Глава 23

Вселенная-таки сумела меня удивить. На нас никто не пошёл войной, не случилось апокалиптического прорыва изнанки, боги не решились уничтожить мою вотчину, и даже ни один наёмный убийца не попытался испортить нам этот день.

Спустя три часа схваток Тэймэй родила мне сына. Не передать словами моих чувств, когда Света отдала мне в руки маленький кряхтящий сверток. За обе свои жизни я не испытывал ничего подобного. Я делился кровью, обменивался клятвами, умудрился даже душу раздробить, но это всё было не то.

Совру, если скажу, что меня накрыло всепоглощающей любовью. Хрена с два. Меня раздирало на части от восторга и страха. Вот оно — продолжение меня, плоть от моей плоти и кровь от крови. Страх же… сделать больно, не оправдать надежд, не увидеть, как он растёт.

Разом привалило стотонной плитой ответственности. Это, наверное, ближайшее по ощущениям сравнение.

Света с улыбкой говорила на фоне важные сведения:

— Поздравляю, у нас совершенно здоровый мальчик. Вес — три пятьсот, рост — пятьдесят три сантиметра. Магический потенциал — вне ранга… Тэймэй чувствует себя хорошо…

Я же всматривался в разумные глаза сына. Я видел многих младенцев, когда рос в приюте. С рождения у них взгляд застывший, будто они слепы. Лишь на второй-третий месяц они прозревают, и в их взгляде проявляется жизнь. Но здесь…

Душа сына, осознавшая себя ещё в утробе, и душа Йордана, прекрасно представлявшего, на что он шёл, — всё смешалось в непередаваемый коктейль. Мы изучали друг друга внимательно, знакомились. В этом взгляде не было заискивания или нарочитой детскости. Нет. Это был взгляд равного. Я вдруг осознал, что во что бы то ни стало хочу видеть, как он вырастет, как войдёт в силу и заставит с собой считаться. Почему-то перед глазами стоял образ, где мы плечом к плечу стоим на вершине одной из башен гнезда Великого дома Эсфес и наблюдаем за полётом двух маленьких дракониц: розовой и белой.

Видение исчезло так же быстро, как появилось. Я так и не понял, что это было: морок или иллюзия. Но если же каким-то чудом это было будущее, то я очень хотел до него дожить.

Я удобнее перехватил сынишку, поддерживая головку, и вошёл вслед за Светой в покои Тэймэй. Та выглядела слегка уставшей, но счастливой. По щекам её потекли слёзы при взгляде на нас с сыном.

Там же в покоях была и Ольга. Удивительное дело, все три женщины, которых я выбрал себе в спутницы жизни, не просто не ревновали и не пытались соперничать, они искренне поддерживали друг друга. В глазах эмпатки к сыну сейчас светилось не меньше любви, чем во взгляде Тэймэй. Светлана же и вовсе фонтанировала радостью и спокойствием.

Света и Ольга тактично дали нам с Тэймэй побыть наедине.

— Спасибо! — я поцеловал жену в губы и передал ей сынишку. Тот зашевелил ручками, сжатыми в кулачки, и переводил взгляд с меня на мать и обратно.

— Как назовём? — тихо спросила Тэймэй, высвобождая грудь и прикладывая к ней сына. Выглядело это столь естественно, что я невольно залюбовался. Сын сразу же с аппетитом принялся сосать, изредка причмокивая.

Признаться, вопрос застал меня врасплох. Слишком во многих культурах, странах и даже мирах предстояло жить сыну, чтобы можно было обойтись одним именем. Моё молчание Тэймэй восприняла своеобразно.

— Я понимаю, что старший наследник — твоя прерогатива…

— Цыц, дорогая! — притворно грозно шёпотом перебил я жену. — Я в растерянности с учётом наших жизненных реалий, вот и всё. В голове сумбур полнейший, и последнее, что я сейчас хочу делать, это рыться в семейных хрониках трёх родов, чтобы найти единый приемлемый вариант.

— Тогда есть предложение! — Тэймэй улыбнулась, поглаживая сына по пушку тёмных волос на головке. — Пусть будит Юрий, как в семейной традиции Комариных. Тогда у аспидов он будет Юрданом Эсфесом, заодно и с Йорданом созвучно, а у меня на родине будем использовать местный аналог имени Яритэ.

Женщины — такие женщины. Когда только они умудряются думать обо всём и сразу? Не удивлюсь, если этот вариант имени она придумала уже давно, но хотела услышать мои варианты.

Я же решил пойти по пути наименьшего сопротивления и делегирования полномочий в части выбора.

«Сына, тут мама предлагает назвать тебя Юрий-Юрдан в честь двух дедов Юрия Комарина и Йордана Эсфеса. Тебе нравится?»

Сын оторвался от груди и вполне осознанно моргнул, будто соглашаясь с предложением.

— Мне кажется, он не против, — поцеловал я жену, — а я тем более. В конце концов, если я даю ребёнку фамилию и отчество, то мать имеет полное право дать имя. Будет Юрий-Юрдан-Яритэ.

* * *

Оставив Тэймэй приходить в себя, я забрал наевшегося сына и вышел из покоев. Там меня двумя коршунами уже встречали Ольга и Света, планируя забрать у меня сынишку. Пришлось самую малость остудить их пыл:

— Дамы, как бы вам не хотелось затискать этого красавчика, но я вынужден украсть его у вас. Кое-кто очень жаждет познакомиться с ним.

— Кто? — хором возмутились лекарка и эмпатка.

— Комаро! И он имеет на это полное право, ведь божественная кровь в своё время уберегла сына от смерти.

— Я с тобой! — тут же вызвалась Ольга.

— Нет, — мягко возразил я. — Тебе пока нежелательно показываться на глаза местным богам, это очень опасно.

Я пока не придумал, как легализовать обожествленную Ольгу в этом пантеоне. Думал как раз по этому поводу посоветоваться с Комаро, а после и с Тайпаном. Тот — древний, может, что-то дельное предложить. C другой стороны, не было вообще никаких гарантий, что тому же Тайпану понравится появление ещё одного конкурента. Конкуренция, правда, была сомнительная, с учётом разной базы для накопления, пополнения и использования сил. Но в этом мире войны на истребление велись и из-за менее значительных поводов. Да и прошлый раз разная «кормовая база» не помешала богам уничтожить юную конкурентку.

— И дамы, в конце концов, это мой сын. Я за него убью любого. Поэтому переставайте квохтать над ним, как наседки.

— Тогда мы с Тэймэй пойдём с тобой, — нахмурилась Светлана, — и это не обсуждается. Оставишь нас в Хмарёво и оттуда же потом заберёшь. Просто с учётом разницы во времени и желании твоей жены кормить сына грудью, им лучше находится в одном временном отрезке.

Здесь возразить было нечего.

— Готовьтесь, а я пока объявлю о пополнении в роду людям!

Откровенно говоря, я чуть ли не впервые должен был работать рупором. Всё чаще до этого приходилось общаться лишь по единичным каналам кровной связи. Сейчас же нужно было сделать нечто прямо противоположное. Я никогда не был мастером говорить, поэтому речь вышла максимально короткой. Для кровников я сообщил следующее:

— Друзья, в нашей семье сегодня праздник! Моя дражайшая супруга, княгиня Инари, подарила мне сына, которого назвали по традиции в честь его деда Юрием. По этому случаю объявляю праздник на местах. Все расходы род берёт на себя.

Сразу же посыпались поздравления от сестры с Ксандром, Агафьи, Тильды с Эоном, Имал, Тайпаны, вассалов из двух миров сразу. Поток поздравлений был такой, что пришлось даже чуть отгородиться от них.

Для пустынников прозвучало всё точь-в-точь, лишь имя изменилось на Юрдана.

Оповещение же орденцев я осуществил через Серва и остальных паладинов. Те уже организовывали народные гуляния в своих провинциях. Чего я не ожидал, так это колокольного звона в Эсферии и залпа магических артефактов. К рождению сына готовились. Милица держала руку на пульсе, потому дальнейшее празднование разворачивалось не стихийно, а как чётко-спланированное наступление армии на вражеского неприятеля.

Райо же я уведомил отдельно:

— Поздравляю, ты стал прадедом!

Портал открылся в ту же секунду, дракон попросту сбежал с середины лекции у студентов, объявив всем внеплановый отдых в связи со становлением прадедушкой. Кажется, я даже расслышал вздохи удивления от молоденьких студенток.

Сам же дракон с нежностью разглядывал маленький сопящий свёрток у меня в руках и не решался взять его.

— Как… кхм… — закашлялся Райо, прочищая вдруг осипшее горло, — как назвали?

— Для Эсфесов — Юрдан, для Комариных — Юрий.

— Красиво, — пробормотал дед, — и созвучно.

— Тэймэй выбирала, её заслуга, — честно признался я. — Возьмёшь?

Я видел, как тряслись руки у Райо. Подозреваю, что причина была не только в том, что родился его правнук, но и в том, что переродилась душа его брата. После стольких лет одиночества расширение семьи вызывало у него те же чувства, что и у меня.

— Доверишь? — неуверенно спросил дракон.

— Глупый вопрос, — покачал я головой, передавая сына. — Это наше общее сокровище.

Райо принял свёрток, как величайшую ценность, всматриваясь в крохотное тельце, пока уголки глаз не повлажнели. Всё, что он смог сказать, это:

— С днём рождения, внук! — а затем на полтона тише добавил: — С днём рождения, брат! У тебя всё получилось!

Пока аспида распирало от нежности, у меня появилось время обратиться к Комаро:

«Я загляну к тебе на огонёк в личное убежище? Нужно тебя кое с кем познакомить!»

«Там тебе не проходной двор! — возмутился бог. — Кого ты ещё под шумок решил протащить в наш мир?»

«Увидишь!» — навёл я таинственности.

«Я твоё „увидишь“ на дне болота видел, — продолжал нервничать Комаро. — В последнее время не люблю сюрпризы!»

«Сына принесу знакомиться, — решил я раскрыть все карты, успокаивая покровителя рода Комариных. — Если ты не против!»

«Не против, — спустя почти минуту молчания ответил бог. — Надо же знать, с кем я кровью делился!»

* * *

Наше появление в Хмарёво спустя пару часов не осталось незамеченным. Кроме откровенно радостных поздравлений, сыпавшихся отовсюду, была ещё и пара рабочих моментов. Через кровную связь ко мне обратился камердинер столичного особняка Комариных:

«Михаил Юрьевич, прошу прощения, что отвлекаю в столь радостный момент, но некая входящая корреспонденция не терпит отлагательств. Обе от иностранных граждан со срочными пометками и магическими печатями для вскрытия главой рода».

Пришлось перед походом к Комаро заглянуть в столицу, но, как говорится, для бешеной собаки пять вёрст не крюк. Так и я носился, пытаясь, если не успеть всё, то хотя бы оставаться в курсе основных событий.

Оба письма дожидались меня в кабинете. Я взглянул на адресатов и несказанно удивился. Переписку со мной решились затеять граф Висконти Борромео, бывший супружник Агафьи, и атташе по вопросам культуры посольства Франции в Российской империи гражданка Луиза-Антуанетта Барбарис.

Признаться, оба послания ставили меня в тупик. Если от Борромео я не ждал ничего хорошего, то уж чего ожидать от французской атташе и вовсе не представлял. Ну не будут же французы убивать меня в лоб стараниями своего дипломатического корпуса? С другой стороны, чин мог быть временным, как и у меня, для придания иммунитета на случай непредвиденных ситуаций. Дипломатов, вроде бы, даже за убийства могли судить лишь их родины, но никак не принимающая сторона. Поэтому, ведомый любопытством, я вскрыл конверт от француженки первым.

Внутри лежала карточка всего с парой предложений:

«В ваших интересах назначить встречу как можно скорее. Вы же не хотите, чтобы заинтересованные лица узнали, кто был поставщиком столь варварски выкорчеванных вами сорняков в лесу Шен дю Лимузенов?»

Однако… между строк читался жирный намёк на участие Комариных в этой схеме. Если в Европе полыхнёт скандал, то разбираться не будут, кто знал о свойствах паразита-накопителя, а кто просто занимался его добычей под заказ. Удивительно, что этот козырь они не использовали сразу, предпочитая нанять ассасина. С другой стороны, а что, если заметка в газетёнке была не более чем заметкой? Что если верстальщик ошибся парочкой нулей, и там не пять миллионов, а пятьдесят тысяч, к примеру?

В любом случае встретиться было необходимо. Во-первых, узнаю, что в отношении меня надумали граждане лягушатники, а, во-вторых, ну не отказываться же от встречи, если дама так настойчиво её добивается?

Написав пару строк в ответ, я запаковал конверт и оставил для отправки.

Сам же обратился к Игнату, специалисту, который занимался у нас классификацией флоры и фауны всех известных нам изнанок, а также главным знатоком алхимических ингредиентов из оных. Коротко охарактеризовав проблему, попросил предоставить всю информацию по паразитам-накопителям: кому, когда, сколько и за сколько были проданы.

Вторым на очереди было письмо от Висконти Борромео. Прежде чем его вскрыть, я обратился к Агафье:

«Дорогая, у меня в руках письмо от графа Борромео на моё имя. Вскрывать или дождаться твоего возвращения?»

«Вскрывай, — спустя секунду замешательства ответила вампирша. — Самой любопытно».

Внутри конверта оказалось письмо, полное куртуазных выражений ни о чём, но я прилежно транслировал через кровную связь его содержимое Агафье. Лично для меня содержательными из двух страниц вежливой лести были всего два предложения:

«…из авторитетных источников я узнал, что в вашем роду есть талантливейший артефактор, умеющий работать с наследием магов крови. Совершенно случайно в нашей родовой сокровищнице обнаружились подобные артефакты. Я прошу вас на время предоставить столь узкопрофильного специалиста. Оплату его услуг гарантирую артефактами магии крови».

«Уникальное по щедрости предложение, — удивилась Агафья. — Одно непонятно, меня так на свидание приглашают или покупают?»

«Ты уж прости, но ни один из перечисленных вариантов не предполагает, что ты в одиночестве отправишься в Италию», — предостерёг я вампиршу от необдуманных решений.

«Не переживай, сломя голову к нему на крыльях любви не полечу, — верно прочитала между строк моё предостережения Агафья. — Пока летим, ещё подумаю, что ответить. И да, передай Тэймэй, что она — умница! Отлично придумала с именем!»

«Передам, — согласился я, — у вас с принцем всё штатно?»

Вопрос был построен максимально формально, чтобы не лезть в личную жизнь баронессы, но та за словом в карман не полезла:

«Провожу воспитательные работы на предмет сравнительной характеристики традиционных реакций на измену в разрезе международной политической обстановки».

Я тихо выругался, пытаясь пробраться сквозь дебри нагромождений зауми в исполнении Агафьи и взмолился:

«А можно проще?»

«На примере японцев и наших рассказываю, что бывает, если не казнить предателей», — перевела вампирша со смешком, и я не стал мешать ей заниматься воспитательным процессом.

* * *

Комаро нас встретил, всем своим видом демонстрируя настороженность. Крылья его топорщились, жвала стрекотали, а сам бог выглядел готовым к схватке. Но его вид тут же изменился, стоило сыну завозиться в пелёнках и тихо агукнуть.

Клянусь, в эмоциональном плане это воспринялось, примерно, как: «И вам не хворать!»

— Да ла-а-адно⁈ Человек? — удивлённо протянул покровитель Комариных, рассматривая сынишку. — Ни хвоста, ни чешуи, ни крыльев! Ох! А силища! Ох ё! — ошалело отпрянул бог, стоило встретиться с младенцем взглядом. — Он разумный! Ты кого родил⁈

Возгласы чередовались, не имея какой-либо связи, лишь передавая сумятицу в эмоциях бога. Комаро сменил ипостась на человеческую и протянул руки к свёртку:

— Позволишь?

Я передал сына другу. Тот осторожно принял свёрток и поцеловал ребёнка в лоб, отчего того обдало волнами силы и… любви?

— А как ты хотел? — буркнул растроганно бог. — В нём и моя кровь есть! Так что… — Комаро резко замолчал. А после и вовсе сменил тему разговора: — Как назвали?

— Двойное имя дали, Юрий — для Комариных и Юрдан — для Эсфесов.

— Всё в лучших традициях, — хмыкнул бог. — А говорят, молодёжь у нас потеряна. Нисколько. Ох, сколько проблем вас ждёт, — не то с восторгом и предвкушением, не то с сожалением протянул Комаро. — Это же надо было создать свою мелкую копию, только без всех тормозов взрослого раз…

Увидеть на детском личике скептическое выражение и чуть приподнятую бровку было настолько неожиданно, что бог даже оборвал на полуслове своё утверждение.

— Беру свои слова назад насчёт разумности. Но намучаетесь однозначно! — Комаро вернул мне сына и с затаённой грустью взглянул мне в глаза: — Ты же понимаешь, что теперь обязан выжить? Если не ради себя, то ради него? Когда-то давным-давно был случай. Боги ополчились против одной сильной магички. Их не остановило даже то, что она была беременна. Закончилось всё печально. У вас эта история в несколько переиначенном варианте известна как легенда об Отступнице. Вы не должны повторить её судьбу.

— Комаро… — момент для вопроса об Ольге был самый что ни на есть подходящий, раз уж бог сам вспомнил этот случай, — а ты имел отношение к тем событиям?

Я узнал ответ ещё до того, как он ответил. Нет, я не идеализировал покровителя Комариных, но и не думал, что у того рука поднимется на беременную.

— И да, и нет, — не стал тот лукавить. — Тогда все разделились на три лагеря: нейтралы, те, кто пытался заполучить её род себе, и те, кто решил попробовать взять своё силой. Я был в первой категории. Нас таких было много. Но мы не вмешивались, наблюдая за происходящим. Мне до сих пор кажется, что если бы хоть кто-то посмел выступить на её стороне просто так, потому что так правильно, то всего этого можно было избежать. Но мы никогда ничего не делали просто так. Настолько привыкли за любое вмешательство получать щедрые потоки благодати, что никому даже в голову не взбрело заступиться просто так.

— Ты поэтому ринулся защищать Тэймэй?

— И поэтому тоже. Ситуация была настолько карикатурно похожа на ту, а внутри твоего сына была капля моей крови, что… — Комаро пожал плечами, не закончив фразу.

— Я одного не могу понять, — вдруг сообразил я, — почему была такая реакция? Она нашла альтернативный источник силы, ни у кого не отщипнула, не забрала чужого, почему была такая реакция? Она же с вами никак не пересекалась. Это даже войной за ареал обитания нельзя было назвать.

— Откуда ты знаешь? — тут же насторожился Комаро, сверля мня взглядом.

— Я женился на её реинкарнации. Она всё помнит.

Моё признание произвело на бога неизгладимое впечатление. Он в приливе эмоций дёргано жестикулировал, пытаясь подобрать подходящие слова, открывая и закрывая рот, как рыба на берегу.

— Да как так-то⁈ — наконец, отмер он. — Как Тэймэй не смогла выдать себя? Не понимаю!

— Это не Тэймэй, — покачал я головой. — Этот брак я заключил в мире аспидов, опасаясь, что могут возникнуть проблемы с местным пантеоном.

— А они возникнут, — взвился Комаро, начиная безумно вращать глазами и расхаживать из стороны в сторону. — Они обязательно возникнут. Она же будет мстить! Да любой после такого хотел бы отомстить. О, боги! Только я привыкаю к одному, так ты вынимаешь из ниоткуда очередной п***ц! И это я не о северном пушном зверьке сейчас!

Покровитель Комариных издал стон ужаса.

— Ты хоть понимаешь, что если у неё появится шанс вновь шагнуть на ступень обожествления, то она вообще-то имеет право предъявить претензию на свои земли, но уже как богиня. Понимаешь? Они её по праву. То, что Кречеты выдали нам их, — самая настоящая профанация. Они ничейные. И даже то, что Комарины три сотни лет там прожили, для неё ничего не значит, она предъявит права на источник силы, а не на людей. Ты же сам говорил, что у нас ареалы не пересекаются…

Комаро от волнения перепрыгивал с одного на другое, так что я не всегда поспевал за его мыслями.

— Она не собирается мстить, — попытался я встрять в его размышления.

— И ты веришь женщине? Не смеши меня! — фыркнул бог. — Тебя история с Инари и с Солнечной Нэко ничему не научили? Если после ссоры с женщиной тебя простили, то не обольщайся, нож в спину тебе воткнут в самый неподходящий момент, ибо они а) злопамятны и б) коварны! От природы! Они помнят, что ты сказал и сделал, как ты сказал и сделал что-либо, и помнят, что ещё страшнее, чего ты не сказал и не сделал.

— Комаро, а ты был женат? — невольно рассмеялся я, почувствовав за словами бога его многострадальный опыт «счастливой» семейной жизни.

— Было дело, Вселенная и здравый смысл не уберегли меня от ошибок! Не хочу даже вспоминать этот ужас! — замахал руками бог.

— Как скажешь, — пошёл я на попятную. — Но считаю твою панику преждевременной. Зачем ей предъявлять права на земли, которые и так стали принадлежать ей после брака со мной? Мне достаточно лишь зарегистрировать соответствующие документы в Канцелярии Его Императорского Величества, чем я и планировал заняться после встречи в вашем гадюшнике.

Здесь у Комаро не нашлось аргументов.

— Действительно, технично, — признал он. — Без войн и кровопролития получить своё обратно.

— И я о том же! У меня теперь встречный вопрос, смогу я со временем представить на божественном совете свою жену, чтобы не случилось недоразумений? Ну или хотя бы поставить в известность, что таковая имеет место быть?

Комаро задумался, пытаясь и так, и этак обмозговать моё предложение.

— Второй вариант, скорее всего, возможен. Но считаю, что тащить её на совет неразумно. Какой бы здравомыслящей ни была Отступница, но даже я не смог бы спокойно смотреть в глаза существам, обрекшим меня на мученическую смерть и вечное проклятие, и при этом не сорваться. А так у нового бога есть жена, да и боги с ней. Со временем познакомятся.

Сын на руках заворочался и требовательно уставился на меня, торопя заканчивать скучные взрослые разговоры.

— Пожалуй, нам пора, — улыбнулся я, без слов понимая сына. — Юра проголодался.

Взгляд Комаро потеплел, погладив малыша по голове, бог напомнил:

— Понимаю, что у тебя сегодня праздник, но постарайся не опаздывать завтра.

— Время, Комаро, оно везде течёт по-разному, потому… — мне внезапно пришла на ум одна мысль, — потому, если я вдруг приглашу тебя на одно мероприятие, надеюсь, ты выделишь для меня минутку.

— Какое такое мероприятие накануне божественного совета? — возмутился бог. — Ты совсем охренел?

— Да ничего особенного, — открыл я портал прямиком в Хмарёво, заступая за грань ткани миров, — моя коронация.

Я успел секунду полюбоваться ошарашенным выражением лица Комаро, прежде чем портал захлопнулся.

Отправить