Глава 6

На следующий день после пар, вместо того чтобы идти с ребятами на тренировку, я поехал к Жердеву-старшему по просьбе Игоря Вениаминовича. Он встретил меня на редкость в презентабельном виде — в легком костюме.

Но вот взгляд его был немного встревожен.

— Что-то случилось? — спросил я, когда мы сели за стол, заваленный книгами по минералам.

— И да, и нет, — ответил Игорь Вениаминович. — Ну, скажем так, кажется, я нашел то, что ты ищешь. И не скажу, что сильно рад этому.

— Почему же? — произнес я.

— Вот смотри, — проговорил Жердев-старший и открыл передо мной книгу на нужном месте. Но при этом он сам говорил, поэтому я не спешил читать, что там написано. — Итак, — сказал хозяин дома, — тут указано, что есть некий минерал под названием муас. Минерал этот достаточно редкий и по своему внешнему виду очень похож на алмаз.

Игорь Вениаминович ткнул пальцем в книгу, лежащую передо мной.

— Более того, по своему составу он тоже достаточно близок к алмазу, но за счет некоторых отличий имеет гораздо лучшую магическую проводимость. А также есть указания на то, что он может при определенных условиях, при некоторых конфигурациях, кратно усиливать магию человека, который применяет этот минерал. Но дело все в том, что раньше во всем мире было известно только одно-единственное место расположения залежей этого самого минерала, и находилось оно ни где-нибудь, а в Тохарской империи — на твоей, Виктор, исторической родине. Собственно, поэтому я и не настолько удивлен, что у тебя в амулете вообще есть этот минерал.

— А вы говорите так, как будто немного шокированы, — сказал я, глядя на встревоженные глаза Игоря Вениаминовича.

— Есть немного, — кивнул Жердев-старший. — Несмотря на то, что я привычен к различным достаточно дорогим компонентам в своих эликсирах и различных смесях, но вот муас считается баснословно дорогим. То есть если он применялся в амулетах, то только в самых сильных, в самых дорогих, в таких вещах, которые были не только признаком хорошего мага, но и признаком богатого рода, соответственно, очень высокого статуса его владельца.

— И что? — спросил я. — Одна жила на весь мир?

— Собственно, в книге указано, что разведанная, — он подчеркнул это слово, — жила была только одна в Тохарской империи.

Жердев-старший открыл другую книгу, оказавшуюся старым атласом, и указал мне место, где находилась жила. Я прикинул, что это совсем недалеко от того места, где я проводил ритуал очищения демоническим огнем.

— Прошу прощения, — сказал я. — А вот кроме этого, есть сейчас что-нибудь подобное у нас в стране?

— Ну-у-у… — Игорь Вениаминович протянул, не то в растерянности, не то в задумчивости. — В Российской империи, к моему глубокому сожалению, я таких мест не знаю. Но пойми простую вещь: о жиле в Тохарской империи стало известно только в связи с падением этой самой империи и выходом наружу некоторых данных о ее полезных ископаемых. Если бы Тохарская империя до сих пор стояла, возможно, вообще никто бы не знал, что подобное существует.

— Интересно, — сказал я.

— Но! — Игорь Вениаминович поднял указательный палец. — Я слышал, что у нас, в закрытом режиме, ученые вроде бы проводили некие исследования. Ну и ходят слухи, что якобы где-то, точно неизвестно где, подобное и есть.

Я подумал, почесал затылок и сказал:

— То есть нужно узнать? Возможно, как-то, через кого-то получится?

— Виктор, — Жердев-старший посмотрел на меня пристально и покачал головой. — Сие есть тайна за семью печатями. Никто никогда не скажет тебе, где находится этот самый минерал, потому что он редкий и является приоритетным для государства. Это такое природное богатство, благодаря которому империя может невероятно возвыситься над всеми остальными. Целая империя, понимаешь?

— Да мне много-то и не надо, — ответил я.

— Ну, а сколько тебе надо? — Игорь Вениаминович прищурился.

— Не знаю, — я пожал плечами, — хотя бы килограмм.

Игорь Вениаминович сначала что-то мне хотел ответить, но потом не удержался и захохотал в голос, даже ударил по столу кулаком. Затем он вытер слезы, выступившие на глазах, и постарался снова стать серьезным.

— Ты не понимаешь, Виктор, о чём ты говоришь. Вот если кто-то, кроме нас с тобой, например, те ребята, которые приходили сюда за скорлупой скорпииды, узнают, что у тебя в амулете есть вот такой вот крошечный камешек муаса, тебя уже абсолютно точно захотят убить. Скажу тебе больше: того, что у тебя есть, хватило бы мне на очень интересные эксперименты. Поэтому знаешь, дорогой мой, насчёт килограмма звучит примерно так: «Я хочу немного посидеть на троне Российской империи. Ну, мне много не надо — на месяц-два, и вот будет достаточно».

Я засмеялся, просто представив, что я такой подхожу к трону, говорю Екатерине Алексеевне: «Вы извините, я буквально вот на месяц-другой. Вы пока можете в отпуск сходить, там, на море съездить».

Но затем над столом повисло молчание. Я вдруг понял, что дело-то дрянь, потому что минерал нужен был для того, чтобы дать поддержку Азе и ещё… Одним словом, я остался от разговора в некотором замешательстве. Но естественно поблагодарил Игоря Вениаминовича за информацию, а сам записал себе на подкорку: «муас».

Ну и то хорошо. Хотя бы буду знать, что искать.

А тем временем в академии происходили довольно интересные пертурбации. Дело всё в том, что после объявления Вяземского о том, что мы будем биться на турнире в день Урожая, это заставило многих пересмотреть своё отношение к действующим составам пятёрок.

Некоторые считали, что внутри одной пятёрки должны быть собраны представители всех стихий, и в этом случае будет довольно просто занять на турнире первое место. Другие считали, что нужно опираться на более сильных бойцов, а не на разнообразие стихий.

Третьих устраивало то, что было на данный момент. Я в этом плане прикинул, что у нас в пятёрке с боевыми магами вообще не очень, но это было не главное. Свою пятёрку я подбирал по другому принципу.

Сейчас мне больше было интересно то, что происходило с другими пятёрками. Я изучал своих соперников. Но, кроме всего прочего, кроме сил и умений курсантов, в дело подготовки боевых групп вмешалась и политическая составляющая.

В связи с тем, что уже две недели ничего не было слышно об отце Зорич и о дяде Голицына, их обоих можно сказать изгнали из пятёрок — не желая с ними иметь никакого дела. Ну вот, вдруг выяснится сейчас, что они дети изменников Родины. И что тогда? Тогда вся пятёрка срежется сразу на старте.

Но показательней всего была именно ситуация с Радмилой. Её место в пятёрке заняла никто иная, как Снежана Морозова. Именно она встала на место Радмилы. Более того, из всех девчонок, собранных в пятёрке, она оказалась самой сильной и принялась тренировать остальных. За что девчонки из группы были ей невероятно благодарны.

Соответственно, в какой-то момент из шестидесяти боевых магов сложились одиннадцать боевых пятёрок, и ещё пять человек оказались вроде как не у дел. Из них сложили пятёрку, которая по всем своим параметрам должна была стать слабейшей.

И именно в этой пятёрке оказались и Голицын, и Радмила. Но они до сих пор не разговаривали друг с другом и даже не смотрели друг на друга. Поэтому, как они будут взаимодействовать, я вообще не понимал.

Что касается собственной группы, меня больше интересовало, как мы будем противостоять против классических пятёрок — со стихийниками, и сильными боевыми магами.

В какой-то момент я понял, что наша пятёрка, по сути, состоит из сильно разноплановых магов. У меня была магия огня, причём, от двух линий крови сразу. Мирослава — рунистка, которая могла усилить каждого, но не могла считаться полноценной боевой единицей.

Дальше и вовсе начались танцы с бубнами. Тагай — менталист, который не особо мог показать свою ментальную сущность, а в своей второй магической направленности был следопытом, то есть фактически только видел следы магии. В принципе, я понимал, как можно его использовать, но не как боевую единицу.

Итого, уже минус двое из пятёрки.

Костя. Но Костя мог хорошо дать в жбан. Этого у него не отнять. А вот с магической специализацией тоже были некоторые проблемы.

«Ну что, — думал я, — в крайнем случае он влюбит в кого-нибудь противника по-быстрому. Скажем так, это пол единицы».

И оставался Артём Муратов.

Тут мне стало даже немного грустно. Конечно, здорово, что он мог законспектировать толстый том за одну ночь, но что он мог сделать в боевых условиях? Выпустить его с этим толстым томом, чтобы он дал им кому-нибудь по тыкве? Я усмехнулся, но достаточно грустно.

Итак, наши шансы на успех, казались мне не очень-то и серьёзными. Но потом я вдруг подумал, не просто же так Муратов пришёл на боевой факультет?

Нам нужно было с ним обстоятельно поговорить. С другой стороны, всё то, что я перечислил в своём уме, можно было компенсировать рунными цепочками Мирославы.

Защиту и даже физическую атаку можно было поставить на очень высокий уровень, недоступный практически никому из курсантов.

Единственная проблема заключалась вот в чём: рунные цепочки — это длинная последовательность различных рун. Их нанесение занимает много времени. И, во-первых, Мира не успеет наложить их непосредственно перед боем.

А, во-вторых, она ещё и выложится при этом полностью, сама будет с нулевым резервом, что уже минус. И это при том условии, что её саму не заставят выходить на поле боя.

И вот всё это вместе доставило мне несколько часов упорных размышлений.

Однако я решил, что для того, чтобы принимать все решения, нужно посоветоваться с самой группой и выработать тактику и стратегию уже всем вместе.

Турнир для каждой из пятёрок должен был состоять максимум из четырёх боёв. То есть, на День Урожая предполагался турнир новичков, где двенадцать пятёрок сначала разбивались на шесть пар в произвольном порядке друг с другом.

По итогу выбывали четыре самые худшие команды, набравшие меньше всего очков. Оставшиеся восемь начинали сражаться между собой по турнирной системе.

Конечно, всё это было упрощённо. При должном уровне надо было бы устраивать несколько боёв, чтобы сразиться с каждой группой. Но День Урожая — это был праздник, а не турнир боевых магов. Но даже в таком турнире нужно было не ударить в грязь лицом.

И достойное выступление на турнире предполагало, что Мирослава будет накладывать на нас рунные цепочки сразу с базовыми и отдельными улучшениями для каждого.

И когда я всех собрал и озвучил свой план, девушка немного побледнела и сказала:

— Для того, чтобы эффективно усилить вас всех четверых, плюс чтобы мне ещё хватило на саму себя, мне потребуется артефакт накопления энергии, потому что собственного источника у меня никак не хватит.

— Угу, — кивнул я, думая, к кому обратиться по этому поводу.

— Просто максимум, на что я буду способна, это зарядить вас на первый бой. А вот дальше мне придётся уже заряжаться от чего-то. Поэтому подобный артефакт — это буквально необходимость, без которой наши шансы становятся достаточно призрачными. Кроме того, наложение рунных цепочек на каждого — процесс довольно длительный.

Девушка покачала головой.

— Я вообще не уверена, что успею это сделать между боями, — продолжила Мирослава. — Я ещё не настолько опытный рунист, чтобы запросто усиливать и защиту, и атаку, и улучшать отдельные характеристики. Это нужен достаточный опыт, возможно, ни одного, а десяти-пятнадцати турниров.

— Понимаю, — кивнул я. — Но, Мирослава, не беспокойся, ты в любом случае нам поможешь. Тут самое главное, как я понимаю, упирается во время. Что я могу на это сказать? Я попробую уточнить по поводу существующих правил у Вяземского и Собакина. Есть ли возможность накладывать эти самые рунные цепочки до выхода на поле? Причём я обосную, что это именно из-за того, что процесс этот долгий и на него тратится значительное время.

Тут я вспомнил свой каторжанский быт.

— Просто если мы имитируем в своём турнире нападение на Стену, то, например, ту или иную пятёрку перед выходом на дежурство усиливают, и это делают накануне. То есть, если надо, обмазываются жиром, заряжают артефакты, накладывают те же самые руны. Я постараюсь найти такие доводы, которые убедят наших преподавателей, что это необходимо.

— Вить, — Мирослава посмотрела мне в глаза. — Спасибо тебе огромное.

— Ну, спасибо не спасибо, — проговорил я. — Полагаю, что за это тоже придётся заплатить свою цену.

— В смысле? — не поняла девушка.

— Ну, я более чем уверен, — сказал я, — что разрешение на предварительную подготовку мне дадут, но при этом, скорее всего, прикажут выводить тебя на поле боя наравне со всеми. Поэтому нам, кроме атаки и защиты самих себя, придётся всем вместе защищать ещё и тебя.

— Ребят, учтите, — я перешёл к остальным. — Тагай, — сказал я, посмотрев тому в глаза. — Поскольку у нас из ярко выраженных стихийников я один, тебе придётся, скажем так, меня усилить, но с неожиданной стороны. Поскольку ты следопыт, ты можешь следить за всем тем, что происходит на поле боя. Что готовят противники, чего они хотят добиться, какие у них есть слабости. В общем, всё-всё-всё. Скорее всего, мы попробуем накинуть на тебя какой-нибудь отвлекающий флёр и заслать поближе к стану врага.

— Я, кстати, о чём-то таком думал, — ответил Тагай. — Уверен, что это будет выигрышная тактика. Тем более, — он мне кивнул. И уже мысленно добавил: «Они наверняка будут слишком громко думать о своей тактике».

Вот это я с ним был полностью согласен. Считать тактику и ударить в самое слабое место.

— В то же время, — сказал я, — полагаю, наша основная тактика будет строиться от обороны. То есть нам нужно, в отсутствие активных боевых единиц, выматывать противника настолько, чтобы он не мог ничего предпринять. Уставал, и после этого уже его, собственно говоря, добивать тем, чем мы можем.

— Костя! — он посмотрел на меня и слабо улыбнулся. — Ну, ты, брат, силён. У тебя этого не отнять. Ты будешь щитом. На какое-то время тебя должно хватить. Ты и так отлично держишь удар, практически не чувствуешь боли. А при рунном усилении, полагаю, что в теории из тебя вообще можно сделать какого-нибудь несокрушимого героя, как в богатырских легендах.

— Ну да, ну да, — усмехнулся Костя. — Вот только образа Светлого Витязя мне не хватало.

Затем мой взгляд перешёл на Артёма Муратова.

— Хорошо, — сказал я. — У тебя есть магия. И магия твоя просто шикарна. Она невероятна. То, что я видел, это действительно напоминало волшебство. Но нужно понимать, какую роль отвести тебе именно в пятёрке. Что есть кроме этого? Нет, ты, конечно, можешь их озадачить, остановив какими-то формулами, чтобы, пока они не думали, мы их скрутили и отнесли бы на край поля.

Артём засмеялся, остальные последовали за ним, видимо, представив, как это всё будет выглядеть.

— Нет, ну… — проговорил он, явно смущаясь. — Вообще-то, по маминой и бабушкиной линии я воздушник. Правда, довольно слабенький воздушник, ну, по крайней мере, слабее, чем по своему основному направлению. Но на боевое-то меня направили только потому, что больше никуда не брали.

— Угу, — кивнул я. — И что за «слабенький воздушник» ты? Ну, в смысле, какой у тебя уровень?

— Ну… как бы… — Артём никак почему-то не мог ответить напрямую. Смущаясь и запинаясь во время ответа, видимо, действительно испугался, что его могут принять за балласт. — Просто в семье в основном развивали меня как учёного, но вот за счёт воздуха-то я и поступил на боевой факультет. А уровень…

— Да, уровень? — проговорил я. — Нет извини, что, спрашиваем, но мы должны знать, на какие именно силы рассчитывать. Понятно, что это не принято афишировать, но сейчас нам надо придумать, как оказать соперникам достойное сопротивление.

— Нет, ну как бы… На гридня я, конечно, сдал, — ответил он.

— На Гридня? — хмыкнул я. — А что ж ты молчал-то, родной? Мы бы тебя за эти последние две недели вполне себе и поднатаскали бы.

— Я как бы не хотел доставлять неприятности, — проговорил он.

— Неприятности? — фыркнул я. — Сейчас, пока на данный момент, никаких неприятностей быть не может. Это если мы попадём опять в боевую ситуацию и не будем понимать всех наших возможностей, вот тогда начнутся неприятности.

И сам про себя в этот момент подумал, что Артёма нужно тренировать. И, как бы для этого, в принципе, всё есть. Чуть позже я отвёл его в сторону и сказал:

— Артём, значит, смотри: есть вариант. У тебя есть магия, которая всё раскладывает на компоненты. Ты можешь анализировать и извлекать главное. Она должна тебе кое в чём помочь.

— В чём? — проговорил Артём. — Я не совсем понимаю, что ты хочешь.

— Смотри, я хочу кое-чему научить тебя, но есть одна проблема. Я — маг огня, а не воздуха. Итак, я покажу тебе некоторые атакующие и защитные заклинания из своей школы магии, а ты постарайся понять общую систему того, что я делаю, и переложить это на свою магию. Понимаешь?

Артём задумался, видимо анализируя то, что я ему сказал, а затем кивнул, после чего добавил:

— Но это может не сработать с первого раза.

— Послушай, сколько раз будет нужно, столько я тебе и буду показывать. Будем тренироваться до того момента, пока ты всё не воспримешь. При этом я буду пытаться ещё параллельно объяснять на пальцах, разумеется, исходя из своей специфики. Как это работает, как подается сила, как всё сплетается в единый конструкт. Я бы хотел, чтобы ты всё это подстроил под свою стихию воздуха. И тогда у нас появятся шансы побороться со всеми остальными пятёрками.

Взмахнув рукой, словно в ней был зажат невидимый меч, я добавил:

— Мы будем работать так: один на защиту, второй на атаку. Будем комбинироваться. Где-то работать сообща, спина к спине, где-то расходиться. Стратегию каждого боя я распишу чуть позже.

Немного подумав, я добавил:

— Тагай сможет немножечко вскрыть магию остальных. Мы хотя бы будем представлять, что они задумали. Ну и выщёлкивать надо будет по одному, если получится. И вот при таком раскладе у нас есть все шансы победить.

— Я согласен, — кивнул Артём. — Когда приступим?

— Ну, а чего тянуть-то? — спросил я. — Давай сегодня же, после захода солнца.

В ночь мы уехали с Артемом в резиденцию Рароговых и тренировались практически до рассвета.

Я демонстрировал ему попеременно различные конструкты, которые почерпнул из первого камня обучения. Показывал, затем объяснял, затем снова показывал. Артём пытался переложить это на свою стихию. Чаще всего у него ничего не получалось, поэтому мы начинали всё снова. Медленно и последовательно исследуя все конструкты, которые я почерпнул сам и передал ему, он пытался их понять.

Когда у Артёма начинало что-то получаться, он повторял одно и то же упражнение раз за разом, до посинения, пока сам не понимал принцип происходящего.

При этом у Артёма под рукой был вечный блокнот, куда он постоянно что-то записывал. И к тому моменту, когда забрезжил рассвет, у него в руках оказалась целая книжица с заполненными таблицами, цифрами, шифрами и так далее.

— Но над всем этим, — сказал он, — мне еще нужно подумать, так сказать, опробовать себя, потому что всё то, что я делал сегодня, мягко говоря, неудовлетворительно. Но могу сказать одно: я в любом случае очень сильно повышу свой уровень с тем, что ты мне дал. Возможно, я смогу драться на уровне достаточно серьёзных соперников, но для этого мне необходимо сделать адаптацию всех тех конструктов, которые ты мне показал. Возможно, мне понадобится на это ещё сутки, а дальше можно будет уже вдвоём тренироваться, оттачивая каждый отдельный приём.

Затем Артём попрощался и двинулся на выход. Я же стоял возле парящего озера и смотрел ему вслед.

Сзади ко мне подошёл Аркви, а из пара соткался призрачный женский силуэт.

— Ты вообще не боишься, показывая кому-то подобные вещи? — спросил меня Аркви. — Нас же могут наказать за подобное.

— Я всего лишь показывал защитные и атакующие заклинания, которые ни на кого фактически не действуют. Он их переделает под свою магию, по сути создаст свой аналог школы магии огня, только для магии воздуха. Если вдруг нам придётся воевать плечом к плечу, я бы с радостью хотел иметь всю четвёрку стихийных магов, способных на этих же принципах обороняться от низших.

— Мудро, — услышал я в голове голос Азы, — но всё-таки не злоупотребляй нашими знаниями и мудростью Саламандры.

* * *

Демон Вирго добрался до столицы без особых приключений. Обычно, видя перед собой человека в аккуратном костюме с дипломатом, остальные люди не обращали на него никакого внимания. Это было удобно.

Прямо с вокзала Вирго отправился к императорскому дворцу.

Тут ему предстояло дежурить до тех пор, пока он не узнает, каким образом ему попасть внутрь. Он ловил слухи, читал мысли входящих и выходящих людей, сопоставлял различные отрывочные данные.

И очень скоро, совершенно неожиданно для себя, потому что он уже приготовился дежурить здесь довольно продолжительное время, Вирго вдруг уловил информацию о том, что дипломатический корпус распространяет запрос о поиске лекаря для лечения «низшего человечишки».

Но главное, что нужно было восстановить личность этого самого «никчемыша». И вот тут Вирго едва сдержал себя, чтобы не заорать «ура» на демоническом.

Итак, в лечении нуждался достаточно высокопоставленный человек. Возможно, даже фаворит императрицы. Он ничего не помнил о своей прошлой жизни. О лучшем подарке и мечтать было нельзя. Плюс ко всему специализация, которая требовалась для решения вопроса, была очень близка к специализации менталиста.

Поэтому Вирго решился взяться за это дело, так как оно сулило достаточно быстрое решение всех его задач.

Единственное, что требовалось для того, чтобы явиться во дворец, — это снова сменить личину, потому что по какой-то причине местные врачи не подходили, и искали иностранца.

«Ничего проще», — решил Вирго.

Он отправился в дипломатический квартал, расположенный неподалёку от дворца. Решил теперь погулять там и присмотреться: кто ему больше всего приглянется.

Конечно, говорить в позитивном ключе о «низших человечишках» само по себе было недостойно настоящего дела, но он должен был признать, что и среди них встречались довольно симпатичные экземпляры.

И его взгляд пал на статного, слегка смуглого испанца.

Вирго даже прикинул, что если приделать ему рога и переставить с этой ужасной обуви на копыта, то, возможно, даже прокатило бы за какого-нибудь младшего демона.

Уже через полчаса он стоял у входа во дворец.

— Что вам угодно? — вежливо проговорил охранник, явно принадлежащий к местной службе безопасности.

— Здроветь, — с испанским акцентом проговорил Вирго. — Кто здесь искать лекарь для лечить больной подданный Росийска корона. Я готовый пробовать. Меня звать Антонио Фагундес из Кордова.

Отправить