Глава 12

Удар хвостом вынес Альба из незавершённой пентаграммы и выбил из него сознание вместе с парой костей.

«Подлечи его чем-нибудь, чтоб не скопытился, — обратился я к ковчегу. — Я с ним ещё не закончил».

А сам обернулся к телам Агафьи и убитой мной Райаны. Здесь меня ждал сюрприз, но вот приятный ли, ещё предстояло выяснить.

Над телом вампирши с перерезанным горлом склонилась вторая Агафья. Выглядели они идентично, вплоть до состава крови. Я успел проверить. А вот одеты были по-разному. Убитая — на местный манер, а убийца — в костюм из гардероба Тильды, оставляющий очень мало пространства для фантазии.

«Что ты ела на ужин?» — задал я, казалось бы, безобидный вопрос по кровной связи.

«Кусок мяса средней прожарки, Ольга его стейком зовёт, а ты рыбу и салат, — нахмурилась вампирша, отвечая по той же кровной связи, чем меня безмерно обрадовала. — Рада, что быстро сообразил».

«Как сама узнала?»

«Я перенеслась к Ольге, и та сказала, что у Альба и девушек на троих одни и те же эмоции, а так не бывает. А уж когда ты дважды попросил меня не вмешиваться, я поняла, что дело нечисто. Я всегда понимаю с первого раза. Да и красноглазка просила вернуться в человеческое обличье, чтоб псевдомне удобней тебя убить со спины было».

«Спасибо!» — искренне поблагодарил я вампиршу.

«Сам-то как сообразил?»

«Урезанная память крови, ошибки в пентаграмме, интуиция».

Я, конечно, был в несколько шоковом состоянии, но всё же использовал выработанную привычку анализировать любую дегустируемую кровь и просматривать её память. У Райаны яркими были воспоминания последних двух дней на марше, остальные — будто картон, просмотр их напоминал взгляд на улицу сквозь грязное окно. Большинство деталей терялось.

А ведь, как ни крути, рождение ребёнка и смерть по приказу любимого мужчины должны были выделиться в общей череде воспоминаний. Такое не забывалось и не смазывалось. Та же Ольга даже после перерождения слишком хорошо помнила всё. Райана же даже не помнила лиц своих убийц, лишь в общих чертах роды и перерезанное горло. Воспоминаний о воскрешении не было и подавно. Но я всё же сомневался. Кровь девушки действительно имела родство с Райо, и меньше всего я хотел лишить дракона дочери.

Ещё одним штрихом стал взгляд на Альба. Тот, хоть и сидел с отсутствующим выражением лица, всё же косился куда-то мне за спину. Ко всему прочему, язвы принялись расползаться по нему с особой интенсивностью, будто он усиленно прокачивал через себя благодать Рассвета, а для этого он должен был удерживать, как минимум, одно заклинание высшего порядка, к которым относился и контроль аватаров.

У меня только были сомнения в отношении того, кто был тем самым аватаром или аватарой. Тимос отпадал. При его смерти у меня с души слетел ещё один узел сдерживающей печати. Райана идеально подходила, чтобы обескуражить меня и отвлечь, не зря же она даже кровь дала свою попробовать и просила сменить ипостась. Но кто должен был нанести удар?

Предупреждение Агафьи спутало Альбу все карты, не дав меня убить лжевампирше.

И тогда я обратил внимание на пентаграмму. Она была жертвенной, но то, что я сперва принял за ошибки, было ничем иным, как сменой полярности сил. Вместо посмертного проклятия Альб хотел сделать посмертное благословение. И замыкающим ключом к нему должна была стать моя смерть.

В осознанную картину всё это сложилось только сейчас, пару минут назад же я просто без колебаний убил женщину, выдававшую себя за мою мать. Возможно, в чём-то Альб и был прав. Ради выживания мы оба использовали все ресурсы.

Я посмотрел, как рассыпаются тела аватаров, и выдохнул с облегчением. Больше всего я боялся ошибиться и, поддавшись интуитивному порыву, убить невиновных.

«Что будем делать с этим?» — вампирша даже не стала прикасаться к бывшему главе Ордена Рассвета Ирликии, будто боялась замараться.

«Изучать память крови, а потом видно будет. Пока он — ключ ко многим загадкам. Нам ещё Исабель тело создавать, разбираться с остальными фанатиками, вычищать резиденции орденов и возвращать ковчегам заёмную силу. Теоретически, где-то в песках должны были остаться потомки аспидов, умеющие обращаться с ними, а пока нужно их просто обезопасить. И это я ещё не вспоминаю о восстановлении Обители крови».

«Ты сейчас план лет на пять набросал. При этом умудрился забыть про снятие печати с собственных сил», — практично напомнила мне Агафья.

«Сама спадёт, как только этот урод сдохнет. Она тоже посмертная».

«А если он и правда твой отец?»

«То я не зря оказался сиротой», — коротко подвёл я черту под любыми обсуждениями моих семейных проблем.

«Нам прекращать петь? — пришёл несмелый вопрос по кровной связи от Ольги. Голос девушки при этом был хриплым. — Вы победили?»

«Мы победили, — поправил я эмпатку, — но петь всё ещё придётся, пока до конца из них всю благодать не выкачаем».

«Хорошо, ждём команды. Не забудьте о нас, пожалуйста!»

Да уж как тут забудешь о трёх девушках, по сути, бескровно нейтрализовавших почти пятьдесят тысяч воинов. Чем дальше, тем больше я хотел заполучить Ольгу и Исабель к себе в клан. И если Исабель уже шутила на эту тему, то Ольга пока ещё была сама себе на уме. С другой сторон, Ольга шагнула за мной в чужой мир и первой дала клятву на крови. Но останется ли она в роду, если получит желаемое?

Боги, чем дальше, тем больше мой дом напоминал гарем пустынников. С этим нужно было что-то делать. Но, увы, не сейчас.

«Райо, нужен отряд эргов для сопровождения меня в логово врага. Пока плохо понимаю, с чем можем столкнуться. Но решать вопросы в большинстве своём будем бескровно. И… мне нужно будет тебе кое-что показать. Хоть я этим поступком и не горжусь».

Дракон появился в компании двух десятков наиболее целых после боя эргов. У них глаза на лоб полезли, когда они увидели армию фанатиков, заботливо погружённую в сон.

— Это даже круче, чем в Японии, — оценил картину кто-то из эргов.

— Тебя можно поздравить? — осторожно уточнил дракон.

Я только покачал головой. Какие уж тут поздравления. Я проверил накопители. Они были полны под завязку. Но часть игл-присосок всё ещё выкачивала магию из воинов Рассвета и Заката. Выкачать одиннадцать легионов оказалась делом небыстрым. Но и не менее важным вопросом стало: куда девать остальное?

А ещё на ум пришла очень здравая мысль. Как бы мне не хотелось считать ордена высшим злом, но они выполняли защитную функцию для местного населения. Совместно с магами крови они закрывали прорывы изнанок. Сейчас же из-за наших разборок с орденом обычные люди оказались без защиты.

Оборонять такую территорию без магически одарённых воинов было практически нереально. Сломав систему, я оказался не готов заменить её чем-то. Да и было ли это в зоне моей ответственности?

«М-да, как шашкой махать да месть вершить, так я первый, а как последствия разгребать — так сразу про зоны ответственности заговорил, спаситель мира хренов».

Эта мысль несколько отрезвила. Любое действие имело последствия, а значит, разбираться с ними предстояло тоже мне, хоть я и не представлял пока как.

* * *

Серв последним покидал поле боя. Последний паладин несуществующего ныне легиона. Ему было о чем подумать. Смерть Его Святейшества оборвала все надежды Серва на искупление. Кто он теперь? Немой калека без магического дара. Прощаясь с боевыми товарищами, Серв цеплялся за привычные действия, как за последний остов стабильности и нормальности. Но с появлением Кровавого и этот остов рухнул.

Паладин брёл к резиденции Ордена в Ирликии, когда увидел на марше ещё несколько легионов. Там ему сообщили, что Ирликийский Ангел собирает воинство и поведёт его лично в бой против возрождённого Кровавого. Тогда Серв сделал единственную свою ошибку, надеясь на братьев по ордену:

— Но Альб мёртв, а все остальные воины его легиона обессилели из-за инициации магии Рассвета в Кровавом. Я своими глазами видел, как у него выросли крылья Рассвета!

Ему не просто не поверили. Серва избили жестоко и с удовольствием, посчитав изменщиком, беглецом и лжецом. Наверное, и убили бы там, если бы один из воинов Заката не посчитал Серва уже мёртвым.

Выбираясь из сточной канавы в грязных лохмотьях, он не решался более открывать свой вариант событий. Тем более, когда обнаружил рядом с собой трупы ещё нескольких бедолаг из легиона Альба. Бывшие грозные воители кормили рыб в городском рве. Провести параллель было несложно. Легион Альба Ирликийского геройски погиб, и иные свидетельства Ордену были невыгодны.

Серв пересмотрел своё служение под совсем другим углом. Неужели пятьсот лет преданного служения не искупили его вину? Искупили, ещё и как! Но Его Святейшеству было выгодно иметь цепного пса, готового на всё.

«А ведь я отдал ему самое ценное, что у меня было, собственную дочь, когда в ней проснулась магия Рассвета. Неужели это ничего не стоило?»

Дочь он не видел уже более пятидесяти лет. Его Святейшество запретил встречаться с ней, заявив, что она встала на путь слияния с Рассветом и отринула мирскую жизнь.

У Серва никого не осталось. Жены, в конце концов, умирали родами, производя на свет новых воинов Рассвета. Сыновья служили с ним в одном легионе, но были значительно слабее отца и потому быстро умирали, как бы Серв их не опекал на поле боя. Дочери чаще всего рождались без магического дара, выходили замуж и уходили в другие семьи.

Всё, что было у Серва, это служба. И теперь его предали. Не просто бросили умирать, но ещё и пытались заставить замолчать о правде.

Почему-то пятьсот лет службы Альбу со всеми жертвами во имя Рассвета оказались для Серва менее значимыми, чем несколько часов работы с Кровавым. Молчание Кровавого оказалось более честным, чем лживые обещания Ирликийского Ангела.

Стоя по колено в зловонной жиже сточной канавы, у Серва крепла уверенность, что Орден его использовал, выжал досуха, лишил всего и оставил подыхать, как крысу. Что знал Серв от Его Святейшества? Приказы и упрёки. Что ждало его дальше в Ордене? Смерть. Поэтому, оглянувшись в последний раз на горящие огни Резиденции Ордена, Серв вылил жижу из ботинок, кое-как выжал одежду от воды, что оказалось весьма сложно со сломанными рёбрами, и пошагал в сторону Каролийских гор. Если Кровавый и правда вернулся, то он навестит Обитель. Туда Серву и нужно было.

Почти четверо суток Серву пришлось прятаться от бывших братьев по оружию. Легионы Рассвета и Заката стекались к разрушенной Обители скверны. Туда же шёл и последний паладин Ирликийского легиона. Но шёл он в этот раз не для войны. Он хотел своим теперь уже трезвым взглядом посмотреть на противостояние братьев по вере, а именно ими теперь являлись Альб и Кровавый.

Серв слышал воодушевляющие речи, разжигающие пожар ненависти к Кровавому, но уже не реагировал так бурно, как раньше. Вспоминая события минувших лет, Серв с удивлением был вынужден признать, что Кровавый ни разу не напал на воинов Ордена сам. Всегда для этого делались искусные провокации. Сам же маг крови, напротив, результативно закрывал прорывы и частенько минимизировал потери среди воинов Рассвета и Заката.

Так за что главы Орденов так не взлюбили Кровавого?

Ответ он узнал, когда наблюдал за схваткой тысячелетия. Кровавый практически в одиночку уничтожил глав Орденов, но при этом умудрился усыпить остальные легионы. Зная возможности магов крови, Серв несказанно удивился. Подобное человеколюбие им не свойственно. На фоне подобного поведения от мага крови меньше всего Серв ожидал увидеть, как Ирликийский Ангел резал горло своим людям и по уши в крови вычерчивал руны сложнейшего конструкта.

Если бы паладина спросили, кто из двух противников — сумасшедший псих, он без раздумий указал бы пальцем на Его Святейшество.

А потом появилась женщина и раскрыла тайну: Кровавый — сын Альба. Дальнейшее для Серва уже было неважно.

Для себя он уяснил одну простую вещь. Когда пророки сворачивают не туда в своём видении развития силы и мира, на их место приходят новые. Те, кому служат не из страха, а из уважения. Кровавый был именно из нового пришествия, не зря же Рассвет благословил его сразу крыльями, сравняв в могуществе с отцом.

* * *

Райо оглядывал поле боя с ужасом, ожидая увидеть горы трупов. Но боги миловали. Парень удержался. Нет, не парень. Внук. Дракон с гордостью мысленно повторял это слово снова и снова. Трай справился. Сам того не зная, он заслужил прощение для рода. Сотни тысяч лет назад свои же соплеменники справедливо прокляли Райо и весь его род, изгнав из империи аспидов.

Устройство переноса и хранения генетических и ментальных баз данных нулевого носителя рода было уничтожено, а сам Райо должен был жить и видеть смерть всех своих родных и близких без права перерождения. Сильные умные души уходили в небытие, забывая, кто они и какого рода.

Но Трай справился. Подтверждением тому стало возрождение их рода. Совет одобрил появление нового устройства переноса и хранения генетических и ментальных баз данных, признав Трайа новым нулевым носителем рода. Всё честно. Райо молчал до последнего, хоть и переживал за внука. Не раз и не два дракон боялся, что внук сорвётся. Слишком необычной была его основная сила, но боги уберегли. Сиротское детство создало такой якорь в душе Трайа, что противовесом кровавому безумию стала забота о безопасности близких.

Теперь можно было постепенно приступать к обучению внука. Но уже не как эрга, а как аспида. Одно дело подсказки устройства рода и совсем другое многотысячелетний опыт, запертый в теле, лишённом магии Рассвета. Райо посмотрел на иглы-присоски, выкачивающие благодать из тел людей, и хмыкнул.

Кто ещё кого учить будет. Интуитивная комбинаторика у внука была выше всяких похвал. Что ни говори, а дочь не ошиблась в выборе отца для Трайа.

Дракон обернулся к Обители крови и буквально почувствовал касание Рассвета к своей душе. Единожды ощутивший в себе пожар Рассвета и лишённый его на тысячелетия, Райо чуть ли не мурлыкал от удовольствия. Да, сила к нему не вернётся. Но Рассвет хотя бы перестал обжигать его, считая чужаком и предателем.

Осталось только уговорить внука почаще бывать в этом мире хотя бы для восстановления Обители крови, а дальше уже сманить в пустыню.

* * *

Я в некоторой нерешительности ожидал завершения выкачки благодати из орденцев, когда Агафья притащила ко мне за шиворот грязного оборванца с избитостью не первой свежести.

В мычащем нищем я с удивлением узнал Серва, паладина из легиона Альба. Вид у него был… цветастый. Это я о том, что всё его тело было покрыто кровавыми разводами, из-под которых виднелись синяки всех цветов радуги.

— Вот, — швырнула мне под ноги паладина вампирша, — шпионил за нами в горах. Удивительно, что не уснул.

Я смотрел на Серва и понимал, что ответить он всё равно ничего не сможет. Но вот взгляд… Он смотрел на меня с такой преданностью, будто я вдруг стал смыслом его жизни. Такая перемена напрягала. Ещё фанатика мне не хватало.

— Кровь.

Серв меня понял без разъяснений, сорвав грязными ногтями корку с одной из многочисленных ссадин. Алые капли свежей крови тут же выступили, давая мне возможность просмотреть его память. Занимательно.

«Он не шпионил. Вернее, следил, но для себя. Орденцы его чуть не убили. Серв обиделся и решил переметнуться к нам», — коротко пояснил я ситуацию Агафье по кровной связи.

«И на кой-нам такое счастье? Бывших предателей не бывает», — была категорична в своих суждениях Агафья.

Я же напротив задумался. Мне остро был необходим человек, знавший всю обстановку в Орденах изнутри: численность адептов, боеспособность, места расквартирования сил, кроме резиденций, систему реагирований на прорывы. За сто пятьдесят лет моего отсутствия очень многое могло измениться.

Мне всё ещё нужно было придумать нечто, чтобы не оставить людей без защиты от прорывов. Даже если принимать во внимание боевую подготовку орденцев, физической силой и холодным оружием они смогут противостоять тварям, максимум, третьего уровня, и то с большими потерями. Все, кто выше, подписывали воинам смертельный приговор без вариантов.

Оставлять же воинам магию при убитых главах орденов было равнозначно объявлению грызни между паладинами за тёпленькие местечки у кормушек ковчегов.

Получалась у меня неразрешимая дилемма. Я, как собака на сене, и сам не мог переварить отгрызенный кусок, и другим не давал к нему приобщиться. Решать что-то нужно было быстро, а у меня подходящие идей не рождались с учётом полного отсутствия информации о местной ситуации. Поэтому я взял, да и вывалил свою проблему Серву. Без подробностей, конечно.

К моему удивлению, паладин даже не озадачился. Выслушав проблему, он жестами попросил бумагу и пишущие принадлежности.

А я же подумал, что Альб за старания мог бы и наградить своего верного слугу. Общаться с немым было, как минимум, неудобно.

«Ковчег, а мы ему язык вырастить обратно можем?» — поинтересовался я.

«Можем», — без раздумий ответил тот.

«А затратно?»

«Бесплатно. Там очень интересное благословение наложено с обратной полярностью силы. То есть вроде бы как его лечат на постоянной основе и отращивают язык, но обратная полярность вместо этого уничтожает любые регенерационные процессы, запускаемые самим организмом».

«А почему другие этого не видели?»

«А здесь благословение высшего ранга. Скорее всего, более слабые маги просто не видели ошибку».

«Тогда лечи!» — дал я команду ковчегу, и из моей груди вышло розовое облачко, что тут же впиталось где-то на уровне горла паладину.

Хм. Я не ожидал, что Серв от такого облачка вдруг подтянется телом, заживит все синяки и ссадины, выпрямится и расправит плечи. До того он держался за рёбра и старался дышать неглубоко, по-видимому, имея переломы. Он будто даже помолодел. Когда к паладину пришло осознание произошедших с ним изменений, он упал на колени и принялся благодарить меня.

— Благодарю, Святейший! Рассвет благословил меня в тот день, наши пути пересеклись. Вы — надежда и опора Ордена! Вас избрали само небо и солнце! Вы…

Серв продолжал восхвалять меня, будто величайшее чудо света, а у Агафьи на лице отразился такой скепсис, что я чуть не рассмеялся.

Казалось, Серв готов говорить часами, лишь бы слышать собственный голос, но мне благодарности были не интересны.

— Серв, я жду предложения по ситуации. Как защитить людей и не допустить резни между паладинами, — прервал я потоки благодарностей, льющиеся из врага.

— Способ один. Самому возглавить Орден!

Отправить