Глава 18

Саптама лежал в ложементе. Его покрывал нейропроводящий гель. Тело без остановки колотила дрожь. Левая половина жила будто бы отдельно от правой. Было непривычно разом управлять двумя тварями сразу. Но одной игрушкой он уже давно научился управлять виртуозно. Пришла пора расширять горизонты.

Найденные несколько сотен лет назад на заповедной планете разумные твари не имели крови для подчинения их привычным способом. Но Саптама не отступил. Это только его раззадорило. Он захотел получить в управление двух собственных драконов и с их помощью путешествовать по мирам, подбирая себе образцы для будущих экспериментов.

Твари были на редкость сильными и выносливыми, но такими же доверчивыми, как и большинство существ, когда речь шла об обладании адамантием.

В обмен на усиление божественным металлом, они позволили вживить себе устройства для ментальной связи и управления. Нет, для псевдо-разумных гидор это обозвали конечно же иначе, но суть от этого не изменилась. Саптама получил возможность управлять двумя высокоранговыми тварями, заодно преследуя ещё одну цель.

Саптама присматривал себе свой собственный мирок. Вся эта возня с техно-магическим противостоянием его утомила. Его контракт завершался через тысячу лет. К тому времени хотелось бы иметь себе базу.

Вариант, что его могут не отпустить, он даже не рассматривал. Скорее уж сами предложат новый контракт с более приятными условиями и повышением ранга до Высшего. Всё же он им принёс столько миров, сколько ни один из Вознёсшихся за эти сотни тысяч лет. Зачем развивать один мир методом проб и ошибок, если можно победной поступью шагать по множеству других?

Пока же Саптама разглядывал глазами своих марионеток магический мирок, куда его вынесло порталом, построенным на математической модели возмущения ткани миров. С вероятностью в шестьдесят процентов где-то здесь должен был находиться ключ к его родному миру, нынче защищённому ноосферой. Если бы не контракт, то Саптама с удовольствием взялся бы изучать эту псевдоразумную информационную сучность. Но время поджимало, заказчик требовал результата.

Под лапами чавкала вонючая болотная жижа, среди которой местами торчали облезлые скрюченные деревья, словно зубы во рту у старой карги. Мелкие людишки и твари размером чуть больше пытались остановить его гидор примитивной магией, швыряясь простейшими одностихийными конструктами.

Саптама решил развлечься, пафосно заявив:

— Мы — ваши повелители! Склонитесь или умрите!

Людишки так смешно забегали вокруг, а одна из мелких тварюшек и вовсе плюнула в него какой-то токсичной дрянью, за что и была приголублена сразу серией молний из пастей и отправлена в полёт воздушным смерчем.

От любования результатами своих действий отвлекала всё усиливающаяся головная боль. Она словно штопором ввинчивалась в мозг, мешая думать. Нестерпимо хотелось вскрыть себе череп и почесать мозг.

«Видимо, контроль двух существ сразу дастся не так просто, как думалось, — вынужден был он признаться самому себе. — Нужно будет продумать какую-то защиту».

Саптама заметил, как люди принялись организованно отступать. Кажется, до них наконец дошло, что любое сопротивление бесполезно. Слишком велика разница в силе.

«Примитивные, но есть с чем работать, — подумал Саптама. — В отличие от родного мира со скучной дуальной системой магии, здесь было представлено больше сил. Есть где разогнаться».

Чуть в стороне, куда улетела поджаренная молниями мелочь, сработала магия высшего порядка, открывая портал и выпуская из его зева трёх человек… или двух?

«А вот и наследничек Эсфесов пожаловал. Всё же модель не ошиблась в расчётах», — расплылся в довольной улыбке маг крови, но тут же скривился от очередного витка головной боли.

«Демонова головная боль! — выругался он. — Но явился… Купился! Давай же, нападай! Поторопить тебя что ли?»

— Сопротивление бесполезно! Склонитесь! Эра людей в этом мире подошла к концу! Наступила эра Зверя! — проорал Саптама всеми шестью глотками недодраконов, провоцируя вновь прибывших людишек.

* * *

Алую пелену гнева после разговора с алтарём разорвал жгучий поцелуй жены, которая через контакт усилила действие своей магии, затапливая прохладной волной спокойствия готовый вот-вот взорвать вулкан кровавого безумия.

— Ты как? Помогло? — чуть отдышавшись после поцелуя, спросила Ольга, вглядываясь мне в зрачки.

— Спасибо, — кивнул я, собираясь с мыслями и вновь отгораживаясь от манящей вдалеке силы. — Ещё как помогло!

— Отлично! Возьму на заметку, — серьёзно кивнула эмпатка и тут же заметила: — Посмотри, у них рассинхрон пошёл.

— А до этого они в унисон что ли двигались?

— Кажется, да… — нахмурилась Ольга и неуверенно добавила: — А сейчас как будто с похмелья. Левый правого не понимает, сталкиваются, в одну и ту же сторону стреляют молниями.

Действительно, даже хвосты стакивались в воздухе.

— Не понимаю… — эмптка закрыла глаза и прислушалась. — Похмелье — это не метафора. Будто оно у всех сразу и ни у кого из них. Не понимаю…

— Может низкий магический фон душит? — предположил я, вспоминая, что мне однажды объяснял Орлов о тактике сражения с высокоранговыми тварями. Описал он её незатейливо: «Беги дальше и или забейся в самую глубокую щель, пока мир сам своим фоном не угробит инородного гостя».

«Они — средоточия стихий. Им магический фон без разницы. Они не испытывают проблем в любом мире, где присутствует стихийная магия», — проконсультировал нас алтарь.

— Не похоже, — покачала головой Ольга. — Не те ощущения. Это не похмелье! — воскликнула эмпатка. — Это мигрень. Самая обычная противная мигрень. Но… не у гидор, а… — Ольга резко оборвала себя на полуслове. — Ими управляют! Он нас провоцирует специально! Он хочет тебя! Ты… — она запнулась, подбирая слова, — … ему нужен! Он искал тебя! Ну до чего же противная зудящая боль!

Ольга перескакивала с одного на другое, не заканчивая предложений, будто находилась в трансе, считывая чужие эмоции кукловода.

— Усиль! — тут же пришла мне на ум идея. — Многократно! Либо оборвёт связь, либо отзовёт зверушек.

Если был кукловод, значит, должны были быть и передатчики.

«Что не будет отторгаться стихийными силами в качестве передатчика?» — задал я вопрос алтарю, пока Ольга принялась пытать гидор головной болью. Кто бы мне сказал, что самую распространённую женскую отговорку можно будет использовать как сверхоружие, не поверил бы.

«Угадай с трёх раз!» — буркнул алтарь. Судя по голосу ему не нравилось, что его «деток» пытали. И это ещё были щадящие методы.

«Адамантий что ли?» — предположил я первый напрашивающийся ответ.

«Ничего иного их стихийное тело просто не приняло бы».

«Я вот не пойму… То адамантий считают чуть ли не самым редчайшим веществом во вселенной, даже боги готовы за него убивать, то используют для передатчиков и ментального подчинения двух стихийных тварей. При всём уважении к твоим детишкам, но не дороговато ли удовольствие? Для сравнения, техносы сделали из адамантия якоря для открытия порталов в империю Сашари, чтобы захватить целый мир и адамантий в нём, а здесь использовали для дрессуры двух животин? Нелогично и нерационально!»

Я чувствовал здесь явную неправильность, но в чём она выражается… понять пока не мог.

— Мать моя комариха, — воскликнул Комаро, появляясь рядом. — Это ещё что за… У нас там армию снаряжают, как на случай иномирного вторжения. Смотрю, не зря! Васюганскую Гидру победили и этих сообща завалим!

«Не-е-ет! — простонал мне алтарь стихий. — Они не виноваты! Спаси! Не дай их убить!»

Да как же вы мне все дороги!

«Адамантий, ты как? Твоих объёмов хватит, чтобы вырвать из тел этих тварей передатчики?»

«Хватит, — подтвердил мне божественный металл. — Но мне всё происходящее тоже не нравится, как и тебе. Оно пованивает подставой за версту».

«Тогда просто не поглощай притянутое. Мне так спокойней будет».

От симбионта пришла волна согласия.

— Оля, по моей команде на счёт «три» бей самой сильной волной боли из возможных!

* * *

На счёт «раз» мир вокруг поблек, теряя краски и будто замирая. Приглушило даже рёв детишек алтаря стихий.

На счёт «два» я почувствовал под сердцем сосущее ощущение грядущей потери, что стальными тисками сжимало всё моё нутро.

А на счёт «три» Ольга закричала. Я видел смерч силы, исходящий от неё и накрывающий двух гидор разом. Тварям эмпатический удар пришёлся не по вкусу. Они ошалело вертели головами в разные стороны, но не могли рассмотреть источник собственной боли. И тогда они вошли в штопор. Ничем иным происходящее я не смог бы назвать. Они завертелись на одном месте, сложив крылья, как балерины, крутящие фуэте вокруг своей оси. Движения были настолько быстрыми, что вскоре смазались и превратились в два смерча.

Один из смерчей был шире и мощнее. Его основание, словно гигантская воронка, вгрызалось в землю, вырывая с корнем вековые деревья. Кочки, покрытые мхом, и пласты болотной жижи с громким хлюпаньем поднимались в воздух, смешиваясь с обломками веток и травой.

Второй смерч, чуть меньший по размеру основания, крутился рядом, словно младший брат первого. Скорость его вращения была выше, чем у первого. Он засасывал в себя всё, что попадалось на пути: кусты, камни, даже целые пласты илистого торфа, который разлетался на куски, прежде чем быть поднятым вверх. В его центре, как в гигантской мясорубке, всё перемалывалось в однородную массу.

Деревья, вырванные с корнем, крутились в вихре, как спички, а болотная жижа, поднятая в воздух, создавала вокруг смерчей мутную пелену. Казалось, что сами стихии объединились, чтобы уничтожить всё на своём пути.

Молнии, вырывающиеся из туч, били в землю вокруг смерчей, оставляя после себя дымящиеся обугленные проплешины. Воздух вокруг наполнился запахом гари и сырости, а сами смерчи рыскали по округе с протяжным воем, напоминающим рёв тысяч голосов.

Наконец, они определили источник угрозы в виде маленькой женской фигурки, бесстрашно стоящей у края болота, и рванули к ней со всей яростью.

На оборот потребовалось меньше удара сердца, чтобы успеть прикрыть серебряными крыльями жену от слитного удара двух смерчей.

— Адамантий, твой выход!

Тонкие серебряные жгуты с пастями на концах рванули вглубь самолично подставившихся под удар гидор внутри смерчей. Слитный рёв множества глоток перекрыл вой ветра и треск от ударов молний. Смерчи замедлились. Сквозь мутную пелену стали различимы драконьи пасти, отчаянно пытающиеся выпутаться из плена серебристых нитей.

«Ты почти полностью розовый», — тихо заметила Ольга, указывая на повсеместный рассветный цвет моей чешуи.

«Адамантий?..»

«Почти! — прохрипел симбионт. — Только удержи меня!»

Твою мать! Легко сказать, удержи! И прежде, чем нити божественного металла начали лопаться от напряжения, я полоснул призрачными когтями себя по чешуе, пуская кровь, и отправил её лентами, сплетаться с серебром адамантия. Словно два любовника, слившиеся в страстных объятиях, жгуты окрасились в алый, оборачивая адамантий в кровавую защиту и не давая оборваться.

Раздался оглушительный взрыв, разметавший эргов и кровников по округе. Смерчи опали, явив тела двух огромных дезориентированных тварей, пьяно качающих головами и силящихся опереться на крылья и подняться в воздух.

Я смотрел на этих громадин и мне было плевать: добрые они или злые, чьи они дети и с какими намерениями они пришли на мою землю. Им здесь было не место. Порталы под гидрами раскрылись всего на пару секунд. Но этого хватило, чтобы твари соскользнули в пустоту.

«Передатчики мы сняли, так что будь добр, передай своим детишкам, что им здесь не рады!»

«Куда ты их отправил?» — раздался голос алтаря, звучащий эхом в моём сознании.

«На единственную известную мне изнанку, где я не встречал людей».

Этой изнанкой была пустыня с пирамидами, через которую мы когда-то добирались на вотчину Тортугасов, и где я потом организовывал встречу Тайпана с приемной дочерью. Живущие там тварюшки были как раз под стать гидорам. Может подружатся.

«А если их сожрут, пока они в себя придут? А если их кукловод в таком виде отыщет?» — продолжал предъявлять мне претензии алтарь.

Моему же терпению, кажется, пришёл конец.

«Я их не убил? Не убил! Богам не оставил на уничтожение? Не оставил! Не наглей! Это для тебя они детишки, а для любого обитаемого мира — кара божественная! Или ты рассчитывал, что я и этих у себя оставлю? Хрена с два мне такие соседи нужны с самомнением выше гор, которые да же эргов ни во что не ставят! Хочешь к деткам? Могу устроить! Перенесу нахрен туда же, и занимайся освоением нового мира! Детки помогут!»

Ответом мне была тишина, и лишь спустя долгую минуту алтарь ответил: «Спасибо, что не убил!» — сразу же после этого разорвав связь.

Я же принялся разглядывать так называемые передатчики, вынутые из тел гидор. Серебро адамантия в алой оплётке крови нитями втягивалось обратно в моё тело, волоча по земле две тончайшие иглы. Мне они подозрительно напомнили те, с помощью которых я уничтожил глав орденов Рассвета и Заката в родном мире. Та же форма и то же маленькое ушко с пустующим местом под макр или накопитель с конструктом внутри. Серебро игл сверкало подозрительной чистотой, будто и не было искупано в болоте или вынуто из тел стихийных тварей.

«Это адамантий из осколка родного мира твоей бабки Тары, — проинструктировал меня божественный симбионт. — Видимо, металл использовали ещё до того, как ты забрал его с собой».

Не знаю почему, но иглы напоминали мне застывших ядовитых змей, готовых в любой момент ожить и вцепиться в плоть.

— И что мне с этим делать?

— Можешь мне отдать, — хмыкнул появившийся рядом Комаро, — я найду применение адамантию.

— Могу дать своего в эквиваленте, но этот… — я покачал головой, чувствуя неявную угрозу, идущую от металла, — этот не отдам. С ним что-то не так.

— Вот так всегда. Всё себе да себе, — притворно вздохнул Комаро, — пойду хоть наших порадую, что война отменяется. Ты своих тоже порадовать не забудь. А то Орлову уже впору к лекарям записываться, инфаркты лечить.

Комаро со смешком исчез, а я всё всматривался в передатчики.

«Потом верни их в исходный осколок. Если там и остался некий конструкт внутри, то он ослабеет из-за разбавления на объёме», — посоветовал мне адамантий.

«А наоборот не выйдет? Адамантий — всё же не простое вещество, а увеличивающее накопление энергии. Мы какую-нибудь супер-ментальную бомбу своими руками не создадим?»

«Сознание большего осколка не даст себя подчинить», — успокоил меня адамантий.

* * *

Саптама пришёл в себя в ложементе, его тело было словно разбито на тысячи осколков.

«Давненько я себя так паршиво не чувствовал».

Каждая мышца горела, а голова раскалывалась от пульсирующей боли. Лицо было залито кровью, которая стекала из носа и ушей по щекам и окрашивала алым нейропроводящий гель. Он медленно открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на потолке капсулы. Мысли путались, но одна из них всплыла на поверхность сознания с чёткостью: «Стоит ли сообщать о встрече с Высшей богиней в малоразвитом мире?»

Он с трудом приподнялся, опираясь на локти, и почувствовал, как кровь снова прилила к голове. Вспомнилось, как её присутствие буквально сдавило его, словно гигантская рука. Даже сквозь передатчик, который должен был смягчить воздействие, её мощь была невероятной. Саптама сжал зубы, чувствуя, как дрожь пробежала по всему телу.

«Разница в классе всё ещё сказывается. Всё же Высший имел кратное преимущество перед Высшим в плане объёма сил и их контроля. А ведь я приблизился к заветной грани, но, видимо, не настолько близко, как предполагал», — подумал он с горькой усмешкой.

Саптама выбрался из ложемента, его ноги подкашивались, но он упрямо двигался вперёд, к столу, где стояли заранее заготовленные пробирки с кровью. Его рука дрожала, когда он взял первую пробирку. Кровь, густая и тёмная, казалась почти живой. Он выпил её залпом, чувствуя, как тепло растекается по телу, снимая часть боли. Затем пришёл черёд второй, третьей… С каждой пробиркой он чувствовал, как силы возвращаются, а сознание проясняется.

Стена напротив превратилась в голографическую карту с двумя мигающими алыми точками. Саптама бросил на них взгляд, и его губы растянулись в улыбке.

«Потомок Эсфесов оказался тем ещё кексом с сюрпризами, — подумал он, вспоминая дракона с розовой чешуёй. — Надо же, даже ипостась своего предка унаследовал. Только какую-то странную».

Саптама снова взглянул на карту, где две точки продолжали пульсировать.

«Что за черви из него полезли внутрь гидор, я так и не понял, — размышлял он, чувствуя лёгкое раздражение, но тут же успокоил себя: — У смесков ещё и не такое встречается».

Но главное было в другом: задача выполнена. Троянский конь доставлен. Осталось только дождаться его запитки и активации.

Отправить