Кодекс Крови
Книга ХVIII
Глава 1
Пока покровительница, доверившись мне, отправилась созывать своих последователей, мне предстояло поставить в известность об опасности очень многие силы.
Начал я с принятия решения о срочной эвакуации в Сашари. Райо был предупреждён первым и, кажется, даже обрадовался.
— Меня смущает твоё хорошее настроение после услышанных новостей, — честно признался я.
— Не воспринимай превратно, — тут же замахал руками дед, — просто радуюсь, что родовое гнездо Эсфесов вновь оживёт. Мы же с Лавинией отстроили всё так же, как было когда-то, но сейчас этот небольшой город пустует. Занята лишь пара башен: в одной расположился выводок аспидов, а во-второй живут божественные отпрыски из мира Тары. А теперь здесь тысяч двадцать жителей спокойно можно разместить.
— Боюсь, столько у меня нет, — прикинул я количество своих людей, — к тому же мы не можем просто взять и уйти все. Присягу никто не отменял. Останется кто-то из гарнизона, так же как и охрана совместных исследовательских центров на бывших землях Земельно-Удавовых. Да и эрги теперь вряд ли свой алтарь бросят.
— Не тяготись чужим выбором. Твоё дело предупредить и дать объективный расклад. Их дело принять решение, — приободрил меня Райо. — Вот как ты объясняться с местным пантеоном будешь…
— Как есть скажу.
— Думаешь, помогут?
— Думаю, что им этого не дадут сделать, — высказал я собственные предположения. — Но предупредить надо. Если в их песочницу придут большие дяди и устроят разборки, они должны быть в курсе.
— Тебе виднее, но смотри, чтобы тебя коллективно не прикопали во избежание, так сказать.
— Всей правды я им говорить не буду, — успокоил я деда. — Я не самоубийца.
Выразительный взгляд Райо был мне ответом.
— Но есть у меня одна идея… Подсмотрел в архивах Альба Ирликийского. Какой бы первостатейной тварью он ни был, но учёным он оказался выдающимся, — пришлось признать мне.
Я на досуге планомерно изучал записи из его библиотеки. Загадка Атараши пока не была разгадана, а потому приходилось искать подсказки везде. И как бы мне не хотелось лелеять собственную ненависть к святоше, но в начале пути он и его друзья были благом для моего родного мира.
— Любая первостатейная тварь сделала в своей жизни хотя бы что-то хорошее, — философски изрёк дракон. — В случае с Альбом, он породил тебя.
* * *
Саптама услышал зов Матери Крови в тот момент, когда его эксперимент почти достиг завершения.
Он сидел за обшарпанным растрескавшимся деревянным столом, наблюдая за четырьмя формами жизни, сошедшимися в битве с его кровью. Это была последняя проверка. Две уже погибли — их полупрозрачные оболочки сморщились, будто высушенные невидимым огнём, уступив силе крови Высшего существа. Но оставшиеся две демонстрировали поразительные свойства: одна пульсировала кроваво-красными узорами, словно имела собственное сердцебиение, постепенно обращая кровь Высшего в себе подобную субстанцию, другая испускала серебристую пыль, складывающуюся в сложные трёхмерные мандалы.
Когда зов Матери пронзил реальность, его пальцы непроизвольно сжались, превратив камень под ними в пыль.
«Как быстро…» — мелькнула мысль. Он не ожидал, что она узнает об охоте так скоро. Губы искривились в странной гримасе — нечто среднее между улыбкой и оскалом.
«И ради кого? Какого-то выскочки, даже не успевшего толком возвыситься. Мы столетиями боролись за её благосклонность, а этот… этот сорванец удостоился её личного вмешательства».
Холодная зависть шевельнулась где-то в глубине того, что когда-то было душой. Камень под его пальцами раскололся, не выдержав давления.
Его взгляд скользнул к чаше, где две выжившие формы жизни уже начинали меняться, реагируя на зов. Красная вытягивалась в тонкую, как бритва, нить, серебристая сжималась в идеальную сферу, испуская волны статики.
«Подарок специально для вас, матушка, и для вашего любимчика», — прошептал он, ощущая вкус грядущей мести на языке.
Кровемор и Распылитель — его шедевры, созданные за годы изгнания. Первый мог проникать в любую биомассу, переписывая её код и делая подобием себя, второй — поглощал магию крови, преобразовывая её в иную, опасную для всех живых существ. Кроме магии Саптамы, естественно. Вкус его магии Распылитель знал и сознательно игнорировал, позволяя пользоваться даром крови без ограничений. Кровемор был идеальным оружием против Высших существ, а Распылитель должен был помочь решить вопрос с бывшей покровительницей и её любимчиком.
— Что же, посмотрим, кто кого… — осталась парочка проверок, и два мира будут у него в кармане. — Не думал же Творец, что я просто буду плясать под его дудуку? Заполучить колыбель — не предел моих мечтаний, а лишь первый шаг к цели. А Великая Мать Кровь сама виновата, нужно было соглашаться на предложение, тогда осталась бы жива.
Где-то в глубине пространства Велика Мать Кровь вдруг почувствовала лёгкий укол тревоги — словно кто-то провёл ледяным пальцем по её позвоночнику. Но когда она попыталась определить источник угрозы, ощущение исчезло, оставив после себя лишь горький привкус недоумения.
* * *
Я пришёл к алтарю стихий сам. Пещера с огромной жертвенной гекатомбой ни капли не изменилась. Только сам алтарь теперь не выглядел огрызком себя прежнего. Теперь он напоминал мне корону с четырьмя зубцами разных цветов. Каждый зубец — кристалл с мерцающим внутри средоточием стихии. Красиво. Величественно. А ещё кристаллы росли. Подозреваю, что через некоторое время они достигнут потолка пещеры и прорастут сквозь неё. Вот тогда ко мне возникнет ещё больше вопросов.
Хотя… Есть шанс, что я попросту не доживу до этого славного момента.
Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а кровь быстрее заструилась по венам, но я заставил себя расслабиться. Нервы мне не помощники.
— Оптимизм в тебе так и плещется, — хмыкнул алтарь, при этом вспыхнул кристалл огненной стихии. — С чем пожаловал? Давненько не объявлялся.
— С новостями пожаловал, — я уселся на пол у алтаря, уперевшись спиной в него. Камень был холодным, но в груди горело что-то тяжёлое и колючее. — Вселенная наказала меня кровавым безумием за спасение жены, а кто-то из высших сущностей пообещал мир с божественной песочницей тому или той, кто меня убьёт.
— Весело, — ответил мне совершенно другой голос, холодный и напоминающий журчание воды, — а когда и где ты успел пролить кровавые реки, что мы не заметили?
— Да как-то и не планирую… Но мне сказали, что у Высших презумпции невиновности не существует. К тому же на охоту за моей головой отправили моих братьев и сестёр по Обители Крови.
Алтарь умолк, но кристаллы стихий разом засветились. Воздух в пещере наполнился гулом, в котором я различал четыре голоса с разными тональностями, но слов разобрать не мог. Пламя в огненном кристалле рвалось наружу, вода пузырилась, словно кипящая, земля глухо дрожала, а ветер выл на высокой ноте. Похоже, у первостихий проходило некое совещание, к которому меня не спешили допускать.
Минут пять я ожидал, пока алтарь вновь заговорил со мной.
— Скажи, вы ведь никогда не убивали никого, пока тот не запятнал себя всякими… деяниями. С чего вдруг сейчас должно что-то измениться?
— Так песочница же на кону. А, как я понял, за такую награду тут готовы глотки рвать, не то что отступить от идеалов Великой Матери Крови, — высказал я собственные предположения, при этом бездумно водя пальцем по пыльному полу. На сером слое пыли вырисовывалась цепочка рун защитного конструкта. — К тому же кое-кто всё же переметнулся к техносам.
— Вот этих бы я и опасался. А те, кто сделали неверный выбор, но не опустились до предательства, могут оказаться вполне надежными союзниками.
— Я тоже об этом думал, но со свихнувшимися у нас разговор короткий. Не смотрели даже на кровное родство. У Комариных предок убил брата родного, а ты говоришь… К тому же Система намекнула, что кое-кто всё же вычислил меня. Уж не знаю, по каким признакам. А потому боюсь, что гости у нас неизбежны.
— Что собираешься делать?
— Хочу эвакуировать всех, у кого есть кровь, оставив лишь тех, кто во второй ипостаси не имеет оной. Как ледяные гончие Ксандра, к примеру. Они чистые порождения стихии.
— Таких мало, — вынужден был признать алтарь, — всё больше животные…
— Знаю, поэтому и пришёл с просьбой. Я знаю, где взять ещё. От тебя прошу делиться своей мощью не только с эргами, но и с другими… союзниками.
Я уже предчувствовал бурю эмоций, которую на меня обрушат стихии, когда узнают, кто станет нашими предполагаемыми союзниками.
— Кто?
— Местный пантеон. Там тоже хватает божеств со стихийными силами.
— Ты не охренел ли часом? — вспыхнул алтарь, огненный кристалл полыхнул так, что в пещере на миг стало светло, как днём. — Сговорился? Решил преподнести нас им на блюдечке? Они постоянно пытались подчинить нас, использовать для собственного усиления, они тебя убивать приходили! И ты теперь такое предлагаешь?
— Предлагаю, — подтвердил я тихим и спокойным голосом. Иного выхода я не видел. — Я могу сейчас и дальше воротить нос от бывших врагов, но сейчас у нас всех один враг. Если явится кто-то равный мне по силам, а то и более могущественный, то достанется всем! Я сейчас без всякого безумия в состоянии притянуть к себе кровь со всего мира, убив всех его жителей. Эргов тоже — их плоть всё равно несёт в себе капли крови, а значит, подвластна мне. То есть один возвысившийся маг крови уничтожит базу всего местного пантеона, и весь твой и без того немногочисленный выводок эргов. А потом свалит на меня. И я заимеюсь доказывать, что я не я и жопа не моя!
— А ты правда можешь?
В голосах стихий сквозило неподдельное сомнение. Кристаллы мерцали неровно, будто колебались между ужасом и гневом.
— Могу! Но зачем? Это такой же для меня родной мир, как и Сашари.
— И что… без местных ты никак не справишься?
— Я, если честно, не уверен, что и с местными справлюсь, если по мою душу явится сразу же семеро таких как я. Поэтому попробую сперва решить вопрос на чужой территории.
— А если не решишь?
— Тогда у вас останется Ольга и два моих кровных потомка.
В этот момент я жалел, что не успел осуществить мечту Ольги.
— Так, а что мы сможем сделать против таких?.. — искренне недоумевал алтарь.
— В одиночку — ничего, но если объединимся, то вашей задачей будет не выпустить магию крови за пределы моих земель.
— Как?
— Создадите и будете поддерживать стихийный шторм ранга этак двадцатого.
— Ты в курсе, что это уже относится к терраформированию? — осторожно объяснил алтарь.
— В курсе. Читал записки биологического отца. Этим могут заниматься именно носители исконных магических сил. В Сашари это были магия Рассвета и Заката. Здесь, подозреваю, стихийные. Именно пробуждение исконных сил и должно купировать использование любой магии в границах шторма.
— А ты что будешь делать?
— Я? — я встал с каменного пола, отряхнул руки. В глазах отражалось пламя кристалла. — То же, что и всегда. Защищать свои земли, своих людей и свои миры. Если понадобится — до последней капли крови.
* * *
Следующими на очереди шли боги. Комаро я отыскал в его личном убежище, нынче имеющего вид грота, заваленного пустыми амфорами. Бог-покровитель восседал на бочке из-под нектара, безмятежно развалившись. Компанию ему составлял не менее укушанный Виноград, запутавшийся в собственных лозах так искусно, что напоминал неудачный экспонат в саду скульптур. На полу красовалась лужа вина с плавающими в ней виноградными косточками — похоже, Виноград какое-то время буквально истекал напитком. Эм… или возвращал выпитое.
— О, Миша! То есть Трай! То есть Эсфес! — Комаро махнул рукой, чуть не выронив бутылку, заткнутую отчаянно дрыгающим пальцем гидры. — Присоединяйся! Выбирай — у нас есть… э-э-э… — он потыкал пальцем в воздух, словно пересчитывая варианты. — Точно! Только «Яд Горгоны», но зато до дна!
— По какому поводу попойка? — приличия ради я решил уточнить.
— А нам ску-у-учно-о-о! — протянул Комар, подперев голову лапой. — Так хорошо жили, за тобой наблюдали, из передряг всяких вытаскивали, а теперь что? Даже Кречета и того ты прижал к ногтю и заставил жить дружно. Ик!
— Так я вовремя! — рассмеялся я, отстраняясь от протянутой бутылки, от которой несло серой и мятой. — У меня такие новости, что скука в миг улетучится, и протрезвеете моментально!
— Попробуй удиви! — с вызовом ответил Комаро, но его веко предательски дрогнуло, когда он неудачно оперся на пустую амфору. Та с гулким звоном покатилась по полу.
— Есть высочайшая вероятность, что скоро в нашей песочнице появится тот, кого так боялся Кречет и собирал коалицию.
— Ты уже и так здесь! Ик! — возразил Виноград, пытаясь расплестись, но только силнее запутываясь. — Даже два тебя! Ой… — он замолчал, осознав, что только что намекнул на двоение в глазах.
— А речь не про меня, — добавил я интриги. — Речь про ещё семёрку таких же как я, которые постараются устроить в нашем мире кровавую баню, а потом всё свалить на меня.
Боги начали трезветь с такой скоростью, что было почти физически ощутимо. Виноград вдруг выпрямился, и лозы послушно отползли, словно испугавшись его настроения. Комаро резко поставил бутылку (гидра наконец вырвалась и с шипением уползла под бочку).
— А зачем нам восемь штук тебя? — спросил Комаро, но его голос уже звучал куда менее развязно. — Ты решил размножаться почкованием? Так ты вроде традиционно… — Он замолчал, соображая. — У тебя сколько? Два? Или уже три?
— Меня так и есть одна штука, остальные меня убивать придут с огоньком.
— А что ты им сделал? — Виноград наконец высвободился и встряхнулся всеми ветвями куста.
— А кто сказал, что я должен что-то сделать, чтобы меня убивать пришли?
— И то верно, — кивнул Комаро, пошатываясь, но уже явно трезвея. — Может, им тоже скучно. Хотя… — он оглядел разгром в собственном убежище. — Нет, даже мы до такого не додумались бы.
— Нет, им не скучно, им пообещали ваш мир бонусом.
— Наш⁈ — вот теперь боги реально начали трезветь. Комаро вскочил, а Виноград так резко встряхнул ветвями, что часть листьев облетела. — А харя не треснет⁈
Они ругались столь долго и самозабвенно, что по стенам грота поползли трещины, а я терпеливо ждал, пока матерщина покинет их вместе с алкогольными парами. Виноград в порыве ярости швырнул пустую бутылку в стену, но та… превратилась в росток, который мгновенно пророс в лозу с наливающимися гроздьями.
— Не было печали… только зря бухали! — хмыкнул Виноград, срывая свежую гроздь и раздавливая ягоды. Темно-красный сок стекал по его лозам, как кровь. — Давай по порядку. Семь против одного — это как-то дох… много.
— Знаю, и надеюсь, что смогу решить вопрос в другом мире, чтобы наш не зацепило. Но если не выйдет, и кто-то из этой семерки решит заглянуть на огонёк, то мне нужна ваша помощь.
— Как ты себе это представляешь? — Комаро скрестил руки на груди. — И тебя-то нам с головой хватило…
— А вот так и представляю…
И я принялся рассказывать свою идею со стихийным штормом. По мере того, как я говорил, глаза богов становились всё более ясными, а позы — всё более собранными. К концу моего объяснения от их веселой пьяной вальяжности не осталось и следа.
— А идея может выгореть… — задумчиво произнёс Комаро, разминая шею. — Стихийников в разной степени у нас достаточно. Не так много, как имеющих кровь, но всё же… Эти из древних, вроде Вулканов или Водопадов… может, и получится…
— Да и некоторые из наших могут какое-то время в бестелесном состоянии находиться, — добавил Виноград, уже полностью серьёзный. — Тот же Красный дракон… огнём обернуться может. Да и большинство растительных богов тоже. Надо созывать Малый совет.
— Да погоди ты… — Комаро вдруг нахмурился. — А что с людьми будешь делать?
— Эвакуировать. Придётся на время оставить тебя без почитателей. Ибо если они останутся, то погибнут. Так хотя бы шансы есть.
Виноград тяжело вздохнул и посмотрел на остатки разгромленного пира.
— Ну что ж… — он махнул лозами, и пустые амфоры с грохотом растворились в воздухе. — Похоже, вечеринка окончена. Пора спасать мир.
Комаро мрачно кивнул, и в его глазах зажегся знакомый мне боевой огонек.
— В следующий раз пить будем по какому-нибудь другому поводу. И хорошо бы, чтобы это была победа над неместными, а не наше упокаивание.
