Глава 24

— Ложись! — только и успел я крикнуть Агафье, прежде чем первый из осколков пронзил меня насквозь.

Вот только боли я не почувствовал. Состояние аффекта и блокировка нервных окончаний — штука хорошая, но я решил ими не злоупотреблять. Выставив вокруг себя и над Агафьей радужный щит и щит крови, я в полном оцепенении заметил, как осколки с лёгкостью их пробивают и впиваются в тело, попутно выкачивая магию из защитных конструктов.

Повторить судьбу пернатого не хотелось, поэтому я сменил ипостась, уже не обращая внимания на всё новые и новые осколки, пробивающие чешую. Это, мать его, что за металл или материал такой, который пробивает самые сильные щиты, ещё и эрговскую чешую в решето превращает?

«Забирай кладку и вали отсюда!» — крикнул я вампирше.

«Не могу! Их в металл впаяло так, что хрен отдерёшь!»

Какой ещё метал, Мать Великая Кровь?

Стоп! Металл!

«Адамантий, прошу, уплотни мою чешую по возможности!» — как можно более спокойно обратился я к внутренним запасам божественного металла, оставшегося во мне после создания ковчега.

Признаться, я думал, там остались крупицы. Но неожиданно в пещере стало светлеть. Я опустил взгляд на собственное тело и заметил, что поверх него проявилось легчайшее кружево кольчужной сетки, как у древних рыцарей. Осколки, покидая тело гиганта, застревали внутри плетения и почему-то плавились. Какой-то новый вид защиты? Вспомнились детские сказки о мифриловых кольчугах, лёгких, словно пух, но непробиваемых.

Адамантий и мифрил — одно и то же? Разбираться с этим было некогда. Пусть вон алхимики изучают, если когда-то образцы получат. Хотя вряд ли, с учётом спроса на адамантий среди богов.

— Уходи в тень, я заберу кладку! — приказал я вампирше.

— Но!..

— Быстро!

Мой приказ перекрыл грохот обвала. Скелет гигантской птицы начал рассыпаться от времени и потери скрепляющих его осколков. Как мельчайший камешек порой способен вызвать смертоносную лавину, так и целостность погибшего хранителя нарушилась, стоило шрапнели-убийце покинуть его тело.

Медлить больше было нельзя. Я когтями принялся прорубать себе дорогу сквозь скелет гиганта, не заботясь о его сохранности. Ударом хвоста я раскидывал крупные части, проталкиваясь всё глубже и глубже, пока не вскрыл грудину, словно консервную банку, как сказала бы Ольга.

Почти под сердцем у гиганта находился каменный постамент, где лежала кладка, натурально утопленная в толще серебристого сплава, подозрительно похожего на адамантий. Потёки металла, словно смола, покрывали яйца и почти весь камень. Выдрать их оттуда не представлялось возможным без разрушения кладки.

«Да и хрен с ним, потом разберусь!»

Удары хвоста приходились на основание постамента, пока оно, наконец, не дало трещину. Сграбастав свою добычу в загребущие лапы, я открыл прокол и уполз оттуда прочь.

* * *

В чувство меня привела Агафья весьма нещадящим способом. Я получил такую пощёчину, что даже почувствовал во рту вкус крови. Хотя нет, кровь явно была не моя, а вампирши.

— Ты меня добить решила? — прохрипел я. — Раз уж оживить не вышло?

— Да ну тебя, засранец! — с облегчением скатилась с меня баронесса Комарина. До того она гордо восседала на мне верхом и оплеухами возвращала в сознание. — Открылся прокол, а оттуда ты вываливаешься едва живой в человеческом обличье, пытаясь вытолкать перед собой каменюку больше себя размером в два раза. За тобой ещё и какие-то серебряные черви тянулись, подыхая. Тут бы тебя этой плитой посмертно и приголубило, если бы я оттащить не успела.

— Странно, человеком я ещё ни разу не выходил. Кажется. Всё так страшно выглядело?

— На тебе места живого не было! Поить пришлось. Будешь должен.

— Вытащила из меня сувениры на память?

Я попробовал пошевелиться. Чувства были довольно сносные, тело ломило как после хорошей попойки, которую я задолжал Агафье.

— Нет там ничего, — озадаченно ткнула в меня пальцем баронесса, от чего я ойкнул. Когти у вампирши были такими острыми и длинными, что не дай вам боги с ними повстречаться в бою. — Я не из брезгливых, в самых больших дырках поковырялась. И ни-че-го! Что бы тебя не изрешетило, оно исчезло.

— Мастер, возьмите плащ, — подбежал к нам, отводя взгляд в сторону, один из корвусов, пока я поднимался с брусчатки внутреннего двора Обители. М-да, не привыкли новички к здешним порядкам, когда щеголянье голым задом может быть не форс-мажором, а банальной необходимостью для ритуала.

— А ты изменился, — задумчиво окинула мою фигуру Агафья.

— Нравлюсь? — я горделиво вздёрнул нос и выставил вперёд ногу, даже и не думая прикрываться. Стеснение мне позабыли выдать при рождении.

— Тьху на тебя, охальник! — рассмеялась вампирша. — Соблазняет бабушку старенькую, не стыдно⁈

— Это ты-то бабушка старенькая? — я не выдержал и расхохотался.

— Я, я, внучок! — стоило моргнуть, и передо мной стояла сгорбленная старушка с седыми косами и морщинистым лицом. Спустя секунду всё вернулось на круги своя. — Но вообще я имела в виду твою энергетику. Я первый раз попробовала твою кровь после снятия всех печатей, уж извини, не удержалась. Так вот, если до снятия проклятия ты был силён, то сейчас на вкус, как бесподобный высокоранговый макр. Даже у меня закралась мысль о зависимости, хотя я очень спокойно отношусь как к крови, так и к макрам. Инструмент, не более. Будь осторожен.

— А визуально или ещё как-то это считывается? Не через кровь?

— В том-то и дело, что нет. С виду ничего не изменилось. Появилось ощущение, что твоей кровью можно как макром питаться. Смотри, засадят где-то в казематах и будут доить до конца дней твоих.

— Ещё кто кого, — кровожадно улыбнулся я, — но спасибо за предупреждение.

— Что с этим собираешься делать? — вампирша указала на булыжник.

— Отнесу к остальным. Почему-то мне кажется, что в таком виде они даже сохраннее будут.

— Ну да, разбить сложнее, но и вылупиться оттуда тоже не выйдет, — философски заметила Агафья.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, пусть сначала будет кому рождаться.

* * *

В Эсфериум я возвратился сам. Сперва закинул кладку к остальным. Много места она не заняла, хоть и разительно отличалась от других. Не знаю почему, но наши яйца, даже залитые в металл, выглядели более живыми и здоровыми, чем остальные.

Зал с наследием аспидов закрыли для посещения, судя по каменной плите, перекрывшей вход. И правильно. Не музей. Пусть полежат до поры до времени. Работы по обустройству внутрискального убежища продолжались полным ходом, поэтому я открыл прокол сразу к себе в башню. Предстояло собраться в экспедицию. И так затянул со всеми неожиданностями.

Была у меня мысль перенестись с Тайпаной сразу куда-нибудь подальше, в одно из тех мест, куда я забирался в совместных экспедициях с пустынниками. Но мне ещё предстояло получить карту у Найадов и сопоставить её со своими. Хотя… с учётом предостережений Йордана, неплохо было бы сравнить её ещё и с воспоминаниями Райо и Йорда. А то клятвы клятвами, но ожидать от «союзников» можно было чего угодно.

Озадачив дракона составлением карты по памяти, я отправился выполнять ещё одно подзабытое дело. Отследив по кровной связи нахождение бывшей принцессы, я обнаружил её на берегу озера, где ещё совсем недавно жители форта праздновали свадебный обряд. Долететь туда было проще, чем открывать проколы. Поэтому я решил попрактиковаться в лётном деле. Получалось у меня всё лучше. Я только не учел, что Софья может быть не одна.

Стоило мне приземлиться, как меня тут же обступила толпа детей самых разных возрастов:

— Мастер Трай, а как это летать?

— Мастер, а небо тёплое?

— Мастер, а вы нас покатаете?

— Мастер, а вы настоящий?

Вопросы сыпались горохом, казалось, им даже не важны были ответы. При этом малыши, которых старшие пропустили вперёд, смотрели на меня такими доверчивыми и восторженными глазами, что я невольно почувствовал себя богом.

— Дети, расступитесь, — послышался скрипучий голос Софьи из-за спин ребятни. Она медленно шла к нам, опираясь на трость. Держалась принцесса прямо, но видно было, что это даётся ей неимоверным трудом.

— Мастер у нас самый что ни на есть настоящий, но он не конь, чтобы его запрягать на покатушки. Летать — это свобода, я вам обещала и сдержу обещание. Совсем скоро вам достроят несколько качелей, и вы сами сможете ощутить подобие полёта. А небо, — Софья тяжело присела возле одной малышки, — небо над пустыней знойное, ведь принимает жар песка, а над горами прохладное от ледников Каролийских вершин. Разное оно. А теперь возвращаемся к работе. Что это у вас корзинки наполовину пустые?

Только сейчас я заметил, что все дети были одеты в одежду одного цвета, больше напоминавшую форму: бледно-зелёные штаны и такого же цвета туники. В руках они держали плетёные корзинки, но ходили почему-то босиком.

— Живница Софья, — заканючил один из старших мальчиков, — мы уже свои собрали, позвольте побыть рядом?

— А малышам помочь? А девочкам? — нахмурилась бывшая принцесса. — Чему я вас учила?

— Помогать и заступаться за слабых, — неохотно произнёс всё тот же ребёнок, отдавая свою полную корзинку малышке и забирая у неё едва на треть заполненную. — Мастер, мы мигом, не уходите только! А то так интересно, неужели вы и правда тварей уничтожали, и дырки в другие миры латали, и…

— Ваня, никуда Мастер не денется, — улыбнулась Софья, — но сейчас взрослым нужно поговорить.

Как по команде все дети разошлись заниматься травяным сбором, то и дело украдкой бросая на нас восторженные взгляды.

— Ваня? — невольно приподнялись у меня от удивления брови.

— А то, — улыбнулась Софья. — Это по началу их матери Ванхеймами, Санами да Палто понарекали, ваши как язык начали ломать, так враз дети стали Ванями, Оксанами да Платонами. За уши драть да по заднице всыпать за проказы Ванхейму как-то не солидно, а вот Ване в самый раз.

— А чем вы занимаетесь? — полюбопытствовал я, хотя уже примерно понимал. Детей, как и солдат, всегда нужно было чем-то занимать, иначе градус хаоса вокруг них будет постепенно расти, пока не достигнет точки невозврата и серьёзных проблем. И у солдат, и у детей есть встроенный генератор хаоса в заднице. По Тильде знаю.

— Решили запастись полезными травами. Лекарская магия и магия жизни — это хорошо, магия иллюзий и вовсе что-то невероятное. Но иногда витамины можно собрать прямо под ногами, главное — знать, что искать. Вот мы детей и вовлекли для помощи.

— Похвально. И как справляетесь? Слушаются?

— Да как сказать, — тепло улыбнулась Софья, глядя на разновозрастную команду своих помощников, — вас ураган сильно слушается? Вот и меня так же, я всего-то стараюсь направить их кипучую энергию в мирное русло.

Мы подошли к невысокой деревянной скамье, на которой до того сидела бывшая принцесса. Возраст и постоянное опустошение жизненных сил брали своё. Долго находиться на ногах Софье было уже сложно. Я помог ей присесть, сам же устроился рядом на траве.

Погода была потрясающе тёплой после слякотного преддверия весны в Хмарёво. Хотелось нежиться в солнечных лучах, как самая настоящая змея. Я последовал примеру детей и снял обувь.

— Вы подумали над моим предложением?

— А оно всё ещё в силе? — вопросом на вопрос ответила магичка, вглядываясь в моё умиротворённое лицо.

— В силе. Я не рублю с плеча. Были сложности. Пришлось отлучиться для их решения.

Я прекрасно помнил, что обещался узнать решение магички вечером после свадебных обрядов, но, увы и ах, я не всегда мог свободно распоряжаться своим временем.

— Я согласна на все ваши условия. Но хочу предупредить, Светлана не смогла помочь мне со здоровьем. Поэтому я могу оказаться весьма неликвидным активом.

Софья разглядывала проплывающие в небе облака, избегая смотреть на меня. Она боялась, что я откажу, но решила в этот раз быть честной до конца. Похвально.

— Что повлияло на ваш ответ? — не удержался я от вопроса, имея в виду формулировку.

— Ваши люди. Они… не побоюсь этого слова, боготворят вас. Иногда мне кажется, что вы для них и мать, и отец, и покровитель, и свет во тьме.

— Ну мало ли, вдруг у моих людей мозги промыты, всё же у меня и ментатор есть в арсенале, и эмпат… да кого у меня только нет, — рассуждал я, пожёвывая травинку в зубах.

— Я тоже сначала так думала, — честно призналась Софья, — но следов воздействия нет. Связь между ними и вами есть, а следов нет. Да и ментатор ваш всё больше с женщинами да детьми работал. Как и эмпатка. Использовать такие силы исключительно во благо — нужно иметь совесть.

— Вот чего нет, того нет, — хмыкнул я. — Иначе я бы ночами спать перестал.

— Да бросьте вы, что там за восемнадцать-то лет натворить можно было? — по-отечески снисходительно прокомментировала мою последнюю ремарку магичка жизни. — Те сорок тысяч орденцев, что вернулись домой живыми, уже давно всё искупили.

— Если говорить об искуплении… — я задумался, ведь никогда же не считал своих жертв, а если считать военными кампаниями, то и вовсе не расплачусь никогда, — то я в нём не нуждаюсь. Видите ли, я всегда поступал так, как считал правильным. Потому мне нечего искуплять.

Я и вовсе разлёгся на траве лицом к солнцу.

«Ковчег, что у нас есть такого, чтобы подлечить Софью Алексеевну?»

«Здесь полное иссушение жизненных сил. У неё от дряхлости энергетические узлы и каналы рассыпались. Наполнять и лечить нечего».

— Софья, а что с вами Светлана делала?

— Провела диагностику и даже восстановить систему энергоканалов пыталась, но моё тело её отторгло.

«А если сам восстановлю на основе её кровотока, наполнишь?» — снова обратился я к ковчегу.

«Без проблем, там ещё и ранг, вероятно, подрастёт. Всё же твоя кровь не чета её».

— Что ж, Софья Алексеевна, придётся мне заняться тем, чем я меньше всего в этой жизни люблю заниматься. Пойдёмте, я буду вас лечить.

* * *

С бывшей принцессой пришлось проводить почти ту же процедуру, что и с Тэймэй в своё время. Разница в том, что у магички жизни не было яда в теле, там и душа-то с трудом держалась. Зато восстановление на основе смешанной крови далось легче и быстрее. Даже дублирующий контур для основных органов делать не пришлось.

Когда спустя три часа я собрался вливать в Софью что-нибудь благословляюще-лечащее из арсенала магии Рассвета, ковчег остановил меня:

«Не стоит. Всё испортишь. Она — сильная девочка, сама справится».

А дальше я следил, как магия жизни сама лечила свою носительницу. Седьмой уровень — это вам не кот наплакал. Дар сам подправлял и долечивал мелкие шероховатости, оставшиеся после меня. Расширял и укреплял сеть энергоканалов, а после взялся за внешность. Когда спустя пол часа на меня смотрела разноглазая красотка с полными губами, высокими скулами и русой косой толщиной с кулак, я признал, что погорячился с обещанием не строить в отношении принцессы никаких личных планов. Света рядом с Софьей казалась изящной фарфоровой статуэткой. Здесь же была девица кровь с молоком.

— Ты мне только кровников между собой не стравливай, — хмыкнул я, представляя эффект от преображения бывшей принцессы.

— Я? Зачем? Я же лечить… — ничего не поняла Софья и оборвала фразу на середине, услышав свой совершенно не старческий голос. — Как же это…

Девушка окинула комнату взглядом и нашла зеркало во весь рост, оставшееся когда-то от Тильды. Магичка без раздумий сорвалась с постели, даже забыв замотаться в простыни. Как сумасшедшая она крутилась напротив зеркала, разглядывая себя со всех сторон. По щекам девушки текли слёзы. Она подпрыгнула пару раз, присела и наклонилась, проверяя кондиции собственного обновлённого тела. При этом толстая коса то и дело билась о крепкие ягодицы, привлекая внимание к филейным красотам магички.

— У лечения может быть побочный эффект, — решился я предупредить Софью.

Та обернулась на мой голос, кажется, только сейчас заметив моё присутствие. Расправив плечи, она смотрела на меня с вызовом, даже не пытаясь скрыть наготу.

— Какой?

— У вас может подняться ранг владения магией.

Оставив Софью переваривать новости, я покинул комнату.

Отправить