Глава 11

— Плохо, это то, что нас идут убивать, а я не понимаю кто, — разом прервал я все разговоры. — По некоторым косвенным признакам — Тени, а может, и ещё кто-то, вроде стихийных созданий без крови.

Я пробудил оставшихся в живых самураев, чтобы они хотя бы смогли оказать сопротивление. А не быть зарезанными во сне.

Соображать приходилось быстро.

— Дорогая, создавай копии императора и его супруги и отправляй их кувыркаться, нас накрывай невидимостью.

— Я… попробую, — неуверенно пробормотала иллюзионистка, а я чуть не хлопнул себя по лбу. У неё же минус два ранга после свадьбы, а я ей задания раздаю…

«Я помогу! — услышал я голос сына. — Недолго».

Передавать жене ответ не пришлось, она всё и так почувствовала и принялась за работу.

Император растерянно переводил взгляд с копий в постели на меня, а за дверью спальни уже слышались лязг мечей, выкрики и стоны раненых. Я поставил на нас щит крови для надёжности, а затем, подумав, добавил и радужный щит сверху. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

«Михаил Юрьевич, с востока к вам приближается кавалькада всадников, не меньше десяти человек. Ориентировочное время прибытия десять-пятнадцать минут. Задержать?»

«Нет».

По всадникам было два варианта: либо предатели, либо подмога… Я сильно сомневался, что второй вариант.

Отправив комарих за образцами крови, я цинично решал, стоит ли вмешиваться в чужой переворот. Один раз мы уже вмешались…

«Йорд, прикрывай Тэймэй с сыном, если что переноси в Хмарёво».

«Принято».

Идея только обретала свои очертания, но кровь уже взбурлила в жилах от предвкушения. Я обернулся к императору:

— Будешь должен. И одним лишь основанием рода не отделаешься.

Тот судорожно кивнул и на всякий случай совершил оборот, покрывшись жёсткой короткой шерстью, отрастив кошачий хвост и лапы с когтями и слегка озверев на лицо.

К этому моменту дверь в покои императора выбили, и первой вошла, судя по наряду, одна из жён или наложниц Тенбю. За ней ворвалось три снежных вихря, которые поразительно напомнили мне Кирану, сливающуюся со стихией, или каролийских барсов из моего родного мира.

Тэймэй не растерялась и даже отыграла от лица своих копий короткую схватку, где её тётя отбивалась веерами, а император схлестнулся в рукопашную с нападавшими, забрасывая тех атакующими артефактами. О существовании их иллюзионистке рассказал сам правитель, указав, где искать и как активировать. Вот только копии сильно проигрывали в скорости.

Пока лже-императора с зазнобой убивали, я получил кровь всадников из движущейся кавалькады и заодно сравнил её с кровью жены-предательницы, первой вошедшей в покои. И вот даже не удивился, что кровь оказалась родственной. Удивило не это, а род, которому она принадлежала. Род Аканезуми.

— Вот же упрямцы! Привыкли всё доводить до конца.

А тем временем трагедия смены власти перешла ко второму акту, когда тела убиенных возлежали на полу в растёкшихся лужах крови, а исполнители требовали закономерной расплаты, вернув себе человеческие тела.

Стоило вихрям улечься, как в комнате оказалось три мужчины в меховых безрукавках с длинными волосами, сплетёнными в косы. Они о чём-то яростно спорили с предательницей. Буквально следом в покои ворвался ещё один снежный вихрь, и, когда снежинки осели, мы с Тэймэй, не сговариваясь, воскликнули:

— Киртас⁈

Тот даже дёрнулся нервно, будто расслышал своё имя, но щит крови надёжно заглушал ещё и звуки.

— Вы ещё и убийцу знаете?

— Я ещё и заказчика знаю, — ответил я императору, размышляя, каким боком здесь оказались восьмиреченцы. В моей голове плохо сопоставлялись их моральные принципы с заказными убийствами.

Перебранка набирала обороты. В покоях появился ещё один человек, явно не из местных. Он-то и вёл переговоры с предательницей.

Император и вовсе стоял обескураженным, видя, как одна из его жён уговаривает исполнителей подождать, пока приедет её дядя и примет работу.

— Он был посредником и знал про убийство, — тихо комментировала мне Тэймэй разговор. — Аканезуми на подходе, он и будет платить.

Посредник отошёл к охотникам и принялся им что-то втолковывать, но Киртас был в ярости.

— Мы не убийцы! — послышался его тихий, но полный гнева голос.

— Да какая вам разница? Ну, не похищали они никого! Вы свои деньги отработали. Получите и исчезните!

Из огрызков фраз стало понятно, что Киртаса и его людей обманули, использовав втёмную. Ну хоть одной проблемой меньше. Можно не переживать, что приёмный отец сестры стал холоднокровным наёмным убийцей.

— Да сделайте же что-нибудь! — зашипел шёпотом японский император.

— Я и делаю, — улыбнулся я, — собираю информацию и дожидаюсь заказчика, чтобы одним махом искоренить гнездо заговорщиков. И уж простите, но в следующий раз рекомендую изменщиков убивать либо подводить под кровную клятву верности, а не торговать честью на аукционах.

Император заткнулся и принялся смиренно ожидать развязки. Я же обратился к Гемосу, случайно созданной мною форме жизни, подсаженной Аканезуми ещё в лечебнице в Москве:

«Готов устранить засранца?»

«Всегда готов, господин!»

«Тогда слушай, что нужно показать…» — и я принялся пересказывать признаки красной оспы, описанные чиновником в императорской канцелярии.

* * *

Князь Аканезуми гнал лошадей. Когда ему сказали, что нашли исполнителей для заказа, он тут же сорвался в дорогу. Пришлось объезжать крупные города из-за карантина, но это меньшее из зол, главное, что этих дикарей потом никто не хватится.

Прихватив с собой десяток самураев и одного незарегистрированного в империи русов мага смерти, Акио планировал подчистить концы за своими делами и спихнуть всё на небезызвестного графа, из-за которого его планы пошли прахом и обошлись в баснословные для рода двести миллионов золотом. Хвала Лесной Мыши, у императора хватало детей для занятия престола и для смещения засидевшегося на нём отца. Не вышло с одним, выйдет с другим.

Очень удачно случилась эпидемия красной оспы, как раз можно будет и Есихито упокоить, списав всё на заразу. Главное — удостовериться, что император мёртв. А уж это он хотел увидеть своими глазами.

Акио перешагнул через рассечённые трупы охраны Его Императорского Величества. Ворота имения были распахнуты стараниями племянницы Акио, упростив задачу нападавшим.

«Алая кровь на белоснежном снегу… символично. Об этом стоит написать хокку, списав всё на красную оспу», — успел подумать князь Аканезуми, поднимаясь по деревянным ступеням на второй этаж, где располагались покои императора.

За ним по пятам следовали маг смерти и самураи. Исполнителей оставлять в живых никак нельзя было.

В памяти оставались все свидетельства триумфа: выбитые двери осквернённой опочивальни, шёлковые расписные ширмы, колышущиеся от ветра из открытых окон, сбитые простыни на едва остывшем ложе и тела императора и его девятой жены, невидящим взором уставившиеся в деревянные балки потолка. Вокруг его политического врага растекалась лужа крови.

Акио не поленился самостоятельно проверить пульс у тел и после отдал приказ магу смерти:

— Перепроверь.

Тот склонился над телами в шаге от триумфа Акио и вдруг поднял на заказчика хмурый взгляд, раздвоившись.

Князь Аканезуми не успел запаниковать, у него побелело в глазах, желудок свело в болезненном спазме, и Акио вывернул скудный завтрак себе под ноги. Его бросило в жар.

— Воды-ы-ы, — прохрипел он, пытаясь нащупать за поясом универсальное противоядие.

В трясущиеся руки племянница вложила фарфоровую чашку и тут же с криком отпрянула от него.

— Что⁈ — не мог сфокусировать взгляд Акио, чтобы понять причину страха племянницы. — Что там?

— Оспа! Спаси и сохрани нас, Мышь Лесная! У него красная оспа!

Князь не успел возмутиться, что заразиться попросту не мог, как на его теле стали надуваться нарывы и тут же лопаться, разбрызгивая розовую сукровицу вокруг.

Самураи с ужасом смотрели на собственного господина. Закон предписывал убивать и сжигать всех заболевших, но клятва служения…

— Убей его! Я оплачу! — услышал он истеричный крик племянницы, прячущейся за спину пришлому магу смерти. Акио попытался поднять руки с чашкой и глотнуть воды, но сознание окончательно сдалось болезни. Уже падая, он заметил, как от мага смерти отделился сгусток чёрной магии и полетел ему в солнечное сплетение.

* * *

— У него оспа! Оспа! Нам всем конец! — истерил на ухо император, Тэймэй вся напряглась, испуганно глядя на умирающего врага.

— Нужно уходить! — взвинченным от нервов голосом отозвалась тётка жены.

— Миша…

— Молчать! — огрызнулся я, укладывая самураев, предательницу и мага смерти поспать.

Когда враги рухнули на пол, восьмиреченцы во главе с Киртасом обернулись снежными вихрями, изготовившись к обороне.

Я вышел из-под щита:

— Не того опасаетесь, — обратился я к приёмному отцу сестры. — Вас посредник в тёмную использовал. Он знал, куда и на что вас отправляет.

Посредник рванул к двери, но осел на пол с четырьмя ножами в спине. Киртас вернул свой человеческий облик. Ему явно было не по себе, что я стал свидетелем их позора.

— Мы ошиблись, и вина за это полностью на мне, — опустил голову охотник.

— Не кори себя. Вы никого не убили, — попытался я успокоить Киртаса, но, увидев его неверящий взгляд, добавил, — потом объясню.

Сам же присел возле добитого магией смерти Акио Аканезуми. Закрыв труп собой от взглядов императора и его жены, я сделал надрез на теле князя и позвал Гемоса:

«Выходи, пока его не сожгли».

«Господин вернулся! Господин не оставил!» — услышал я робкие возгласы искренней радости.

«Своих не бросаем!» — успокоил я своё творение и приложил макр с запиткой от собственной крови, чтобы Гемосу комфортней было располагаться во временном пристанище.

«Спасибо, господин!»

Макр с алого сменил цвет на чёрный, принимая в себя неизвестную форму жизни.

«А скажи-ка мне, почему не сообщил, что твой носитель отдал приказ о начале охоты на меня и мою жену за миллион золотом?»

«Он не отдавал!» — последовал изумлённый ответ от Гемоса.

«В смысле?» — моему удивлению не было предела. А за что мы тогда заплатили десять миллионов золотом?

«Проверьте сами, господин! Я не вру!»

Хм-м-м… Собственно, а почему бы и нет? Я опустил пальцы в кровь Акио и принялся считывать его воспоминания. Спустя пять минут я задумчиво вытирал пальцы о его кимоно, раскладывая информацию по полочкам. Старый интриган, конечно, был виноват, что заказал нас виконту Окойя и очень хотел втянуть кузена Тэймэй в переворот и реставрацию сёгуната, но золотом за наши головы он и не думал платить. Вот подставить чужими руками, да!

Но кто же тогда? Об убийстве виконта моими ручками Акио узнал от братца-оборотня. Но смерть Окойя ему была безразлична. Кто?

Вспомнилась фраза императора перед самым нападением при обсуждении будущего князя Меказики. Убитый мною дядя был Окойя по матери.

«У меня здесь императора скоро удар хватит, — коротко прокомментировала Тэймэй ситуацию под щитом крови. — Это же не оспа?»

«Нет. Это её имитация, но императору знать об этом не обязательно, будет сговорчивей».

«Поняла», — с усмешкой в голосе ответила жена.

«Спроси у тётки, в роду Аканезуми был кто-то из рода виконта Окойя?» — решил я перепроверить смутную догадку.

«Это я тебе и так скажу. Мачеха князя Акио — двоюродная бабка погибшего виконта».

«Вот с-с-сука! — восхищённо протянул я, складывая пазл. — Виртуозно подставить две княжеские семьи под удар, чтобы отомстить за смерть внука и привести к власти свою кровь. Ну хороша же бабуля!»

«Ты о чём?» — не совсем поняла мои восторги супруга.

«Нашёл заказчицу наших голов среди наёмников, — коротко прокомментировал я. — Нам пора убираться отсюда и позволить сжечь всё дотла».

— Киртас, забирай своих парней, в горах на выступе над долиной найдёшь мою пятёрку кровников. Дожидайтесь нас там.

Охотник кивнул и исчез снежным вихрем вместе со своими бойцами.

Я же снял щит крови и обратился к бледному, как мел, императору:

— Под щитом вам ничего не угрожало. Я там не побоялся оставить собственную беременную жену, так что прекращайте прощаться с жизнью.

— Но красная оспа передаётся по воздуху, — просипел император.

— Чушь. Она передаётся через прикосновение, — тут же возразил я и заметил, как император с женой невольно сделали шаг назад. — Я тело князя очистил. Теперь вам решать, что делать с предателями.

— А как же исполнители?

— Вас они не убили. Теперь это моя забота. И не вздумайте им мстить. Их так же отыграли в тёмную, как и вас с этой поездкой, скорее всего.

Император скривился, не желая признавать собственных промахов, но меня мало заботили его чувства.

— Я жду грамоту на создание нового рода и указания, куда доставить юного Кайто Меказики.

— Прямо сейчас? — удивлённо оглянулся по сторонам император, указывая на живописную картину множества тел вокруг: живых и не очень.

— А что вас смущает? — косил под дурачка я, оглянувшись и обнаружив в углу комнаты письменный стол со всеми необходимыми принадлежностями. — Бумага и чернила есть, император тоже, личная печать и сургуч в наличии. Прошу!

Я шутливо указал на подушечку у стола, призывая императора не затягивать.

— И они не проснутся? — встревоженно уточнила тётка Тэймэй, всё же решившая накинуть халат на голое тело.

Я отрицательно покачал головой. Императору ничего не оставалось делать, кроме как сесть и писать. Он старательно выводил иероглифы, лишь единожды оторвавшись от бумаги:

— Родовое гнездо и фамилия рода?

— Такесима и Эсфес, — ответила за меня Тэймэй. — Глава — я, готова проставить оттиск родовой печати.

— А как же род Инари⁈ — изумлению императора не было предела.

— Акиро возьмёт под руку, — пожала плечами жена, будто только что не отдала главенство в древнем княжеском роду своему главному врагу.

— Но как же… — растерялся император, — … развод… Есихито так надеялся на брак…

— У меня минус два ранга, — горько усмехнулась Тэймэй, — богиня «наградила», я едва в границах золотой книги даймё. Найдёте ещё кого-то. Зато теперь можете не опасаться конкуренции.

Император встал с подушечки и подошёл к Тэймэй, со слезами на глазах обняв её.

— Да хранит тебя твой Эсфес и да оградит от чужих «наград».

— Он и хранит, — улыбнулась супруга, глядя на меня через плечо императора.

* * *

В Осаку мы возвращались проколом. Кайто необходимо было передать принцу Есихито на поруки в новый императорский дворец и зарегистрировать грамоту на основание рода Эсфес в Канцелярии Императора. Самого котяру мы оставили всё там же. Как уж он там решит разделаться с предателями было уже не наше дело.

Мне же предстояло разобраться с деятельной бабулей из рода Окойя.

— Что там хоть за магичка? — поинтересовался я у жены. — Чего ждать?

— Маг жизни, серебряная книга даймё, кажется, — принялась просвещать меня Тэймэй. — С ней история была какая-то мутная. Я из детства помню. Папа возмущался, что её продали практически на убой за долги. Но, судя по тому, что она жива до сих пор, я запомнила что-то неправильно, — развела руками иллюзионистка. — А так ранг пятый-шестой, должна бы выглядеть юной прелестницей, а не бабулей с такой специализацией.

— Они где-то у озера живут. Далеко?

— Озеро Кавагути, префектура Яманаси, — сморщила носик жена. — Далеко, неделя пути, не меньше.

Меня такой вариант не устраивал. У меня и так дел по горло, чтоб здесь застревать на неделю. Райо когда-то мне сказал, что эрги могут переместиться в любое место по координатам. Мне же для этого зачастую требовалась чья-то кровь, как маяк для перемещения. Что ж, пришла пора опробовать вариант «дедушки». Как выглядит озеро, я видел из воспоминаний Акио Аканезуми. К тому же у меня были образцы крови князя, чтобы найти скопление его родни и переместиться сразу туда.

— Ты уверен, что хочешь пойти сам? — в который раз переспросила у меня жена.

— Уверен. Вопрос с охотой нужно закрывать. Иначе нам жить спокойно не дадут.

— Нам и так не будет спокойной жизни, — буркнула себе под нос Тэймэй, провожая меня взглядом в прокол.

— Не скучай, я быстро! — чмокнул я жену в нос и отправился в поместье князей Аканезуми.

Хм… Я почти попал куда нужно. Это «почти» крылось в деталях. Прокол открылся не куда-то на берег озера, а на его поверхность, покрытую тонким слоем льда. Тот закономерно не выдержал одного увесистого змея и раскололся, окуная меня в зимние воды. Выбраться в звериной ипостаси у меня не было никаких шансов, лёд крошился, не выдерживая моего веса, потому пришлось менять ипостась на человеческую.

Разогнав кровь по телу, чтобы согреться, я принялся выбираться ползком по тонкому льду в сторону берега. Для полного счастья на моём пути то и дело попадались полыньи, присыпанные снежком. Парочку я не смог обползти и решил попросту переплыть.

Вот где-то на середине второй полыньи я и вспомнил про крылья. Этажности моих словесных конструкций могли бы позавидовать грузчики в порту и куртизанки в столице. Дальнейший путь прошёл в воздухе. На берег, казалось, почти бесконечного озера я рухнул, раскинув руки и вглядываясь в ночное небо с незнакомыми созвездиями.

— Долго ещё валяться будешь? — прокряхтел старческий голос, и в меня ткнули настоящей клюкой. — Во мне не так много сил осталось, чтобы ещё и своего будущего убийцу лечить.

Отправить