Глава 11

Кастелло ди Габиано

Родовой замок князей дель Ува

Князь Алесандро дель Ува разглядывал родовой артефакт «Слезу Бьянки» и раздумывал над тем, что необходимо бы отыскать ещё и «Лозу Кьяры», чтобы полностью восстановить триаду защитных артефактов рода. Но лоза была утрачена ещё четыре сотни лет назад во время войны с проклятыми Занзара.

Как бы ни хотелось Алесандро забыть столь позорную страницу в истории рода, но сделать это было нереально. Что ни говори, а возвышение рода зачастую требовало лгать, изворачиваться и предавать. А власти всегда было мало, поэтому решение делить её на двоих, а не на троих, воспринялось дедом князя дель Ува на ура. Они с Борромео подписали смертный приговор графам Занзара, но судьба будто в насмешку так или иначе продолжала сталкивать их с последователями кровососущего бога.

Когда сын, по глупости и молодости схлопотавший проклятие, вернулся из империи русов свободным, Алесандро вздохнул с облегчением. Но когда услышал, кому сын обязан был излечением, то чуть не застонал от досады. Снова эти поклонники крови. Сегодня же Микаэль порадовал его возвратом «Слезы Бьянки», но при этом сын будто бы был огорчён. Вспоминая разговор с наследником, Алесандро разве что не скрипел зубами.

— Величие и безопасность семьи всегда стоят на первом месте, — Микаэль потягивал вино, разглядывая рубиновые блики огня в бокале. — Но я почему-то чувствую себя обязанным графу Комарину. Мои действия так или иначе могут навредить его роду.

— Мы четыре сотни лет назад уже участвовали в уничтожении Занзара, выкинь эту мелочь из головы, — отмахнулся князь. — Они сами опростоволосились. Не увидел бы ты, увидел кто-то другой и получил бы из этого свою выгоду. Меня больше интересует портал. Такой артефакт нам не помешал бы.

— Но ведь они тоже родная кровь, хоть и сильно разбавленная, — возразил наследник дель Ува, испытывая смутное беспокойство вместо радости и удовлетворения от обретения родовой реликвии.

— Разбавленное вино не чета напитку из согретой солнцем и напитанной жизнью лозы, — отрезал Алесандро.

— Поговаривают, что они восстанавливают виноделие на землях княгини Кираны. У нас скоро появится конкурент, — перевёл разговор на другую тему сын.

— Сколько ещё времени пройдёт, пока они воссоздадут утраченное наследие, — отмахнулся князь, неосознанно рукой поглаживая горный хрусталь в огранке капли. Ему до сих пор не верилось, что удалось вернуть в род слезу.

— Не скажи, ещё Комарин выкупил земли и селекционный материал, толковые маги жизни и селекционеры у них есть, так что не стоит сбрасывать их со счетов.

— Да что ты заладил Комарин и Комарин, у нас есть дела поважнее. Нужно подобрать тебе первую невесту. Мы здесь собрали самых видных магичек жизни, — отец передал Микаэлю альбом с искусными гравюрами.

Наследник рода дель Ува начал пролистывать изображения одно за другим, отделываясь короткими комментариями:

— Эту пробовал на свадьбе Борромео, эту — в Миланской опере, эта… эта даже не стала дожидаться уединения, разрешив разложить себя прямо в карете и усыпив матрону… Продолжать?

— Да какая к демонам разница? — вспылил князь. — Где ты собрался девственницу искать? И даже если найдёшь, где гарантия, что она не восстановленная? Лекари и маги жизни провернуть подобное могут на раз. Твою сестру уже третий раз так замуж выдают.

— Я нашёл одну, — буркнул Микаэль, вспоминая княгиню Виноградову. — На их диком севере принято хранить целомудрие до свадьбы, там и найду.

— Второй, третьей, пятой женой, пожалуйста, — спокойно отреагировал на заявление сына князь, — но первой должна быть наша соотечественница, нравится тебе или нет. Твоё тело тебе не принадлежит. Оно принадлежит роду. А наши связи нужно укреплять династическими браками.

— Династические браки не гарантия неприкосновенности, нам ли не знать? Занзара имели браки с нами и с Борромео, и где они сейчас? — Микаэль впервые использовал столь дерзкие аргументы против отца. Но столь скорая женитьба на одной из общедоступных наследниц не входила в его планы.

— Своих женщин мы спасли! — отрезал Алесандро.

— Но ни одна из них не осталась в роду, выбрав отречение вместо «крепких семейных уз».

— Это их проблема, наша совесть чиста.

— Как скажешь, отец, — Микаэль отставил недопитый бокал и поднялся со своего места, — пойду полистаю альбом пристально, может, найду хоть одну не такую потасканную.

Наследник князя дель Ува после разговора с отцом уверился в собственных ощущениях. Его мучила совесть. Кто бы ранее сказал, он бы не поверил. Но это было непреложным фактом. Поэтому из кабинета отца он отправился в сокровищницу рода. Там, в отдельном помещении лежали артефакты, добытые с последних погибших защитников рода Занзара. На самом видном месте на алой обитой бархатом подушечке лежал квартет артефактов, снятых с последнего Занзара и его трёх жён. Ни одна не покинула супруга и сражалась до последней капли крови своей и врагов. Свойств артефактов так и не смогли разгадать за эти четыре сотни лет. Поэтому четыре невзрачных платиновых браслета с инкрустацией гранатами и рубинами так и остались военным трофеем, хранящимся в сокровищнице рода.

Пропажу одного их них сразу бы заметили, поэтому Микаэль выбрал из горки украшений невзрачный кулон на тонкой серебряной цепочке с кабошоном из красного коралла.

«Этого будет достаточно», — подумалось наследнику князя дель Ува.

Уложив подарок в конверт, туда же он добавил короткую записку и запечатал сургучом с оттиском родового перстня. Конечно же, некоторые детали дела он исказил, но даже так предупреждение должно было возыметь эффект.

* * *

«Никогда не пейте с богом», — хотел бы я сказать, но тут же вспомнил Марию Петровну Белухину и передумал. Комаро с его гидрой ещё учиться и учиться. В компании Белухиной у меня три дня корова языком слизала из памяти. Здесь-то всего ночь пропала напрочь. Но покидал я друга в предельно помятом состоянии. Комаро же даже как-то весь горел жаждой деятельности. Я перенаправил его к Тайпану, предупредив лишь, чтобы не раскрывал тайну моей человеческой ипостаси. Отговорка по поводу сохранения дитя Тэймэй была как нельзя кстати.

— Ты имей в виду, что твой сын в некоторой мере тоже обещанное дитя, — честно предупредил меня Комаро. — Во-первых, ты мне реально обещал не оставить род без наследников, а, во-вторых, ты его спас с помощью моей крови. Так что, считай, печать мою сам поставил.

Я напрягся. Вот только не хватало мне, чтобы моего нерождённого ребёнка в долги вгоняли.

— Чем это ему грозит?

— Ничем! Защищать буду, как своего, — буркнул Комаро. — Ну, будет гораздо более одарённым, чем должен был бы быть. Но тут не только моя кровь, но и твоя отметилась. Ещё неизвестно, будет ли у него магия крови. Иллюзии-то он от жены твоей изначально взял. Шутка ли, дракона отгрохать в животе у матери⁈ А вот что ещё будет?

— Порталы будут, как у меня. Эсфес — он. А остальное… как получится.

— А от прорывов как защищать будет территорию? У вас же договор с императором.

— Если всё выгорит, то мы и будем защищать, но уже не как часть империи, а как посольство аспидов. Выделим в отдельное княжество или графство.

— Оба Кречета удавятся, но не позволят этого сделать. Потеря территорий и малоприятный прецедент.

— Императору мне есть что предложить взамен. А с богом… надеюсь, разойдёмся мирно или хотя бы на вооружённом нейтралитете. Если вы с Тайпаном подсобите.

— От нас на самом деле зависит не так чтобы много, но получить в нейтралы серпентарий Тайпана — уже удача. Ты чем его сманил?

— А вот это уже не моя тайна. Рассказать не могу, — я тактично ушёл от ответа. — И что будем делать с дедом? Поговоришь с этим Бенну? Мне его стоит тащить в семью? Или вернуть, где взял?

Комаро хохотнул.

— Представляю, как это бы выглядело. Открывается портал в родовом замке Бенуа, и туда перекидывают Николя в простынке.

— Ну… — замялся я, — мы примерно так и вернули всех его бойцов сопровождения. Просто связанными им в сад выгрузили.

Теперь Комаро, не сдерживаясь, хохотал до слёз.

— Это всё, конечно, смешно. Но то, что к нему как к сироте-слабосилку относились, даже семью не дали завести, непорядок. Да и побираться, получая деньги Борромео, не есть хорошо. Они тоже не дураки. В один момент умрёт случайно наш Николаша, и всё к этим некрожорам уйдёт.

— А ты почему против них так настроен? — поинтересовался я. — Тебе-то они когда успели по лапам потоптаться?

— Помнишь, я говорил, что у меня второй род за шесть сотен лет вырезают под корень?

— Помню! — я действительно помнил наш первый разговор в этом мире.

— Так вот первый был владетельный дом сперва маркграфов, а позже и герцогов Мантуи Занзара. Три века неплохо так правили, благодатно и плодотворно, я бы сказал. Но потом кому-то показалось, что Занзара слишком богаты и влиятельны. И началась война против магов крови, которую, кстати, поддержали и последователи Винограда, князья дель Ува. Жизнь и смерть смогли между собой договориться, а мой род постепенно вырезали под корень. Не сразу, как в случае с Комариными, а лет на сто растянули.

— А почему ты с кем-то из них мой вариант не провернул?

— Дурак потому что был, верил, что все соблюдают правила. А здесь, каждый вертит эти законы на своих органах, как хочет. Вот я и психанул с тобой. Поэтому у меня к Борромео и Чёрному Единорогу свой счёт личный есть.

— Арсений что-то такое говорил, что в случае с дедом ты даже вмешался.

— Вмешался, потому что эти твари его чуть не угробили, когда он в молодости поехал в Европе искать себе магичку крови в пару. Посмотрел на Исбьернов и тоже решил попробовать. Откуда же ему было знать, что Комар звучит Занзара на итальянском? И когда он представился, у Борромео сразу глаз задёргался. Мало ли кто-то выжил из рода герцогов и попробует Мантую себе вернуть. В общем, пришлось вмешаться.

— А мы имеем право? — невольно вырвалось у меня.

— Не знаю, какого Эсфеса у тебя там душа, но характер у тебя точно Комариных, — снова развеселился Комаро. — Дед Михаила задал мне тот же вопрос, что и ты! И мой ответ — да, имеете. Сами собой маги крови не берутся из ниоткуда. Вы — ветвь боковая, но родовой алтарь в Палаццо дель Те подтвердит право, особенно, с учётом твоей силы крови.

— Странное название для дворца, — невзначай отреагировал я, обдумывая, стоит ли мне ввязываться в эту затею или оставить всё как есть.

— А чего ты хочешь? Род Комара же строил дворец, а на местном диалекте «Те» означает «топь, болотистое место».

— А почему дед не ввязался в это дело? Если всё так складно было.

— Так он и хотел, сыновей-то трое было. Хотел титулы оставить нескольким. А с Крысиным вышло так, что об этих мечтах пришлось забыть. Он все силы на выживание рода Комариных бросил.

Чудны дела наши родовые. Хотя и не уникальны, скажем так. Помнится, Исбьерны умудрились земли Земельно-Удавовых наследовать. Почему бы и нам не попытаться? Если со всем здесь разберёмся мирно, то можно и в Италии потягаться с некоторыми. Жён у меня предполагается несколько, дети, если перестану шляться где ни попадя, тоже появятся. Остальным титулы можно будет и прикупить с землёй в придачу. Денег хватит.

— Возвращаясь к сиротинушке нашему, — вернул меня из размышлений Комаро, — придержи его пока у себя, а я попробую придумать, как вызвать этого Бенну на разговор.

— А что у некоторых богов очередь, или они — социопаты и ни с кем не общаются? — пошутил я.

— Не смешно. Он возвысился несколько тысяч лет назад. Я вообще не знаю, как на Николя могла его метка оказаться.

А вот это уже интересно. Я почему-то думал, что после возвышения богам всё равно на песочницу, из которой они вышли, и на проблемы местных почитателей. Выходит, ошибался.

— Если не выйдет, будем сами решать, что с ним делать. В крайнем случае, предостережём о летальных перспективах сотрудничества с Борромео и отпустим на все четыре стороны.

— А как я объясню, что взаперти его держал?

— Скажем, божественный покровитель приказал, сильно возмущаться не будут, — предложил беспроигрышный вариант Комаро. — Макр какой-нибудь за неудобства подарим.

* * *

На тренировку в шесть утра Иван Григорьевич спускался в прекрасном расположении духа. И хоть ночь прошла в бесконечном планировании, но итоговый результат впечатлил даже его. Некоторые детали плана придётся верстать на коленке, но другого такого шанса может и не выдаться. Прохладный душ поправил дело, придав бодрости. Где-то фоном бродило предвкушение. С сегодняшней тренировки начнётся путь к его величию.

Слуги провели его на малую тренировочную арену, освобождённую в такую рань специально для княгини и её гостя. Располагалась она в одном из многочисленных подвалов замка. Прямоугольное помещение под куполообразной крышей делилось на несколько зон: треть площади занимало место для спаррингов и разминки, треть — полоса препятствий, а назначение ещё трети он затруднялся назвать.

Кирана уже разминалась там в коротком топе и шортах, обтягивающих упругие ягодицы. Округлости княгини невольно притягивали взор, да так, что Великий Князь впервые задумался, что у его плана последствия вполне могут быть не только статусного характера, но и личные. Другими словами, с такой женой, обладающей текучестью и пластичностью воды и огненным темпераментом, брак вполне мог оказаться счастливым.

Любуясь разминкой Кираны, Иван Григорьевич не сразу рассмотрел обилие шрамов по всему телу. Если ранее их скрывала одежда, то в этом сексуальном комплекте они стали отчётливо заметны.

«Боги, это же надо… ладно ещё, в её диком мире не было квалифицированных лекарей, но у нас? При наличии денег и власти не озаботиться очищением тела от этих отметин? Нет. Одним из первых моих приказов будет исправление этого недопущения. Моя спутница должна быть идеалом во всём».

Пока же Иван Григорьевич нацепил на лицо приветливую улыбку, кивком головы поздоровался и присоединился к разминке. Отвлекать разговорами не стал, дабы не сбить дыхание себе и партнёрше.

Сам он выполнял комплекс упражнений, вбитый на подкорку ещё армейской службой и вынутый из небытия при восстановлении формы за последний месяц. Полностью сосредоточившись на выполнении техник, он то и дело отмечал, что княгиня демонстрировала нечто среднее между восточными единоборствами и далёкой заокеанской боевой пляской. Её ещё чудно как-то называли, не то капибара, не то капоэйра. Чем бы оно ни было, но смотрелось это красиво. Мышцы перекатывались под кожей девушки, а сама она двигалась плавно, словно в толще воды. В какой-то момент над одной её ладонью возникло пламя, а над другой — вихрь снежинок.

Каждое движение стало танцем двух стихий, и танец этот был дружеским. Иван Григорьевич невольно залюбовался, но тут же одёрнул себя: «Ещё не хватало влюбиться. В наше время это непозволительная роскошь».

Закончив разминку, соперники встали друг напротив друга и поклонились, сложив руки перед собой. Лишь после этого они позволили себе обменяться приветствиями.

— Доброе утро, княже! Как спалось на новом месте? Невеста не приснилась? — княгиня улыбалась и была добродушно настроена.

— Отлично спалось, — не моргнув глазом, соврал Иван Григорьевич. — Вас во сне видел, а уж к чему это, не мне решать.

— К хорошей тренировке это, — подмигнула Кирана. — Как предпочитаете драться, с магией или без?

— Давайте для начала с магией, но тут уж я уповаю на ваше милосердие, — не остался в долгу князь, намекая на разницу в арсенале. Но всё оказалось не так страшно, как он предполагал. То ли княгиня решила пожалеть его самолюбие и не измываться лишний раз, то ли её магические умения были сильно преувеличены. Использовала она в основном простые техники, хоть и комбинировала их виртуозно. Обернуть друг в друга противоборствующие силы так филигранно ещё нужно было уметь.

Магическая дуэль завершилась боевой ничьей. Кирана умудрилась подпалить и подморозить князю зад, а он достал огненным веером её плечо. Оба были довольны результатами.

— Предлагаю десятиминутный перерыв, — Иван Григорьевич то и дело косил на треть арены непонятного назначения. — Кирана Юрьевна, утолите уж моё любопытство, что это за место у вас огорожено плитами? Никак не могу придумать ему применение.

— О, это старинный тренировочный комплекс из Японии. В нём есть несколько сценариев и режим импровизации, — Кирана с радостью принялась описывать любимое место для тренировок. — Перед входом вы выбираете один из режимов, и происходит имитация нападения тварей или магического боя с разными соперниками.

— Какой интересный артефакт, — впечатлился Иван Григорьевич, до сего дня он даже не знал, что такие существуют, — а что же содержится в режиме импровизации?

— Никогда не угадать. Артефакт сам смешивает разные условия и сложности, — улыбнулась Кирана. — Мой любимый режим, всё как в жизни. Хотите попробовать?

— Хочу! — внезапно загорелся азартом Великий Князь. — Составите мне компанию? Прикроем друг другу спину.

— Вообще-то я привыкла сражаться в одиночку, — с сомнением ответила на инициативу князя Кирана, — но давайте попробуем.

Выбрав настройки импровизации, Кирана шагнула вслед за Великим Князем внутрь тренировочного комплекса. Артефакт решил испытать их на полную. В них летели ледяные и каменные копья, разверзались лавовые озера, с воздуха бомбардировало метеоритным дождём и воздушными кулаками. И это были лишь первые пять метров. Чтобы жизнь не казалась мёдом, на них то и дело нападали твари изнанки. Великий Князь каких-то знал, но большинство видел в первый раз. Судя по тому, как княгиня отбивалась от них со знанием дела, это были ранее виденные ею создания. Изюминки добавляли бушующие реки и обрывы, которые необходимо было преодолевать.

— Когда это закончится? — в прыжке сжигая очередную летучую тварь, поинтересовался Иван Григорьевич. Он уже больше напоминал себе подкопчёный окорок, чем императорского племянника.

— Режим выключится после финиша на другой стороне или нашей условной гибели, — весело отрапортовала княгиня, танцуя свои странные танцы вокруг ползучего монстра.

— А если кто-то один погибнет? — уворачиваться Ивану Григорьевичу удавалось всё сложнее. Тварь в этот раз попалась гибкая и вёрткая, словно осьминог на ножках, выстреливающий ядовитыми щупальцами. Все сразу не прижаришь, выставляет щит, а по одному выбивать замучаешься.

— Его выбросит за пределы тренировочного комплекса, — княгиня справилась со своей сороконожкой и скастовала гололёд под тварью, отчего у неё разъехались щупальца в разные стороны, и осьминожка села на задницу, или что там у неё было. Выпустив под собой кляксу ядовитых чернил, она вдруг ощетинилась иглами, как дикобраз, и отстрелила их. Князь успел частично прикрыть собой Кирану, словив на себя почти все иглы. Хозяйка же удивлённо взирала на такое благородное спасение, выдергивая из себя лишнее.

— Удачи, — прохрипел Великий Князь и чуть приобнял Кирану за талию, прижавшись к месту одного из проколов, и исчез.

Оказавшись на входе в тренировочный артефакт, Иван Григорьевич мысленно отсчитывал секунды: «…три, два, один» и обтирал руку, запятнанную в крови и баснословно дорогой алхимии.

Очередная тварь добила раненную княгиню, и та оказалась рядом с ним, практически нос к носу. Зрачки её расширились и затопили радужку. Дыхание участилось, на щеке пламенем полыхала татуировка. Кирана сжала кулаки, тряхнула несколько раз головой, пытаясь прийти в себя после схватки… и сделав шаг вперёд, впилась в губы Великому Князю грубым поцелуем.

«Подействовало! — мысленно возликовал Иван Григорьевич. — Назад дороги нет».

Отправить