Глава 21

Пока Паук в срочном порядке организовывал десант на условно дружественную территорию, у меня ещё было несколько дел, решить которые никто другой не смог бы. Первое из них заключалось в посещение Обители крови. Предупредив своих женщин и Райо, где нахожусь, я отправился заниматься некогда самым любимым делом.

При всей своей неусидчивой заднице, находящей приключения в самых заурядных ситуациях, я любил тишину библиотек и спокойствие лабораторий.

Сейчас же мне самому предстояло стать библиотекой и систематизировать некоторые свои знания для восполнения пробелов в процессе обучения в Цитадели. Причём большинство моих изысканий должны были касаться не столько знаний, сколько традиций, методов обучения и моральных императивов, которые прививались нам. Без наставников корвусам очень легко было свернуть не на тот путь и оказаться в рядах отступников.

Я задумался. Конечно, личный опыт — это прекрасно. Но твёрдую руку над разновозрастными раздолбаями никто не отменял. А что если…

Не все маги крови оставались в Обители до конца дней своих. Многие уходили, достигнув потолка возможностей. Опять же, некоторые развивали собственную узкую специализацию и достигали в ней вершин. Общий уровень им был не интересен, если их личный дар позволял жить безбедно и безопасно до конца условно бесконечной жизни. Артефакторы, зельевары, проклинатели, целители… Существовало великое множество даров Матери Великой Крови и не меньшее количество носителей их, покинувших Обитель давным-давно.

А что если? Я поднялся на вершину Башни и посмотрел на таблички двенадцати возвысившихся магов… Кого-то из них уже не было в живых, в адекватности остальных я уже и не был уверен.

— Нет, вас я точно звать не стану.

Пальцы сами по себе прошлись по началу моего собственного имени, вырезанному в камне. Почему все были уверены, что я улечу? Или же все хотели, чтобы я не мозолил им глаза своей исключительностью?

Я прикоснулся к ковчегу, тот запульсировал силой в такт моему сердцу. Сейчас, когда магия текла во мне без ограничений, я будто даже дышал полной грудью, наслаждаясь каждым тактом биения крови и силы.

Я пустил себе кровь, формируя веретено. Заклинание самое простенькое, не предназначенное для атаки или защиты. Это был один из начальных вариантов накопителей знаний. Маг сплетал свои мысли в нить и наматывал их на веретено. Этому обучали ещё в Цитадели, а на этапе перехода в Башню переходили на создание макров.

Но для моих целей веретено сейчас подходило более чем. Я сплетал нить-приглашение для магов, когда-то покинувших Обитель. Обитель нуждалась в них, чтобы сердце её снова сделало удар, а коридоры-артерии вновь наполнились потоками молодых корвусов.

Все мы, когда-то обучавшиеся в Обители, отдавали капли своей крови на входе. Образцов-адресатов было предостаточно. И я множил веретено, вплетая в него призыв помочь возродить родную Обитель.

Как когда-то я призвал эргов на помощь собственной кровью, так и сейчас я призывал братьев и сестёр, живших до меня и после. Братство крови нерушимо, кто бы и что бы не думал по этому поводу.

Образцы крови из входного артефакта зависли вокруг меня, словно личная библиотека крови. Кончики тысяч веретён окроплялись кровью адресата и отправлялись передавать моё приглашение:

«Обитель нуждается в вас, как вы когда-то нуждались в ней!»

* * *

Пока Михаил решил пропасть ненадолго, Киране пришлось взять на себя роль радушной хозяйки. Гостей нужно было разместить, успокоить и подлечить по возможности, а также сформировать ударный кулак эргов на случай помощи брату.

Почему-то она была уверена, что Миша явно не отсыпаться отправился. Причиной тому была пропажа Агафьи. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы сопоставить факты. А уж когда оказалось, что пропала ещё и Хельга, Кирана начала бить тревогу. Обычно датчанка не отходила ни на шаг от Асты, воспитанницы брата и Лавинии Вулкановой. Следовательно, забрать её могли только против воли. А зная принципиальность брата в вопросе кровных клятв, тот, судя по всему, отправился в одиночку вызволять женщин. Подтвердили её опасения Тильда с Эоном, каким-то невообразимым способом умудрившиеся отправиться на зов брата, помочь ему и вернуться обратно за считанные минуты.

Подруга Михаила объяснила всё разницей во времени, и для Кираны фраза Михаила об отсутствии в сутки, может, чуть дольше заиграла новыми красками. Это же год-полтора в чужом мире в одиночку воевать.

Затем жена брата вместе с Тильдой и вовсе отправились в какое-то убежище к Комаро, но вскоре вернулась. Райо только успевал мотаться туда-сюда, выполняя поручения брата. Киране же было слегка не по себе от того, что она была не в курсе событий. Она надеялась на большее доверие от брата, но затем всё же собралась и задавила любые негативные эмоции внутри. Немало поспособствовал этому Ксандр.

Заметив, что Кирана мрачнее тучи, охотник верно понял направление её мыслей и пресёк их на корню:

— Скажи, ты в одиночном бою много болтаешь?

Сперва она не поняла, к чему вопрос, но спустя минуту все шестерёнки в возмущённом женском мозге встали на место, и ей стало даже стыдно.

— Я не знаю всей ситуации, но твой брат привык делать, а не говорить. Когда ему нужна помощь, он чётко отдаёт приказы, не размениваясь на пустой трёп, ведь он может стоить кому-то жизней. Более того, судя по его стилю боя, он привык воевать именно в одиночку, чтобы не рисковать никем из близких. Он не обижает тебя недоверием, он действует соразмерно ситуации. Тебе же необходимо обеспечить ему порядок в тылу. Как только у него появится время на предметный разговор, он с тобой свяжется.

Кирана пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, упираясь лбом в плечо Ксандру и успокаиваясь.

— Спасибо.

Охотник её осторожно приобнял, однако же ничего лишнего себе не позволял.

— Выше нос, утро вечера мудренее. Нужно только пережить этот вечер.

И они его переживали, крутясь, как белки в колесе. Провожая Мангустова с его невестами, Кирану окликнули, приглашая в императорский шатёр на вежливую беседу.

«Как же, беседу. Допрос это будет», — нахмурилась охотница и с гордо поднятой головой отправилась за пределы форта, где был разбит имперский палаточный городок. Рядом с ней шёл Ксандр, всегда умудряясь оказать молчаливую поддержку.

В шатёр они вошли вместе, хоть стража на входе и попыталась остановить Ксандра.

* * *

Пётр Алексеевич хмуро разглядывал вошедшую пару. И в одиночку княгиня Виноградова была тем ещё орешком, а уж в паре с Искандером Кёпеклери разговор предстоял не из лёгких. Андрей в какой-то мере склонил чашу весов императора в сторону невмешательства, но Петру Алексеевичу нужны были ещё некоторые недостающие факты, чтобы окончательно смириться с подобным положением дел.

— Ваше Императорское Величество, — поприветствовали вошедшие императора.

— Доброго здравия, княгиня, шехзаде, — отступил от протокола приветствия Пётр Алексеевич, у которого язык не повернулся пожелать «доброго вечера». Не после такой бойни. — Присаживайтесь. Хотел бы обсудить с вами ситуацию. С Михаилом Юрьевичем мы уже разговаривали, да и сын весьма однозначно высказался по ситуации, но… полной картины составить так и не удалось.

— Ваше Императорское Величество, — Кирана криво улыбнулась одной половиной лица, — мы все обладаем лишь фрагментами картины событий, в которых сами принимали участие. На поле боя была самая настоящая вакханалия смерти. Маги смерти в прямом смысле слова высохли, про лекарей и магов жизни я и подавно промолчу. Поэтому я сейчас, как Вы, пытаюсь воссоздать картину событий. Я согласна ответить на ваши вопросы, но и вы меня тогда будьте добры, просветите по некоторым вопросам.

— Что ж, вполне уместное в данном случае информационное сотрудничество, — кивнул император. — Тогда я задам несколько своих вопросов, а затем вы свои. Согласны?

Кирана кивнула, но на спинку кресла не откинулась, держа спину прямо.

— Меня интересует были ли, кроме захватчиков, на поле боя твари изнанки? Показания расходятся, а мне бы хотелось понимать степень опасности этих вооружённых формирований. Если они могут подчинять себе тварей изнанки, я должен об этом знать.

— Здесь мой ответ однозначен, — ответила княгиня Виноградова, — так называемые «твари» были с нашей стороны, — ока указала подбородком в сторону Искандера Кёпеклери, — вот сидит одна из них. Когда случился прорыв, все, кто имели вторую ипостась, более устойчивую к физическому урону, обернулись. Размеры шехзаде Искандера на свадьбе у Белухиных Вы и сами видели, немудрено спутать с тварью изнанки, согласитесь.

— Мне сказали, что у вас есть отряд оборотней, — решил повернуть разговор в интересующую его тему император.

— Кого у нас только не оказалось, — кивнула Кирана. — Я думаю, не открою вам великий секрет, что наш дед, барон Комарин, собирал уникумов среди простолюдинов без покровителя. Местность без доступа к божественной магии вызывала некоторые сложности при формировании дружины. Территории у нас сами знаете какие для защиты, поэтому брат продолжил начинание деда и планомерно искал оборотней. Так у нас собрался небольшой отряд двуипостасных. Те же Полозовы и вовсе вошли вассалами к брату.

— Численность?

— Что-то около четырёх десятков, — не стала уворачиваться от ответа Кирана, — но это на два форта. Здесь по счастливой случайности собрались все для обеспечения безопасности по случаю свадьбы главы рода.

Император кивнул. После родовой войны с Крысиными Пётр Алексеевич не поленился поднять все материалы дела и ознакомиться с деяниями Комариных. Там же были и сводки по политике формирования гвардии рода. Дорогостоящей, стоило признаться, политике, но весьма эффективной, если о прорывах на их землях практически ничего не было известно. Четыре десятка оборотней на четыре тысячи квадратных километров — это пшик, не заметишь. Но собранные в одном месте они действительно могли вызвать подобный эффект. Горячку боя тоже никто не отменял.

— Второй вопрос касается личных дел рода, но я обязан его задать после разговора с сыном.

— Задавайте, но не обещаю, что отвечу.

— Сын сказал, что пришлая магия агрессивна, словно хищник или паразит. Кроме того, она ищет любые пути для распространения.

— По моим ощущениям, так и есть, — кивнула княгиня Виноградова и невольно вздрогнула. — Я думала, меня в прямом смысле слова на изнанку вывернет под её воздействием. Чем сильнее магия, тем сложнее переносились удары. Это уже мы потом выяснили.

— Кто у вас пропал? — задал скользкий вопрос Пётр Алексеевич, чтобы оценить «аппетиты» вторженцев.

Кирана молчала с минуту, но ответила:

— Я надеюсь, эта информация не уйдёт дальше Вас. — Дождавшись кивка императора, она продолжила: — Пропала баронесса Агафья Комарина и датская подданная Хельга Бизоненс.

Император нахмурился. У него в голове не укладывалась связь между этими столь разными по возрасту, опыту и силе женщинами. Потому он высказал свои недоумения вслух.

— Вот здесь мы сами удивлены выбором не меньше вас, — развела руками Кирана. — Сошлись на предположении, что эти две особы оказали наименьшее сопротивление. Баронесса была без сознания последний месяц, а Хельга, в принципе, тщедушна и слаба здоровьем. Мы же отбивались, как могли, и даже супруга брата успела снести несколько голов мечом.

— Кирана Юрьевна, а где ваш брат? — задал последний вопрос император. Что-то царапалось у него на подкорке, но он никак не мог ухватить мысль.

— Он мне не отчитывается, но, зная его, скорее всего, носится по территории и решает неотложные вопросы, — ушла от ответа на вопрос Кирана и тут же задала свой: — Ваше Императорское Величество, вы останетесь на прощание?

— Не думаю. Всё же это внутреннее дело рода. По части Министерства обороны останется Данила Андреевич.

Беседа продолжилась, но теперь уже Кирана задавала свои вопросы, а император честно отвечал выкладками от магов смерти и лекарей. Разговор занял без малого полчаса, но оба собеседника остались довольны ответами друг друга.

— Кирана Юрьевна, хочу, чтоб вы передали брату, — Пётр Алексеевич специально оставил этот акцент напоследок, — несмотря на отзыв вассальной клятвы, что бы ни случилось, и мои дети, и я будем добрыми друзьями рода Комариных и Виноградовых.

— Я обязательно передам, — кивнула серьёзно княгиня. — Надеюсь, больше не наступит тот день, когда нам придётся сомневаться в слове, данном императорской кровью.

Пётр Алексеевич нахмурился.

«Вот дрянная девка, одной фразой чуть ли не в дерьмо окунула, — подумал император, с разочарованием понимая, что женская злопамятность куда хуже мужского гнева. Если Комарин сделал вид, что ситуация исчерпана отзывом вассальной клятвы, то его сестра прямо намекнула на Машкины промахи и язык без костей. — В следующий раз нужно быть более осмотрительным в формулировках и упоминать только сыновей и себя, а ещё лучше Андрея и себя».

* * *

Пока же «письма» доставлялись, я занялся ещё одним немаловажным делом. Необходимо было посмотреть, что происходит на границе с Великой пустыней. О том, что там неспокойно, я узнал из воспоминаний Альба. И как бы мне не хотелось остаться в стороне от происходящего, но местные полубоги покинули здешний мир с моей помощью, а значит, совсем оставить без внимания проблемы Пустыни я не мог. Хотя бы ещё и потому, что от Обители до Пустыни было рукой подать. Каролийский хребет, конечно, служил естественной защитой от местных тварей, но большинство катастроф начинались с самонадеянности.

На границу я перешёл проколом, впервые задумавшись, что подобные возможности, скорее всего, унаследованы от Райо, хоть и в несколько изменённой форме. Без них мне бы пришлось туго. Экономия времени получалась колоссальная. А уж какие перспективы это открывало в тактическом плане…

Переноситься сразу в Пустыню не стал. Ковчег меня заверил, что мне там безопасно, но я хотел сперва осмотреться.

Прокол выходил между двух скал, издревле считавшихся воротами в земли песков. Одна скала напоминала разъярённую кобру с раскрытым капюшоном, а вторая — стоящего на задних лапах дракона с распахнутыми крыльями. Вот только опознать в скалах скульптуры после тысячелетий разрушения под ветрами и песками было практически невозможно. Да и сами размеры впечатляли, скорее заставляя верить в естественную эрозию скал, чем в подобные технические возможности давно погибшей цивилизации аспидов.

Я рассматривал стену песка высотой чуть ниже пиков Каролийского хребта и тихо присвистнул. Перелететь её было нереально, но меня отчего-то манил именно песок. Он будто нашептывал мне:

«Будь как дома… Мы заждались… Слишком давно… Срок истекает… Поторопись».

М-да… Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Даже на всякий случай проверил даром крови и Рассветом на наличие живых существ поблизости. Но никого не было. Со мной действительно разговаривали то ли ветер, то ли пески, то ли пустыня.

В ипостаси эрга я поднялся в воздух, пытаясь лететь более-менее ровно, но, как верно заметил Райо, это тело обрело крылья вопреки законам эволюции. Менять ипостась на человеческую было опасно хотя бы потому, что скорость, с которой ветер поднимал песок в стену, с лёгкостью могла рассечь кожу. Потому, собравшись с силами, я поднимался всё выше, желая разведать, что же там за стеной.

План мой увенчался неудачей. Я поднимался всё выше и выше, но вал песка закрывал горизонт. Над пустыней закручивался огромный песчаный ураган. Пока ещё скорость движения масс песка была не очень быстрой, но этого уже было достаточно, чтобы полностью скрыть всё происходящее в Великой Пустыне.

«Да что у вас там случилось?» — задавался я вопросом. Не раз и не два я попадал в песчаные бури вместе с пустынниками, но они длились недолго и не занимали таких территорий, проходя волной из центра к границам пустыни, словно круги по воде от брошенного камня.

Я раскинул поиск по крови на максимальную дальность. Сигнатур не было вообще. Пески и раньше норовили перебить чужую магию, но чтоб вот так. Я в недоумении кружил вдоль песчаной стены в поисках просвета, но его не было. Тело начало уставать, требуя возвращаться на грешную землю и дать крыльям отдых. Спускаясь, я просканировал далёкую землю и с удивлением обнаружил в глубине пустыни живые точки. Люди были, но ушли глубоко под землю, спасаясь от урагана.

Сделав себе зарубку в памяти отправить сюда кого-то из кровников для наблюдения, я вернулся к себе в башню. Необходимо было готовить плацдарм для своих людей и ввести в курс дела сестру. За всеми перипетиями я даже не сообщил ей последние новости. Нужно было исправляться.

* * *

Кречет негодовал. Он почувствовал, как древнее родовое проклятие, созданное несколькими богами, вдруг просто испарилось. Душа, сотни тысяч лет обречённая страдать за свою наглость, выскользнула из цепких когтей Кречета. Как же так⁈

Кто посмел? Кто-то из местных объединился за его спиной? Нет, не могли. Там не меньше дюжины богов нужно было. Но тогда кто? Рванув вслед за лопнувшей нитью, соединявшей проклятую душу и его, Кречет успел увидеть лишь дюжину фигур в серебристых балахонах. Причём, одна из них показала ему на прощание средний палец перед исчезновением, чем вызвала бурю ярости. Но ничего, он успел кое-что почувствовать. След… тончайший след, ведущий от нахалки к кому-то из местных богов. Он найдёт к кому и заставит чужаков расплатиться за свою наглость. Или он не Кречет, величайший из местных богов.

Отправить