Глава 2

Тильда и раньше не отличалась прекрасным характером, а уж в положении и подавно. По сравнению с эргой, Тэймэй была просто образцом сдержанности, что я бесконечно ценил.

— Давай я сама тебя убью, чтоб не мучался? — в который раз предложила подруга, хрустя костяшками пальцев. — Нет, ты только скажи, я мигом!

— Тиль! — пытался я достучаться до разума эрги. — Не получится бегать бесконечно! Тем более теперь, когда они нашли путь в Хмарёво. Пойми, стоит мне пропасть здесь, и они заявятся туда. Причём у них будет гораздо больше времени на подготовку, чем у нас. Поэтому, воевать мне придётся здесь и сейчас.

— Ты себя кем возомнил? Богом? Ты знаешь, кем бы тебя назвали маги крови? Безумным! Кровавым! Ты выпил легион! — с паузами обозначила подруга. — Думаешь остальные одиннадцать за раз выпить? Ты не лопнешь, деточка?

Эрга вскочила и расхаживал по главному залу. В очаге весело трещали дрова, пожираемые огнём. Добротная мебель даже не рассохлась за полтора века. Качественное заклинание консервации удалось тогда выкупить у пустынников.

Вдоль стен стояли канделябры со свечами, мягкий свет от которых делал обстановку домашней и привычной. Никаких тебе технологий, макров, все по старинке. В этом вопросе я, конечно, лукавил. После парочки командировок к пустынникам, я выкупил, выменял и установил в башне очень много такого, что тем же святошам и не снилось. Артефакты бытовой магии пустынников были чем-то невероятным. Во многом они казались бесполезными магам крови, но меня забавляли эти диковинки. Я старательно выменивал их у народа песка и пытался внедрить в собственную жизнь. К комфорту быстро привыкаешь.

— Я до сих пор не знаю, как у меня это вышло! Привязки к благодати у меня нет, как и к крови! Я не стал зависимым! Откровенно говоря, я даже не понимаю, как эти две магии умудряются уживаться внутри меня.

Воцарилась какая-то нездоровая тишина. Друзья уставились на меня квадратными глазами, и только Ольга совершенно невозмутимо ела запечённую курицу с овощами, тихо хмыкая себе под нос что-то о том, что хочет себе такую же скатерть-самобранку. Ей наши разборки были безразличны. Она свою позицию высказала сразу. Даже если я стану чёртом с рогами, кто бы это ни был, она всё равно будет меня поддерживать.

Тем неожиданней было услышать от Тильды:

— Ты прошёл инициацию? Ты стал одержимым?

Кажется, у моей фиолетовой девочки сдали нервы. По щекам эрги катились слёзы, которые она даже не замечала.

— Прошёл, вон, даже крылья приросли в процессе, — покосился я себе за спину, где хвала богам, сейчас не было крыльев, но при этом позвоночник ломило так, будто в него вставили раскалённую спицу. — Но во мне не пробудилось непреодолимое желание нести благодать Рассвета в массы и обращать в веру нечистых, если ты об этом.

— Меня больше интересует другое, — влез в разговор Райо. — Ты почему не убил врагов? Они же вот где у тебя были, — он сжал кулак перед моим лицом, чуть ли не облизываясь.

Не ожидал я от дракона такой кровожадности.

— А с какой стати? Врагами они были, пока магией обладали и убить пытались. А когда они стали обычными людьми без магии… Вы же не крошили в Японии всех направо и налево. Разная весовая категория, так, кажется, вы выражаетесь. Даже хищники убивают либо для защиты совей территории и стаи, либо для пропитания. Я не мясник. Убивать ради убийства не про меня.

Райо выдохнул, наконец-то улыбнувшись. В глазах его читались гордость и затаённая печаль.

— Это хорошо, что ты осознаешь масштабы собственной силы, а не упиваешься ею. Это путь в никуда.

— Вот тут ты не прав, — честно признался я. — Как раз масштабов силы я не осознаю. Есть благодарность, что она позволила мне выжить и спасти дорогого мне человека. Но я не знаю, как отреагирует на это магия крови, находящаяся внутри меня, создавшая из меня того, кем я сейчас являюсь. А для этого мне нужно попасть в Обитель Крови.

— Мы отправимся с тобой! — настроение Тильды менялось со скоростью погоды. Сейчас она воинственно жевала бутерброд с тарелки, заботливо подставленной Ольгой.

Эмпатка успела заказать артефакту еды и сейчас честно делилась с беременной женщиной, предлагая той на выбор и рыбу, и мясо, и овощи, и фрукты и даже шоколад.

— Тиль, ты носишь ребёнка. Я себе не прощу, если с вами что-то случится, — как маленькой втолковывал я эрге. — Если надо будет, я тебя в стазис введу и отправлю домой.

— Ну ты же теперь из этих… — возмутилась Тиль, — из розовых! Ты из меня эту дрянь мигом высосешь!

Где-то на фоне тихо хрюкнула, подавившись смешком, Ольга:

— Хорошо, хоть не из голубых. — Заметив мой вопросительный взгляд, она кивнула и одними губами добавила: — Потом объясню.

Я же вернулся к разговору с Тиль:

— Я не смогу постоянно контролировать твоё состояние. И не хочу повторение истории с Ланой. Альб знает о тебе. Ты — моё слабое место!

— Это я-то слабое место? — почему-то разозлилась эрга. — Я?

Тильду потряхивало от переживаний. Эон обнимал любимую и укоризненно взирал на меня, молчаливо требуя прекратить выяснения отношений. Подозреваю, что он вообще не понимал, о чём шла речь, но старался не вмешиваться, лишь оказывая поддержку любимой женщине.

— Тиль, пережить смерть частицы собственной души… Я не знаю, с чем это можно сравнить. Поверь, заживо сгорать на костре было легче. Ты мне ближе родного ребёнка, ты в прямом смысле часть меня. Я тебе доверяю как себе, поэтому и прошу. Вернись к Тэймэй, и, если со мной что-то случится, сделай так, чтобы наши дети увидели свет. Меня не будет всего день, а может и меньше. Ты этого даже не заметишь.

— Последний раз, когда ты так отсылал меня, ты заблокировал связь и сгорел на площади у резиденции святош, — голос подруги стал заметно тише, взгляд затуманился, а плечи поникли. В ней не было воинственности, лишь бесконечная печаль.

Я невольно взглянул на Ольгу, которая пристально вглядывалась в затылок Тильде. Похоже именно ей я обязан относительному спокойствию эрги.

— Бывают дни длинною в вечность, — почти прошептала подруга. — Я уйду, но прошу, не блокируй связь, чтобы эрги и Райо всегда смогли прийти к тебе на помощь.

— Хорошо.

Тильда бросилась ко мне и обняла так, что рёбра затрещали.

— Ты-таки решила добить меня сама, чтоб не мучался? — рассмеялся я.

— Нет! — сквозь слёзы рассмеялась она. — Но пообещай, что, если они начнут брать верх, ты уйдешь! Там есть алтарь! Если он не справится, есть же объединённая армия людей и богов, в конце концов!

Поглаживая по голове подругу, я заметил, как на лице Ольги мелькнула горечь и слёзы в уголках глаз. Уж очень хорошо она знала силу этой «армии».

— Хорошо, — согласился я с Тильдой, хоть и понимал, что никогда этого не сделаю. И друзья тоже это понимали. Это личная война, в которую впутывать кого-либо ещё не имело смысла. Я представил, как святоши рассказывают императору, что я — сбрендивший маг, утопивший в крови Ирликию. С такой рекомендацией в империи меня ждал ещё один костёр, а не объединённая армия поддержки.

Нет. Призраки прошлого должны оставаться в прошлом.

Со стороны моя затея могла бы казаться самоубийственной. Но теперь на руках у меня была библиотека крови с образцами святош и инквизиторов. Вот только после смерти аватара Альба я не был уверен, что добытая в своё время кровь была образцами настоящих глав орденов. Идентичность аватара оригиналу как-то не сверишь. Но на этот случай у меня был запасной вариант. Существовало заклинание кровавой чумы. За такое, правда, на меня открыли бы охоту свои же, но судя по тому, что показала Ольга, охотиться было некому. И теперь единственное, что сдерживало меня от применения чумы, это кодекс крови. Но даже в этом кодексе имелись исключения из правил. И я их знал.

* * *

Ольга с любопытством исследовала башню Михаила. Два верхних этажа занимали жилые покои с библиотекой, лабораторией, кабинетом, спальнями и столовой. На нижних этажах были то ли погреба, то ли казематы, не разобрать. Один этаж полностью был оборудован под бассейн.

«Почти олимпийского образца», — восхитилась Ольга мысленно. Ей даже стало интересно, для кого он был построен. А потом она считала в эмоциях Тильды, как не раз и не два Михаил поскальзывался на мокрых ступенях, пока не оборудовал для подруги бассейн. Причём ещё и сам учил её плавать. Вспоминания были настолько потешными, что эмпатка с трудом сдерживалась, чтобы не хихикать.

«Заботливый», — оценила по достоинству старания Михаила Ольга. Маг предстал перед ней совершенно с другой стороны, не как ответственный за всё и вся глава рода и мегасильный маг, но и как обычный мужчина, проводящий время в кругу своей семьи.

Ещё одним удивительным открытием стало отсутствие кухни в башне. Когда эмпатка заикнулась на эту тему, эрга успокоила:

— От голода не умрём, — и сунула в руки базальтовый поднос с непонятной гравировкой по краям. — Держи в руках и представляй, что бы ты хотела съесть. Он воссоздаст в точности. Чем подробнее вспомнишь вкус, цвет, запах, тем вкуснее будет еда.

— Нифига себе скатерть-самобранка!

Экскурсия вместе с мини-допросом от Тильды проходила, пока Михаил занимался Агафьей, а потом и вовсе по-тихому слинял на место битвы заниматься погребением убитых. Этот поступок эмпатку впечатлил. Тут своих-то не всегда с поля боя забирали, а он отправился чужих хоронить. Но сдавать его Ольга не стала. Это было его личное дело. Раздрай в мыслях и эмоциях Михаила она чувствовала даже отсюда, поэтому если мужику нужно было чем-то заняться, чтобы привести мысли в порядок, то и пусть.

Когда Михаил собрался с мыслями и решился поговорить с друзьями, она не вмешивалась. Её это не касалось. Своё отношение к происходящему она высказала ещё в горах, и с того момента ничего не изменялось, вырасти у него даже не крылья, а рога с копытами.

Она чувствовала опасения дракона, а ещё его отеческую любовь к Михаилу. Эрг явно что-то знал, но не говорил. Тильду и вовсе шатало на гормональных качелях, отчего она впадала из крайности в крайность. Но эргу при этом разрывало между страхом на Михаила и страхом за собственное дитя. Бедная девушка испытывала самый настоящий ужас, не в состоянии сделать выбор. Ольга, как могла, гасила её эмоции, но ей было сложно понять тот уровень взаимоотношений, который был между Михаилом и Тильдой.

Это не родственная любовь, и не любовь к партнёру… Это нечто, что сложно было даже объяснить любовью к себе. Себя люди очень часто не берегли, Михаил же Тильду оберегал в любой ситуации, даже против её воли.

А потом Михаил заговорил о части души, и Ольга провалилась в его эмоции, спрятанные глубоко под слоями боли и сожалений.

За сто пятьдесят лет до описываемых событий

Михаил возвращался из очередной совместной с пустынниками экспедиции. Они частенько исследовали земли в глубине выжженной местности. Народ песков после объединения пятью годами под властью одного махриса, правителя пустыни, пытался начать осваивать земли внутри континента. Их манили реликвии давно исчезнувшей империи аспидов. Артефакты той эпохи прекрасно продавались, ну а сам махриса искал жезл пустыни. По преданиям правитель, отыскавший жезл, сможет обернуть пески вспять и превратить безжизненную пустыню в землю садов, полей и лесов.

По мнению Михаила, идея была так себе. Пока эта земля была пустыней, она не интересовала святош и инквизиторов, но если бы она стала цветущим садом, то сдерживать экспансию Орденов стало бы значительно сложней. И так почти все приграничные кочевья так или иначе ушли вглубь, спасаясь от набегов орденцев. Те последнее время не церемонились с иноверцами, попросту вырезая всех мужчин и забирая женщин.

Причём изредка участвуя в закрытии прорывов совместно с воителями Рассвета и Заката, Михаил не мог не заметить, что женщин в их рядах год от года становилось всё меньше. Хотя ещё две сотни лет назад легионы имели почти треть воительниц. Что уж орденцы творили с женщинами неизвестно, но песчаники ушли вглубь, не в силах противостоять врагам за пределами пустыни.

Сам Михаил был желанным гостем у народа песка, ведь именно он и помог последнему махрисе обрести власть и изредка помогал им отбиваться от крупных походов святош и инквизиторов. Кроме того, Михаил с удовольствием участвовал в экспедициях, получая долю от добычи. При этом его способности позволяли издали уничтожать тварей, расплодившихся в аномальных зонах, и минимизировать потери среди участников экспедиции.

Из последней поездки Михаил возвращался с хорошим настроением. Удалось отыскать вход в подземный город аспидов, но соваться туда без подготовки не решились, для начал исследовав местность вокруг. На выходе из пустыни его ждал брат Миро.

— Трайодасан, где тебя носит! Вся обитель на ушах стоит! До тебя не дозваться по крови, уж думали, что сгинул в этих твоих пустынях!

— Они не мои, Миро, — улыбался маг крови, — а аспидовы. А не слышал, потому как там в аномалиях искажается любая магия.

— Там Остров со дня на день должен явиться, — делился новостями брат и младший товарищ, — твоё имя начали выбивать на вершине Башни! Я своими глазами видел.

— Я же сказал, что ещё не решил: улечу или нет, — пожал плечами Михаил, — поэтому выбить моё имя они могут хоть у себя на задницах. Мне хватило последних трёх сотен лет обучения, чтобы не рваться его продолжить ещё где-то.

— Это же честь! Ты не понимаешь! — по привычке возражал Миро, седлая лошадей и передавая Михаилу бурдюк с вином. — Вот если бы он прилетел за мной, я бы не раздумывая взошёл!

— Так учись, живи в соответствии с кодексом, и остров обязательно прилетит по твою душу, — привычно пошутил Михаил, отпивая из бурдюка и забираясь в седло. После пустынных змеев ещё нужно было приноровиться к езде на лошади, а не скольжению из стороны в сторону.

— И всё же, меня за тобой не просто так послали. Тебе предписано хотя бы встретить Остров, если уж ты достоин.

— Да-да! А если я не захочу уходить, меня огреют по голове и закинут туда насильно, — рассмеялся я, — чтобы не позорил родную Обитель!

— Ты знаешь, не удивлюсь, если так и будет. Наши старики бы душу продали, чтобы оказаться на твоём месте.

Стариками в обители называли магов возрастом старше тысячи лет, которые застали прошлый прилёт Острова. Большинство из них застряли в своём развитии и уже не могли мечтать об Острове, потому провожали его взглядом, полным зависти и сожаления. С появлением же выскочки Трайодасана, они обрели объект для вполне заслуженной зависти. Рисковать и прорываться на следующий уровень владения они не решались, но завидовать слишком молодому, по их мнению, магу крови это совершенно не мешало.

— Что с прорывами, пока не было? Сколько?

— Не поверишь, всего три, и святоши справились сами. Ну-у-у… почти.

Миро замялся, не решаясь сообщать последние новости товарищу.

— Договаривай уже, — рассмеялся Михаил, глядя на брата по обители.

— Там твою змею видели.

— Сам знаешь, она не моя уже больше пяти лет. Чем бы дитя не тешилось, но из-под моей опеки она вышла, — безразлично отозвался Михаил.

Миро благоразумно промолчал, что ради абы кого на алтарь крови не укладываются. Но это личное дело каждого, кого впускать в свою душу, и с кем делиться этой самой душой.

— Тогда не понимаю, что тебя держит! — снова взялся за старое Миро. — Это же такой шанс!

— Я слишком люблю жизнь, и очень хотел бы её прожить не по чьей-то указке, — улыбнулся Михаил. — Остров, подозреваю, эту возможность у меня отнимет.

— Ну вернёшься, если не понравится, — продолжал упорствовать маг крови шестого этажа Башни.

— Что-то как-то никто не вернулся до меня из дюжины, — с сомнением поддел товарища Михаил. Этот разговор между ними шел уже не в первый раз, но товарищ не терял надежды уговорить его отправиться на Остров. — Это билет в один конец, Миро, а я хотел бы иметь выбор.

Им предстояло ещё три дня провести верхом, путешествуя от пустыни через долину к сердцу Каролийских гор. Отказаться от поездки Михаил не мог, имея обязательства перед корвусами и магами Обители. Даже став сильнейшим магом крови, он не мог полностью принадлежать сам себе, чувствуя себя обязанным обители за подаренный шанс в жизни.

Когда же они с Миро появились на пороге Обители, Остров должен был прибыть со дня на день. А Михаил всё больше мрачнел с каждым часом, проведённым в Башне крови. Когда же Остров появился на горизонте, Трайодасан, тринадцатый маг крови, достойный возвышения, под укоризненными взглядами братьев покинул обитель.

Возноситься, когда часть твоей души умирает, невозможно.

Прошитая этой болью насквозь, Ольга пришла в себя, едва сдерживая слёзы. Михаил был прав. Эти чувства не сравнить со смертью тела и даже смертью близких. Уж она-то пережила и то, и другое.

Но что же тогда он пережил, когда часть души умерла?

* * *

Резиденция Ордена Рассвета, Ирликия

В отличие от предыдущих созданий «переходников» Альб не спал, он напряжённо думал. Боги с ним, с убийством. Его интересовало то, что было до. Он чувствовал выкачку благодати Рассвета. Вернее, он думал, что легион специально накачивает копьё, чтобы то разорвало и отравило внутренности змея.

Серв заранее сообщил господину, что в новом перерождении Кровавый получил ипостась зверя, того, кем являлся по сути, хоть и сам не знал этого.

Ублюдок Райаны, как оказалось, унаследовал хоть что-то от матери, и то в следующей жизни. Хоть все тесты отрицали какие-либо способности у ребёнка. Его определение в сиротский приют под присмотр было вынужденной мерой, но Альб сделал всё, чтобы жизнь мальчика оборвалась как можно раньше. Он был похож на Райану, чем постоянно бередил раны бывшему архимагу. Ему, лучшему из лучших, предпочли кого-то другого. Предательства он не простил. А уж когда во время родов оказалось, что Райана была полукровкой, не способной самостоятельно разрешиться от бремени, то он приказал оборвать её мучения.

Всё, что было связано с Райаной, вызывало у Альба злость. Можно представить, что он ощутил, когда увидел едва живого окровавленного мальца на руинах разрушенного приюта, смотрящего на него с мольбой глазами бывшей любимой. Альб едва сдержался, чтобы не свернуть ему шею, оставив подыхать.

Лишь спустя семь лет в одном из корвусов, прибывших за пленными магами крови в Резиденцию Альб узнал сына любовницы. Тогда же он и почувствовал в нём склонность к благодати Рассвета. В грёбанные четырнадцать лет! У всех орденцев сила просыпалась в возрасте от шестнадцати до восемнадцати. Альб пытался сманить мальца, но было поздно, тот запомнил, как его оставили подыхать на руинах приюта.

— Не знаю, что ты обдумываешь, но сбавь обороты, — голос Тимуса вырвал Альба из воспоминаний. — Над Ирликией собирается ураган. Не стоит из-за неумения контролировать собственные эмоции тратить благодать, друг. Она нам ещё пригодится на охоте.

«Вот, сучёныш! Вспомнил мне мои же слова!» — вспылил мысленно Альб, но вслух ответил совершенно иное: — Кто-то решил пренебречь своими обязанностями?

— С чего ты взял? — удивился глава Ордена Заката Западной Каролии. — Всеми делами занимается переходник, я же решил оторвать задницу от ложемента и навестить друга.

Тимус склонился над Альбом, лежащим в растворе, через который благодать считывала показатели тела для создания идентичного «переходника». Половину лица Тимуса закрывала маска из червонного золота, скрывающая разложение. Бывшему дамскому угоднику тоже досталось от Кровавого посмертное проклятие.

— Днем раньше, днём позже, что изменилось?

— А изменилось то, что на границе с Западной Каролией появились инвалиды из бывшего легиона Рассвета Альба Ирликийского. Они вещают о конце эпохи Орденов Рассвета и Заката, возрождении империи аспидов и появлении змея, посмевшего предъявить права на наши алтари и принявшего их силу. — Тимус склонился над другом, пристально вглядываясь тому в лицо. — И вот одного, двух, десяток ещё можно было бы списать на сумасшествие, но сотни? Где твой легион, Альб? Что должно было произойти, чтобы ты вновь созвал легионы?

Альб молчал. Происходящее было хуже, чем если бы Кровавый всех убил. Собственно, на это Альб и надеялся. В качестве справедливого возмездия за подобные деяния легче всего собирать под знамёна легионы. Но Кровавый даже здесь ему подгадил. Что ему стоило вырезать всех, как в случае с той белобрысой шлюхой? Нет, он решил поиграть в благородство.

— Я надеюсь, дальше границы эти сумасшедшие не ушли?

— Обижаешь. Мне брожения не нужны. Пошли на удобрения.

— Что мне всегда нравилось в тебе, Тимус, и не нравилось одновременно, так это решительные действия сразу после принятия решения. Ты не сомневаешься, не пересматриваешь стратегию, не просчитываешь последствия, решая лишь сиюминутные задачи. Но даже с таким подходом, ты оказываешься прав в половине случаев.

— Я прав всегда. Если ты не видишь моей правоты, значит, у тебя просто другой угол зрения, — оскалился половиной рта друг, отчего вторая половина его челюсти с оголённой костью выглянула из-под маски. — Но ты так и не ответил на вопросы. Что у тебя стряслось?

— Отправь своих ищеек на Кровавый Пик и к Обители Крови, нам нужно точно знать, куда выдвигаться, — снова ушёл от ответа Альб.

— И не подумаю, пока ты не поделишься информацией, — насвистывая, забрался Тимус на край алтаря.

— Проклятие само по себе не спадёт, — напомнил Альб другу.

— Не принципиально, мне оно трахаться не мешает, в отличие от некоторых, — не преминул поддеть Тимус. — Я жду!

— Мы охотились на Кровавого сами и смогли заманить его в западню у Кровавого Пика, — решился на скупую откровенность глава Ордена Рассвета Ирликии. — Нам удалось пронзить его Копьём Рассвета, но…

— Но? — Тимус даже спрыгнул с алтаря, чтобы тут же склониться лицом к лицу друга. Тлен разложения и гнили ударили в нос Альбу, а следом в раствор упало несколько опарышей. — Какие могут быть «но»? Это сильнейший боевой аркан! Он переродился и должен быть слабаком!

— Но, видимо из-за слабости его исходной магии крови в нём произошла инициация сил Рассвета, — закончил свою мысль Альб.

А ведь и правда. Продемонстрированные Кровавым заклинания крови не превышали шестой-седьмой уровень Башни Крови. Никак не двенадцатый. Хотя… даже когда Кровавый мог покинуть Обитель на острове, он не использовал всех своих способностей, руководствуясь мифическим кодексом крови. Что ж сейчас он, по-видимому, стал ещё более благородным, чем упростил им задачу.

— Значит, всё же кто-то из нас, — бубнил себе под нос Тимус, но когда Альб переспросил у него, о чём тот, друг отмахнулся и перевёл тему: — Так это же отлично! Если он лишился магии крови, то его можно пристроить на службу паладином! Ты же мечтал заполучить себе этого ублюдка!

— Он всё помнит, Тимус. И он унаследовал чешую от Райаны.

— Альб, я не пойму, ты что его боишься? — по-настоящему удивился друг. — У нас двенадцать легионов! Ну, хорошо! Одиннадцать! Мы его выпьем и раздавим, как и любого, кто встанет у нас на пути.

— А если он выпил легион? — вдруг провёл параллель Альб между инвалидами-легионерами и инициацией Кровавого змея.

— Даже если два, — успокоил его Тимус. — У нас есть личные батарейки-алтари, а у него их нет!

Отправить