Глава 15

Раз уж нас отпустили восвояси и приказали явиться пред императорские очи лишь завтра, мы с сестрой и супругой отправились в особняк Комариных на Бережковской набережной. А уже оттуда ушли порталом на изнанку к сестре. Там нас уже дожидались кровники, эрги с Тайпаной и Райо с Ольгой. Её он тоже успел захватить из Хмарёво вместе с Ксандром.

Были накрыты столы прямо в трапезной подгорного поселения. Местные жители уже обвыклись с присутствием эргов из Хмарёво и кровников. Среди мужчин после последней операции установилась более-менее доверительная атмосфера, ведь, как известно, ничто так не сближает, чем хороший мордобой. Мужчины даже вынуждено согласились с временным главенством Тайпаны, ведь только она обладала нужными способностями для контакта со всеми сразу и координации действий.

Когда мы вошли в столовую поселения, там уже вовсю пили, перекидывались шутками и делились самыми интересными случаями из собственного опыта. Завидев нас, Тайпана встала со своего места с полным кубком и, отсалютовав нам, громогласно провозгласила:

— За справедливость!

— Нет, за месть давай! — выкрикнул кто-то из угла трапезной.

— Месть разъедает честь, но наши друзья не поддались мести! Они поступили справедливо, дав врагу возможность сложить себе погребальный костёр своими собственными поступками. За справедливость! И пусть ни один наш враг не останется безнаказанным!

— Да! Верно! — послышались согласные выкрики со всех сторон.

— Ну, а мы уж постараемся ускорить воздаяние! — тут же добавила Тайпана, чем заслужила одобрительные свисты и всеобщую бурную поддержку.

Пока Тайпана укрепляла свой авторитет, совершенно об этом не задумываясь, нам поднесли кубки и провели за главный стол, стоящий чуть на возвышении. Тэймэй предусмотрительно подали местный укрепляющий отвар.

— Ну как мы зажгли? — обратилась Тайпана уже к нам.

Я показал ей поднятый вверх большой палец.

— Вы были неимоверно круты! А кто Медведевых разукрасил? — поинтересовался я.

— Это с боевой яростью что ли и когтями которые? — отозвался с другой стороны стола местный охотник и результат древнего эксперимента Зандр. — Так я с одним сцепился. Хорош, только магически слабенький.

— У него недели две назад одной руки и ноги не хватало, — невольно заступился я за Николая, потому как боевую ярость берсеркера я только у него помнил.

— Если так, то просто хорош! — признал ремарку за существенное обстоятельство Зандр. — Там в принципе много неплохих бойцов было, как для людей. Радовало, что они магией шмаляться не стали, а то раскатали бы их.

Рядом сидела сестра, прислонившись к плечу Ксандра. Тот намеренно удалился на период операции, поддерживая легенду про отбытие в Трапезунд. Но, как признался мне сам эрг, причина была совсем в ином:

— Я вашему Великому Князю голову откручу, если только увижу, как он свои лапы к Киране потянет.

— Так там же иллюзия будет, — осторожно заметила Тэймэй на совещании.

— А мне от этого будет нелегче.

Вот сейчас сестра морально отдыхала, о чём-то переговариваясь с Ксандром. На лице светилась татуировка синим, выдавая её спокойствие и умиротворение.

— Ты как? — осторожно коснулся локтя Кираны.

— Замучалась улыбаться и строить из себя дуру, — со вздохом призналась сестра. — Меня буквально тошнило от нахождения с ним рядом и необходимости липнуть к нему, как репей к собачьему хвосту! Тьфу! Мерзость! Если бы не Тэймэй, я бы его сама прибила. Жена у тебя — золото! Цени! Считай, всю грязную работу на себя взяла!

— Я и ценю! — поцеловал супругу в висок, обнимая. — Главное — всё не зря, и от врага избавились, и родовой артефакт Виноградовым вернули.

Сестра разглядывала браслет на запястье.

— Я думала это из наших запасников.

— Нет, — покачал я головой, — его порученец Великого Князя честно выкупил у какой-то старушки. Надо будет найти её, кстати. У кого попало такие реликвии не хранятся.

Кирана кивнула, соглашаясь с моими размышлениями.

— Чем дальше планируете заниматься?

Ксандр пожал плечами и приобнял сестру, а та лукаво улыбнулась, косясь на охотника:

— Я тут кому-то свидание задолжала. Нужно держать княжеское слово. А потом Ксандра к османам приглашали. Думаю, съездим в гости, познакомимся с роднёй.

— Смотри, чтоб её там в гарем не умыкнули, — пошутил я, но, увидев, как моментально стало серьёзным выражение лица эрга, тут же прикусил себе язык. Шутку не оценили.

— Я об этом позабочусь, — сверкнули льдом глаза эрга, но тут же смягчились, стоило к нему со спины подойти его дочери и шепнуть что-то на ухо.

— Михаил, могу я обратиться за помощью? — было видно, что Ксандру просить неудобно, но ради дочери он готов был переступить через себя.

— Конечно. О чём речь?

— Могу я признать дочь официально и получить для неё документы? Она хотела бы пойти учиться лекарскому делу.

Я задумался, прикидывая варианты. По сути, Ксандр теперь находился в роду Кёпеклери, и приёмный отец легко мог решить его проблему. Для меня это тоже особых проблем не составляло, но всё же заниматься этим через голову Махмуда было бы проявлением неуважения.

— Я не думаю, что с этим возникнут проблемы. Я могу сделать ей местные документы, где в метрике укажем твоё отцовство и материнство кого-то из мелких аристократок. Тебе только решить нужно: она будет бастардом, или делаем тебя вдовцом?

— Вдовцом делай, — вмешалась Кирана, — нечего девчонке мучиться с местными чванливыми остолопами. Загрызут же!

— Пусть только попробуют! Враз облысеют или диареей обзаведутся! — возмутилась Лиана.

— Если вдовцом, то лучше всё оформить через Махмуда Кёпеклери, — честно озвучил я свои соображения. — Ему там проще будет. Выберет кого-то из гарема по возрасту подходящего и припишет девочку.

— Я бы не очень хотел везти дочь туда, — нахмурился Ксандр. — Мне здешние обычаи нравятся больше османских.

— Ну так не вези. Мы же тебя не возили, а документы есть. Так что Лиане придётся немного потерпеть, а после мы оплатим ей обучение в столичной академии. У меня там как раз невеста учится, присмотрит.

* * *

Император остался в одиночестве и принялся читать дневник кузена. Из старенькой потёртой книжицы он узнал немало. К примеру, что его двоюродный братец не был дебоширом, картёжником и пьяницей, проигравшим половину доставшегося ему по наследству имущества.

Гриша, как оказалось, вваливал все свои капиталы в совместный проект с Виноградовыми. Вот только проект был незаконным. Эксперименты по скрещиванию людей с тварями изнанки находились под запретом. Но многих это не останавливало, и на своих изнанках они занимались не бог весть чем. Иногда последствия экспериментов приходилось уничтожать дотла, а проходы на изнанки запечатывать.

Судя по тому, что Виноград прогневался на свой род, у них произошел именно такой сценарий. Пётр Алексеевич попытался вспомнить, что знал про последнего князя Виноградова и его кончину. Дмитрий Алексеевич погиб как-то уж очень странно где-то у себя на изнанке, не оставив наследников, но оставив весьма странное завещание о передаче родового замка и капиталов в управление короны.

Тело тринадцатого князя Виноградова так и не было сожжено, а доступ к изнанке тогда же и закрылся из-за некого катаклизма.

«Ну, гнев божий можно и катаклизмом обозвать», — подумалось императору.

Без своих изнаночных виноградников да с неурожаями на побережье, с которыми не справлялись свои же маги жизни, за родом закрепилось звание «проклятого». Боковые ветви Виноградовых ещё потрепыхались, но довольно скоро разорились, во всеуслышанье обвинив во всех грехах корону.

Петра Алексеевича тогда только ленивый не обвинил в захвате княжеских земель. Ему пришлось лично обнародовать и дополнение к завещанию, где следующим князем должен был стать маг особой силы, которого признает родовой алтарь. Императору хватило трёх жертвоприношений в округе, чтобы плюнуть на все обычаи и запретить приближаться к замку группами. Кандидатов из Виноградовых по одному ещё пропускали на мост, ведущий к Абрау, но там их уже не принимала защита замка. До появления Комарина и его сестры.

«Да уж, эти патологически честны и справедливы. Да и за людей своих готовы стоять на смерть. Неудивительно, что Виноград оттаял».

Но, читая дневник, Пётр Алексеевич заметил и ещё одну странность. Насколько он помнил кузена, тот всегда был несколько трусоват для подобных экспериментов и проектов. В дневнике же в каждой строке сквозила уверенность в правильности происходившего. Гриша себя чуть ли не богоизбранным считал, полагая, что действует во благо рода. Правда, под родом он воспринимал лишь свою ветвь, но это мелочи.

«Возможно ли, чтобы ему кто-то промыл мозги? Или ментатор поработал?»

Последние страницы уже больше походили на исповедь, малоинформативные и скорее уж наставительные. Но взгляд императора зацепился за одну фразу и пытался её осмыслить, не желая признавать очевидное:

«Если же вы посчитаете, что эксперименты сии — позорная страница в истории нашей семьи, то знайте, они велись с благословения и содействия нашего небесного покровителя».

А вспоминая, как однажды Кречет в приказном порядке заставлял захватить и присвоить себе изнанку Виноградовых, Пётр Алексеевич осознал одну вещь. Всё это время бог-покровитель вёл за спиной основной линии рода свои махинации, не задумываясь, играя их жизнями, будто пешками на шахматной доске. Неудивительно, что одна из пешек решила попробовать стать ферзём, имея за плечами свою маленькую армию.

Закрыв дневник, император убрал его в верхний ящик стола и закрыл личной печатью. Сам Пётр Алексеевич отправился в допросную, откуда уже три часа не было никаких вестей.

* * *

Палаццо Борромео, Пьемонт

Граф Висконти Борромео сидел в своём кабинете и просматривал отчёты службы безопасности рода. Людей Бенуа допросили, но они ничего существенного не вспомнили. Их воспоминания резко заканчивались на моменте подрыва камней-экранов природного артефакта. Далее все как один уснули.

По поводу магички, похожей на его жену, нашлись хоть какие зацепки. Следы этой женщины обнаружились на Британских островах. Там несколько месяцев назад трагически погиб некий барон Джон Фокс. Накануне у него на приёме видели женщину, отдалённо похожую на его супругу. Имя этой особы удалось узнать, на балу она представилась как некая баронесса Агата Москито. Ни до того, ни после эту даму никто более не видел в Лондоне.

Однако же ищейки не зря ели свой хлеб. Они отыскали ещё один вероятный след. В Шотландии проживал старинный род виконтов Акорос, поклоняющийся Клещу. Одна из дочерей виконта, безвременно погибшая в юности, носила имя Агнес. Кто-то из старожилов Лондона и нашёл некое сходство между Агнес и Агатой Москито.

Перед Висконти лежала гравюра совсем юной девушки болезненного вида, в которой при всём желании нельзя было узнать его Агату, и уж тем более она мало походила на девицу в корсете и ботинках поверх чулок. Агнес Акорос скорее напоминала мумию или же узницу казематов, месяц не видевшую еды.

Граф Борромео ещё раз сравнил три портрета: супруги, набросок дель Ува и гравюру Агнес. Изображений Агаты Москито добыть не удалось, но ищейки продолжили искать во Франции, Испании и Португалии. И если с Пиренеев ещё можно было ждать скорых вестей, то в той же Франции после череды революций сейчас все звались не пойми как, кто-то отказывался от титулов, кто-то бежал подальше, как те же Бенуа, пока всё не устаканится.

«Что ж будем ждать известий».

От размышлений о бывшей супруге графа Борромео отвлёк его брат Карло. Он вошёл в кабинет размашистым шагом и уселся напротив Висконти в гостевое кресло.

— У меня две новости: плохая и очень плохая. С какой начинать?

— С какой желаешь, — отмахнулся Висконти, убирая донесения ищеек в сторону и сосредотачивая всё своё внимание на брате.

— Тогда начну с плохой, нашёлся Бенуа.

— Живой или мёртвый? Хотя любой из вариантов неплох, — криво улыбнулся Висконти, наливая в бокалы любимое вино брата и передавая тому бокал.

— Живой, но памяти за последние два дня нет. Опоили какой-то дрянью.

— Менталисты и ментаторы что говорят?

— Что это не по их части. Там буквально нет этих дней. Но и это ещё не всё. Наш Николя поднял ещё один уровень и тут же потерял его. Это уже лекари сообщили, как и то, что его энергоканалы выжжены почти в хлам.

— То есть Око работает и наделяет своей силой гостей, но вот желание его подорвать артефакту не понравилось, и он отнял обратно свой подарок, — потирая подбородок в задумчивости, вслух строил теории Висконти. — Что же, примем во внимание. Можем и туда отправлять в командировки. Получится затратней и дольше, но зато результативней.

— Не получится, — подвёл итог размышлениям брата Карло, отставив в сторону пустой бокал. — Око исчезло. И это очень плохая новость.

— Как исчезло? — спокойно уточнил Висконти, потягивая сухое красное вино. — Снесло ураганом? Провалилось в пески? Расплавило лавой?

— Ничего из тобою перечисленного. Мы отправили туда дюжину групп, но все они вернулись в диком ужасе. Каждый видел нечто своё, но все сошлись на том, что не смогли попасть на территорию Ока. Да и не только Ока. Там территорию в полсотни километров накрыло чем-то.

Висконти разложил на столе карту с отметками Николя Бенуа из первой экспедиции. Там была пометка о размерах Ока около одного километра. Штрихами была обозначена вокруг артефакта буферная зона, выкупленная по настоянию поверенного во избежание лишних проблем.

— Ну что ж, новость на самом деле прекрасная! — отозвался граф, глядя на брата. — Наш Николя, скорее всего, ошибся с размерами древнего артефакта, а вот наш поверенный — нет. Выкупленная им территория примерно соответствует твоим данным. И если у артефакта сработала система защиты, значит, нужно либо её пробить, либо дождаться, пока она спадёт. Отправляй туда самых разных магов, пусть попробуют пробиться.

— А что будем делать с Николя? — полюбопытствовал Карло, доливая себе вина. Спокойная рассудительность брата вселяла уверенность.

— Пусть пока лечится. Уберите его подальше от артефакта, как и всех людей Бенуа. Не будем злить Око. Всё равно Николя ничего не помнит, а его людей можно выставить на ближайшей охоте. Хоть молодняк развлечётся, а то свадьба прошла без главного «блюда». А хотя… — Висконти задумался на мгновение и добавил, — нельзя отделять командира от его людей. Неправильно это. Как подлечится, объявляй охоту.

* * *

Праздник шёл своим чередом, когда меня скрутило от такой знакомой боли, которую я надеялся более никогда не испытать. У меня умирала часть души. Вокруг всполошились все близкие, наблюдая, как я раздираю когтями себе грудь, пытаясь протолкнуть в лёгкие хотя бы каплю воздуха.

«Тиль, ты где⁈» — взревел я по нашей связи. Но ответа не последовало. По связи ощущалась лишь бесконечная боль и утекающая по капле жизнь.

Звать Эона уже попросту было некогда, и я открыл портал к Тильде, ориентируясь на агонизирующее сознание. Сквозь портал пошёл поток воды такой мощи, что всех попросту снесло с мест, и трапезная едва не сразу заполнилась под самый потолок. Я тут же закрыл портал к подруге и открыл в мир аспид посреди Великой Пустыни. Там потоп не будет страшен.

Перемещение заняло не больше секунды, но я успел отправить Софье и Олегу Крысину сообщение, чтобы бросали все и были готовы к спасению пациента.

Сменив ипостась на змеиную, я повторно открыл портал, но при этом растянул его на максимальную величину. Вода всё так же неслась сплошным потоком, и теперь моих сил хватило пробиться сквозь брешь межмировой ткани к Тильде, которая уже без сознания лежала на дне не то озера, не то моря. Невесомая, бледная и худая… А чуть вдалеке я заметил Эона, щупальцами обвивающего три фиолетово-синих яйца и медленно гаснущего, по мере того как яйца наливались цветом.

«***» — в голове были сплошь непечатные выражения. Я не понимал, что это за акт взаимного суицидального самопожертвования, но меня он категорически не устраивал. Я подхватил Тиль и рванул к Эону, хватая того за одно из щупалец.

«Держи крепче яйца, уходим!» — отдал я команду эргу, в надежде, что он меня услышит. Судя по рефлекторно сжавшимся вокруг кладки щупальцам, меня поняли.

Портал я открывал к Хмарёво. Причин тому было несколько. Как показала практика предыдущего «размножения» у эргов, им нужна была более магически насыщенная среда, иначе они начинали высасывать своих родителей. Только до сего дня я считал, что под угрозой только женщины, но Эон смог меня удивить.

Портал открылся на плацу, заливая все вокруг морской водой. Я же только успевал отдавать команды по кровной связи и не только:

«Дед, тащи в Хмарёво Софью и Крысина из нашего мира! Срочно!»

«Игнат, мухой в ангар, будешь настраивать операционную, как в случае операции у Нарвы. Нужен более высокий магический фон. Начинай с тройки!»

За моей спиной кровники укладывали на носилки обнажённого Эона, держащегося в сознании титаническими усилиями, но всё так же пытающегося не разбить три мерцающих яйца размером с крупный арбуз, которые почему-то начали гаснуть.

— В бокс для высокоранговых тварей! — скомандовал я кровникам, а сам по нашей связи удерживал Тильду на берегу Реки Времени:

«Не вздумай сдохнуть! Я трёх таких спиногрызов, как ты, просто не вывезу! Ты меня после смерти в новом мире отыскала, и я тебе покоя не дам! Сама будешь воспитывать! Детям нужна мать! Держись! Слышишь⁈»

Её душа трепыхалась невесомой бабочкой на том конце связи, норовя улететь от любого дуновения ветерка.

В бокс мы вбежали почти одновременно с открывающимся на другой стороне порталом. За моей спиной раздался топот. Это Игнат принялся вставлять макры разных стихий, пытаясь скорее активировать агрегат для создания магического фона.

— Водные используй! — крикнул я Игнату, укладывая Тильду на один из металлических столов.

На соседний стол уложили Эона, который иссыхал на глазах, напоминая скелет, обтянутый кожей.

— Спа-си их… — прохрипел эрг мне по слогам и потерял сознание. Кровники еле успели словить яйца и теперь не понимали, что с ними делать.

— Софья, спасай! Я нихрена не понимаю!

Вокруг гудел воздух, то и дело искря синеватыми всполохами.

— Какой уровень⁈ — крикнул я

— Третий! — ответил Игнат. — Поднимать⁈

Я посмотрел на суетящихся вокруг Эона и Тильды магов жизни и смерти и всё ещё гаснущие яйца.

— Поднимай!

Воздух в боксе стал напоминать кисель. Он с трудом проталкивался в лёгкие при вдохе, а я чувствовал, как истончается наша связь с Тиль.

— Яйца — паразиты! — подняла на меня предельно серьёзный взгляд Софья. — Они высасывают жизнь из них для окончания формирования детёнышей внутри! Нужно их уничтожить! Иначе не спасём.

Я переводил взгляд с подруги на её любимого, последние крохи жизни отдающих собственному потомству. Если я убью их детей, они меня никогда не простят. В голове билась шальная мысль. Ариса ведь смогла собой подпитать яйцо и выжить, стихия одна была, так может и здесь получится?

— Держи их! Мне нужно пару минут!

Я открыл портал к сестре на изнанку, где мои спонтанные действия испортили праздник, чуть не утопив всех отмечающих.

Из трапезной воду уже отвели, мебель вернули на место, и кто-то даже продолжал отмечать, но большинство сидело за столами и чего-то ждало. Моё появление было встречено вязким гнетущим молчанием.

Я сделал глубокий вдох и заговорил:

— Родное мне существо умирает, отдавая жизнь своему потомству. Многие из вас её знают. Это Тильда. Она встречала вас и помогала освоиться в Хмарёво, она организовывала для вас вылазки, чтобы вы не заскучали. И сейчас лекари от меня требуют убить её нерождённых детёнышей, чтобы спасти её и её партнёра Эона. Я же надеюсь, что есть другой путь. Я прошу тех, кто обладает даром водной стихии помочь им и поделиться с детёнышами каплей своей жизненной энергии, чтобы эта семья могла жить и растить потомство. Я прошу вас!

Ответом мне была страшная тишина, а следом ко мне подошли Кирана с Ксандром, молча встав мне за спину. Оба имели воду одной из стихий.

— Мы пойдём, — ответил один из знакомых мне по жизни в Хмарёво эргов, а следом из-за столов стали подниматься и другие, в том числе и совершенно незнакомые, видимо, из местных.

Я открыл портал в бокс, и за мной прошло чуть меньше двух десятков магов и эргов.

Софья с Олегом лишь мельком отметили наше появление. Магичка жизни держала ладони на груди Тильды и Эона и собственной силой удерживал их на грани жизни. Олег же что-то делал с яйцами, когда его осторожно отодвинул один из эргов. Он забрал кладку и передал её в центр круга в стороне от столов с телами родителей. Откуда-то взялись бирюзовые струи воды, бьющие фонтаном из камня и циркулирующие снизу-вверх и обратно, не заливая ничего вокруг. Яйца уложили на них, как в гнездо. Мне показалось даже, что скорлупа снова засияла чуть ярче.

Маги и эрги взялись за руки, и сила из их ладоней заструилась вверх под крышу бокса, образуя водную сферу, переливающуюся всеми оттенками синего и голубого. Очень скоро мы перестали видеть, что происходило внутри, лишь водная завеса наливалась всё более яркими цветами, указывая на запредельный уровень магии внутри неё.

— Олег! Отсекай их! — указала Софья магу смерти на три точки на теле Тильды: грудь, солнечное сплетение и живот.

Крысин с закрытыми глазами водил пальцами, словно занимался самой примитивной штопкой. Когда последний стежок был сделан, тело Тильды выгнулось дугой и опало на стол. Она протяжно застонала.

Мне было не по себе, но я не вмешивался. Всё, что мог, я сделал. Сейчас главным было не мешать.

— Теперь отца! — скомандовала Софья, указывая на те же точки. История со штопкой повторилась. Спустя пять минут у нас на столах лежало два едва живых полутрупа, которые, едва открыв глаза, прохрипели:

— Что с ними⁈

Столько боли было в этом хрипе, ведь они, похоже, прекрасно понимали, что их жизни неминуемо означала смерть потомства.

— Тихо! Тихо! Тихо, Тиль! — успокаивал я подругу. — Ими занялись водники.

А в следующий миг водная сфера взорвалась, затапливая всё вокруг. Стоящих на ногах припечатало волной к стенам бокса. Смыло и пациентов со столов. Я лишь успел перевернуться в полёте, чтобы Тиль приземлилась на меня сверху, падая со своей импровизированной больничной койки. А в месте взрыва на фонтанных струях резвилось три маленьких фиолетово-синих осьминога.

Отправить