Глава 21

На допрос Слонова Ивана Ивановича собралась весьма колоритная компания: глава имперской Службы безопасности Медведев Дмитрий Фёдорович, глава Геральдической службы Зубров Никита Илларионович и министр обороны Орлов Данила Андреевич. Местом допроса выбрали Министерство внутренних дел для наиболее беспристрастного расследования в связи с конфликтом между тремя другими ведомствами.

Одни из самых влиятельных людей в империи окидывали друг друга неприязненными взглядами. Первым не выдержал Зубров.

— Ну и наворотили вы дел, Данила, — укоризненно покачал он головой, — по что моего нюхача поломали?

— Да кто его ломал? По-человечески спросили, он заупрямился! — возмутился Орлов. — Я бы на тебя посмотрел, если бы при этом кого-то из твоих в печке поджаривали! И вообще, лекари его подлечили, на нём уже ни царапины.

— Вам, Данила Андреевич, дай волю, вы только силой все вопросы решать и будете! — уколол Медведев коллегу-силовика.

— Да кто бы говорил, Дмитрий Фёдорович! — огрызнулся министр обороны, — вашими стараниями моего бойца в печи как барана зажаривали! Без суда и следствия, заметьте!

— Да будь он хоть зятем императора, директивы для всех двоедушников одинаковые вне зависимости от статуса носителя, чинов и богатства! — мигом посуровел Медведев. Когда дело касалось его вотчины, он не готов был идти на компромиссы. Безопасность державы превыше всего.

— Смотрите, не ровен час, боги услышат ваши слова, — ехидно подколол безопасника Орлов, — принцесса Мария уже поднимала этот вопрос в отношении Комарина.

Медведев слегка побледнел. А вот у Зуброва глаза натурально на лоб полезли, но он предусмотрительно хранил молчание.

— И вообще, вы свято уверены, что Комарин — двоедушник? — министр обороны потряс картонной папкой перед лицами своих оппонентов. — Вот здесь у меня собраны показания самых разных людей, заверенные менталистами и ментаторами. Люди эти стали свидетелями событий, произошедших с Комариным за последний месяц. И чего там только не было, полное выгорание, закрытие двух прорывов изнанки шестого-седьмого уровня, клановая война, борьба со сбрендившим магом крови. Как вы думаете, могло всё это в сумме дать результат в повышении магического потенциала?

— А кто в свидетелях? — заинтересовался Зубров.

— На первом прорыве я сам был, там осьминог с щупальцами под двадцать метров вылез! Ему наша магия что слону дробина была. Как Комарин его обратно в прорыв засунул, так никто и не понял, а вот запечатывание кровью видели все. Каналы парню сожгло напрочь, еле Светлана Подорожникова восстановила, — делился воспоминаниями Орлов. — На втором прорыве Её Императорское Высочество Мария присутствовала. Собственно, после этого она Комариным и заинтересовалась.

— А ничего так заступнички у Комарина нарисовались, — задумчиво пробормотал Зубров, — вот только это максимум на один уровень плюсом тянет.

— Есть там ещё один момент… — начал было Орлов, но прервался.

Дверь в допросную отворилась, и внутрь вошёл глава Министерства внутренних дел князь Мышкин Лев Николаевич с ослепительной блондинкой в облегающем чёрном платье. Полностью затянутая в ткань от подбородка до пят фигура девушки тем не менее не оставляла простора для фантазии.

— Господа, позвольте вам представить законного представителя подозреваемого и заодно потерпевшего графа Комарина баронессу Комарину Агафью Петровну, — выполнил роль галантного кавалера министр МВД.

Главы ведомств чуть не заработали косоглазие, пытаясь заставить себя смотреть красавице в глаза, а не куда-либо ещё. Пока коллеги пускали слюну, Орлов первым пришёл в себя:

— Наслышан, что у барона Комарина была вторая супруга, но даже представить себе не мог, что он заполучил самую прекрасную женщину в империи.

— Полно вам, граф! Женщины, конечно, любят ушами, но мы здесь собрались не для того, — скромно улыбнулась блондинка, усаживаясь на предусмотрительно предложенный Мышкиным стул. — Скажите, могу ли я как законный представитель потерпевшего задать несколько вопросов после завершения работы менталов и ментаторов?

— Во-первых, не потерпевшего, а подозреваемого, — поправил баронессу Комарину глава службы безопасности, — а, во-вторых, вы сомневаетесь в профессионализме имперских следователей?

— Дмитрий Фёдорович, уж простите, я сомневаюсь не в имперских следователях, а в вашей беспристрастности, — всё так же мило улыбаясь, оскалила удлинившиеся клыки баронесса. — Более того, вам ли не знать, что чем шире используемый инструментарий при дознании, тем выше шанс восстановить картину произошедшего.

На лице министра обороны мелькнула тень узнавания, но он снова постарался вернуть лицу беспристрастное выражение.

— Агафья Петровна, вы знаете более действенный способ получения информации? — уточнил Медведев, насмешливо глядя на блондинку. — Желательно без членовредительства, ибо подопечные графа Орлова уже перестарались на этом поприще.

— Представьте себе, знаю! Причём такой, от которого допрашиваемый даже получит удовольствие, в отличие от допроса магами, — кокетливо похлопала ресницами Агафья, выставляя себя наивной глупышкой.

— Хм… неужели вы готовы использовать общеизвестный женский инструментарий сбора информации без стеснения при посторонних? — Медведев сейчас завуалированно оскорбил аристократку, но так, что придраться было не к чему.

— Хватит, Дмитрий Фёдорович! — прервал опасную пикировку Зубров, усаживаясь на стул у стены. — Ведите себя достойно аристократа и мужчины. Я не против, чтобы баронесса задала парочку вопросов. В конце концов, сам Комарин не может себя защищать, так позволим же даме выступить от его имени.

— Мы, Никита Илларионович, не в суде, чтобы кто-то выступал в защиту. Пока мы лишь проводим дознание, дабы выяснить детали инцидента, — холодно отреагировал Медведев на замечание главы Геральдической службы, с которым они вроде бы должны были находиться по одну сторону баррикад. — И я не понимаю, что здесь делает гражданское лицо без соответствующего уровня допуска.

— Агафья Петровна имеет соответствующий уровень допуска, — отрезал Мышкин, — не стоит сомневаться в профессионализме моего ведомства и моём лично, Дмитрий Фёдорович! И давайте уже перейдём к цели нашего собрания.

Мужчины расселись, и в допросную ввели Слонова. Выглядел он спокойно и даже несколько безразлично, словно пришел не на допрос, а на прогулку. Следом вошла пара магов. Слонова усадили на стул и принялись сканировать его память. Поочередно задавая вопросы, маги озвучивали найденные ответы. По всему выходило, что профессионал с более чем двадцатилетним стажем выполнял особое задание Зуброва, пригласил заказчика для отчёта и в процессе обнаружил вопиющие несостыковки в биографии некоего Виноградова Гаврилы Петровича.

Дальнейшие свои действия Слонов выполнял в соответствии с тайной директивой имперской службы безопасности в части взаимодействия с двоедушниками и одержимыми. Все его манипуляции честь по чести отражены в протоколе, который был прихвачен с места событий Полозовым. И даже сожжение тела двоедушника имелось в качестве рекомендации на случай непредвиденной смерти подозреваемого.

Выходило, что идейный и дотошный до зубового скрежета служащий выполнил свои должностные обязанности вплоть до последней буквы всевозможных инструкций, за что неоднократно огрёб по морде. То есть получил множественные травмы и моральный ущерб, который хотел бы возместить из фондов Министерства обороны.

Баронесса Комарина смотрела на этот фарс, по недоразумению названный допросом. Орлов мрачнел с каждой минутой, Зубров, как ни странно, тоже. И только Медведева распирало от предвкушения раскрытия дела «века». На удивление, Мышкин вёл себя тише воды, ниже травы, и именно это настораживало Агафью больше всего.

Допрос завершился. Уставшие маги, чуть пошатываясь отошли в сторону. Одежда на них промокла от пота.

— Ваш выход, баронесса, — с издёвкой махнул рукой Медведев в сторону нюхача. — Покажите нам мастер-класс, будьте добры!

Агафья Петровна медленно и эротично встала со стула, насмешливо кивнув безопаснику, и меньше чем за мгновение перенеслась к Слонову, вонзив ему в шею удлинившиеся клыки.

Нюхач даже не успел испугаться, как его глаза закатились, и с губ сорвался стон удовольствия. Со стороны происходящее выглядело так, будто Комарина страстно поцеловала в шею мужчину, отчего тот преисполнился любовной неги.

— А теперь поговорим по-настоящему, — бархатным томным голосом на ушко промурлыкала баронесса, — почему вы пытались убить Виноградова Гаврилу Петровича?

— Я не смог получить подтверждения его двоедушности…

* * *

Светлана Подорожникова вместе с Тэймэй и Тильдой уже на утро были в Москве, откуда спецбортом Министерства обороны отправились в Сухум, место дислокации штаба Кавказского военного округа. После серого и дождливого Петербурга непривычно зелёные склоны гор субтропиков резали глаз. Обилие пальм и суккулентов и вовсе выбивало из колеи, словно девушки перенеслись куда-то на изнанку, а не на юг страны.

Встречал их Сернов Андрей Сергеевич, личный адъютант князя Турова, на ведомственном автомобиле. При виде столь экзотического трио у парня отпала челюсть. И если блондинок в своей жизни он повидал немало, азиатка тоже, видимо, не была чем-то из ряда вон выходящим, то третья барышня… с фиолетовыми волосами, необыкновенной пластичностью и ультрамариновым цветом глаз завладела всем его вниманием целиком и полностью.

— Сударыни, прошу вас, — сглотнув слюну в мигом пересохшем горле, произнёс Сернов и галантно открыл дверцу перед девушками. Сам он был высок и статен, мундир отлично сидел на его фигуре, и даже очки с серебристой оправе ни капли не портили его. — Князь просил доставить вас сразу в окружной госпиталь, но, если есть потребность освежиться с дороги, можем вначале посетить ведомственные квартиры. В одной из них вам предстоит проживать на период нахождения у нас.

— Нет! Не стоит! — хором ответили девушки. — В госпиталь!

Адъютант пожал плечами, захлопнул дверцу авто и сел за руль.

— У нас здесь сплошные серпантины, поэтому, если кого-то укачивает или просто станет дурно, не стесняйтесь говорить об этом. Остановки в пути вполне возможны, — парень серьёзно смотрел на подопечных в зеркало заднего вида.

— Благодарю за предупреждение, — Светлана приняла слова юноши ко вниманию, — но я — лекарь, поэтому нам с подругами не грозит дурнота.

Время в пути казалось бесконечным. Пейзажи за окнами не менялись. Бесконечные леса, перевалы и серая полоса бетонной дороги, исчезающая под колёсами автомобиля. Девушки даже задремали, но стоило машине остановиться, как подруги проснулись. Не дожидаясь, пока Сернов откроет им дверь, странная троица выскочила из авто и растерянно заозиралась по сторонам.

— Туда, — указала Светлана на двухэтажное здание, на углу которого трепыхался натянутый на раму холст с обозначением красного креста.

Девушки бегом ринулись в госпиталь, так и не заметив завистливого взгляда Сернова.

«Если нужно быть зажаренным заживо, чтобы за тобой начали бегать такие красотки, я бы, пожалуй, согласился на что-то подобное», — мелькнула у парня мысль и тут же пропала.

Светлана уверенно вела девушек за собой, взяв на себя все переговоры. Видно было, что она не первый раз в госпитале и чувствует себя здесь как рыба в воде. Если Тэймэй и Тильда кривились от больничных запахов, то Подорожникова, казалось, их даже не замечает.

Спустя десять минут блужданий и улаживания всех формальностей девушки наконец-то попали к Михаилу. В палате вместе с ним неотлучно находилось два мага, держа пациента за руки. Выглядело это, будто два скорбящих родственника пришли прощаться с болезным на смертном одре. Однако же на самом деле всё было совсем наоборот. Не успели девушки приблизиться, как маг жизни дёрнулся всем телом:

— Лови! Опять вырвался, зараза!

— Врёшь, гадёнышь! Не уйдёшь! — азартно выругался маг смерти и провёл непонятные манипуляции над солнечным сплетением у Комарина. Тело парня выгнулось дугой и опало, а инициативу подхватил маг жизни, что есть силы ударив растопыренной ладонью в районе сердца пациента:

— Фух, на этот раз словили на излёте!

Бедный маг вытер испарину со лба, не обращая внимания на посторонних в палате. Если они здесь, значит, получили разрешение.

— Как там пушистик? — тихо спросил маг смерти у коллеги. — Ещё держится?

— Держится на силе воли разве что, — грустно констатировал очевидное тот. — Ничто его не берёт, жаль животину. От хозяина так и не отползает.

Девушки, до того тихо стоявшие на входе и не мешавшие работе профессионалов, подошли к больному. Светлана тихо переговаривалась с магами, обсуждая лечение и периодичность таких воскрешений, а вот Тильда всё свое внимание сосредоточила на израненной эрге. Та уже не подавала признаков жизни: ни стонов, ни движений, ничего. Лишь окровавленное тельце, некогда бывшее пушистой белой бестией, безумно преданной своему спасителю.

— Ты можешь срочно достать макр здесь? Наверняка, есть какие-то запасы в больнице, — тихо прошептала Тиль на ухо азиатке далеко не самую законную просьбу. — Мы потом вернём сторицей, но сейчас время идёт на минуты.

Тэймэй взглянула на Имяул и кивнула. Отвернувшись к стене, она закрыла глаза и материализовала сразу с десяток единожды увиденных по дороге сюда лекарей. Пожилых и молодых, мужчин и женщин, сейчас некогда было выбирать. Она разослала своих двойников во все стороны с одним вопросом:

— Для подзарядки магов смерти и жизни в палате Комарина срочно нужен макр.

Спустя пару минут первый из двойников уже вернулся, неся в шкатулке небольшой, но такой ценный камешек. Тэймэй разом развеяла остальные копии, не заботясь о скрытности.

Тильда с благодарностью взглянула на иллюзионистку и растолкла макр в пыль, просто сжав его в кулаке. Не обращая внимания на удивлённые и заинтересованные взгляды магов, эрга подошла к телу Михаила и утолщенным когтем вскрыла вену у него на запястье. Алая кровь каплями стекала по раскрытой ладони Комарина в ладонь Тильде, образуя алую кашицу из макровой пыли. Девушка осторожно несла в горсти лекарство для малышки, боясь растерять даже крупицу столь нужного сейчас лекарства.

Будто прочитав её мысли, Тэймэй взяла тельце кошечки в ладошки и аккуратно раскрыла той пасть. Тильда скатывала малюсенькие шарики из кашицы и заталкивала их в глотку эрге, поглаживая ту по горлу для глотания. Шарик за шариком смесь пыли и крови попадали в тело Имяул, но состояние кошечки никак не менялось. Тильда хмурилась, не понимая, что ещё можно сделать. Последний шарик исчез в горле малышки, и спустя пару секунд послышался тихий и жалобный писк. Малышка открыла алые глазки.

Отправить