Глава 2

Это только кажется, что захват и дерибан французского дирижабля занял много времени. На самом деле, с момента обнаружения и атаки прошло не больше десяти минут, и что-то мне подсказывало, что незамеченными наши кульбиты не прошли никак. А потому, пока Агафья развлекалась с Талейраном, следовало прибраться.

Первым делом я снял Радужный щит. Всех попавших под удар пустотных гранат эвакуировали в Хмарёво, на месте проверяя состояние здоровья. Кого-то подзаряжали от макров на месте, а кому-то приходилось уходить на ротацию. Пленённые девицы пополнили камеры в тюрьме форта. Усыпив для верности и этих, я вынужден был признать, что с таким успехом скоро насобираю взвод спящих красавиц.

Как ни странно, но легче всего перенесла нападение Ольга. Во время штурма она подпиталась эмоциями французов и моими.

— Вспомнила бога, питающегося ненавистью, и решила попробовать. Оказалось, что страх, боль, растерянность, злость — это невкусно, — эмпатка скривилась будто съела лимон целиком, — но в качестве временной меры для подпитки сработало.

Я обнял жену, прижавшись лбом к её лбу, и послал волну тепла, любви и нежности. Пусть на один краткий миг, но я попытался смыть горечь предыдущих чувств, оставив приятное послевкусие от подпитки. Ольга благодарно улыбнулась, но тут же отстранилась.

— Пойду у Агафьи мастер-класс по допросам возьму.

Я же удерживал портал, пока кровники занимались зачисткой места битвы. Благо, та же команда Маркуса в своё время показала пример заметания следов после магических разборок. Поэтому спустя ещё пять минут два десятка кровников споро вынимали полуживых французов, заковывали в магические блокираторы и перемещали в наш лазарет. Парочку даже пришлось оживлять. Вся моя кровожадность сошла на нет вместе с выдранным двигателем. В конце концов, они такие же служивые люди, выполняющие приказы. Да и свидетели нужны были. Особенно меня заинтересовала девица-сенсор, уж очень Паук воодушевился, желая сманить её к нам:

— Редкий дар, всё равно, что видеть всё и всех насквозь.

— Не сказать, чтоб уникальный, — возразил я. — Многие артефакты заменяют его, те же очки Инари.

— Ну вы сравнили, конечно, с божественным артефактом, — хмыкнул командир. — Большинство жизнь проживут, а ни одного подобного артефакта не увидят, не то что в руках подержать или использовать.

С эвакуацией людей справились быстро, дольше возились с опустошением трюма дирижабля. Талейран явно собирался на маленькую победоносную войну. От некоторых экземпляров кровники радовались как дети.

— Неужто у нас с финансированием проблемы, что вы не можете позволить себе такое вооружение? — не выдержал я, видя чистый незамутнённый восторг в глазах родовой гвардии.

— Михаил Юрьевич, вы нас не так поняли, — вступился за своих людей Паук. — Это же если не потратили, то сэкономили, а если ещё и в бою добыто в качестве трофея, то и вовсе счастье. Наша прибыль — врагу убытки!

Оставив кровников со своими трофеями, я разглядывал то, что осталось моими стараниями от дирижабля. А ведь хорош был, красавец, метров ста сорока в длину, серебристый обтекаемый корпус с золотыми львами по бокам, где ранее располагались магические двигатели. Кстати, о двигателе…

— Паук, отправь кого-то в соседнюю усадьбу. Нужно забрать остатки двигателя. Там шарахнуло неслабо, но вдруг что-то уцелело?

— Сделаем.

Я же решал непростую задачу: забрать останки дирижабля себе или сразу транспортировать их на императорские верфи? Первый вариант не требовал объяснений, а второй экономил время на восстановление.

«Андрей, мне могут выделить на воздушных верфях пустующий ангар гарантировано без посторонних глаз?» — обратился я к принцу Андрею.

«А ты решил под шумок умыкнуть у кого-то дирижабль?» — пошутил принц.

«Трофей французский без одного двигателя, второй же в водице из реки По утоплен. Ну и парочка пробоин обшивки имеется», — решил сразу описать состояние транспорта.

«Ты же помнишь, что все машины имеют уникальные характеристики? Пропажу обнаружат и выкатят такие претензии, что может ну его нафиг?» — осторожно воззвал к благоразумию Андрей.

«После того, как Талейран устроил нам ковровую бомбардировку пустотными гранатами, ещё непонятно кто кому претензии будет предъявлять. Дирижабль — это лишь малая толика причитающейся нам виры».

«Кречет всемогущий, ты где и когда уже успел с французским львом сцепиться?» — стал предельно серьёзным принц.

«Угадай с трёх раз!»

«Помощь нужна?»

«Хочешь бросить спичку на помост для сожжения его тела?» — хмыкнул я.

Принц молчал, что-то напряжённо обдумывая.

«Да шучу я, жив он. Пока. Дальше посмотрим, — я чувствовал, что информационный шум снова начал возрастать от использования кровной связи. Нужно было поторапливаться, чтобы снова не получить приступ. — Так что с ангаром пустым?»

«За „Каплей“ на постоянной основе закреплён такой на случай срочного ремонта. Но переместить такую громаду без свидетелей не выйдет».

«Этот больше „Капельки“, не поместится. Метров сто сорок будет».

«Тогда придётся подождать, пока отдам приказ освободить ангар для ремонта крупногабаритного судна».

«Тогда позже доставлю. Времени мало. Скоро здесь половина Пьемонта будет ошиваться».

Я разорвал связь. Кровники как раз закончили с разбором трофеев.

— А что с этим красавцем? Забираем? — с азартом спросил Паук.

— Аппетит приходит во время еды? — пошутил я. — Забираем. Но нужны маги воздуха. Своим ходом эта птичка уже не полетит.

— Оставьте это нам! Всё сделаем в лучшем виде! — отреагировал командир и даже протёр вспотевшую от волнения лысину.

— Нужно ещё и быстро, — намекнул я на нехватку времени.

— Есть быстро и в лучшем виде, — козырнул Паук и совершенно по-молодецки умчался сквозь удерживаемый портал в Хмарёво, на ходу раздавая приказы.

Я же позвал Райо, чтобы подменил меня на удерживании портала.

«Дед, ты мне нужен».

Дракон открыл портал прямо посреди академической лекции и, окинув взглядом сбитый дирижабль за моей спиной, обеспокоенно уточнил:

— Жив?

— Жив, — кивнул я, — подстрахуй с порталом, я быстро.

Райо кивнул и обернувшись к студентам, среди которых я заметил не только людей, сообщил:

— Шагом марш к госпоже Тайпане. Скажете, что я у вас внеочередное занятие по ментальному внушению.

Студенты загалдели, с любопытством заглядывая в зеркало портала, но не спешили покидать своих мест.

— Брысь, я сказал! — рыкнул Райо так, что писчие принадлежности ветром снесло со столов.

Пока дед меня подменил, я открыл портал прямиком к себе в кабинет и рухнул на заваленную бумагами кушетку, свалив всё на пол. Ещё со времён обучения в Обители, мною был освоен особый вид сна, когда организм моментально отключается по желанию хозяина при безопасных для сна условиях. Сейчас мне нужен был именно такой сон. Два дня здесь это чуть меньше восьми минут в мире Михаила. Я очень надеялся, уж за это время там ничего не случится.

Не случилось, но и спокойно отоспаться мне не дали. Я особо не радовал подданных своими появлениями в Эсферии, за что и получил выволочку от общеимперского совета. Пока я бывал в родном мире набегами, успело подрасти поколение богов, украденных вместе с адамантием из мира моей бабки Тары. Да и яйца аспидов вот-вот должны были начать проклёвываться.

Я клятвенно обещал Райо, что не пропущу это событие. Пока же сбежал при первой возможности обратно, отпуская деда обратно в Сашари. Он от моего лица справлялся с правлением гораздо лучше, чем я мог бы при всём желании.

По ощущениям два дня всё же пошли мне на пользу в части сортировки сознанием обрывков своих и чужих воспоминаний. Пусть я не мог взяться сразу за их изучение, но радовало, что маячившее на горизонте безумие стыдливо ушло в тень, позволяя пользоваться собственным даром в полном объёме.

И пока Агафья продолжала вынимать душу из Талейрана, я решил начать с уменьшения поголовья спящих красавиц у себя в камерах. Первыми на очереди были вдовствующие герцогини Занзара, которые каким-то чудом пережили смерть собственного мужа и свои собственные.

Блондинка Изабелла и лысая Сильвия смотрели друг на друга с ненавистью даже после стольких лет:

— Убийца и предательница! — шипела Сильвия, ныне каким-то чудом вошедшая в род одного из оливочных баронов. — Если бы ты держала язык за зубами, он был бы жив!

Белла же даже не реагировала ядовитые упрёки соперницы. Она рассматривала меня бездушным пустым взглядом, словно препарировала лягушку.

— И как скоро я умру? — отреагировал я единственным возможным способом на проявление дара предвидения смерти.

— Не сегодня, — коротко отрезала донна Белла.

— Следует ли мне знать подробности?

Магичка раздумывала не дольше секунды, но всё же ответила:

— Оживи своего врага. Это поможет!

Вот за что я обожал оракулов и прочих предсказателей в этом мире, так это за то, что они ничего понятней не делают. Всё только сильнее запутывается, но по итогу всё оказывается именно так, как они и говорили. Тот же Атараши, когда-то застрявший во временной петле пытался спасти Ольгу, но не смог, но подсказал мне идею с самой петлёй. Оракул, предрёкший смерть семье Комариных, по итогу сподвиг родителей Михаила на безумные вещи ради спасения их детей. И так во всём.

— А можно хотя бы какой-то намёк в отношении врага? — устало уточнил я. — У меня личное кладбище десятками тысяч душ исчисляется. Если я оживлю всех, то получу восстание мертвецов.

Белла отрицательно мотнула головой и обмякла на постели.

— Актриса и истеричка, — процедила Сильвия в девичестве Соларо. — Она всегда так делала, желая привлечь к себе внимание.

— Вам ли не знать, что дар у всех действует по-разному, — заступился я вдовствующую герцогиню. — Кстати, какое умение у вас?

— Я вижу плетения.

— И всё? — удивился я. — А как же солнечная энергия, её дозирование и прочее?

— Когда видишь плетение, можно наловчиться ювелирно смешивать любые дары, субстанции и даже…

Она умолкла и отвела взгляд.

— И даже души, — закончил я за Сильвию. — Вы помогли уравновесить творение последнего герцога. Сам бы он не смог.

— Это творение было высшим проявлением его любви. И за это нас всех убили, — по гладкой, словно бок оливки, коже скатилась слеза сожаления.

— Прекращайте, донна Сильвия. Сейчас переигрываете вы, — покачал я головой. — Вы с донной Беллой живее всех живых, а последний герцог и не умирал вовсе. Скорее всего, его прокляли и заточили где-то, иначе вы с донной Беллой уже давно попрощались бы со здравым рассудком.

К этой мысли я пришёл, размышляя над словами духа рода и вспоминая собственный разнообразный опыт. Я знал лишь одно место, где душу и тело нельзя было обнаружить за четыре сотни лет. Божественный пространственный карман. В такой в своё время драконы украли Тэймэй вместе с островом. Я туда даже портал не мог открыть. Не было координат у этого места. Другой вопрос, кто так ополчился на герцога? Виноград не мог, он в тот момент то ли в спячке был, то ли личную жизнь налаживал. Чёрный Единорог? Этот имел отношение к магии смерти, но, как я понял, не жаловал подопечные роды частым контактом.

Но проверить всё же следовало.

«Комаро, а можешь уточнить у Чёрного Единорога, не он ли проклял и заточил последнего герцога Занзара?» — обратился я к главному информатору в местном пантеоне.

«Не он, — лаконично ответил покровитель Комариных и Занзара. — Ты думаешь, я не узнавал? Мне сказали, что вмешалась сущность высшего порядка».

Если это так, то у меня появилась плюс одна причина тащиться в парижский город мёртвых, кроме как работать курьером для адамантия.

— Дамы, — я обратился в вдовствующим герцогиням, — невиновных здесь нет, кругом одни виноватые. Можете грызться хоть до конца дней своих или соперницы, но я бы рекомендовал посидеть и подумать, чего лично вы хотите от остатка своей жизни. Это явно не затворничество длиной в четыре века, — я демонстративно посмотрел на донну Беллу, — и не навязанный брак по расчёту, — теперь взгляд достался донне Сильвии. — Когда надумаете что-то, поговорим.

Следующими были сербские шпионки Гецко. Без информационного торнадо в сознании читать их было легко и даже приятно. Воспоминания текли полноводной рекой, легкой прохладой касаясь разума.

В этой миссии горе-шпионок наняли граждане лягушатники. Сам ли Талейран или через подставных лиц, но целью было уничтожение рода Борромео.

«Надо будет прояснить, чем они им так дорогу перешли? Отказом меня прикопать в болоте или ещё чем?» — сделал себе зарубку в памяти.

Поскольку бюджет на спецоперацию выдали макром, а девицы были страсть как жаждущие чужих денег, то они сами же и подтянули к операции мага-трансмутолога. Это такой маг, который реально в состоянии железо в золото превратить, как пресловутый философский камень. Правда, ненадолго и невеликих объёмах. Но качество подделки было столь высоко, что не каждый маг земли мог её определить.

А дальше начались танцы с бубнами. Мало того, что стоимость макра осела на счетах шпионок, а поместье на берегу Лаго Мджоре они купили за фальшивое золото, так они еще и макры из посольства решили прихватизировать. Вот уж у кого харя не треснула от жадности.

Вот только лгут все, маг трансмутации в том числе. Он обещал срок службы фальшивого золота в месяц, и даже подтвердил длительность способностей при покупке имения на берегу Лаго Маджоре, умолчав, что месяц держится трансмутация малых объемов.

Грузовики золота, которыми подменили макры из французского посольства, превратились в тыкву меньше, чем через неделю после свадьбы.

Дальше у каждой из девиц были свои задачи. Кроме шатания по балам, приёмам и карнавалам, они вербовали людей Борромео на теракт. Попутно им предписали растрезвонить о своём богатом приданном, на которое следовало купить мужей из довольно ограниченного круга фамилий. Угадайте, чьи фамилии были в том перечне? Верно. Самых ярых должников нашего банка.

Рыбалка удалась, первыми на приданное купились вусмерть закредитованные сахарные бароны. Те к тому времени настолько отчаялись, что решились на финансовые махинации с управляющим Борромео. Разузнать подробности у одного из женихов не составило труда.

Бояна решила попутно подзаработать, взяв заказ у управляющего на дискредитацию и устранение аудитора. Для целей теракта он подходил самим фактом принадлежности к роду Борромео.

По итогу сёстрам следовало внедриться в высший свет, обработать исполнителей для теракта и оплатить услуги террористов. Но и этого им показалось мало. Воистину, чья-то жадность не имела границ. Они вынудили будущих мужей взять займ золотом в нашем банке на организацию достойной свадебной церемонии под залог макров из приданного.

Часть этого золота тоже осела в их карманах через несложное внушение. И где-то на этом этапе у девиц родилась гениальная мысль, а не продать ли французов кому-то ещё?

Уничтожение нескольких дирижаблей само по себе событие нерядового масштаба, а уж раскрытие заказчика сего действа стоило дорого. Так в плане появилась третья сторона, австро-венгры. Именно они предложили ввезти золото для оплаты теракта по липовым таможенным документам и выдать его за приданное девиц д'Эстутвиль. Даже гербы Талейрана не постеснялись налепить. Сделали всё настолько топорно, чтобы расследование сразу показало подделку документов и определило в собственниках золотишка лягушатников.

Если исходить из этих фактов, то выходило, что французы решили повесить всех собак за теракт на Борромео, разорив тех компенсациями за дирижабли и уничтожив на международной арене. А австро-венгры собирались вскрыть Чёрным Единорогам в качестве козла отпущение участие де Талейранов-Перигоров, которых Борромео уничтожили бы под корень из мести. Но что дальше?

А дальше по самым скромным прогнозам должен был произойти передел влияния в Пьемонте, а следом контрреволюция во Франции с восстановлением монархии.

Оставалось только понять, при чём тут мы и Русско-Азиатский банк?

С одной стороны, если бы в теракте погибло правление банка, то вступление в наследство и вникание в дела заняло бы время, во время которых выдача крупных ссуд была бы ограничена. С другой стороны, если бы Тигров и Белухина выжили, то определение условно виновными французов вызвало бы соответствующие карательные меры со стороны банка, а вместе с тем и отказ в финансировании. А без денег сопротивляться контрреволюции сложнее, чем с ними. Так что выходило, что банк здесь был инструментом вспомогательным. Гипотетически, основной задачей французов было уничтожение Борромео как центра влияния с вероятным установлением постепенного протектората над Пьемонтом.

Австро-венгров первая часть плана по уничтожению Борромео полностью устраивала, не только французы давно и прочно облизывались на Пьемонт. Но плюсом австро-венгры захотели уничтожить связку Талейран-Гиббон. Бонусом была бы полная международная блокада французов за нарушение соглашения о неприкосновенности воздушных судов.

Всё это я рассказывал Агафье и Ольге, попутно задаваясь вопросом:

— Интересно, сколько готов заплатить Талейран, чтобы Борромео не узнали об имени заказчика?

— Это фигня, — отмахнулась Ольга, — я вот думаю, сколько готовы будут заплатить австро-венгры, чтобы их участие во всем этом не вскрыли Талейрану и Борромео.

— А теперь представьте, цену вопроса для Борромео, — хмыкнула вампирша. — Ведь сразу две страны решили под шумок их убрать с шахматной доски Пьемонта… Лучше один раз заплатить за информацию, чем оплачивать виры и компенсации за четыре уничтоженных дирижабля.

— Хоть аукцион устраивай, — рассмеялась Ольга. — И кому будем продавать?

Отправить