Глава 3

— Вы не учитесь, и это ваша главная ошибка. Необучаемые образцы уничтожаются и заменяются на новые.

От слов ребёнка веяло древностью, бескомпромиссностью и рациональностью.

Такого пассажа от оракула я не ожидал. Там же должны были звучать слова о неповторении своих ошибок или что-то подобное…

Мы обменялись с Кречетом ошарашенными взглядами, но Атараши уже обмяк у меня на руках, потеряв сознание.

— А вот и заказчик непотребства на огонёк пожаловал, — констатировал очевидное я. — Признавайтесь, кому ваша песочница дорогу перешла? И говоря о песочнице, я говорю не с пренебрежением, а подразумеваю местный мир как экспериментальную площадку для развития божественных сущностей с дальнейшим переходом в высшую лигу для наиболее способных.

Кречет думал меньше секунды, а после махнул крылом, и вокруг нас образовалось кольцо солнечного света.

— Ты не Комарин, — бог пристально разглядывал меня. — Пришлый. Я не могу забраться к тебе в голову.

— Потому что я сильнее.

— Но ты — человек, — Кречет произнёс это с таким пренебрежением, будто сравнил меня с дождевым червяком.

— Это лишь форма. Как и это, — я обернулся драконом, известным Кречету как Эсфес, — или это… — я принял змеиный облик, обретя который стал эргом, с непропорциональными крыльями, эфемерными когтистыми лапами и костяными наростами на голове, — или даже это!

Я начал таять, превращаясь в озерцо адамантия. Кречет почувствовал столь желанный источник могущества. Ещё чуть-чуть, и он бы закапал слюной. Жажда обладания затмевала его разум. Вот она сила, до которой крылом подать. Его шанс на возвышение.

Вернув себе драконью форму, я снова заговорил:

— Важна не форма, а содержание. Душа, а вернее, её энергетическая ёмкость. А по этой характеристике моя душа оказалась вместительней, чем ваши.

— Эту проблему с лёгкостью решают несколько килограмм адамантия, — фыркнул бог. — Ты и сильнее только из-за того, что содержишь в себе такое количество божественного металла. Где ты взял его столько? Где-то есть мир с месторождениями или… — божественная фантазия в этом месте дала сбой, и он не смог закончить вопрос, ведь он привык по крупицам собирать силу и не мог представить себе свободного залегания божественного металла в подобных объёмах.

— Не хочу тебя расстраивать, но большое количество адамантия не решит твоих проблем, а только создаст новые.

«Вот спасибо тебе, — обидчиво протянул симбионт, — я его спасаю, помогаю, как могу, а он меня ещё и критикует!»

«Не мешай заниматься воспитательным процессом! Ишь, какой обидчивый!»

— Что-то я не заметил, чтобы тебе так уж плохо жилось, — съязвил Кречет.

— Ты попробуй вначале отразить иномирное вторжение в одно лицо, предотвратить геноцид, задуманный местными богами, и возродить мир из руин, а потом поговорим.

— Врёшь, у нас ничего подобного не происходило.

— Да что ж вы себя пупами вселенной считаете! Никто и не говорит о вас. У меня есть мой родной мир, о нём я и забочусь в меру сил и возможностей. И не говори, что ты не знаешь об этом.

— Ну так и возвращайся в свой мир, что ты забыл в нашем? — Кречет едва сдерживался от перехода на откровенное хамство.

— Я уже говорил на божественном совете и повторю ещё раз, — как психически больному растолковывал я спокойным голосом. — Здесь у меня дача, здесь будут жить кто-то из моих наследников и моя кровная родня. Всё что я делаю, это обеспечиваю им безопасное и спокойное будущее.

— Своё будущее за счёт нашего? На кой-тебе стихийный источник, если в тебе адамантия столько? Отдай нам! Что тебе стоит⁈

В этом месте Кречета ждал жесточайший облом. Ибо алтарь стихий ему не светил ни при каких вариантах.

— А он не мой, я его силами даже воспользоваться не могу. Сила настолько мне чуждая, что, однажды попробовав её использовать при спасении сестры, я чуть не сдох. Эта сила не подойдёт ни мне, ни вам. Первостихии сами создали сущностей, содержащих в себе их первоначала. Новая раса, если будет понятней. Вот они-то и смогут взаимодействовать с колыбелью.

— Но это наш мир и наши источники силы! — взорвался Кречет. — Что значит, создал новую расу… Кем он себя возомнил? Боги — единственные существа, определяющие судьбу этого мира!

— Не смеши меня. Только из того что я успел узнать, существуют младшие боги, крепко сидящие на подпитке благодатью веры, типа вас, старшие боги, нашедшие источник силы в незыблемых фундаментальных элементах вселенной, как кровь, эмоции или одна эмоция, смерть, жизнь, яды… И кто-то выше старших, кто занимается вашим воспитанием в песочницах. А ещё периодически стравливает всех со всеми с неведомой мне целью.

— Отбор сильных, отсев слабых, — произнёс Кречет, о чём-то задумавшись.

— Вероятно. И судя по тому, что в трёх вариантах из трёх я выживал, а вы нет, вам за что-то подписали смертный приговор. Я не мамочка и не воспитатель, чтобы выдавать сакраментальное: «Подумайте за что», но тенденция настораживает.

— Красиво поёшь, да только я всё ещё не вижу твоей собственной выгоды от этого разговора. Если ты убивал Крысу и Шакала, а меня добивали драконы, зачем кто-то трижды пытался переиграть итог? Может, целью были не мы, а ты?

— Отчего-то мне кажется, что если бы целью был я, то в петле бы себя осознали вы и всячески пытались выжить. Пока же я от широт своей души стою и уговариваю вас перестать самоубиваться об меня.

— Вот именно! — с кислой миной подтвердил Кречет. — Я в такую благотворительность не верю! Чтобы после всего просто взять и отпустить нас восвояси? Не верю! А без этого твоя информация выглядит каким-то хитрым планом.

— Ну почему же просто отпустить, у меня есть условия для вашего выживания. Собственно, их даже несколько. Первое, вы перестаёте претендовать на алтарь первостихий. Второе, мы с вами заключаем пакт о ненападении. Третье, Крыса мне расскажет, что за артефакт с проклятием можно сотворить из лапы Анубиса за полчаса.

— Это условия стихийного источника силы, я всё ещё не вижу твоего интереса и не вижу причин тебе доверять.

«Как же ты меня достал, недоверчивый ты наш», — воскликнул я мысленно, устанавливая радужный щит вокруг нас и отрезая Кречета от его соратников. Открыв зеркало портала к себе в комнату, я уложил оракула на кровать и тут же вернулся. Атараши свою задачу выполнил, теперь предстояло и мне привести свои аргументы. Лозы из адамантия, послушные моей воле, распяли бога сразу в сотнях мест, выкачивая его запасы божественного металла. Следующий портал я открыл в Сашари, падая спиной и увлекая за собой трепыхающегося в панике Кречета. Заметив, что у бога опасно засветились глаза, готовясь меня поджарить, я шарахнул по нему благословением Ауры Святого.

Подействовало не хуже самого изощрённого проклятия. Кречета будто кислотой облили. Магия Рассвета жадно пожирала незнакомую силу, чуть ли не чавкая. Керчет уже не просто терял силу, но и перья, сверкая проплешинами на теле. Досчитав до трёх, я вытянул из бога Рассвет, приказав тому покинуть жертву.

Клянусь, я даже слышал, как она, обиженно урча, впитывалась в мой источник. Высасывание адамантия прекратилось.

«У него сейчас минус треть от его бывшего потенциала, — коротко отчитался адамантий, — рано остановил, нужно было половину, как у Красного, выкачать».

— Я могу убить тебя прямо сейчас, сперва выкачав все запасы и превратив в смертного оборотня, хоть и магически одарённого. Но и оставшиеся невеликие силы сожрёт с удовольствием местная магия, от вторжения которой в своё время Комарины спасли ваш мир. То, что я с тобой пытаюсь договориться, не делает меня слабым. Отнюдь. Меня ни капельки не цепляет твоя смерть и смерть твоих подельников. Меня печалит смерть моей жены в процессе нашего противостояния. Именно поэтому я пытаюсь всё решить миром и понять, откуда на ней взялось проклятие такой силы, что убило богиню за неполный час.

— Ради женщины? — у Кречета натурально глаза полезли на лоб. — Всё это ради женщины?

— Женщина, алтарь, пакт о ненападении, разговор с Крысой — вот мои требования в обмен на ваши жизни.

— И ты не претендуешь на главенство в нашем пантеоне? — удивлённо уточнил Кречет.

— Что в фразе «Не лезьте ко мне, и я не полезу к вам» тебе не понятно? Обернись, — я показал на песчаные барханы вокруг. — Зачем мне ваш мир, если у меня есть свой, где ещё несколько сотен лет придётся наводить порядки, возвращать к жизни целую расу, восстанавливать технологии. Ваш божественный серпентарий мне не интересен ровно до того момента, пока это не коснётся жизни и здоровья моих родных и близких.

Кречет задумался. По его телу то и дело пробегали золотистые искорки, будто он пытался собрать магические силы для конструкта, но ничего не выходило. На ум приходило только два подходящих случаю конструкта: солнечный луч и побег домой. С первым не вышло, а второе отчаянно желалось, но не получалось.

— Не пытайся, мир закрыт. Сюда попасть могу лишь я и члены моего рода, — пришлось мне остановить бесплодные попытки Кречета улизнуть.

— Комарины стали портальщиками? — удивился Кречет.

— Не Комарины, Эсфесы, — поправил я бога. — Сейчас я — глава рода.

Находиться посреди Великой Пустыни богу было жарко и душно. Потому он в какой-то момент сменил ипостась на человеческую, облачённую в белые одежды. Возле него возникли стол и два стула, над которыми на деревянных резных ножках возвышался навес.

Кречет рухнул на стул, чтобы тут же выпить рубиновый напиток с кусочками фруктов и кубиками льда, возникший вместе с кубками.

— Фух, будто под ноль выкачало! Как другие здесь магичат?

Я задумался. Тэймэй спокойно создавала иллюзии, Софья лечила, Лавиния использовала магию земли, да и остальные кровники не чувствовали никакого сопротивления от мира. Видимо, наличие хотя бы капли моей крови служило своеобразным пропуском, позволяя использовать магию.

— С переменным успехом, — не стал я вдаваться в подробности, принимая кубок из его рук, но не притрагиваясь к содержимому.

— Я одного не пойму… — Кречет будто и не со мной разговаривал, вглядываясь внутрь бокала, — у тебя такое могущество… Ты разом выпил треть моих запасов. Зачем оставлять нас в живых, если можно забрать всё себе…

— Зачем? — задал я простой вопрос. — Зачем мне это делать? Сила ради силы? Сила ради власти? Так у меня всё это есть здесь. И то я не рад. Выбора не было. И скажу тебе одну простую вещь, которая идёт вразрез с вашими убеждениями, но проверена мною на практике. Чем больше адамантия ты накапливаешь, тем меньше решений принимаешь. Это не металл, как вы привыкли думать, это разумное существо, осознающее себя с какого-то объёма. Им можно пользоваться и управлять, пока он не обрёл сознание. Стоит ему накопить достаточный объём, и ты ему уже не указ. Причём теоретически, большие разумные объёмы способны приказывать малым. Я не знаю, как у вас происходит процесс возвышения, но вполне вероятно, что, достигая границы разумности, адамантий просто принимает за бога решение уйти. От бога ничего не зависит, он никак не может повлиять на это. Его просто используют извозчиком в один конец.

— Но ты же пользуешься адамантием! — воскликнул Кречет, уставившись на меня. — И мы!

— А кто тебе сказал, что это мои решения, а не его? — задал я вполне провокационный вопрос. — Помнишь клятву Солнечной Нэко? Адамантий сам определил меру наказания. Я к этому непричастен. Отъём у тебя силы тоже его идея, он хотел половину, но я уговорил пока на треть. Поэтому повторюсь, чем больше адамантия ты накапливаешь, тем больше проблем приобретаешь, вплоть до того, что можешь стать удобным носителем для него, не имеющим собственного мнения.

— Не может быть… это просто металл… субстанция…

— Моё дело предупредить, — развел я руками, предварительно вернув кубок на столик.

— Если не адамантий, то оставь нам хотя бы природный источник стихийных сил, — вновь вернулся к изначальной цели войны Кречет.

— Нет! — коротко отрезал я. — Но, если получится, я заберу его оттуда, чтобы он не мозолили вам глаза.

«Если найду где-то толпу магов, согласных на добровольное жертвоприношение».

— Мне нужно хотя бы что-то предъявить соратникам в качестве победы, чтобы не уронить авторитет.

— Серьёзно? Соратники? Какие они нахрен соратники! — с усмешкой отреагировал я на капитуляцию Кречата, вступившего в фазу торга. — На каждого кречета, в конце концов, найдётся дракон побольше. Стоило этому произойти, и число твоих соратников резко сократилось. Заметь, если в прошлой войне вас была дюжина, то в этой — осталось трое! Задумайся.

* * *

Мировую с Кречетом мы заключили честь по чести, с клятвами на крови и отказом от посягательств на алтарь.

Единогласного решения от своей свиты богу удалось добиться достаточно быстро. Под угрозой смерти приоритеты быстро меняются.

С Крысой у нас состоялся короткий, но довольно неприятный разговор. Богиня всматривалась в меня своими злобными глазами-бусинами и скалила острые зубы в улыбке.

— Какой артефакт ты могла на коленке изготовить из оторванной лапы Анубиса?

— Дай мне лапу, и проверим на практике! — гаденько захихикала Крыса. — Под статью «не убей» это не подпадает.

— Я же могу ему и зубы твои принести по этой же статье… — задумчиво пробормотал я. — Или шкуру, опять же…

Крысе предложение не понравилось, и она сердито запищала, пятясь от меня.

— Да что ты ко мне пристал! Сделать можно всё, что угодно. При такой заготовке, там могло получится что-то легендарное. Как я тебе скажу, если я этого не сделала, и знать не знаю о чём-то подобном и помнить не помню!

— Даю подсказку, получился короткий костяной нож.

— Да толку мне от формы, — отмахнулась хвостом Крыса, — результат какой был после применения?

Я создал макр из собственной крови и показал увиденное Крысе. Камень получился размером с ноготь мизинца, но он стремительно исчез из моих рук, перекочевав в лапу богине.

Крыса замерла, о её напряжённых размышлениях свидетельствовало лишь подёргивание усов. Глаза она распахнула резко, отпрыгнув от меня чуть ли не на триста метров. Но мне достаточно было открыть портал в пределах видимости, чтобы перенестись следом и наступить ей на длинный лысый хвост.

— Куда собралась? Мы не договорили!

— Хер ты мне сейчас поверишь, но это не моя работа. Я не знаю, что это было такое, чтобы с гарантией оборвать все связи с телом и более того прижечь места сращиваний на душе. Её без вариантов отправили в Реку Времени.

— Ты сейчас прекрасно объяснила эффект. Значит, должна знать и последовательность действий, которые приведут к подобному.

— Да не знаю я! И не смогу! Нечем! И Анубис не сможет так! У нас магия смерти, она специфична, даёт свой отпечаток. Когда кто-то умирает, мы можем не дать уйти душе, но приращивают её к телу маги жизни. Не мы. И обжечь душу, как там сделали, мы тоже не сможем! Там сплошная запёкшаяся корка на душе, выдраны места соединений в системе энергоканалов… В общем, одновременно использовалось две антагонистичные магии. А мы их даже в один артефакт впихнуть не сможем, не то чтобы использовать.

— У меня сестра швыряет бомбочки из магии огня и воды, как-то работают вместе.

— Ты единение стихий и жизни со смертью в один ряд не ставь. Ничего общего.

— Значит, там был кто-то ещё, кто с тобой в паре это сделал…

— Так и знала, что не поверишь, — покачала головой Крыса, почесав лапой за ухом. — Не наш след силы. Я такого не знаю. И повторить подобный эффект тоже не смогу даже под страхом смерти.

Богиня постоянно суетливо озиралась, видя, как боги один за одним покидают место встречи.

— Мне, наверное, тоже пора, все уже почти разошлись…

— Стоять! — рявкнул я, вспомнив ещё один не оплаченный должок этой стерве. Лозы адамантия проткнули её в десятке мест, заставив богиню заверещать словно резаную свинью.

Я подтянул Крысу адамантиевыми гарпунами к себе и, уставившись глаза в глаза, пообещал:

— Если ты, сука, ещё раз используешь тела младенцев и вообще детей для своих грязных целей, я клянусь, что найду способ обойти клятву «не убей» ради тебя. В конце концов, быть превращённой в обычную крысу и стать добычей кота — это лишь нелепая случайность, ничего более.

Крыса попыталась дёрнуться, чтобы освободиться, но адамантий держал крепко. Судя по испугу, промелькнувшему на её морде, божественный металл ещё и от себя добавил.

— Не буду! Не буду! Отпусти! Верни! Я копила! Это моё!

«Адамантий?»

«Минус одна сотая всего, для подтверждения серьёзности намерений. Ей полезно будет».

Спорить я не стал. После увиденного у стен форта, Крысу я бы и сам желал изничтожить, но сделка есть сделка.

Отправить