Глава 8

Мы всей пятёркой: я, Тагай, Костя, Мирослава и Артём вышли из общежития задолго до начала турнира боевых магов. Привычная территория академии изменилась до неузнаваемости и стала похожа на проходной двор. Народу было просто невероятное количество. Приехали родители чуть ли не всех курсантов, а кроме родителей ещё бабушки, дедушки, сёстры и братья.

Все хотели поддержать отличившихся курсантов. Но основным событием первой половины дня оказалось не это. Несмотря на инцидент при открытии дендрария, на Дне Урожая появилась и сама императрица, не испугавшись новых покушений. Да, штат её телохранителей был увеличен вдвое, плюс к тому за ней шла довольно большая свита различных деятелей.

Она гуляла по территории академии, заходя на различные факультеты. Среди артефакторов, зельеваров, лекарей и прочих она отмечала самых одарённых и назначала им стипендии. В числе тех, кто следовал за императрицей, были различные научные представители и светлейшие умы империи, которые и подсказывали Екатерине Алексеевне, на кого следует обратить внимание и обласкать почестями.

— Не нравится мне всё это, — проговорил Тагай, оглядывая толпы народа, бродящие туда-сюда по территории академии.

— Мне тоже, — согласился я. — Как-то слишком беспечно в свете последних событий.

— Вот и я о чём, — согласился Тагай.

Костя посмотрел на нас и улыбнулся:

— Да ладно, ребят, праздник же. Ну, за один день точно ничего эдакого произойти не должно.

И вот тут я с ним был категорически не согласен. За один день могло произойти многое.

Тем временем императрица вместе со всей своей свитой, неспешно обходя факультеты, добралась, наконец, и до нашего боевого. Нас выстроили в почётный строй перед делегацией, поэтому мы даже слышали хоть и отрывочно, о чём там шла речь.

— Так, — проговорила императрица, оглядывая вставших перед ней по стойке смирно курсантов, — кого мы здесь будем чествовать?

— Екатерина Алексеевна, — к ней подошёл Иосиф Дмитриевич и склонил голову, — дело в том, что в честь Дня Урожая боевой факультет будет показывать свои навыки на турнире, и благодаря этому мы сможем понять, кто из них самый достойный для награждения.

— Получается, — проговорила Екатерина Алексеевна, — что дело это не быстрое, так?

— Совершенно верно, Ваше Императорское Величество, — снова кивнул Светозаров.

— К сожалению, — императрица снова окинула нас взглядом. — Присутствовать на вашем турнире я не смогу, хотя, поверьте, очень хотелось бы. Но в связи со столь значимым праздником для всей империи мне необходимо быть и в других местах. Слишком много дел. Однако, при всём при этом, я считаю, что боевые маги — это основа защиты нашей империи, а тем более ваш курс.

Она указала на всех курсантов, а затем отыскала взглядом меня и Тагая, стоящего рядом.

— Вы все уже прошли огонь, воду и медные трубы, — продолжила Екатерина Алексеевна. — А потому я вам жалую специальный императорский подарок, который достанется победителям турнира.

Императрица сделала знак рукой, и один из помощников вынес к строю резной чемоданчик с бархатной подложкой, которую стало видно, когда чемоданчик открыли. И там лежало пять браслетов.

— Эти магические вещи, — продолжила она, — смогут поддерживать заполняемость вашего резерва. Говоря простыми словами, в критической ситуации эти браслеты помогут вам восполнить резерв и не погибнуть. Это я оставляю вам, а также желаю удачи.

Екатерина Алексеевна подняла руку.

— Я хочу, чтобы победили сильнейшие и достойнейшие, а остальные со временем максимально приблизились к этому великому званию.

Раздались аплодисменты. Императрица помахала рукой и удалилась из академии вместе со всей своей свитой. Мы же, переждав немного, отправились на стадион для участия в турнире.

* * *

С самого утра по общежитию бродили различные слухи. А самым главным из этих слухов был тот, что Слободан Зорич, отец Радмилы, пришёл в себя стараниями неких иностранных лекарей.

Я сначала хотел подойти к девушке и уточнить лично, но затем увидел широкую улыбку на её лице и понял, что слухи правдивы. Радмила действительно оттаяла и стала выглядеть значительно лучше.

Чего нельзя было сказать о Голицыне. Николай еще больше осунулся и стал заметно печальнее. Тут о причинах приходилось только догадываться.

Но полагаю, что если Зорич пришел в себя и его отпустили домой, то Ермолова всё ещё держали в застенках Тайного сыска. По крайней мере о дяде Николая ничего слышно по-прежнему не было.

Путь на стадион пролегал мимо телепортационной площадки. Как раз только что на территорию академии перенеслась какая-то большая семейка, и я обратил внимание на наш телепорт. Больше всего бросилось в глаза, что баррикады, которые всего лишь два месяца назад возводились вокруг всей телепортационной площадки, частично разобраны.

Конечно, не все. Часть осталась. Но вот маги с боевыми и защитными конструктами с ближних позиций убраны. Я внимательно оглядел окрестности. Снайперы с площадными и точечными конструктами ещё находились на ближайших к площадке башнях, но мне показалось, что их стало значительно меньше.

— Тагай, — сказал я, — защиту сильно проредили.

— Конечно, — ответил друг. — Сегодня такое движение народа туда-сюда через телепортационную площадку. Тут и баррикады разобрали, и большую часть военных перекинули на другие направления.

— Но это же опасно, черт возьми, — проговорил я.

— Ну, видимо, надеются, что за один день ничего не случится, — ответил на это Тагай.

— Не случится… — Я даже остановился, приглядываясь.

Кроме того, что количество людей, постоянно приходящих и уходящих через телепортационную площадку, зашкаливало, то есть она работала в постоянном режиме на вход и на выход. Пусть и небольшими объемами: не по тысяче человек и даже не по сто. Но всё же ходили и приходили семьями, то есть по пять, семь, десять человек.

Одни семьи пребывали, другие, которые уже поприсутствовали на награждении своих, убывали. И вот кроме всего этого я понял, что площадка используется очень уж часто. Если бы мощность, которая потребляемая телепортом, была бы стандартной, то подобного быть не могло бы.

Люди бы прибывали и убывали группами раз в час или раз в два часа. А то, что телепорт хоть и понемногу, но работал постоянно в обе стороны, означало, что кто-то вдруг решил пользоваться площадкой на полную мощность. Либо я просто не понимал, что происходит.

А если учитывать, что еще и часть укреплений убрали и расчистили проход от стелы, получилось, что академическая точка обороны оказалась сильно ослаблена.

Турнир должен был состояться на стадионе. Если бы погода помешала, возможно, турнир провели бы в крытом зале, но сегодня на удивление денёк выдался погожим, хоть уже и достаточно прохладным. Хотя нам на поле боя это никак не могло помешать. По идее, нам будет достаточно жарко.

Если взять и расчертить пространство между капищем, находящимся в заповедном лесу, телепортационной площадкой и стадионом, то получился бы равнобедренный треугольник. Бойцы тоже должны были подпитываться от капища во время проведения боев, для ускоренного восстановления резерва среди учеников.

Перед трибунами стадиона расставили артефакты, создающие защитное поле, и даже поставили отдельные щиты для того, чтобы оградить зрителей от возможного случайного воздействия боевого конструкта, вылетевшего от боевых магов во время соревнований.

Трибуны уже заполнялись родственниками, знакомыми болельщиками, курсантами других факультетов, преподавателями самой академии. Что было точно хорошо, что хотя бы на время турнира обещали полностью остановить все движение через телепорт на вход и выход. Всё это было сделано для того, чтобы никоим образом не потревожить защитное поле над стадионом.

Самый первый бой прошел довольно быстро. Его проводили между вновь созданной пятеркой Морозовой, которую она по большей части в полном составе подмяла под себя после ухода Радмилы, и незнакомой нам пятеркой из другой группы. Не сказать, чтобы легко, но пятерка Морозовой все-таки выиграла этот бой, причем достаточно красиво и элегантно, хотя немного с натугой.

* * *

Следующий бой был наш, и первыми соперниками у нас по жребию вышла пятерка, в которой были Радмила и Голицын. По самой своей сути эта пятерка была совершенно не сбитой в боевом плане.

Они не тренировались и не готовились к турниру. Но при этом, если взять по отдельности ту же Радмилу, и того же Николая, они были достаточно сильными магами и в конце концов могли создать для нас некоторые проблемы.

Но в данном случае всё решили внешние факторы. Из-за слухов, разошедшихся по академии, Радмила чувствовала себя в приоритетном положении. Более того, на данный момент она считала, что именно дядя Голицына, Ермолов, полностью виноват в том, что её отца так долго не выпускали из застенков Тайного сыска. А раз Александр Сергеевич оттуда до сих пор не вышел, это лишний раз говорило о его виновности. И никак не могло добавить дружелюбия столь плохо сколоченной команде. Да и моральный дух в пятерке был ни к черту.

А вот когда они уже вышли на поле, тут началось самое настоящее представление. Я ударил первым, но Голицын, излишне медленно реагируя, не успел поставить ледяной щит под мой удар. Поэтому небольшой файербол отскочил в Радмилу.

Та моментально вскипела, но ярость её была направлена не на меня, а на Голицына.

— Что ж ты, тварь, делаешь? — закричала она. — Решил по стопам своего дяди пойти, в предатели заделаться? Ты что же это, не можешь биться нормально?

От такой тирады мы даже замерли, едва не забыв всю свою стратегию. Более того, весь стадион наблюдал за происходящим. Голицын сжал зубы и промолчал. Затем бросил в нашу сторону несколько несильных конструктов. Мы заградились щитами, но практически не потратили никакой энергии.

Остальные трое, составлявшие эту пятёрку, казалось, просто стояли и следили за происходящим.

И вот тут началось самое странное. Артём ударил воздушным кулаком в одного из их пятерки. В это же время Радмила создала что-то вроде световой призмы и грохнула её об голову Голицына. Тот, уже готовившийся атаковать нас, повернулся к девушке и едва удержал конструкты, висящие на кончиках пальцев. Вместо этого он подошёл к ней вплотную.

— Ты что, дура, делаешь? — прошипел он.

— Я дура⁈ — возмутилась она и ударила кулаком прямо в скулу Николая.

Такого поворота событий, кажется, не ожидал никто.

Но мы решили не давать противнику шансов и вместо этого положили всех оставшихся магов из пятерки, задавив их довольно простенькими конструктами, пока они отвлеклись на разборки своих же. В этот момент Николай всё-таки решил, что имеет право защищаться, и сцепился с Радмилой в рукопашную.

Сначала я думал, что дело закончится двумя-тремя ударами. Затем понял, что они начали мутузить друг друга довольно крепко и основательно, стараясь чуть ли не убить противника. По счастью, магией они не пользовались, предпочитая бить друг друга исключительно врукопашную.

Я увидел, как подскочили с мест преподаватели, поняв, что надо вмешаться в данное событие. Мы с Тагаем, Артёмом и Костей быстро подскочили к ним двоим, разняли и уложили на газон.

Наша победа была явной и очевидной. Только вот почему-то никакого торжества от неё не было. Глядя на окровавленное лицо Голицына и на разорванную куртку Радмилы, я чувствовал некоторое недоумение, смешанное с отвращением.

Не должны боевые маги биться между собой, даже врукопашную.

И когда мы уже посчитали, что всё закончилось, Радмила вдруг вырвалась из рук Тагая, который не очень-то и крепко её сдерживал, и снова кинулась на Голицына с криком:

— Предатель! Из-за твоего дяди там сделали что-то с моим отцом!

Из-за Ермолова? Что-то случилось с Зоричем?

Мы не успели услышать, потому что девушка снова замахнулась, чтобы ударить Николая в лицо, уже окровавленное.

Здесь на арену вышел Артём. Небольшой воздушной плитой он придавил обоих, сделав так, что они не смогли двигаться.

И уже теперь к нам на поле подоспели Геркан, Собакин, а также несколько дежуривших рядом лекарей. Две молодые девушки из лекарок подскочили к Николаю, но тот лишь отмахнулся от них, развернулся и пошёл со стадиона прочь.

Мы же собрались с духом и пошли на своё место, чтобы восстановить силы перед следующим боем и подпитать Мирославу от артефакта, если ей это понадобится.

Итак, первая победа у нас оказалась чисто технической, что не могло сильно обрадовать.

Все-таки я привык зарабатывать победы в честном бою.

* * *

Вторая пятерка, которая досталась нам по жеребьевке, оказалась классической формулой стихийников. Сначала они поставили вокруг себя кучу щитов на разном уровне воздействия и через них потихоньку атаковали нас, прощупывая защиту.

Но это могло бы быть хорошей тактикой на длинной временной дистанции. Однако на короткой они очень быстро дали понять, какого уровня у них стоит защита.

В самый первый момент их атаки я поставил вокруг нас огненный туман, который пожирал как магическое, так и физическое воздействие. Поэтому никакие их конструкты, даже материальные, до нас не долетали.

В этот же самый момент Артем изо всех своих сил, как мы с ним и договорились, долбил их воздушными кулаками. Конструкт, с одной стороны, как простой, так и действенный, поскольку достаточно легко пробивал все щиты, кроме воздушного, и наносил урон нашим противникам.

Когда они поняли, что к чему, и поставили против Артема уже воздушный щит, мы с ним поменялись. Муратов устроил вокруг нас защитный смерч, а я выпустил в сторону противостоящей пятерки взрывающиеся файерболы, а вслед за ними сразу же запустил самонаводящиеся стрелы.

Как только против меня поставили огненный щит, мы с Артемом снова поменялись. Естественно, все это время Тагай подсказывал нам, что они сейчас будут делать, какая у них тактика защиты, какая стратегия нападения.

И получается, что мы просчитывали всё на шаг вперед. Поэтому, когда они как-то пытались нам противодействовать, мы уже действовали по совершенно другой стратегии. Поэтому в какой-то момент мы просто перегрузили их защиту. Они не смогли отражать все наши удары, и вот тогда в этот момент я выпустил всего лишь пять самонаводящихся огненных стрел. Каждая из них замерла перед глазами одного из пятерки противника, стоящих друг другу спинами, обозначив критический удар.

Тут же прозвучал гонг, обозначающий конец боя. И вот эта победа уже была настоящей, которая принесла мне и всем из нашей команды истинное удовлетворение. Мы пожали ребятам руки и снова пошли на выделенное нам на трибунах место, чтобы привести себя в порядок перед следующим поединком.

* * *

А вот с третьим боем так просто уже не получилось. Это была пятерка, состоявшая из ребят, которых я знал только в лицо, лишь пару из них по именам. Пятерка собралась из самых сильных магов на факультете. То есть, они плюнули на все эти стихийные квадраты и прочее и решили взять силой. И я могу точно сказать, что резерв у них был куда больше, чем у наших соперников с предыдущего боя.

Надо сказать, что и мы немного поистратились. Конечно, насколько могли, мы резерв пополнили, но все равно наша сила сейчас была несравнима с той, что у нас была перед самым началом турнира. А эта пятерка, вышедшая против нас, буквально доминировала на поле боя. Ни один их щит пробить не выходило. И это несмотря на то, что мы с Артёмом применяли самые сильные конструкты атаки.

Зато они нас долбили планомерно. У меня уже практически закончились защитные конструкции. Я видел, что Артем тоже постепенно сдавал. Костя смотрел на нас и понимал, что этот бой нам скорее всего не выдержать.

Судить о силе противостоящих нам магов я мог даже потому, что их сосульки легко проходили сквозь мой огненный туман, который, кстати, стал уже потихоньку уменьшаться, истончаться и даже практически пропадать. Судя по всему, у них там кто-то был магом-усилителем, который просто увеличивал магическую способность других.

Я уже перешел в режим глухой защиты. Мне даже было некогда атаковать. Артем тоже. И тогда мы поняли, что, наверное, нужно будет просто держаться до упора.

Тут я глянул на Мирославу и вспомнил, что у нас есть тайное оружие, и, судя по всему, его пора применить.

«Костя, — позвал ему по мысленной связи: — Жги!»

Он посмотрел на меня, покраснел, затем обернулся к Мирославе.

— Мирослава, — проговорил он, как мне показалось, излишне официально, — тебе надо сейчас кое-что сделать.

— Что? — не поняла девушка, кинув на него взгляд.

А мои щиты уже прогибались под натиском противника. Мне некогда было слушать всякие комплименты и прочее.

Поэтому я рявкнул:

— Мира, танцуй!

— Вы что, с ума сошли? — ответила она. — Какое «танцевать»? Обалдели, что ли?

— Танцуй-танцуй! — сказал я.

— Точно! — кивнул Тагай. — И чем эротичнее ты будешь танцевать, тем быстрее мы отсюда выйдем победителями!

Но девушка ещё сомневалась. И тогда Костя посмотрел ей в глаза.

— Не переживай. Пять минут позора, и полуфинал у нас в кармане.

— Давай, Мира, — подтолкнул её Тагай. — Они собираются ударить всем, что у них есть. У нас осталось несколько секунд.

И тут девушка сделала несколько движений — сначала неуверенных, но потом начала входить во вкус.

— Давай, давай! — в такт подпевал Тагай и начал хлопать в ладоши. Затем несколько раз мелодично свистнул. — Давай, работает, работает, парни! Я вижу, как у них глаза туманятся.

И правда, вместо того чтобы ударить по нам своим заключительным конструктом и полностью разбить нашу защиту, противники вдруг застыли на месте практически без движения, а глаза их стали масляными и, кажется, немного отстраненными от происходящих вокруг них событий.

— Активнее, Мира, активнее, дорогая! — проговорил я. — Давай, животиком поработай, ну! Уже почти готово. Давай, чуть-чуть осталось!

И всё. У пятерых парней, стоящих напротив нас, глаза остекленели окончательно, и, кажется, даже слюнки потекли. Костя разъярился. Мне даже показалось, что он немного обратился в настоящего демона, потому что рык, вырвавшийся из его горла, действительно походил на демонический.

И после этого он рывком бросился к самому опасному магу. Я тут же уложил дальнего, Артем подключился и воздушной плитой придавил еще одного. Костя же, закончив с первым, сразу рывком берсеркера кинулся ко второму.

Спустя всего несколько минут с противниками, которые только что одерживали убедительную победу, было покончено. А те до конца не отрывали глаз, глядя, как Мирослава танцует.

Нам снова присудили победу.

Я посчитал, что эта победа тоже правильная и настоящая. А Мира, перестав двигаться в такт неслышимой нам музыке, широко открытыми глазами, находясь в состоянии шока, посмотрела на Костю.

— Ничего себе! — проговорила она.

— Ну, а что ты хотела? — усмехнулся Тагай, глядя то на неё, то на Жердева. — Ну, такой вот хороший, но ревнивый мужчина. Заметь, тебе ни слова не сказал. А вот тех, кто распустил слюни, вырубил безоговорочно.

Костя услышал слова Тагая и подошел ближе.

— Нет, — сказал он, — Мире я доверяю. А вот всем мужикам в этом мире — нет.

Затем он оглядел нас пристальным взглядом, ухмыльнулся и добавил:

— Но ладно, может быть, только кроме вас.

* * *

Второй полуфинальной парой оказался очень необычный набор. Туда каким-то образом попали: пятерка Толстого с прихлебателями и двумя Болотовыми. Меня ещё на распределение это немного удивило. А вторая пятерка была девчонок Морозовой.

Честно говоря, ожидая того, что они могут и победить Толстого, потому что тот, как маг, сам по себе не очень, я нахмурился. Мне не очень хотелось выходить против женской пятерки и на глазах у всей академии избивать их. Плюс на них нельзя было бы подействовать Костиной магией, как мы сделали с ребятами до этого.

Но на поле случилось очень неприятное событие. Толстой церемониться с девчонками не стал. Его пятерка раскатала пятерку Морозовой, не жалея сил. Лупили их всем, чем придется. Какая магия только была — такой он и бил, не жалея.

Несмотря на то, что бой длился меньше двух минут, девчонки выходили с поля едва ли не поломанными. Двоих даже унесли лекари. Морозова, которая, несмотря на пару синяков, вполне себе прочно стояла на ногах, во всеуслышание заявила:

— Вот за это, Лев, я тебе сосульку в такое место поставлю, где её никогда не было и солнца там не будет, чтобы растопить её!

Тот посмотрел на неё с пренебрежением, мол, обычные девчачьи угрозы, и отвернулся.

А я решил, что он еще узнает, что такое гнев Морозовых. Зря он не воспринял угрозу всерьез, ибо Снежана девушка мстительная, как оказалось, в ситуации с Радмилой. И очень хитрая.

Но в связи с произошедшим, когда мы выходили друг против друга в финале, я слабо представлял, что будем делать, потому что всё-таки подборка у них в пятерке оказалась очень сильной. Болотовы снова предполагали пустить газ, как сказал нам Тагай.

Ну, хорошо, в случае с газом у нас был хотя бы Муратов, который сможет воздухом отогнать его от нас. И по первым мощнейшим ударам по нашей защите стало ясно, что эти ребята церемониться не будут.

Толстой выкорчевывал из-под ног куски скалы и пытался размножить ими нас. А в нашей пятерке сил осталось не так уж и много. Все наши рунные цепочки были израсходованы, и мы лишь частично смогли их восстановить во время перерыва. А вот пятерка Толстого, такое ощущение, что совсем не поистратилась за время последнего боя.

Странно. Ну что ж, судьи бой не останавливают, значит, считают, что все в порядке. Я уже подумал о том, что стоит повторить финт с Мирославой и Костей, но этот момент Тагай проговорил:

— У них сейчас очень слабая оборона, слабый щит. Можно попробовать пробить его!

— Хорошо, — откликнулся Артём. — Если пробьем его, я смогу потренировать на них удушение. Но для этого надо прям конкретно перегрузить их оборону и при этом полностью сковать атаку.

— Нет, вы, конечно, молодцы, — сказал я, — но это надо ещё умудриться сделать.

— Возможно, нужно сбить их концентрацию, — предложил Костя.

В этот момент в нас летели комья земли, притом жидкие, с какой-то болотной жижей. Я, честно, выжимал из себя последние крохи энергии, чтобы защищать нашу группу. Мой источник находился на грани, а черпать энергию с капища я уже не рисковал.

— Так, — сказал я, — давайте экономить энергию. Тагай, — я повернулся к другу, — читай, кто что подготавливает, и говори мне.

— Хорошо, — ответил тот. — Толстой формирует новый ударный конструкт.

В Толстого полетел файербол — не сильный, но пробивающий защиту.

Ага, конструкт сбит. Следующим что-то начал готовить один из его подпевал.

Хлоп! Еще один файербол, не сильный, который практически не расходовал мой источник, но сбивал концентрацию с противника.

Отлично! Если использовать все вот так, мы сможем продержаться дольше.

Тагай и дальше указывал на тех, кто готовил следующий конструкт. Мы с Артемом стремительно целились и сбивали с них концентрацию поочередно. Это было похоже даже не на удары, скорее на укол иглой. Но сделаны в самый неподходящий момент, когда магу нужна самая серьезная концентрация.

Однако наши противники, кажется, тоже собрались. Вокруг буквально гудели от напряжения силовые щиты, даже те, которые закрывали зрителей от наших конструктов. А мы вытягивали все больше и больше, вошли в азарт и принялись драться, иногда чуть ли не один на один.

В этот момент я почувствовал какое-то единение своей боевой пятерки. Я понял, что вот именно сейчас мы стали тем боевым организмом, который и должен быть на поле боя. Но и пятерка Толстого нам не уступала по своей силе. Они превосходили нас, но при этом я чувствовал, что мы можем взять вверх.

Да, резерв уже просел, но и у них резерв просел. И тут мы разом ослепли на секунду, дезориентированные. А в следующий миг я услышал сквозь гул щитов ревущую сирену и объявление:

— Внимание! Внимание! Произошел прорыв демонов! Всем покинуть открытое пространство, попытаться забаррикадироваться в помещениях в целях самообороны!

И будто только и дожидаясь этих слов, со стороны телепорта на трибуны стадиона накатила лавина демонов.

Отправить