Глава 24

Пока же моего участия в расследовании не требовалось, я отправился к ещё одному информационному источнику. Спуск под землю прошёл буднично. Фонтан со статуей Великой Матери Крови встречал, как мне показалось, с некоторым осуждением.

Я же пришёл к духу с одним вполне определённым вопросом:

— Дух, а где останки Джорджио Борромоео, последнего герцога Занзара?

Дух рода соткался из капель крови фонтана и слегка покачивался на волнах в расслабленном состоянии.

— Спроси у Борромео. Мне это неведомо, — всё же получил я ответ.

— Хорошо, зайдём с другой стороны. Душа герцога ушла на перерождение?

— Умеешь ты вопросы задавать, — тяжело вздохнул дух. — Так даже не интересно. Таинственности не навести и на заморочить тебя, чтоб приходил почаще.

— Намёк понял, буду приходить поболтать, чтобы ты тут не скучал, — поддержал я духа морально. — Но я всё ещё жду ответа на вопрос.

— Нет, не ушла.

— И??? Где же лежит тело герцога с запертой внутри душой?

— То мне неведомо, — покачал головой дух сокрушённо. — Всё что могу сказать, тюрьма надёжная, и сдохнуть не даёт, и жизнь там хуже смерти.

Я молчал, раздумывая над услышанным. Что-то дух темнил. Если алтарь рода Виноградовых помог мне отыскать Кирану даже в другом мире, то почему местный дух рода не может сделать того же?

— Искал я в других мирах, звал, — буркнул дух, считав мои сомнения и недоверие с выражения лица, — не отзывается. И ты меня с магом-то не путай. Это у вас есть воля, сила, стремления, а я лишь сборище разрозненных эманаций памяти рода.

Что тоже было верно. Дух рода, алтарь рода — это всё инструменты для накопления силы, считай, обучающая инструкция да батарейка для масштабных действий. Сами по себе они не являлись катализаторами, в отличие от человека. Как ни раз и не два говорили нам в Обители, сила и знания не имеют вектора, негативную или позитивную окраску им придают действия и мотивы мага.

— Хорошо, тогда покажи мне, что Джорджио изучал, какие эксперименты проводил при жизни, возможно, он о чём-то консультировался с тобой и другими главами рода?

— А вот это я могу. Только информации будет много, и она будет отрывочная.

— Ничего я потреплю. Мне не привыкать к хаосу в моей голове.

* * *

Пришёл я в себя в состоянии, которое больше походило на жутчайшее похмелье. Дале плеск крови в фонтане вызывал у меня болезненную реакцию. Мозги будто взболтали миксером, а уж про память и подавно молчу.

— Я предупреждал, — дух рода сидел на краю чаши фонтана, свесив ноги и беспечно болтая ими. — День-другой придётся потерпеть, пока оно уляжется. И сможешь просмотреть. Пока не советую. Результатом будет лишь тошнота, мигрень и спутанность сознания. Вообще не советую пока применять что затратное и сложной в плане магии. Есть немалый шанс напортачить, перепутав свои воспоминания и знания с чужими.

— Говори потише, будь добр, — попросил я, приваливаясь лбом к холодному камню чаши.

— Я шепчу вообще-то, — сочувственно погладил дух меня по голове. — Это ещё не плохо.

— А что тогда плохо?

— Джорджио пару лет ходил сюда и вбирал фрагменты памяти всех глав родов. Он себя не жалел.

— То есть он пару лет ходил с передышками, а ты в меня за один присест это закачал? — мне почему-то стало смешно.

— Эмммм… — дух даже замешкался, обдумывая мой вопрос. — Ну я же не всё, а только по последним его изысканиям. Всё мы бы и за две недели непрерывной закачки не успели, а так всего до вечера провозились.

— Как до вечера?

— Это была максимально возможная скорость, — обиженно засопел дух. — Я выложился по максимуму. Ещё повезло, что у тебя мозги пластичные, так бы не меньше суток потратили.

— Напомни мне в следующий раз, когда я поставлю тебе задачу, уточнить сроки её исполнения, — пробормотал я, вставая на ноги.

«Я напомню», — отозвался Гемос.

«И я напомню», — вторил ему адамантий. Оба были в не самом радужном расположении духа.

«Если бы можно было обблеваться, то мы бы уже это сделали, — единодушно ответили оба. — Ты нас, считай, запер на каруселях и отключился. А мы мучились за тебя».

М-да… Нехорошо получилось.

Из склепа я выбирался, придерживаясь рукой за крышки саркофагов. А у само входа меня уже дожидалась приветственная делегация. На приступках сидела Ольга и листала семейный гербовник Занзара на итальянском, выписывая на отдельный лист фамилии с пометками. Чуть в стороне Тэймэй с кем-то разговаривала по мобилету:

— Нет, ещё не вышел. Подтверждаю предыдущий приказ. Пусть спят. Когда они спят, от них проблем меньше. Вернётся, попрошу с вами связаться. Отбой.

Тэймэй не успела отключить аппарат, как он снова затрезвонил:

— Нет, продолжайте вести наблюдение. Если подадутся в бега или решат проредить свои ряды, тогда вмешаетесь… Нет, ещё не вышел. Да откуда я знаю, что он там делает. Раз пошёл, значит по делу. Ждем! Погоди, второй аппарат трезвонит… — жена поднесла к уху второй аппарат и ответила: — Нет, ничего с вашим сыном у нас не случится. Никто его не съест, в отличие от вас… Да прекратите вы истерику, дон Чезаро! Не собираюсь я создавать дракона и кормить его вами! У него несварение будет от древесины!.. Нет! Вы дубовый!

Ольга хмыкнула, услышав последние слова, но тут же нахмурилась и обернулась, увидев меня, болезненно щурившегося на закатные сумерки.

— Ты как?

Я неопределенно покачал рукой.

— Мне бы лекаря.

— К Свете или местного хватит?

— Местным обойдусь.

Ольга кивнула и резко зажмурила глаза. Через полминуты из палаццо выбежал насмерть перепуганный лекарь и со всех ног рванул в нашу сторону. Я лишь вопросительно поднял бровь.

— Тренируюсь по чуть-чуть. Негативные эмоции почему-то получается лучше применять точечно. А вот с позитивными… — она чуть покраснела и со смешком объяснила: — Сегодня случайно двум отрядам гвардии оргазм сообразила, а хотела только дедушке архивариусу.

Каким бы я не был уставшим, но после таких объяснений в мозгах чуть прояснилось. Возможно, ещё и потому, что лекарь без излишних указаний принялся меня лечить.

К нам подошла Тэймэй с мобилетами в руках и задала тот же вопрос обеспокоенным тоном, что и Ольга:

— Ты как?

— Жить буду, а с вами, надеюсь, долго и счастливо. Какие новости?

— Если коротко, то Агафья допросила среднего сынка делла Ровере, но не смогла пробиться через блокировку ментатора. Потому притащила его к тебе на допрос. Сама она отправилась в долину реки По проверить особняк дубовых на всякий случай. Сказала, что для схрона место идеальное. И кого-то там нашла. Ждет тебя. Паук интересовался, что делать с герцогинями. Я оставила твой приказ в силе. Борромео сообщил, что в поместье, за которым они вели наблюдение, произошла стычка. Вернулся предыдущий владелец с претензиями и выставил штат слуг, работавший на д'Эстутвилей. У них тоже золото обратилось в металл. А ещё с нами связался Гийом де Талейран-Перигор собственной персоной. Сообщил, что вылетает к нам и попросил не убивать всех причастных к этой авантюре. Он сам жаждет узнать, кто это прикрывался его именем и именем его родни.

Новостей было предостаточно. Но несмотря на все старания лекаря я будто бы продолжал плыть в информационном тумане, выхватывая из доклада жены лишь какие-то обрывки. Уши забило ватой, словно я стоял посреди огромной галдящей, свистящей и улюлюкающей толпы. Поблагодарив лекаря и отослав его, я обратился к Ольге:

— Поделись кровью, будь добра.

Голоса своего при этом я не расслышал в шуме в моей голове.

После этой просьбы нахмурились обе жены сразу.

— Всё так хреново? — эмпатка при этом закатила рукав рубашки и серебряным стилетом, до того мирно висящим в ножнах на поясе, пустила себе кровь.

Сделав несколько глотков, я блаженно зажмурился.

— Я вас почти не слышу, обрывки. Я и себя не слышу. Слишком много чужой и отрывистой информации вкачал в меня дух рода.

Оля задумалась и прикрыла глаза:

— Сделай ещё несколько глотков.

Я вновь приложился к крови жены, и на сей раз она будто поменяла вкус, больше напоминая холодную чистую воду из горного ручья. Мозги прочищало отменно. Более того, кровь заодно приглушила шум в моей голове.

— Это ты как так?

— Представила, как я заглушаю фоновые эмоции всех окружающих, и передала тебе посыл вместе с кровью.

— Спасибо, помогло! — благодарно улыбнулся я эмпатке. — Кажется, на какое-то время я смогу понять специфику твоей действительности посреди ежедневного эмоционального шторма.

Ольга только неопределённо пожала плечами.

— За что первое возьмёшься?

— Поковыряюсь в памяти крови одного дубового буратино.

* * *

Стефано делла Ровере оказался смазливым хамоватым хлыщом чуть старше возраста Михаила Комарина. Из-за внешности такие не привыкли к отказам от женщин, а из-за положения отца ещё и мнили себя хозяевами жизни. Среди аристократов таких хватало везде, но к управлению родом подобных индивидов старались не допускать. Собственная мнимая значимость частенько застила им глаза.

Вот и сейчас мы с ним разглядывали друг друга, вот только если мой взгляд был изучающим, то его надменно-дерзким.

— Вы пожалеете, что посмели так обращаться со мной! — процедил этот хлыщ с изящной бородкой, которую в России гордо именовали козлиной. — Вы вообще знаете, кого похитили и удерживаете силой? Вы здесь дипломатическим скандалом не отделаетесь. Вам за такое война родов светит.

Стефано нашими силами обзавёлся магическим блокиратором, а потому только и мог, что нести словесный понос. Хорошо хоть не дёргался. А то наше обещание вернуть отпрыска главы магистрата целым и невредимым не удалось бы сдержать.

— Вы будете сидеть здесь столько, сколько понадобится, — решил я просветить юношу в некоторые подробности происходящего. — Ваши любовницы-тройняшки оказались не теми, за кого себя выдавали. Они шантажом вовлекли вашу семью в таможенные махинации, совершили фиктивные бракосочетания и в качестве приданого предоставили фальшивое золото. Таким же фальшивым золотом было оплачено приобретение их имения на берегу Лаго Маджоре. И как-то так оказалось, что единственными, кто был с ними весьма близко знаком в, скажем, неформальной обстановке оказались вы. Поэтому пока я не пойму, что вы лично к этому всему не имеете никакой причастности, вы будете здесь сидеть.

— Я вообще не понимаю, о ком вы! — возмутился хлыщ, выпятив нижнюю губу, отчего это выглядело по-детски.

— Конечно не понимаете, вам же мозги ментатор правил после самого запоминающегося секса в вашей жизни. А за то чтобы три барана-жениха, он, простите, барона, гарантировано не узнали о ваших шалостях, дон Чезаре подписал поддельные декларации.

— Вы всё лжёте, отец никогда бы этого не сделал! — лицо бедного Стефано даже покрылось красными пятнами от злости и гнева.

— Ваш отец — прагматичный человек. Поверьте, в войне сразу с четырьмя родами ваш род не выстоял бы, да и размер виры сильно ударил бы по вашей сокровищнице. Поэтому будьте благоразумны, потерпите молча полчаса и отправитесь туда, откуда вас забрали.

— Я думаю, маркиз Дольчетто будет против, если мы вернём нашего гостя на своей супруге, — прокомментировала Ольга по-русски, но Стефано, кажется, понял смысл сказанного по упоминанию фамилии маркиза и тут же замотал головой.

— Не нужно туда, где забрали. Лучше домой.

— Домой так домой, — пожал я плечами, — а сейчас потерпите. Я пущу вам кровь…

— И будете её пить, — не то с вызовом, не то с обречённостью произнёс хлыщ.

— Да боги с вами, пару пальцем обмакну. Главное, не дёргайтесь. Нужен постоянный контакт.

Кажется, мои слова успокоили аристократа, и он даже сам порезал себе ладонь, собирая кровь в горсть.

Я действительно не стал пугать лишний раз местных и накрыл окровавленную ладонь Стефано своей. Кровь легко впитывалась через кожу, а постоянный приток позволял легко погрузиться в память крови этого горе-любовника.

Отмотать пришлось прилично, чуть ли не на пару месяцев назад. Именно тогда в высшем свете Пьемонта начали блистать сёстры д'Эстутвиль. Их отец-вдовец приобрел одно из небольших имений в элитном районе на берегу озера Лаго Маджоре и начал искать партии своим красавицам дочкам. Итальянцев появление очередного беглого французского аристократа не удивило. Он был далеко не первый и не последний, кто бежал из ныне послереволюционной Франции, спасаясь от преследований республиканцев.

Им сочувствовали., а их вхождение в новый свет тем сильнее облегчалось, чем большие капиталы им удавалось вывезти с родины. В случае с д'Эстутвилями достаток дополнялся красотой его дочерей, за которыми обещалось изрядное приданное.

Стефано облизывался на француженок по очереди и на всех вместе взятых. Отец, желая счастья сыну, даже предложил породниться с французами, но стоило дону Чезаро намекнуть о возможном союзе со своим средним сыном, как глава магистрата получил вежливый отказ. Девицы были обещаны наследникам трёх баронских титулов.

Здесь уже разобиделся Стефано, в котором взыграла южная кровь вперемешку со спесью. Этот герой-любовник принялся обхаживать девиц, вплоть до использования не запрещённых, но нежелательных афродизиаков. Так однажды он и оказался в койке с тремя сёстрами, упиваясь собственной местью. И пока средний сын дона Чезаро проявлял чудеса выдержки и молодости, я замечал то, чего Стефано в горячке страсти заметить попросту не мог. Легко находить, когда знаешь где искать.

— М-да… вот это планирование. Деду бы понравилось, — восхитился я, выныривая из воспоминаний Стефано. — Ну вот и всё, а вы боялись.

«Даже юбка не помялась, — добавила Ольга по кровной связи. Словив мой взгляд, она добавила: — Потом объясню».

Средний сын дона Чезаро даже выдохнул с облегчением:

— Это и всё?

— Ну хотите, могу грызануть вас за что-нибудь, чтобы вы потом очередной любовнице хвастались шрамами, добытыми в бою с таким чудовищем, как я, — в шутку предложил я.

Только Стефано неизвестно почему побледнел и бочком вдоль стенки ломанулся к выходу из камеры, даже забыв снять блокиратор.

— Куда это он? — я недоумённо провёл взглядом аристократа, который спрятался за спиной у Тэймэй. У жены же едва слёзы не капали из глаз от едва сдерживаемого смеха.

— Тэймэй за твоей спиной создала иллюзию облизывающего дракона, вот Стефано и представил размер шрама, — пояснила Оля с улыбкой.

— Да разве здесь разгонишься, — притворно сокрушалась иллюзионистка, хитро поглядывая себе через плечо. — Только маленький получился.

— В-вы обещали… — заикаясь встрял Стефано, — ц-целым и н-невредимым в-вернуть меня!

— Если обещали, то вернём! — кивнул я. — Дорогая, свяжись с доном Чезаро, пусть пришлёт карету за своим отпрыском, чтоб тот по дороге не встрял в очередные любовные приключения и не навлёк на себе неприятности.

— Карета уже давно его с обеда дожидается, — безразлично пожала плечами иллюзионистка. — Передам с рук на руки.

* * *

К Агафье мы переходили порталом вместе с отрядом кровников и Ольгой. Вампирша, вольготно расположившаяся внутри надвратной башни соседнего поместья, отчего-то пустующего, даже несколько удивилась такому составу.

— Неужто там кто-то настолько опасный затесался? — с сомнением уточнила она, убирая подзорную трубу.

— Это ты мне скажи. Ты должна знать подноготные коллег по ремеслу. Есть среди вашей братии мимики?

— Кто? — не поняла меня баронесса.

— Мимики, существа способные скопировать чужую внешность? — попытался объяснить я способности, опознанные по деталям через память крови Стефано.

— Эх, неуч! — тяжело вздохнула вампирша. — Мало я тебя гоняла. То, что ты описал, это мимезис. Мимикрия — это маскировка под окружающую среду. И опережая повторный вопрос, и первое, и второе — довольно распространённая способность среди нашей братии. С подобными дарами легче устроиться в разведку и шпионаж. Мы с сёстрами также обладаем этой способностью.

— Жаль, я надеялся, что способность не настолько распространённая.

— Да, конечно, мечтай, — криво улыбнулась вампирша обнажая удлинившиеся клыки. — Ну что, идём на штурм?

— У меня есть другая идея, — вклинилась Ольга. — Предлагаю усыпить, как орденцев в долине у Обители. Уж на один особняк меня без всяких усилений хватит.

Мы с баронессой переглянулись. Идея была заманчивой, но пока мы размышляли, один из кровников, до того занявший место у окна вместо Агафьи, привлёк наше внимание:

— Там две девицы третью убивать начали. Вмешиваемся?

Отправить