Глава 2

«Света, он потерял дар. В нём нет магии!»

«Невозможно! — не поверила мне невеста. — У него же божественный дар!»

«Ты это разгневанному Кречету объясни, который нашего императора месяц назад наказал и лишил магии!» — огрызнулся я, вспоминая состояние Тэймэй, когда Инари живьём выдирала из неё уровни дара. Император-то у нас кремень оказался. Месяц продержался! А ведь телу уже больше трёхсот лет. Как он только не рассыпался в труху без магического омоложения организма?

«Райо, забирай его нахрен отсюда! Без магии с нашим магическим фоном он помрёт раньше времени! И Андрея с Софьей прихвати, пусть стабилизируют, они — одна кровь, должно легче пройти переливание жизненной силы».

«Нахрен — это куда?» — на всякий случай уточнил Райо.

«В Хмарёво, млять! И ждите меня там! Скоро буду!» — рыкнул я, просто-таки выходя из себя. Инициатива сейчас знатно вылюбила своего инициатора. Принц Андрей нынче чуть себя сиротой не оставил. Это ж надо было притащить папеньку на межмировое мероприятие и чуть не угробить.

Вот было бы мне «счастье», всё как по законам дворцовых переворотов. Император помер, да здравствует новый император! И похер, что империи и даже миры разные, правило, с*ка, действует безотказно!

Стоит ли говорить, что остаток коронации прошёл для меня напряжённо? Нет, для подданных всё шло своим чередом, я же не мог дождаться окончания этого бесконечно длинного дня. Серв без Софьи быстро сориентировался и взял всё в свои руки. Лишь когда луч заходящего солнца осветил меня на пирамиде, торжественная часть завершилась.

В пустыне темнело быстро, потому уже вскоре вокруг амфитеатра горели сотни, а то и тысячи костров пустынников. Те, хоть и учились оседлой жизни в полученных землях, сегодня решили вспомнить свои кочевые традиции. Между ними расположились шатры орденцев. Для моих же гостей, паладинов и племенных братьев был организован отдельный шатёр, но уже на подходе к нему Ольга тронула меня за руку и поделилась частью ощущаемых ею эмоций.

«Не иди в шатёр, не отгораживайся от них. Дай им возможность видеть тебя, дай им шанс чувствовать тебя, дай надежду поверить в тебя и в будущее с тобой! Это важно! Это кровники верят тебе больше, чем себе. Местным ещё нужно научиться доверять тебе».

Я послушался доброго совета эмпатки. У меня, несмотря на отвратное настроение, было ощущение правильности происходящего. Нельзя отгораживаться от людей. Возносясь на вершину, не стоило забывать, откуда начинался мой путь в этом мире.

Серв нахмурился, взглядом указывая на шатёр, но, заметив моё несогласие, только тяжело вздохнул.

«Делайте, как считаете нужным, только драконом не оборачивайтесь среди этой толпы, точно кого-то придавите!»

Мы свернули к большому кругу костров чуть в стороне от амфитеатра и присели прямо на песок. В ночи среди бликов пламени всё казалось каким-то сказочным, нереальным. Мы были равны под звёздным небом, олицетворяя собой мельчайшие песчинки на берегу Реки Времени. Сколько этих песчинок сменилось во Вселенной?

Кто-то проходил мимо и подал нам от щедрот души кувшин с сагерой, местным аналогом разбавленного красного вина с дольками фруктов и специями.

Всюду слышались хохот и поздравления. Но звуки вскоре начали стихать, ведь кто-то из пустынников расчехлил барабаны. Скинув с себя тунику, дитя песка обнял барабан нежно, словно женщину, и с закрытыми глазами начал отбивать ритм.

Удар, ещё удар, дробь и снова хлесткий удар. Он ласкал барабан, как любовницу, где-то поглаживая его кончиками пальцев, где-то разнуздано ударяя всей ладонью или её основанием. Мы вслушивались в ритм, в такт ему звенели монетки бубнов и монист на бёдрах у пустынниц. Я сам на заметил, как Ольга возникла в кольце огня в традиционном наряде пустынниц из топа и юбки, расшитых стеклярусом и монетами. На щиколотках и запястьях жены звенели браслеты.

Плавные движения руками сменялись ритмичными покачиваниями бёдер. Маленькие шажки, прогиб и оборот вокруг себя сменились покачиванием распущенных смоляных волос, грудь эмпатки ритмично вздымалась в такт барабану. Бёдра ставили акцентные точки на удары бубна. Я замер, любуясь богиней. Здесь и сейчас она одаривала всех собравшихся пьянящими эмоциями счастья, свободы, искренности и дикого необузданного желания. Она была сосредоточением страсти. Не дожидаясь, пока кто-то из пустынников начнёт ронять слюну на мою жену, я подхватил её на руки и вынес из огненного кольца, поцеловав на виду у всех, чтобы в следующий момент увидеть в огненном кольце свою сестру.

Кирана в своих облегающих брюках и шёлковой блузе выглядела чужеродно среди пустынниц, но стоило ей выхватить из ножен костяные клинки и начать боевой танец, как все вокруг охнули и застыли, наблюдая пляску смерти. Ритм барабанов всё ускорялся, как и движения сестры, один клинок обратился в пламя, второй же серебрился ледяной кромкой, оставляя за собой снежный след.

Я так и не разобрал, чьей идеей было устроить над пустыней серебряную взвесь снегопада, но смотрелось в это потрясающе. Пока же все глазели в снежное серебро ночного неба, Ксандр успел подхватить на руки Кирану и вынести из круга. Молодец, быстро сообразил, что такое сокровище лучше не оставлять без присмотра.

А в кольце огня уже оказалась Светлана. Вот уж кого я там не ожидал увидеть, так это лекарку. Моя невеста в зелёном с золотым шитьём платье танцевала нечто нежное и текучее. Барабаны умолкли, зато начала солировать свирель. Каждое движение Светы сопровождалось иллюзиями Тэймэй.

Иллюзионистка показывала, как Великая пустыня оживала, обзаводясь дорогами, реками, лесами и полями. Светлана будто стала олицетворением матери природы, своей лаской оживляющей безжизненную выжженную солнцем и войнами пустыню. На последнем па лекарка замерла, а Юрдан в руках Тэймэй громко закричал. Пустынники и легионеры, до того завороженно следящие за действом, разворачивающимся у них на глазах, взорвались криками восторгов. Я только и успел, что перехватить сына у Тэймэй и увлечь Светлану из круга, как иллюзионистка уже сама вошла в бушующее пламя.

Вокруг неё мелькала пара боевых вееров. Её движения были столь плавны, что невозможно было определить, в каком месте заканчивалось одно и начиналось следующее. Шёлк её чёрно-розового кимоно порхал, как крылья бабочки. Веера в руках иллюзионистки набухали бутонами нежнейших лотосов и с каждым взмахом разлетались всё дальше над пустыней.

Финальным аккордом её танца стал серебряный дракон, сорвавшийся с кимоно и устремившийся в небо. Вокруг него вились все три богини, до того показавшие себя в танце, и совсем маленький дракончик, шаловливо носящийся от одного цветка лотоса к другому.

— Ты не представляешь, как они тебя сейчас боготворят! — тихо произнёс мне на ухо Комаро, глядя на реакции окружающих нас людей. — Здесь благодати столько… Да у меня суммарно за всю жизнь столько не было, — махнул он рукой. — И всё это рассеивается впустую…

— Почему впустую? — удивился я. — Вместе с моими благословениями, их эмоции становятся скрепами будущего содружества. Мне не нужны их поклонение или обожание. Я всего лишь хотел, чтобы на моей родине царили мир и покой.

* * *

Народные гуляния продолжались всю ночь. Наше маленькое представление произвело эффект на всех без исключения. Ольга была права, когда уговорила присоединиться к народу. Мы пили вино из одного кувшина, мы ели фрукты из общих корзин, мы танцевали среди костров, мы были едины.

Но всему когда-то приходит конец, пришёл конец и празднованию. Своим я открыл портал в Эсферию, сам же в компании Комаро отправился в Обитель Крови.

Бог ошарашенно взирал на место обучения магов, работающих с кровью.

— Сколько уровней владения осваиваете?

— Четыре в Цитадели корвусами, дальше посвящение и ещё дюжина в Башне, — не стал я делать из обучающего процесса тайну.

Мимо проходил один из магов крови, вызванный мною для помощи в восстановлении Обители. Он курировал Агафью, как перспективного артефактора, и в большей степени благодаря ей всё ещё оставался в Обители.

— О, Трайодасан, брат, ты нашёл ещё кого-то из старичков? Какая специализация? Когда обучался? Полновесная девятка Башни — это достойно уважения! — артефактор склонил голову в знак подтверждения собственных слов.

— Нет, брат, — пришлось несколько охладить пыл мага крови, — это один из возможных учеников. Я нашёл его на болоте в другом мире. Интересуется, как у нас всё здесь устроено. Возможно, будет у нас учиться глубже понимать Кодекс Матери Крови.

— Ещё кто кого и где нашёл, — рассмеялся Комаро, однако же взгляд его загорелся интересом. Похоже, шутка перестала быть таковой. — Я тебя, вообще, как шашлык с шампура снял.

— Не удивил, — улыбнулся артефактор, — меня в своё время из пасти гидры достали, когда я пытался ей зуб вырвать для одного интересного артефакта.

— Вы тут все на всю голову совсем? — то ли в шутку, то ли в серьёз удивился Комаро.

— Да, — подтвердили мы с артефактором хором, — большинство выбирает какую-нибудь безопасную придурь, чтобы стравливать напряжение и зацикленность. Так проще игнорировать пристрастие к крови. А оно постоянно дышит в затылок магу любой силы.

— А у тебя какая блажь? — поинтересовался брат у Комаро. Бог же в растерянности взирал на меня, не зная, что ответить.

— Зооморф — он. Любит комаров разводить, селекция, коллективный разум и всё такое, — вместо Комаро ответил я. — Опять же, нескучно и собственная доставка крови под боком.

— О! Таких у нас ещё не было! Надо бы в лабораториях попробовать его виды к нашему миру приспособить! Удобно же! — откликнулся артефактор. — А у вас какой ранг магического фона?

— Единичка, — снова ответил я за Комаро, — так что с селекцией придётся повозиться.

— Ой, вот когда мы акуле ноги отращивали, пришлось повозиться, — рассмеялся артефактор. — Только во время коллективной пьянки и осилили, а как, то только Великой Матери Крови ведомо, мы все записи того… Крылья и то быстрее получились, правда, летать её только твоя Тиль и заставила мощным пинком, но зато как летела, как махала… Так что комары — дело поправимое!

Комаро ржал вместе с нами, ведь после атмосферы постоянных интриг в местном пантеоне здесь он чувствовал себя просто одним из магов, одним из равных. Среди богов тоже теоретически было равенство, вот только некоторые были равнее других за счёт объёмов получаемой благодати. В Обители ты мог положиться лишь на собственную силу и развивать только её.

Похоже, все эти же мысли бродили в голове у Комаро, пока мы поднимались на крышу Башни. Я обещал продемонстрировать ему артефакт, сожравший Инари.

Ковчег во время подъёма радостно болтал со мной:

«О, это ты мне поздний ужин или ранний завтрак привёл?»

«Друг это, не вздумай! — обломал я все поползновения на поедание Комаро. — И вообще, вампиризм — это не дело. Ты мне это брось!»

«Уже и пошутить нельзя, — буркнул ковчег. — А то я не знаю, что мы жрём только в целях самозащиты! А то я не из твоей души деланный!»

Я выдохнул с облегчением. Не хватало мне ещё паразита пригреть и выкормить.

Кстати, насчёт паразитов-симбионтов…

«Гемос, ты как? Пришёл в себя после сказок Лимузенского леса?»

«Да ну нахер такие сказки! — высказался мой симбионт, всё это время сидящий во мне тише воды и ниже травы. — Чтоб я ещё раз да тебя ослушался… Тьфу!»

«Ругаешься, значит, оживаешь!» — порадовался я за товарища.

«Эх… Такую церемонию прошляпил!» — сокрушался симбионт.

«Да ты, считай, в первом ряду сидел!» — попытался я его поддержать.

«Всё равно не то! — горестно вздохнул Гемос. — Я мог бы и поучаствовать как-то… Ещё одним драконом стать или змеёй большой. Э-э-эх!»

Жалобы Гемоса перекрыло недоумение Комаро, который чуть ли не на зуб пробовал конструкцию ковчега с накопителем на вершине.

— Ничего не понимаю! — крутился бог вокруг адамантиевых лиан и сердечника. — Ощущается как твоя плоть и кровь! Да даже души кусок там пульсирует… Или слепок личности… — я не понимал, Комаро беседует со мной или сам с собой. — … да, вероятно, слепок… Н-нет! Душа здесь! Душа здесь, и ты здесь! — бог переводил взгляд с ковчега на меня и обратно. — Ни-че-го не по-ни-ма-ю!

— Мне и самому не объяснить, как оно так вышло. Цепь случайностей, где кто-то кого-то спасал и ставил на кон жизни: свои и чужие.

— Да-а-а… — Комаро чуть ли не облизывался на лианы из адамантия, но руки демонстративно держал за спиной, сцепив в замок, чтобы не дай боги не поддаться соблазну. — Половину нашего пантеона вознести можно на этом запасе, а у тебя он подставкой под накопитель работает. — Бог покачал головой недоверчиво. — Но знаешь, есть в нём нечто хищное… он ощущается не как послушный инструмент, а как хищная тварь, сидящая в засаде и готовая вцепиться тебе в глотку, стоит только зазеваться.

— Как ты точно описал его суть, — хмыкнул я, вспоминая облизывания ковчега в сторону Комаро. — Ты ему понравился, с гастрономической точки зрения, он назвал тебя аппетитным.

Дальше я наблюдал прыжок с места на пять метров в бок без разбега. Это же надо так впечатлиться! Я не удержался и рассмеялся, за что тут же удостоился уничижительного взгляда.

— Зар-р-раза!

— Невинные овцы не в этом стаде! — не остался я в долгу. — Ещё пожелания будут? А то мне ещё разбираться с императором предстоит, пока все отсыпаться будут.

— Хм… — я впервые наблюдал неуверенность у Комаро. — Ты не шутил насчёт возможности обучения у вас?

— Нисколько, — подтвердил я свою недавнюю шутку. — Только перемещаться легко между мирами у тебя не выйдет. Мир закрыт — это минус, но местная магия перестала паразитировать на людях и магах с отличимыми от неё дарами. Она сосредоточилась на подпитке нового поколения аспидов. Так что тебе ничего не грозит, если решишься. А с учётом разницы во времени… Сто тысяч местных лет — это чуть меньше трёхсот лет земных. По меркам богов — сущая мелочь. Вы иногда в загулы уходите на более длительный срок.

У Комаро на лице была бешенная работа мысли, но с выводами я не спешил.

— В общем, думай. Надеюсь, ваши утром меня не прибьют на малом совете, и у меня будет хотя бы небольшая передышка. Жить, знаешь ли, тоже хочется! У меня, вон, две жены, сын, невеста! Всем внимание уделять надо, а я скачу кузнечиком между мирами.

— Да уж… жёны у тебя — что надо! Первая в огне танцевала… это же она была? Отступницы перерождение? — Получив подтверждение своим догадкам, Комаро покачал головой: — Сильна-а-а… даже меня проняло её воздействие. А ведь она ещё не вошла в полную силу?

Я отрицательно мотнул головой.

— Значит, ещё одна Высшая будет у нас «на даче» ошиваться, — нахмурился Комаро. — Знаешь, что меня беспокоит?

— Что?

— Что к вам на огонёк может ещё кто-то подтянуться. Подобное притягивает подобное.

— Ну по такой логике, мы вдвоём должны оказаться сильнее какого-то одиночки, — возразил я.

— По логике, да, — согласился Комаро, — только нам бы не хотелось стать свидетелями ваших разборок в нашей песочнице. Такие свидетели долго не живут.

— В любом случае, от нас это не зависит, — честно признал я очевидное. — Специально никого провоцировать не будем, а там как повезёт.

— Это с твоей-то феноменальной везучестью собирать весь геморрой на свою задницу? — Комаро издал обречённый стон. — Вселенная, упаси нас от такого «удачливого» соседа.

Отправить