных было задействовано в экспериментах Хольцленера, Финке и Рашера?

Свидетель:

– В тот промежуток времени для экспериментальных целей было задействовано примерно пятьдесят-шестьдесят подопытных.

Обвинитель:

– Кто-либо из этих подопытных погиб?

Свидетель:

– Да. В тот промежуток времени было около пятнадцати, а может, даже и восемнадцати смертей.

Обвинитель:

– Когда завершилась эта серия экспериментов?

Свидетель:

– Она завершилась в октябре. Мне кажется, это было уже в конце месяца…

Обвинитель:

– И после этого Рашер продолжил проводить свои собственные эксперименты?

Свидетель:

– Да…

Обвинитель:

– В течение какого времени Рашер продолжал проводить эксперименты с ледяной водой?

Свидетель:

– До мая 1943 года…

Обвинитель:

– Я правильно понимаю, что подопытными для экспериментов с гипотермией были политические заключенные?

Свидетель:

– Там был ряд политических заключенных, а также некоторое количество иностранцев.

Среди подопытных также были военнопленные и узники концлагеря, приговоренные к смерти.

Обвинитель:

– Эти люди не были добровольцами, не так ли?

Свидетель:

– Нет, не были.

Обвинитель:

– Опишите, пожалуйста, как именно проходили эти эксперименты с гипотермией, а именно: какие испытания проводились, как измерялась температура, каким образом понижали температуру воды в резервуаре и тому подобное.

Свидетель:

– Резервуары были наполнены водой, после чего в нее добавляли лед, пока температура воды не падала до трех градусов [по Цельсию]. Подопытных либо одевали в летные комбинезоны, либо помещали в ледяную воду обнаженными… Всякий раз, когда подопытные находились в сознании, требовалось достаточно много времени, чтобы наступила так называемая анестезия переохлаждения. Температуру тела подопытных измеряли ректально или через желудок с помощью использования гальванометра.

Понижение температуры тела до тридцати двух градусов оказывалось кошмарным. При такой температуре подопытные теряли сознание. Этих людей «замораживали» до достижения температуры тела в двадцать пять градусов, и, чтобы вы лучше понимали масштабы проблемы, я бы хотел кое-что объяснить о периоде проведения экспериментов Хольцленера и Финке. Во время их активной экспериментальной деятельности ни один подопытный не погиб непосредственно во время нахождения в воде. Стремительная смерть наступала уже после, поскольку во время восстановления после этих ледяных ванн температура тела продолжала падать, что в итоге приводило к остановке сердца. Некоторые из этих смертей также были вызваны неправильным лечением – так что, в отличие от экспериментов в камерах низкого давления, здесь смерти были непреднамеренными, в то время как ни одну смерть в барокамере нельзя было назвать несчастным случаем. Все они были преднамеренными убийствами.

Однако все изменилось, когда Рашер взялся за эти эксперименты лично. После этого огромное количество подопытных держали в воде до наступления смерти…

Обвинитель:

– Вы можете вспомнить случаи, когда эти эксперименты с гипотермией проводились на русских офицерах?

Свидетель:

– Да.

Обвинитель:

– Вы сможете поведать об этом трибуналу?

Свидетель:

– Да. Это был самый кошмарный эксперимент из всех проведенных до этого. Двух русских офицеров вытащили из бункера. Нам было запрещено с ними разговаривать. Их доставили на станцию примерно в 4 часа дня. Рашер приказал их раздеть, и им пришлось опуститься в резервуар с водой голыми. Проходил час, другой, и, хотя обычно переохлаждение наступало спустя минут 60, эти двое русских оставались в сознании даже два часа спустя. Все наши мольбы к Рашеру, просьбы сделать им инъекцию оставались тщетны. После трех часов в ледяной воде один русский сказал другому: «Товарищ, скажи этому офицеру, чтобы он нас пристрелил». На что тот ему ответил: «Не жди милосердия от фашистской псины».

Если вы вообще можете представить, что нам, другим заключенным концлагеря, пришлось стать свидетелями подобной смерти, но мы ничего не могли сделать, чтобы ее предотвратить, – тогда вы в состоянии понять, насколько ужасно было быть приговоренным к работе на экспериментальной станции.

После того как один юный поляк перевел слова русских Рашеру, хотя и в несколько искаженной форме, тот ушел в свой офис. Поляк тут же попытался дать несчастным анестетик с хлороформом, однако Рашер немедленно вернулся и пригрозил пристрелить нас из собственного пистолета, если мы осмелимся еще хоть раз подойти к подопытным. Эксперимент продолжался не менее пяти часов, после чего наконец наступила смерть. Трупы отправили на вскрытие в клинику «Швабинг» в Мюнхене.

Обвинитель:

– Свидетель, сколько обычно требуется времени, чтобы лишить жизни человека в подобном эксперименте с гипотермией?

Свидетель:

– Эксперименты были разными, их длительность зависела от конкретного случая. Также имело значение, был ли подопытный одет или раздет. Если подопытный был хрупкого телосложения и обнажен, смерть часто наступала спустя всего восемьдесят минут. Но был ряд случаев, когда подопытным удавалось оставаться в живых вплоть до трех часов.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер писал доктору Рашеру 24 октября 1942 года о врачах и помощниках врачей, которые открыто отказывались участвовать в экспериментах на людях без добровольного согласия жертвы, руководствуясь своими моральными принципами. В числе прочего, он заявил: «Я вменяю в вину этим людям, которые и сегодня отказываются участвовать в экспериментах над людьми и вместо этого готовы позволить немецким солдатам умереть в результате обморожения, измену – государственную измену».

Концентрационный лагерь Дахау был местом, среди заключенных которого было множество представителей религиозных сообществ. Среди узников насчитывалось свыше 2070 священнослужителей, более 1000 из которых погибли. И хотя большинство подобных людей были польскими католическими священниками, среди них были и протестанты, и православные, и мусульмане. Более 300 польских священников погибли в результате медицинских экспериментов или не выдержав пыток.

Один из тех, кому повезло выжить, отец Лео Мичаловский, впоследствии стал участником Нюрнбергского процесса и давал показания в качестве свидетеля обвинения. Вот что он сообщил Трибуналу.

Обвинитель МакХэйни:

– Святой отец, можете ли вы рассказать Трибуналу, что с вами произошло после вашего ареста?

Свидетель Мичаловский:

– Первые два месяца после моего ареста меня держали в тюрьме, а оттуда нас отправили в монастырь. Там собирали и других священников, пока не собралось около девяноста человек, после чего нас отправили в концентрационный лагерь Штуттгоф недалеко от Данцига. Уже оттуда пятого или девятого февраля нас перевели в Заксенхаузен в Ораниенбурге, поблизости от Берлина. 13 декабря 1940 года нас ждал очередной перевод, на этот раз в Дахау. Я находился в Дахау вплоть до прибытия американцев, то есть до самого освобождения, – это случилось двадцать девятого апреля 1945 года.

Обвинитель:

– Святой отец, вы были в Дахау политическим заключенным?

Свидетель:

– Да, я носил красный опознавательный знак, который должны были носить все те, кого арестовали по политическим причинам.

Обвинитель:

– Святой отец, расскажите, случалось ли вам становиться жертвой экспериментов в концентрационном лагере Дахау?

Свидетель:

– Да. Это были эксперименты с малярией, а как-то раз мы оказались вовлечены в высотный эксперимент.

Обвинитель:

– Святой отец, вы сказали «высотный эксперимент»? То есть эксперимент с давлением?

Свидетель:

– Нет, я сказал «пилотный эксперимент».

Обвинитель:

– Что вы имеете в виду?

Свидетель:

– Я так сказал, потому что нас одели в форму пилотов, а потом погрузили в контейнеры, наполненные водой со льдом.

Затем свидетеля расспросили об экспериментах с малярией, которым он также подвергся в Дахау (об этих экспериментах мы подробнее поговорим в главе 7), после чего допрос продолжился следующим образом.

Обвинитель:

– Вы можете рассказать трибуналу об этом эксперименте?

Свидетель:

– Однажды, во время всей этой истории с малярией, меня вызвал к себе доктор Прахтоль. Меня обследовал польский врач, после чего доктор Прахтоль сказал: «Я тебя позову, если ты окажешься мне полезен». Однако я даже не подозревал, что он собирается со мной делать. Несколько дней спустя – это было 7 октября 1942 года – ко мне подошел один из узников и сказал мне немедленно явиться в госпиталь. Я подумал, что меня снова будут обследовать, и меня провели через станцию с малярией к блоку № 5 концлагеря Дахау, а потом на четвертый этаж блока. Там… там находилась так называемая авиационная комната, экспериментальная авиационная станция. А еще там был забор – деревянный забор, – чтобы никто не смог увидеть, что происходит внутри. Меня провели туда, внутри оказался резервуар с водой и льдом, куски которого плавали на поверхности. Еще там стояли два стола, а на них два приспособления. Рядом валялась куча одежды, в которой я разглядел военную форму, а еще там был доктор Прахтоль и два офицера в форме Военно-воздушных сил Германии. Правда, их имена мне неизвестны.

Тогда мне велели раздеться. Я разделся, и меня осмотрели. Врач отметил, что все в порядке. К спине и нижнему отделу прямой кишки мне прикрепили провода. Потом я должен был надеть свою рубаху и кальсоны, но после этого мне приказали облачиться в один из комплектов военной формы, что там лежали. Мне также пришлось надеть высокие сапоги с кошачьим мехом и летный комбинезон. После этого вокруг моей шеи обернули трубку и наполнили ее воздухом. А провода, которые были подсоединены ко мне, – их подключили к устройству на столе, а затем меня бросили в воду.

Ни с того ни с сего мне стало ужасно холодно, и я весь затрясся.

Я сразу же повернулся к тем двум мужчинам и попросил вытащить меня из воды, потому что я не смогу этого вытерпеть. Впрочем, они только со смехом сказали: «Ну, это продлится совсем недолго». Я сидел в этой воде, и у меня… – и я находился в сознании где-то полтора часа. Точно я этого не знаю, потому что у меня не было часов, но мне кажется, что прошло примерно столько времени.

Поначалу температура понижалась очень медленно, а потом уже более стремительно. Когда меня бросили в воду, температура моего тела составляла 37,6 градусов. Затем она снижалась, достигнув 33, а затем и вовсе опустившись до 30 градусов, но к тому моменту я уже почти потерял сознание, а каждые 15 минут у меня брали кровь из уха. После того как я просидел в воде около полутора часов, мне предложили сигарету. Чуть позднее мне дали маленький стакан шнапса и спросили, как я себя чувствую. Спустя еще какое-то время мне вручили кружку грога. Грог этот был не особенно горячим. Скорее едва теплым. Я так сильно замерз, сидя в этой воде. К этому моменту ступни у меня совсем не гнулись, словно превратившись в куски железа, то же самое можно было сказать и о руках. Затем мне стало трудно дышать. Я снова начал трястись, а на лбу выступил холодный пот.

Потом пришел доктор Прахтоль, держа в руках маленькую бутылочку. Он заставил меня выпить несколько капель какой-то жидкости, я понятия не имел, что я пью. У жидкости был немного сладковатый вкус. Потом я потерял сознание. Не знаю, сколько еще я провел в воде, поскольку все это время находился без сознания. Когда я наконец пришел в себя, было что-то между 8:00 и 8:30 вечера. Я лежал на носилках, укрытый одеялами, а надо мной стоял какой-то электроприбор с лампами, которые меня согревали.

Вместе со мной в комнате находились только доктор Прахтоль и двое узников. Доктор Прахтоль спросил меня, как я себя чувствую. Я ответил: «я совершенно изможден и жутко голоден». Доктор Прахтоль немедленно приказал принести мне еду получше и сказал, что мне нужно лечь в кровать. Один из узников помог мне сесть на носилках, подхватил меня под руки и повел по коридору в свою комнату. Пока мы шли, он заговорил со мной, и вот что он мне сказал: «Ты ведь даже не знаешь, через что тебе пришлось пройти». Когда мы оказались в нужной комнате, этот мужчина вручил мне полбутылки молока, кусок хлеба и немного картошки, что была частью его собственного пайка. Чуть позже он привел меня на станцию малярии в третьем блоке, где меня уложили в кровать. В тот же вечер ко мне пришел польский узник – он был врачом, его звали Адам, но я не помню его фамилии. Он явился по официальному распоряжению и сказал мне: «Все, что с тобой произошло, – военная тайна. Тебе нельзя ни с кем это обсуждать. Если ты ослушаешься, то знаешь, какие тебя ждут последствия. Ты достаточно умен, чтобы это понимать».

Хотя однажды я все-таки упомянул эти эксперименты в разговоре с одним приятелем. Об этом тут же прознал медбрат, который пришел ко мне и спросил, не надоело ли мне жить, раз я болтаю о таких вещах. Но, возвращаясь к тому, как именно проводились эти эксперименты, мне больше нечего добавить.

Обвинитель:

– Сколько прошло времени, прежде чем вы смогли восстановиться от последствий эксперимента с гипотермией?

Свидетель:

– На это ушло много времени. У меня также было несколько… (пауза) У меня было довольно слабое сердце, а еще меня мучили ужасные головные боли, а ноги очень часто сводило судорогой.

Обвинитель:

– Дают ли о себе знать последствия этого эксперимента до сих пор?

Свидетель:

– Сердце у меня все такое же слабое. Например, я больше не могу быстро ходить и слишком сильно потею. Разумеется, это пожизненные последствия, некоторые из этих недугов сопровождают меня с тех самых пор, как завершился эксперимент.

Обвинитель:

– Прежде чем вас подвергли экспериментам с малярией и гипотермией, вы находились в хорошей физической форме?

Свидетель:

– Из-за истощения я весил 57 килограммов. Когда я только-только оказался в Дахау, мой вес составлял около центнера – то есть я потерял почти половину первоначального веса. Меня взвешивали в начале эксперимента, а потом я примерно неделю провел в постели. И тогда мой вес снизился до 47 килограммов.

Обвинитель:

– Святой отец, какой у вас вес сейчас?

Свидетель:

– Точно не скажу, я за последнее время ни разу не взвешивался, но, полагаю, сейчас мой вес составляет примерно 55 килограммов.

Обвинитель:

– Вам известно, как вас отогревали после экспериментов с гипотермией?

Свидетель:

– Меня согревали лампами, но позднее до меня дошел слух, что некоторых людей отогревали при помощи женщин.

Обвинитель:

– Вам известно, сколько приблизительно узников концлагеря подверглись экспериментам с гипотермией?

Свидетель:

– Я ничего не смогу вам об этом рассказать, потому что все тщательно хранили в тайне; а еще потому, что сам я был там, скажем так, в индивидуальном порядке, и на протяжении всего эксперимента находился в одиночестве.

Обвинитель:

– Вам известно, умер ли кто-либо в результате этого эксперимента?

Свидетель:

– Об этом я тоже ничего не знаю. Я ни с кем особо не виделся. Но в лагере поговаривали, что во время этого эксперимента умерло довольно много людей.

Женщин, к услугам которых обращались для отогревания подопытных в экспериментах с гипотермией, называли лагерными проститутками. В информационном письме от 5 ноября 1942 года доктор Рашер писал:

«Для экспериментов по восстановлению жизненных функций подопытных после обморожения путем использования животного тепла, в соответствии с распоряжением рейхсфюрера СС, я выписал себе четырех женщин из женского концентрационного лагеря Равенсбрюк.

Одна из выделенных мне женщин являла собой пример бесспорно нордической внешности: светлые волосы, голубые глаза, соответствующие форма черепа и сложение. Ее возраст составлял 21 год и 9 месяцев. Я спросил эту девушку, почему она вызвалась доброволицей в бордель. Ответ я получил такой: «Чтобы выбраться из лагеря, поскольку нам пообещали, что доброволиц, которые проведут в борделе полгода, выпустят на свободу». На мое возражение, что добровольно вызваться на роль проститутки – это огромный позор, она сообщила:

«Лучше уж полгода в борделе, чем полгода в концентрационном лагере».

После чего я получил от нее целый отчет об удивительно специфичных условиях, созданных для узниц лагеря Равенсбрюк. Большую часть того, о чем мне поведала эта голубоглазая девушка, подтвердили и три другие проститутки, а также надзирательница, которая сопровождала женщин из Равенсбрюка.

Мое расовое чувство не позволяет мне использовать девушку с чисто нордической внешностью в качестве проститутки, поскольку ей придется иметь дело с расово неполноценными элементами, в то время как поручение ей подобающей работы могло бы наставить ее на путь истинный.

Вследствие этого я отказался использовать эту девушку в своих экспериментальных целях и предоставил надлежащие доклады начальнику лагеря, а также адъютанту рейхсфюрера СС».

Ниже приводится письмо Рашера Гиммлеру, датированное 17 февраля 1943 года. В этом письме Рашер кратко резюмирует эффективность использования человеческих существ в процессе отогревания подопытных.

«Мюнхен, 17 февраля 1943 года

Рейхсфюреру СС и главе немецкой полиции Генриху Гиммлеру

Берлин, п/о SW 11, Принц-Альберт-штрассе, 8

Уважаемый рейхсфюрер!

К настоящему письму я прилагаю сжатое резюме по результатам экспериментов, заключавшихся в отогревании людей, подвергшихся обморожению, путем использования животного тепла.

Прямо сейчас, при помощи экспериментов на людях, я пытаюсь доказать, что людей, которые получили обморожение находясь на морозе, можно отогреть столь же быстро, как и людей, которые получили обморожение вследствие пребывания в холодной воде. Начальник медицинской службы СС, обергруппенфюрер Гравиц, выразил значительные сомнения в том, что это возможно, и сообщил, что мне сперва придется доказать это путем проведения ста экспериментов. На настоящий момент мне удалось подвергнуть обморожению около тридцати человек, которые, будучи нагими, находились на улице на протяжении от девяти до четырнадцати часов при температуре от двадцати семи до двадцати девяти градусов. Спустя некоторое время, соответствующее транспортировке в течение одного часа, я поместил подопытных в горячую ванну. До настоящего момента все до единого пациенты полностью отогрелись в течение максимум одного часа; хотя у некоторых кисти рук и ступни замерзли добела. В некоторых случаях на следующий день после проведения эксперимента у подопытных наблюдалась легкая усталость вкупе с несколько повышенной температурой тела. Я не зафиксировал никаких фатальных последствий столь быстрого отогревания. Пока мне не удалось провести эксперимент по отогреванию подопытных в «сауне», как было приказано вами, мой глубокоуважаемый рейхсфюрер, поскольку погода в декабре и январе стояла слишком теплая для проведения экспериментов на открытом воздухе; а прямо сейчас лагерь закрыт в связи с распространением тифа, и в связи с этим мне не разрешено использовать подопытных для экспериментов с «сауной».

С величайшей покорностью и искренней благодарностью к Вам. Хайль Гитлер!

Самый преданный вам, Рашер»

Прилагаемый к письму документ под грифом «Секретно» представляет собой текст следующего содержания:

«Эксперименты по отогреванию получивших сильное обморожение людей путем использования животного тепла

А. Цель экспериментов:

Установить, является ли отогревание получивших сильное обморожение людей путем использования животного тепла, т. е. тепла звериных или человеческих тел, столь же эффективным или даже более эффективным, нежели отогревание с использованием физических мер или лекарственных средств.

B. Методика проведения экспериментов:

Ректальная температура каждого подопытного фиксировалась термоэлектрическим термометром. Снижение температуры происходило в течение стандартного промежутка времени, несколько различаясь в зависимости от общего физического состояния подопытного и температуры воды. Подопытных извлекали из воды, когда их ректальная температура опускалась до 30 градусов по Цельсию. К этому времени все подопытные находились без сознания. В восьми случаях подопытных поместили на просторную кровать между двумя обнаженными женщинами. Женщины должны были как можно крепче прижаться к получившему обморожение подопытному, после чего всех троих накрывали одеялами. Попытки ускорить процесс отогревания с помощью ламп или лекарственных средств не предпринимались.

C. Результаты эксперимента:

1. Когда в следующий раз была измерена температура тела подопытных, для нас было большой неожиданностью обнаружить, что произошло вторичное понижение температуры тела, доходившее до падения температуры еще на три градуса Цельсия, что гораздо больше, чем было засвидетельствовано в случае использования других методов отогревания подопытных. Однако было сделано наблюдение, что сознание к подопытным вернулось раньше, иначе говоря, при меньшей температуре тела, чем в случае использования других методов. Как только подопытные приходили в себя, они уже больше не теряли сознание, а вместо этого быстро могли сориентироваться в ситуации и принимались прижиматься к обнаженным женским телам. После этого температура тела повышалась примерно с той же скоростью, как в случае с подопытными, которых укутывали одеялами. Исключение составили четверо подопытных, которые при температуре тела от 30 до 32 градусов по Цельсию совершили половой акт с женщинами. У этих подопытных температура тела повысилась очень быстро после сношения, и скорость повышения их температуры можно сравнить со стремительным повышением температуры тела у подопытных, помещенных в горячую ванну.

2. Другая серия экспериментов была посвящена отогреванию получивших сильное обморожение людей с помощью одной женщины. Во всех случаях процесс отогревания происходил значительно быстрее, чем в случае использования для этих целей двух женщин одновременно. Мне кажется, это может быть связано с тем, что в случае отогревания с помощью одной женщины уходит стеснение и какие-либо ограничительные факторы, и женщина прижимается к получившему обморожение лицу сильнее и ее движения становятся интимнее. В этих случаях также отмечалось невероятно быстрое полное возвращение сознания. Только один подопытный не пришел в сознание в результате эксперимента, и согревающий эффект оказался совсем незначительным. Этот подопытный умер, проявив симптомы, свидетельствующие о внутримозговом кровоизлиянии, что и было подтверждено в результате проведенного позднее вскрытия.

D. Заключение:

Результаты экспериментов по отогреванию получивших серьезное обморожение подопытных продемонстрировали, что отогревание с использованием животного тепла происходит очень медленно. Только те подопытные, чье физическое состояние позволяло им совершить половой акт, согрелись удивительно быстро и продемонстрировали столь же потрясающий по своей скорости полный возврат к нормальному физическому состоянию. Поскольку излишне долгое пребывание в условиях низких температур влечет за собой угрозу повреждения внутренних органов, необходимо выбирать тот метод отогревания, который гарантирует наиболее быстрое восстановление нормальной температуры тела. Опираясь на полученный нами опыт, мы делаем вывод, что таким методом является максимально быстрое погружение пострадавшего в теплую среду посредством использования горячей ванны.

Таким образом, отогревание получивших серьезное обморожение лиц путем использования человеческого или звериного тепла рекомендуется только в тех случаях, когда другие варианты для отогревания пострадавших недоступны, а также в тех случаях, когда пострадавший обладает чрезмерной чувствительностью и в связи с этим может не выдержать быстрое погружение в теплую среду. К примеру, я склоняюсь к использованию этого метода в случае серьезного обморожения маленьких детей, которых лучше всего согреет тепло тел их собственных матерей и бутылочек с горячей водой.

Дахау, 12 февраля 1943 года.

(Подпись) Доктор З. Рашер

Гауптштурмфюрер СС»

Свидетели вплоть до 14 апреля 1947 года продолжали давать показания касательно проведения испытаний с гипотермией.

В отдельных экспериментах, которые лично проводил доктор Рашер, участвовали от пятидесяти до шестидесяти подопытных, из которых погибли от пятнадцати до восемнадцати человек.

Обвиняемые Хандлозер, Шредер, Рудольф Брандт и Зиверс были признаны виновными в совершении преступлений, включавших в себя проведение экспериментов с гипотермией.

Фотография предоставлена Мемориальным музеем Холокоста США