Глава 9

Очнулся я уже в коридоре. Рядом хватала воздух ртом Агафья, пытаясь отдышаться. Я же с удивлением понял, что чувствую себя отдохнувшим и полным сил. Видимо, подействовали божественные ванны, не иначе.

Ольга, оценив наше состояние, взялась помогать вампирше, неизвестно откуда достав флягу с кровью. Агафья приложилась к горлышку и сделала несколько жадных глотков.

— Чтоб я ещё раз… — она выдохнула, собирая языком капли крови с губ, — да за этим придурошным куда-то сиганула⁈ Оно хоть того стоило?

Последний вопрос был адресован мне.

— Стоило, — кивнул я, — но от этого глубина задницы, в которой мы оказались, только увеличилась.

— И почему я не ожидала другого ответа, — всплеснула руками вампирша. — Рассказывай, куда мы на этот раз влипли.

Разговор продолжили в кабинете моей башни в Эсферии. Стоило нам расположиться за столом, как Агафья притянула к себе артефакт для материализации еды. Я прекрасно помнил, какой внутренний голод будит посвящение, потому без церемоний протянул запястье вампирше.

Та жест оценила, но поступила по-своему. В кубок сцедила моей крови, а после на несколько секунд зажмурилась, удерживая в руках пластину-артефакт. Через секунду появился штоф с прозрачной жидкостью и морозными узорами на стекле.

— У меня внутри будто холод могильный поселился. Нужно согреться. Просто кровь не взяла, — ответила она на мой молчаливый вопрос.

Смешав себе в бокале кровавый коктейль и выпив его залпом, Агафья с блаженным выражением лица откинулась на спинку стула.

— Скажи, что не планируешь утопить в крови парочку миров, а?

— Такое не планируют, — хмыкнула Ольга. — Оно само как-то получается.

Вампирша открыла глаза и повторила себе коктейль, воздержавшись от комментариев.

— Я так понимаю, что проблему с безумием решить не удалось? — задала самый животрепещущий вопрос Оля.

— Нет. Это моё наказание за вмешательство в план Вселенной. Но она дама неоднозначная и непоследовательная, потому план её был изначально был неясен, — подумав, я решил последовать примеру Агафьи и заказал себе бокал вина. Божественные проклятия я уже носил, а вот вселенское — в первый раз. Такое грех было бы не отметить.

— Хрена с два проклятие Оли можно считать планом, — вампирша хмурилась, — скорее выглядело, как кто-то большой и сильный решил вмешаться, когда его прихвостни не справились.

— У меня такие же мысли, — согласилась с Агафьей Оля. — Как-то всё топорно. Но я хоть убей не могу понять, кому могла помешать?

— Здесь у меня есть предположения, — высказался я. — Но весьма неочевидные, основанные на цепочке туманных и нереальных умозаключений. Меня по ходу дела намёками ввели в курс извечного противостояния. Якобы во Вселенной существует две ветви развития миров: магическая и технологическая. Если одна из них не оправдывает себя в каком-либо мире, то Вселенная жестко и прагматично меняет направление на противоположное. В этом мире это особенно ярко можно проследить. Аспиды пытались совместить магию и технологии и чем-то вызвали гнев Вселенского равновесия. Хотя, как по мне, они-то как раз и пытались достичь оного. Ну да кто этих дам разберёт.

— Э-э-э… это же не наш уровень, — осторожно вмешалась Агафья. — Мы и своих-то богов едва переварили, а тут целые фракции.

— Так уж вышло, дорогая, что мы вольно или невольно слоном в посудной лавке спутали всем и вся карты в двух мирах, — продолжил я высказывать свои предположения, которые тем не менее выстраивались всё более стройно, стоило мне из начать озвучивать. — В этом мире на аспидов натравили немагическую цивилизацию, которая и должна была поглотить и освоить этот мир. По утверждению Матери Крови оставалось что-то около тысячи лет до падения последних очагов сопротивления. Но тут появились мы и обломали им все планы.

— Погоди, — нахмурилась Ольга, — что-то не сходится. Допустим, Вселенная натравила кого-то на этот мир, те уничтожили всех аспидов, как титульную магически одарённую нацию, оставив людей. Они, как показала практика, идеальный материал для экспериментов: плодятся быстро, вырождаются ещё быстрее и склонны к самоуничтожению. Но ведь откуда-то здесь взялись маги-основатели орденов Рассвета и Заката? Они точно пришлые, ты сам видел в воспоминаниях Альба.

— Очень хороший вопрос, — похвалил я Ольгу. — Я предполагаю, что не только развитие миров идёт по двум направления, но и все высшие сущности тоже объединены в две соответствующие фракции. Когда чужаки принялись уничтожать аспидов, представители магического направления развития исподволь неявно попробовали вмешаться и помешать им. Кто-то протащил магов-основателей орденов, а ковчеги родов и вовсе умудрились заключить договор с Великой Матерью Кровью. Та усилила разбавленную кровь аспидовых великих домов в магах крови, взращивая по очереди кандидатов на возрождение цивилизации. С тринадцатой попытки у неё получился я, который с вашей помощью и отправил в пешее эротическое путешествие планы другой фракции на этот мир.

— Допустим, — согласились обе мои собеседницы. — Нам стоит ждать скорый десант из очередного немагического мира?

— Надеюсь, что защита мира на какое-то время задержит их, — с сомнением ответил я, — но гарантий никаких. По словам Великой Матери Крови, мир вышел экспериментальный, потому возможностей его защиты никто не знает.

— А на чём, ты говоришь, вознёсшихся магов крови забирали?

— На острове.

— В таком случае, это мог быть не остров, а какой-то летательный аппарат, замаскированный под остров, — размышляла Ольга. — Мне кажется, вас отслеживали, и как только вы достигали уровня младших богов, вас же сдёргивали и увозили с глаз долой. Тогда как теоретически вы должны были оставаться и заниматься улучшением собственного мира.

— Ну-у-у… у нас был выбор, — заметил я.

— Ну да, ну да, — хмыкнула Ольга. — Шикарный выбор без выбора. Стоило тебе ослушаться, и тебя убили.

— К технологической фракции это не имело отношения, — пришлось возразить, хотя факт прекрасно встраивался в канву рассуждений.

— Ты этого не знаешь наверняка, — возразила Ольга. — А ещё есть вопрос не совсем по теме. Мир, из которого ты умыкнул остров адамантия, он соответствовал воспоминаниям Райо?

— М-м-м… скорее, нет, чем да, — попытался я сформировать свою мысль, а потом плюнул и показал по кровной связи сперва воспоминания деда, а после реальность, с которой мне пришлось столкнуться.

— Что и требовалось доказать, — улыбнулась Оля. — В том мире технологическая фракция уже победила. Видимо, потому адамантий и попросил тебя забрать месторождение оттуда. Ведь так?

Эмпатка внимательно смотрела мне в глаза, не отводя взгляда. Где-то в сознании беспокойно заворочался адамантий.

— Невежливо играть в молчанку с дамами, — продолжала сверлить меня или же не совсем меня взглядом Ольга.

«Это она тебе», — обратился я к божественному металлу.

«А то я не понял», — буркнул адамантий, но не спешил отвечать.

«Она права?»

«Отчасти, — через долгие десять секунд всё же отозвался божественный симбионт. — Везёт же тебе на умных женщин, чтоб им жилось долго и счастливо!»

«Не хочешь включиться в разговор?»

«Мне нечего сказать».

«Великая Мать Кровь и то была поразговорчивей, чем ты», — заметил я.

«Ей это ещё аукнется, — пробормотал адамантий. — Мне же лучше держать язык за зубами ради нас всех!»

— Адамантий частично подтвердил твою правоту, но общаться не желает, — добросовестно передал я слова металла жене. — Говорит, что это чревато ещё большими проблемами. Думаю, здесь нечто сродни ультиматуму нашему императору. Как ты тогда выразилась, адамантий тоже как корова в бомболюке, — привёл я сравнение, однажды услышанное от Ольги.

— Косвенно, но всё же это будет подтверждением, что адамантий — бывший член фракции магического развития, раз он не захотел оставлять часть себя в том мире. Хотя… — Ольга нахмурилась. — А ведь бог с эмоцией ненависти имел магическую силу, не технологическую… Ничего не понимаю.

— А что тут понимать, — отозвалась Агафья, — переходный период у них. Не всех же под корень выкосили, кто-то мог и согласиться сотрудничать. Перебежчики, вероятно, и среди богов встречаются.

У Ольги вдруг приоткрылся рот в немом удивлении, а взгляд затуманился. Вокруг неё возникло напряжение. Волосы копной поднялись в воздух, на концах локонов пробегали искорки энергии. Я же ощущал, как магия вдруг потянулась к эмпатке, всасываясь в неё словно в воронку. Агафья настороженно взглядом уточнила, стоит ли вырубить нашу богиню, но я покачал головой.

Уж не знаю почему, но я не чувствовал от происходящего угрозы. Скорее…

«Пусть прекратит, иначе выдаст себя с головой, — прошипел адамантий. — Хватит с неё и этого!»

Божественный металл вышел из моего тела жидким двойником с безликой человекоподобной фигурой и протянул ладонь к эмпатке, проходя сквозь слои магии и дав щелчок по носу.

Давление тут же пропало, а взгляд Ольги прояснился. В нём читалось разочарование с примесью злости. Увидев пред собой адамантий, она возмутилась:

— Я тебе это ещё припомню!

— Переживите эту свару, а потом поговорим, — со смешком отозвался божественный металл и исчез во мне, будто его и не было.

— Что ты видела? — чуть ли не хором задали мы с Агафьей вопрос.

— Я не видела, — смутилась Ольга. Эмпатка встала и принялась беспокойно расхаживать по кабинету, на ходу выговариваясь: — Я, кажется, нащупала некоторые закономерности… У нас есть два мира. в которых были крупные осколки адамантия, мир бабушки Трая и мир аспидов. И там, и здесь пытались вывести местных богов с определёнными силами. Мы же не знаем, с какими именно? Здесь Мать Великая Кровь культивировала магию, а там, вполне возможно, пытались вывести в инкубаторах кого-то с технологическими способностями, безжалостно уничтожая конкурентов. То есть технически оба мира — это песочницы, только в каждой свои методы культивации. Ну и как мы видим, оба мира когда-то шли по пути развития магии, а затем подверглись переориентации по каким-то причинам.

— Ну если так рассуждать, то наш мир — третья песочница, — заметила Агафья, — богов там хоть отбавляй, правда не припомню ни одну легенду о войне с магически неодарёнными вторженцами.

— Там и глыбы адамантия нет, — пожала плечами Ольга, — может поэтому вторженцы туда не спешат? Не такой лакомый кусок?

— Вообще-то… — я вспомнил пирамидку, полученную от Системы. Кусочки адамантия там имели самый разный размер и постоянно находились в движении, — вообще-то адамантия там тоже приличные запасы, просто разделён он на сотни тысяч разных божеств. Если всё сложить, то получится немало.

Где-то на задворках сознания тяжело вздохнул адамантий, но продолжил хранить молчание.

— Хм, в таком случае божественная культивация есть и у нас, куда-то ведь деваются вознёсшиеся боги… — заметила вампирша.

— А я думаю, что это защита! — взгляд у Ольги загорелся. — Ну сами посудите, большие скопления адамантия привлекают вражескую фракцию, а вот множество мелких… это как воевать с роем комаров, хлопотно и всех не убьёшь. Да и возиться лень. А когда-то, скорее всего, там была такая же ситуация, как и в Сашари. Помнишь, мы в Оке Сахары видели покинутое, но не разрушенное место силы со сложнейшим артефактом? Может, на них напали представители другой фракции, и было принято решение раздробить адамантий на множество мелких частей? Может, именно из-за дробления адамантия и снизился магический фон мира, а вместе с ним ослабели уровнем и местные боги в песочнице? Рыболюдям же пришлось уйти, чтобы выжить. Хотя… их бы я отнесла скорее к техно-магической цивилизации, как тех же аспидов.

Ольга потеряла запал, высказав все свои предположения, и взирала на нас в ожидании не то разгромной критики, не то аргументов в поддержку её дикой теории.

— А что-то в этом есть, — первой высказалась вампирша, изрядно принявшая на грудь коктейлей. — Это всё настолько невероятно, что, принимая во внимание наше везение, всё могло обстоять именно так. Но нам об этом никто не скажет!

— Милая, теория, на мой взгляд, жизнеспособна, — поддержал я жену. — Нам бы ещё найти этих самых рыболюдей… — я замер, вспоминая разговор с сестрой во время потопа на её изнанке. Осознанием накрыло и меня. — Мне кажется, я знаю, где их искать!

* * *

Где-то в одном из технологических миров

В лаборатории, залитой мягким голубоватым светом, молодой ученый, на вид не старше двадцати лет, сосредоточенно работал за столом, заваленным пробирками с кровью.

Каждая пробирка после просмотра образца под микроскопом помечалась голографическими метками, указывающими на совпадение или несовпадение образцов. В пространстве вокруг парили проекции сложных графиков, отображающих молекулярные структуры и динамику химических реакций. Руки учёного, защищенные тонкими биополимерными перчатками, ловко манипулировали инструментами, перемещая капли жидкости между сосудами. Пробиркам с образцами не было числа, но учёный не терял сосредоточенности, с азартом выполняя свою работу. Взгляд его то и дело переключался между пробирками и голограммами, сверяя одному ему известные показатели.

В тишине открытие двери лаборатории с шипящим звуком показалось громом среди ясного неба. Рука ученого дрогнула, и пробирка с очередным образцом разлетелась на осколки от резкого сжатия в руке.

— Твою Мать Великую Кровь! — тихо выругался под нос учёный. Из-под стола выбрался лабораторный робот-утилизатор и, бодро мигая зелёными световыми сигналами, собрал все осколки. — Просил же не беспокоить во время работы!

Поворачиваться на появление гостя учёный не стал, он был занят снятием образцов с руки. Капельки крови, послушные воле своего хозяина, покинули поверхность кожи, собрались в единый шарик и опустились под око микроскопа. Строго говоря, микроскопом прибор давно уже не являлся, но Саптаме удобней было называть его именно так.

Перед лицом учёного мелькнула перчатка брони, выхватив микроскоп и привлекая внимание Саптамы к гостю. Такой наглости хозяин лаборатории простить уже не мог.

— Ещё р-раз-з-з ты, с-с-сука, вытворишь нечто подобное, и твои останки даже ветер не развеет! Гарантирую! — Саптама медленно сжимал пальцы в кулак, наблюдая как кровь покидает тело чересчур наглого гостя. От его магии не спасала даже высокотехнологичная броня, переливающаяся жидким металлом, а ныне окрасившаяся в алый цвет.

Встроенные в шлем сенсоры мерцали холодным алым светом, сигнализируя о критических повреждениях носителя.

Гость же из последних сил прохрипел, возвращая микроскоп на место:

— Маяки. Ты должен сделать их снова. Ты уже делал это однажды. Сделай это ещё раз. Тот же мир.

Саптама заинтересованно уставился на гостя и прекратил сжимать руку в кулак. Секунды размышлений хватило, чтобы выдать раздражённый ответ:

— У меня нет образцов крови, насыщенных местным адамантием. Без них ничего не получится. Ты же знаешь, как это работает. Подобное притягивает подобное.

Гость с трудом сделал шаг вперёд. Его броня, издав тихий гул, принялась исчезать на груди, обнажая внутреннюю часть, где сквозь прозрачную мембрану виднелись потёки пульсирующей кровь, всё ещё подконтрольной Саптаме и насыщенной мельчайшими частицами адамантия.

— Образец перед тобой. Сделай это.

Саптама замер, а после отпустил кровь гостя обратно в тело владельца. На лице учёного застыло хмурое выражение. Он будто бы вернулся на многие сотни тысяч лет назад, решая для себя браться ли ещё раз за столь грязную работу. Зачистку мира благородным делом нельзя было назвать даже с натяжкой. Но эпохи сменялись. На смену магии давно уже должны были прийти технологии. Таков замысел. Так было рационально. Смена парадигм двигала миры к развитию. Эксперименты должны были стоять во главе угла любого развития. А уж в этом ему не было равных.

— Я хочу этот мир себе! — неожиданно сам для себя ответил Саптама. — Он станет моим лучшим экспериментом.

Отправить