Глава 20

Как бы Ольга не храбрилась, но она боялась самого процесса снятия проклятия. Процесс наложения и сопутствующих пыток навсегда отпечатался в её памяти. Что если для вытравливания понадобятся такие же эмоции?

Гель полностью поглотил её тело, оставив на поверхности лишь лицо. Она закрыла глаза и попыталась расслабиться. Спустя пару минут гель перестал холодить кожу и приобрёл температуру тела, позволив эмпатке расслабиться и даже задремать от усталости и опустошения. Ожидания боли никак не оправдались.

Ольга как бы со стороны видела своё распятое и изувеченное тело на поле битвы. Её долго пытали и качественно прокляли в назидание остальным. Как же это так, посметь присвоить себе бесконечный источник энергии? Немыслимо. В этом мире конкурентов хватало и без неё.

К виду своего тела она привыкла быстро, но изрубленное тело нерождённого сына вновь разбудило те давно и глубоко упрятанные чувства, что терзали её тысячелетиями. Она не удержалась и взвыла, присев рядом с малышом. Эмпатка хотела хотя бы раз взять его на руки, но прозрачная ладонь прошла сквозь тело, и слёзы градом покатились по её щекам.

Не сразу Ольга поняла, что не одна внутри своего сна. Теперь уже по-настоящему испугавшись, она забралась внутрь кратера, чтобы насыпь скрывала её от поля боя. Эмпатка слышала шелест ткани и чавканье кровавой грязи под ногами, а затем женский голос выругался:

— С-с-суки!

Ольга осторожно выглянула из-за насыпи и увидела, как женщина склонилась над телом её сына. А дальше незнакомка невероятно красиво запела. Её спутники поддержали песнь, и вскоре над полем боя хрустальными колокольчиками зазвенела магия голосов. Серебряные лианы вырывались из-под земли и впивались в давным-давно погибшее тело Ольги и её сынишки.

Когда песня умолкла, Ольга услышала громкий и требовательный детский крик, который полоснул её по сердцу не хуже настоящего меча. Эмпатка рискнула ещё раз выглянуть из-за насыпи, чтобы увидеть, как женщина берёт на руки малыша.

— Не торопись, милая, — ворковала она, удлинившимся когтем отсекая пуповину. — Дай мамочке время, и ты обязательно придёшь в наш мир!

Ольгу прошибло холодным потом. Это оно. Это было оно! Они разорвали проклятие. Но теперь у неё, видимо, будет не сын, а дочь… Слёзы текли без остановки, но теперь это были слёзы облегчения и счастья. Они смогли!

Ходоки ушли так же неспешно, как и пришли. Услышав на грани слышимости разъярённый крик кречета, Ольга вздрогнула от воспоминаний и заметила, как незнакомка в серебряном балахоне с ребёнком на руках, не оборачиваясь, показала за спину средний палец.

«Так тебе, сучёныш! Ты не всесильный! И на тебя есть управа!» — с этой мыслью Ольга проснулась.

* * *

Я смотрел, как в Ольгу впиваются серебряные змеи магии, высасывая черноту из её тела и души, но никак не мог понять, почему цвет не розовый? Разве Рассвет и Закат и не имели другую цветовую гамму?

Отчаянно хотелось вмешаться, но ковчег остановил меня:

«Не стоит. Они знают, что делают. Найады никогда не дадут в обиду ребёнка».

«Какого ребёнка? — недоумевал я. — И почему мы не участвуем, если тоже имеем ковчег?»

«Нерождённого, на котором закляли несчастную, — коротко пояснил ковчег, видимо, как-то наблюдая за процессом. — И мы участвуем. Мы проложили им дорогу, указав координаты во времени и пространстве. На остальное у нас пока силёнок не хватит».

«А кто такие Найады?» — ухватился я за неизвестное слово, желая получить хоть какие-то подробности.

«Один из дюжины местных родов. Имели вторую ипостась огромных змей, чем-то похожих на кобр. Ты в обороте на них больше похож, чем на…» — ковчег резко замолчал.

«Договаривай уже!»

«Не положено. Доступ временно ограничен».

«Ты не забыл, кто тебя создал?» — на всякий случай напомнил я ковчегу расстановку сил.

«Не положено. Доступ временно ограничен», — механическим безэмоциональным голосом повторил ковчег.

Ай, боги с тобой. Меня уже порадовала оговорка «временно», так что узнаю со временем. Сейчас других проблем хватало.

Ольга плакала, слёзы текли без остановки, но тихо, без надрыва. Я не хотел знать, что ей приходилось переживать в собственном сне.

Когда спустя пару минут она испуганно дёрнулась и попыталась выбраться из сковывающей её тело густой жижи, глаза эмпатки сияли ярче звёзд.

— У них получилось! У них получилось! Я видела!

Я помогал девушке выбираться из саркофага, а она доверчиво прижималась ко мне своим нагим телом, что вызывало во мне вполне ожидаемые реакции.

Завернув Ольгу в плащ, я, наконец, смог выдохнуть. Эмпатку трясло, но, кажется, это были радостные эмоции. Вцепившись в меня руками, она шептала:

— Я помогу! Я всегда буду на твоей стороне! Я… Я… — слов ей явно не хватало, и она впилась в мои губы поцелуем. Меня накрыло такой волной эйфории и желания, что это можно было сравнить с непрекращающимся оргазмом. Сознание меркло, я уже всецело тонул, не просто отвечая на поцелуй, но перехватывая инициативу, покоряя мягкие губы самой желанной женщины.

Оторвавшись на мгновение для вдоха, я будто нырнул в ледяную прорубь.

— Твою мать, Оля! — выругался я сквозь зубы, усилием воли отрываясь от эмпатки. — Остановись, а не то я сделаю тебе ребёнка прямо здесь, не вынимая из саркофага!

Эмпатка рассмеялась, будто пьяная, лёгким искристым смехом, похожим на пузырьки шампанского.

— Да кто же против? — её румяные щёки, горящие глаза и шальная улыбка пьянили не хуже магического дара.

«Держись, Трай! У неё сейчас эйфория, потом схлынет и будет жалеть».

Но эмпатка продолжила:

— Я всецело «за», но давай сначала твои проблемы всё же решим, а потом уже детей делать будем. А то я видела, как ты беременную жену с поля боя убрал. Не хотелось бы снизить клановую совокупную мощь по неосмотрительности.

— А ты уже в клан собралась? — поддразнил я Ольгу.

— А что, не примешь? — чуть прищурившись, улыбнулась эмпатка.

— Я на идиота похож? — не стал я отпираться от такого подарка судьбы. — Ещё и дорожку красную постелю. Но в кровать ко мне из чувства долга прыгать не стоит.

— Поверь, у меня внутри сейчас такой ураган чувств и эмоций бушует, что любо-дорого взглянуть, но вот чувства долга и обязанности тебе там нет. Скорее уж, уважение, шаткое доверие и чисто женский интерес.

Эмпатка, наконец, полностью выбралась из саркофага, при этом демонстративно эротично виляя бёдрами. Вся она стала более гибкой и пластичной. Если раньше Хельга пыталась слиться с окружением, то теперь Ольга распространяла вокруг себя самый настоящий эротизм и женственность.

Чтобы отвлечься, я прикинул, во сколько мне обойдётся приобретение эмпата такой силы. Так как Ольга официально относилась к роду Бизоненсов, то те захотят кругленькую сумму. Правда, у меня была припасена огромная куча грязи на предыдущего главу рода, которая легко может стоить откупной для Ольги.

— Это не твоя проблема, — вставила ремарку эмпатка, возвращая мне плащ. Она уже успела одеться. — При нынешних возможностях документ об эмансипации я подпишу легко, заодно и фамилию сменю на родную.

Я уже говорил, что Ольга — удивительно полезная в хозяйстве женщина?

Ольга заржала, видимо, вновь уловив направленность мои эмоций:

— Да-да! Ещё какая! Такая корова нужна самому!

На мою вздёрнутую бровь, та только отмахнулась:

— Не обращай внимания. Был в моём мире вид иллюзий для детей, там фраза такая была.

* * *

Когда мы вернулись, среди женщин из инкубатория и правда уже было относительное спокойствие. Света чуть подсобила, и женщины отсыпались после эмоционально тяжелого дня.

Посмотрев на Ольгу, Света подвисла на пару секунд, а затем натурально уронила челюсть.

— Да ла-а-адно! — это и всё, что она смогла произнести.

Но Света на то и лекарка, что быстро пришла в себя.

— Этот вопрос потом обсудим, а пока на повестке дня несчастные из инкубатория. Мы тут с Милицей и Агафьей кое-что подумали. Женщин нужно будет собрать в одном месте, как в реабилитационном центре. Чтобы с ними поработали менталисты и ментаторы, как с нашими после бойни в Малых Трясинках. То же самое и с детьми. Если здесь такие порядки были, то в приютах и подавно. Там тоже всё менять придётся на корню. — Света перевела дух и, наконец, сообщила то, что хотела с самого начала. — Ты не будешь против, если я останусь в этом участвовать? Агафья хочет ещё Теней привлечь для нашей поддержки. Здесь безопасно будет. Просто не хочется всё на самотёк пускать.

Я задумался. Обстановка здесь всё же была ещё нестабильной. Оставлять молодую невесту хоть и с поддержкой Агафьи и Теней не хотелось. А Теней и вовсе здесь быть не должно. Вся конспирация пойдёт прахом.

«Им ничего не будет, — подал голос ковчег. — С момента инициации у тебя магии Рассвета она перестала быть для них вредной. Они кровно связаны с тобой, то есть принадлежат к роду».

«Более того, твоим женщинам желательно больше времени проводить здесь, — включился в диалог защитник моих невест Йорд. — Им это будет полезно. Светлану и Тэймэй я смогу перенести в Хмарёво при возникновении любого намёка на опасность. Остальных, по необходимости смогу прикрыть, пока Райо не уведёт».

«А как быть с эргами и кровниками? Я не стану оставлять женщин без защиты».

«Все, кто давали кровную присягу лично тебе в безопасности. Остальным лучше не рисковать».

«А жизнь-то налаживается», — подумалось мне. Вслух же я ответил невесте:

— Хорошо, но с вами будет сотня охраны из комаров.

Света взвизгнула и повисла у меня на шее.

— Спасибо! Ты самый лучший! Я тебя обожаю! Только придётся академический отпуск оформить в академии.

— Не придётся, — решил я просветить Свету в некоторые особенности течения времени в разных мирах. — Год здесь равняется дню дома.

— О-о-о! — только и протянула лекарка, оценив перспективы такой разницы. — Это же сколько всего можно успеть!

Огонь азарта, разгорающийся во взгляде невесты, мне очень не понравился.

* * *

«Паук, готовимся к экспедиции, — обратился я к самому опытному полевому командиру среди комаров. — Мир условно дружественный. Создаём с нуля запасной плацдарм. Ориентировочное количество группы — около сотни человек».

«Ослаблять защиту фортов после такого прорыва не самая хорошая идея. Вдруг нападение повторится? Такое ослабление может дорого нам обойтись. К тому же охоту на нас никто не отменял».

На моей памяти Паук весьма редко мне возражал. Здесь я, видимо, совсем вышел за рамки разумности.

«С охотой я разберусь, как только вернусь. А повторения нападения можете не бояться. Угроза устранена, — успокоил я командира. — Ах да, удалось вернуть Агафью».

На той стороне связи молчали, переваривая новости.

«Михаил Юрьевич, у меня двоякое чувство. С одной стороны, облегчение, что часть проблем разрешилась, а с другой — полная беспомощность. Мы вас защищать должны, а выходит, что вы нас».

Эти скупые мужские слова скрывали под собой очень большой пласт мыслей и эмоций старого вояки.

«Вы нас защищали. На свадьбе. Сколько раз каждый из комаров погиб за это вечер? То-то же! К тому же, наша клятва обоюдна. Мы до смерти и даже после будем защищать друг друга. Начинайте формировать отряд. Придётся работать под прикрытием и защищать наших неугомонных женщин. Здесь Света и Агафья останутся вершить великие дела. Баронесса ещё планирует своих Теней подтянуть, но мне эта идея не очень нравится. Хотелось бы сохранить секретность новой опорной базы. И главное, для экспедиции подходят лишь кровники, лично дававшие мне клятву».

«Нужны дополнительные вводные, — наконец, настроился на деловой лад Паук. — Сроки сбора, временное соотношение, наличие магии, уровень развития местного населения, способ перехода…»

«Если скажу, что первую партию готов буду принять через десять минут, справитесь?»

«Комары — да, снабжение и оснащение — нет».

«На первое время едой и кровом я обеспечу».

«А мы подлечить людей сможем? Не навредит?» — на всякий случай уточнил сперва у ковчега, прежде чем давать напрасные обещания.

«Нет! Твоя магия твоим людям не враг», — последовал простой ответ.

«Паук, подлечить на месте тоже смогу!» — дополнил я вводные.

Подумалось, что идеальным местом для опорной базы станут Каролийские горы, а именно, моя башня с библиотекой крови. Та и оборону почти любую выдержит, и вокруг неё легче будет обустраиваться.

«Что по остальным вводным?»

«Временная синхронизация: один день у вас равен одному году здесь. Уровень развития — Средневековье с использованием техномагических артефактов исчезнувшей империи. Магия — дуальная, как у наших нападавших и антагонистичная ей. Для связанных со мной кровью неопасная. Прикрытие — моя личная гвардия. Здесь я нынче магистр Орденов Рассвета и Заката, Трай. Местным камуфляжем обеспечу».

«Принято. Сообщу по факту готовности группы», — завершил связь Паук.

Что же, а мне ещё предстояло кое-что решить с Обителью.

* * *

Паук, хоть и был старым разведчиком, а всё не мог перестать удивляться. Их граф успевал вытворять столько, что поневоле кровники не поспевали за ним. Но, как человек военный, приказы Паук привык выполнять. А потому, вынув из кармана хронограф и поставив на нём отсечку на десяти минутах, командир рванул давать звуковой сигнал для экстренного сбора на плацу.

Времени было не просто мало, а абсолютно недостаточно, чтобы возобновить обороноспособность на объекте и успеть собрать экспедиционный отряд. С такой-то временной синхронизацией…

Но прежде, чем Паук успел протрубить сигнал, бойцы сами начали стекаться на плац. Все более-менее способные сражаться кровники, дававшие личную присягу Михаилу, бегом и прихрамывая появлялись во внутреннем дворе форта с тактическими рюкзаками.

Вои же только крутили головами, не понимая, что происходит. Паук быстро сообразил отправить их на замену кровникам, дабы не останавливать работы по сбору тел, переноске раненных и наведению порядка после боя. Стоящий под стенами форта имперский лагерь спокойствия не добавлял.

Но насколько знал Паук, внимание вышестоящих лиц отправилась отвлекать Кирана Юрьевна, полностью взяв на себя представительские функции в отсутствии брата.

— Бегом! Бегом! Бегом! Стройся! — слышались приказы командиров малых тактических групп.

Спустя пять минут перед Пауком стояло уже больше полусотни комаров разной степени помятости. Взгляды у них были уставшие, но решительные. Если граф сказал, что надо, они и после смерти готовы были встать в строй.

Маркус подошёл получать вводные. Поскольку его группа лично давала присягу Михаилу, ему и предстояло возглавить экспедиционный корпус на месте. Пока командиры общались, к бойцам, чуть запыхавшись, присоединился потрёпанный датчанин-менталист, один из новых вассалов графа.

— Извините, у меня ничего нет с собой, — развёл тот руки в извиняющемся жесте, поправляя сползающие на нос очки с треснутыми стёклами, — но Михаил Юрьевич сказал, что я очень нужен. И на месте всем обеспечит.

Маркус тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, что только гражданских ему не хватало, но спорить не стал. Шла последняя минута до назначенного времени, когда появились оборотни Полозовы Николай и Мира.

— Я тоже с вами, — бледный Николай опирался на плечо младшей сестры, едва держась на ногах. Им битва далась непросто. Оба погибали несколько раз, но, оживая, снова шли в бой. Среди кровников они заслужили уважение за проявленную храбрость. — Приказ.

Маркус только покачала головой и дал знак сделать носилки. Михаил всегда знал, что делал. Нужен едва живой пластун? Значит, заберут.

Едва Николая уложили на носилки, как сработала временная отсечка хронометра. Время вышло. Сотню не набрали, но семь с половиной десятков смогли.

Отправить