Глава 14

— Ну чего, мимо? — проворчал Домовой.

— Да нет, — ответил я. — Мне дали допуск в дом. Причём, не только на меня, но и ещё на двоих моих друзей.

— Эвона как! — проговорил Домовой. — И правда, есть допуск. Ну, заходи тогда, мил человек. Располагайся, осматривайся. Расскажи, чего хотелось бы. А я пока стол накрою.

«Нихера себе… — подумал я. — Тут даже скатерть-самобранка есть?»

Но на деле оказалось иначе. Продукты сами собой на стол не выскакивали. Домовой просто застелил столешницу какой-то свежей скатертью. Хотя, если честно, скатерть была старше меня раз так в двадцать, а то и в тридцать.

«Ну ничего страшного. Постепенно обживёмся», — решил я.

В дом я входил с замиранием сердца. Во всём этом было что-то необычное, волнующее.

— Как тебя звать-то, мил человек? — обратился ко мне домовой, когда я переступил порог.

— Зови меня Виктором, — сказал я. — А полностью я — Виктор фон Аден.

— Очень приятно, — дух до сих пор не показывался, но при этих словах мне показалось, что он даже поклонился. — А меня Евпатием величают. Если что понадобится — кликни Евпатия, и я тут как тут.

— Отлично, — кивнул я, чуть усмехнувшись. — И тут же подумалось, что в этот дом, наверное, давным-давно не ступала нога человека. Обстановка явно не менялась десятилетиями, если не столетиями. Среди всего этого могло быть множество ценных вещей, назначение которых сразу и не разгадаешь.

Нет, конечно, гости тут бывали, но, полагаю, час — это слишком мало для того, чтобы отыскать что-то по-настоящему ценное.

— Евпатий, — позвал я духа. — Скажи, пожалуйста, тут наверняка полно артефактов разной степени важности?

— Конечно, конечно, — отозвался домовой. — У хозяев чего только не было, всё было.

«Очень понятно», — подумал я про себя, но вслух спросил другое:

— А не подскажешь ли ты, где можно их отыскать? А заодно и прочитать о них, узнать какую-нибудь информацию?

— Да где такое может быть и ума не приложу, — ответил Евпатий. — Давай мы с тобой так условимся: я соберу всё, что есть, в одном месте. В кабинете бывшего хозяина. Он на втором этаже сразу направо от лестницы.

— Спасибо, — кивнул я. — Пожалуй, я пока осмотрюсь.

— Конечно, осматривайся. Ежели чего кликай. Сразу прибуду, — проговорил домовой.

— Это я уже слышал, — усмехнулся я. — Ладно, ступай, занимайся своими делами.

Первый этаж, как я уже успел заметить, был каменным. Его строили из огромных слоистых валунов, что придавало ему сходство с Уральскими горами. И да, оказалось, что дом такой же основательный, как они.

Правда, именно из-за камня внутри было довольно прохладно, несмотря на тёплую погоду на улице. Но при этом не было этой промозглости и сырости, которая обычно возникает в заброшенных деревянных постройках.

Евпатий заботился о комфорте. Не было чувства запустения. Я прошёл по темному коридору. По правую руку увидел большую гостиную, по левую — кухню. Дальше были другие комнаты, судя по всему, для прислуги или хозяйственных нужд.

Одним словом, дом мало чем отличался от других родовых гнёзд того времени. Но внутри чувствовалась какая-то монументальность. Создавалось впечатление, что здесь можно выдержать осаду не на годы — на десятки лет.

Не дом, а крепость.

Поднявшись на второй этаж, я зашёл в кабинет. Там было намного светлее — окна, в отличие от первого этажа, были не узкие щели, а настоящие проёмы, пропускающие огромное количество солнечного света в дневное время.

Стол стоял так, чтобы солнце не мешало работать. Каждая деталь в интерьере — каждая полочка, каждый шкаф, каждый предмет мебели — говорила о любви хозяина к этому месту. Казалось, что я сейчас рассматриваю чью-то мечту, воплощённую в жизнь с теплом и заботой.

Мечта о собственном уютном доме, где можно было бы чувствовать себя комфортно в любое время года и суток. Всегда.

Думаю, у хозяина это получилось. Только вот он, видимо, слишком сильно эмоционально привязал к себе не только домового, но и дух капища. И когда его не стало, с ним ушла вся та энергия, что наполняла дом жизнью.

То, что я сейчас видел, было лишь крохами по сравнению с тем, что было раньше.

На столе уже лежало несколько артефактов. Но я не спешил их трогать, понимал, что для разбора всего этого необходимо было время, которого я сейчас не имел.

Потому что с рассветом мне надо было вернуться в общежитие, встретиться с ребятами и приступить к занятиям.

Перед этим нужно было успеть заглянуть к управляющему и попросить отправить того две небольшие телеграммы.

Первая уйдёт к отцу. Попрошу. чтобы Аркви с Рыжим и Резвым выдвигались в усадьбу Рароговых. С местом жилья определился, и жду Аркви к себе.

Тут я даже стукнул себя по лбу, ведь совсем забыл попросить пропуск для Аркви во время разговора с демоницей. Не будет же он в самом деле жить на конюшне!

Вторая телеграмма отправится к деду. В ней я сообщу, что получил доступ к капищу и смог войти в старую резиденцию. Все артефакты соберу, переберу, сделаю опись и нужные передам Креславу, как главе клана.

Это всё я продумывал, бродя по пустым комнатам, спальням, игровым и залам неизвестного мне назначения.

Самый большой зал, как мне показалось, использовался для собраний глав семей внутри клана. Там стоял массивный стол посередине, на котором были красиво вырезаны и покрыты лаком чьи-то имена, указания на географические объекты и много другой интересной информации.

Но сейчас разбираться во всём этом времени не было. Выходя из зала, я поймал через одно окно в коридоре солнечный луч и понял: времени ушло гораздо больше, чем планировал. Нужно успеть заглянуть в резиденцию, а потом и на учёбу.

— Евпатий! — позвал я.

— Да, да, господин Виктор, слушаю вас, — раздался голос почти у самого уха, отчего я вздрогнул.

— Не подкрадывайся так больше, — попросил я. — А то заикой оставишь.

— Хорошо, господин Виктор, — ответил домовой, немного отдаляясь. — Не буду.

— Мне сейчас нужно отлучиться, — сказал я. — Вернусь, скорее всего, к вечеру. Возможно, сегодня и не вернусь вовсе, тогда жди завтра или ближе к выходным.

— Слушаюсь, — проговорил Евпатий. — Я пока всё приберу, разберу, приведу в порядок.

— Вот и ладненько, — кивнул я. — Не скучай. Скоро вернусь.

* * *

Управляющего по резиденции ещё пришлось побегать поискать. Из-за этого я едва не опоздал на пары. На завтраке успел только быстро закинуть в себя овсянку и запить кофе.

В аудиторию вбежал последним, но за несколько секунд до начала занятий.

— Всем привет! — сказал я, усаживаясь на место.

— Ты чего так долго? — толкнул меня локтем Тагай. — Мы уже начали волноваться. Может, дом тебя того?

— Чего «того»? — спросил я.

— Ну, сожрал… — развёл руками Тагай.

Я хотел было рассмеяться, но тут вошёл преподаватель, военный историк Василий Михайлович Соловьёв.

— Дорогие курсанты, — начал он, — рад видеть вас всех в целости и сохранности. Очень жаль, что вас стало значительно меньше, чем было до событий в Коктау. Но те, кто остался, скорее всего, доведут обучение до конца. И это радует.

Он попытался улыбнуться, но получилось плохо.

— Сегодня мы будем проходить очень важную тему «География обороны», — продолжил он. — Как вы знаете, на наше государство постоянно совершаются нападения демонов. Поэтому нам приходится держать практически круговую оборону. Вы, наверное, знакомы с таким рубежом, как Стена. Она протянулась на многие тысячи километров вдоль границы с Китаем, по Тянь-шаньскому хребту, доходя практически до Каспия.

Он повернулся к карте, висящей на стене аудитории и указкой прочертил по ней примерную линию.

— Но это не единственное такое укрепление. В нашей библиотеке есть так называемый атлас всех разломов империи и вне её. Если заинтересуетесь и заглянете в него, там будут указаны вероятные места прорыва, а это ничто иное, как энергетические разломы. Да, именно там демонам проще всего прорваться в наш мир. Поэтому к этим местам нужно самое чуткое отношение.

Он прошёл взад-вперёд по аудитории, посматривая на нас. Видимо, смотрел, впитываем ли мы информацию или занимаемся своими делами. Но все курсанты слушали его достаточно внимательно, поэтому он продолжал:

— Ну, про Стену я уже сказал. Да, должна быть ещё так называемая Южная, или Кавказская, стена. Это был проект продолжения Кавказских гор — второй рубеж обороны. Его должны были строить Карагоровы, но глава клана погиб, и всё дело на данный момент застопорилось. Ещё один рубеж обороны держат Вулкановы на Тихоокеанском кольце. Чтобы вы понимали, разлом там круговой и постоянно находится в активной фазе. Почему там не построили полноценную стену? — наверное, спросите вы. И будете правы.

Соловьёв оглядел аудиторию и кивнул, словно получил от нас вопрос.

— Дело в том, что строить там Стену попросту бессмысленно. Во-первых, главный ресурс магии Вулкановых — лава. А с помощью лавы они вполне успешно создают необходимую защиту. А, во-вторых, постоянные подземные толчки делают невозможным удержание любой конструкции. Ни один материал не выдерживает такой тряски. Всё сразу трескается.

Преподаватель развёл руками.

— Но есть ещё и северный рубеж. Это места разломов во льдах. Казалось бы, оттуда невозможно вылезти демонам, ведь те совершенно не переносят холод. Но существует так называемый эффект гейзера, когда под давлением из разлома выстреливает струя горячего воздуха, а вместе с ней вылетает целый легион, а то и два демонов. Не фигурально, а буквально, как снег на голову. Там порой такое кровавое месиво бывает, похлеще, чем на Стене. Потому что на Стену ещё надо забраться, и это пока не каждому демону под силу. А здесь обороняющиеся моментально оказываются лицом к лицу с превосходящими силами противника.

Василий Михайлович поднял указательный палец вверх.

— Не случайно наш Аркадий Иванович Путилин из Мурманска. Именно там разрабатываются шоковые методы прорыва. Потому что именно там людям зачастую приходиться мгновенно мобилизовать все свои ресурсы и даже сверх того. Именно за счёт этого получается прорываться внутри ранга своего владения, но на уровень выше. Все эти методики обкатываются там.

Соловьёв подвёл итог в новой теме, которую он начал:

— И таким образом мы получаем империю, замкнутую по контуру в один большой оборонительный рубеж. К чему я всё это говорю? — продолжил преподаватель. — Чтобы вы понимали, с чем столкнётесь в будущем. И почему вас обучают именно тому, чему обучают в этой академии. Вы — будущие офицеры, опора империи. Те, кто будут стоять на одном из этих рубежей.

Он потёр ладонь о ладонь, и посмотрел так, словно выискивал кого-то среди курсантов.

— Чтобы перейти к следующей части, я немного расскажу вам про офицерскую структуру, которая основана на магическом потенциале. Кто-нибудь напомнит всем остальным, какие у нас существуют ранги владения магией?

Первой руку подняла Радмила Зорича. И тут я понял, что именно высматривал в аудитории Соловьёв — поднятые руки.

— Новик — ёмкость источника до ста условных магических единиц, — отрапортовала она. — Воин — от ста до двухсот пятидесяти. Гридень — ёмкость источника от двухсот пятидесяти до пятисот, в теории может выдержать натиск сотни неодарённых. Ярый — ёмкость от пятисот до семисот пятидесяти. Может справиться с полутысячей неодарённых. Боярин — от семисот пятидесяти до тысячи единиц. Ярило — от тысячи до полутора тысяч единиц.

— Спасибо, — кивнул ей Василий Михайлович. — Достаточно. Как вы понимаете, — проговорил он дальше, — эти цифры напрямую влияют на ваше продвижение по службе. То есть, если вы достигли уровня Ярый (от пятисот до семисот пятидесяти единиц), значит, под вами будет порядка пяти младших офицеров в ранге Гридень. Понятно?

Все в аудитории кивнули.

— Прекрасно, — проговорил преподаватель. — Тогда идём дальше. Только перед этим я должен объяснить вам одну важную вещь. Прежде чем вообще рассчитывать на управление офицерами, вы должны понять: живёте вы войной или мирной жизнью?

— А как это связано? — спросил с места Толстой.

— Хороший вопрос, — ответил Соловьёв. — Хотя в следующий раз прошу поднимать руку, если хотите что-то спросить. Дело в том, что есть большая разница между тем, служите ли вы круглогодично по контракту, имея, конечно, отпуск и прочие положенные поощрения, или живёте обычной мирной жизнью, но два месяца в год призываетесь из резерва на службу во благо империи на одном из рубежей.

Василий Михайлович подошёл к своему рабочему столу и опёрся на него.

— В идеале, наша академия готовит именно высших чинов. Мы формируем военную аристократию. Такие люди, как Бутурлин, Чернышев, Паскевич — все они вышли из стен этой академии. Чему лично я безмерно рад и горжусь этим фактом. Но никто на вас, естественно, не посмотрит косо, если вы откажетесь от военной карьеры. Это при условии, что, скажем, вы единственный сын в семье или, например, не оставили потомства. Причём потомство должно насчитывать как минимум двое детей, и один из них — обязательно одарённый мальчик.

Он снова прошёлся, глядя на нас внимательным взглядом.

— В связи с этим должен сказать: на границах, ближе к рубежам нашей родины — на периферии — достаточно терпимо относятся к бастардам. Если в столице на них смотрят косо, ведь рождённые вне брака всё же считаются некоторой «тенью» на роду, то на периферии к этому относятся спокойно. Если ребёнок одарён, он признаётся родом. Он получает отчество главы клана на тот момент, чтобы не запятнать чью-то репутацию семьянина, и все те же самые права, что и другие дети рода. При этом он зачисляется в боевой резерв.

Соловьёв хлопнул ладонью о ладонь, подводя итог, а я поймал себя на мысли, что меня сильно захватило его повествование.

— Итак, запомните вот что: если вы рассчитываете идти на контракт, то есть посвятить себя службе в армии, вы обязаны подобрать младших офицеров под себя. Что это значит? В вашей команде должны быть люди, которые компенсируют ваши слабости и усилят общую оборону. То есть вы должны сразу понимать, какие задачи вам предстоит выполнять, какие цели преследовать. Исходя из этого, вы набираете свою группу. Например, если ваша задача — разведка, то идеальный вариант — какой-нибудь следопыт. Тот, кто видит дальше обычного взгляда. В идеале — менталист. Хотя сейчас таких сложно найти.

Василий Михайлович явно смутился от собственных слов. Видимо, когда он начинал преподавать, такой ситуации с менталистами, как сейчас, ещё не было.

— Не будем углубляться в детали, — проговорил он. — Также нужны люди, которые смогут обеспечить защиту группы в случае внезапного прорыва. Отлично справляются водники с уклоном в лёд.

Перед моими глазами тут же встал наш состав с Тагаем: Тень, Гризли, Белоснежка… Вот была наша пятерка. Но мы могли не только вести разведку. Мы могли навести такого шороха, что демоны, завидев нас, порой просто разворачивались и убегали.

— В какой социальной группе принята такая форма слаженного взаимодействия? — спросил преподаватель.

Я поднял руку.

— Говори, Виктор, — сказал Соловьёв.

— Среди каторжников, — ответил я, — эта форма распространена больше, чем где-либо.

— Совершенно верно, — кивнул мне преподаватель. — Это те же маги, точно такие же люди, как и мы. Не все они совершили действительно страшные преступления. Иногда на каторгу попадают по ошибке или по воле обстоятельств. Но в целом, вы правы, каторжники образуют самые надёжные пятерки. Более того, они самые сработанные. Потому что в составе группы кто-то может поменяться, только по причине смерти. И чаще всего именно благодаря своей результативности, эффективности и слаженности действий, на первом месте стоят как раз каторжники, на втором — контрактники, на третьем — резервисты. У кого-нибудь есть соображения, почему именно так?

Соловьёв оглядел аудиторию — ни одной руки. Тогда я снова попросил слова.

— Виктор, прошу, — проговорил Василий Михайлович.

— Каторжники на первом месте по слаженности и эффективности работы, потому, что у них нет ничего, кроме жизни, — ответил я. — От их действий эта самая жизнь и зависит.

Преподаватель кивнул, а я продолжил:

— Они находятся на грани смерти и делают невозможное, чтобы выжить. У них нет мыслей о семьях, нет возможности отступить. Они делают всё, чтобы через них враг не прошёл. Контрактники — на втором месте. Они служат годами, становятся единым организмом. За спиной — свои семьи, дом. Это мощный стимул. Как у нас в Горном. Мы стояли насмерть, потому что за нашими спинами были женщины, дети, старики, — наши семьи. Именно ради них мы не отступали. А на третьем — резерв. Потому что их единственная мотивация — дожить до конца двух месяцев службы. Это самая слабая мотивация из всех возможных.

Преподаватель кивнул:

— Молодец. Ответ очень подробный и правильный. Садись, Виктор.

Соловьёв снова оглядел аудиторию.

— Почему я всё это вам говорю? — продолжал преподаватель. — Потому что вскоре вас начнут делить на пятерки и перетасовывать между собой. Зачем? Чтобы вы смогли определиться, с какими магическими силами в составе группы вы сможете показать максимальный результат. Это очень пригодится вам в будущем. Когда пятерки сложатся, у вас будет практика по всем направлениям: Тихоокеанское кольцо, то место, где должна была быть Южная Стена, разломы севера…

Артём Муратов поднял руку.

— А наша Стена когда? — спросил он, когда преподаватель ему разрешил.

— А вам её за Коктау автоматом зачли, — улыбнулся профессор. — Могу на будущее сказать, как узнать, зачли вам практику или нет. Вот если вы вернулись с неё, и никто при этом не умер, все целые и здоровые — значит, зачёт получили, — проговорил он.

Курсанты несмело улыбнулись, подумав, что это была шутка, но серьёзное выражение лица историка намекало, что это была суровая правда нашей жизни.

* * *

После занятий я позвал не только своих друзей, но и Радмилу Зорич, а также Артёма Муратова — они уже входили в нашу пятерку во время событий в Коктау. И ещё Миру.

У меня были мысли насчёт того, чтобы сделать из пятерки шестёрку, но это не понадобилось.

— Друзья, я собрал всех для одной цели, — сказал я, глядя на собравшихся ребят, — чтобы понять и обсудить, кто чем может усилить нашу группу.

— Ребят, — слово взяла Радмила. — Я, конечно, всё понимаю. Мы вместе отбивались от демонов, и довольно эффективно. Но от того, чтобы войти в новый состав твоей группы, Вить, я всё-таки откажусь. Дело в том, что сейчас я формирую свою боевую группу из девушек. Так сказать, женский отряд.

— Я понял, — ответил я, отдав воинское приветствие. — Но знай, что мы всегда будем рады видеть тебя в нашем кругу.

— Конечно, — кивнула она, но тут же сказала: — И ещё, Вить, можно тебя на пару слов?

Мы с ней отошли, но буквально шагов на пять. Где она мне шёпотом сообщила:

— Послушай, я, конечно, понимаю, родственные связи и всё такое, но Мирослава ни разу не боевой маг. Она и маг достаточно слабый. Усилить тебя она никак не сможет. Вот честно, как бы я не относилась к Морозовой, но она, как боевой маг значительно сильнее. Уж лучше рассмотри её кандидатуру.

Я подумал, что Мира наверняка услышала эти слова, несмотря на то что Радмила старалась говорить тихо. Губы девушки сжались в линию, и я понял, что Мирослава всё же расслышала критику в свой адрес.

Естественно, ей было неприятно. Но ничего страшного в этом лично я не видел. Я четко помнил наставления деда, тот просто так не стал бы советовать подтянуть Миру к себе.

— Хорошо, — кивнул я Зорич. — Подумаю над твоими словами. Хотя иногда в группе играют и непредсказуемые ставки.

— Мое дело — предупредить, — проговорила Радмила. — А дальше действуйте, как считаете нужным. Всего доброго.

Она кивнула и ушла, а я подошёл к остальным:

— Ну что, давайте думать. Где наши слабые места? Где сильные? Пожалуй, начнём с меня.

* * *

Инферно

Штаб клана селекционеров

Максвелл сегодня был не в духе. Такое с ним частенько случалось, когда очередной эксперимент шёл не по запланированному сценарию. В такие моменты подчинённые старались обходить его стороной, чтобы самим случайно не стать участниками следующего эксперимента.

Не явиться на совещание было равносильно подписанию себе смертного приговора. Поэтому никто не спешил брать слово. Все ждали, что скажет Максвелл.

— Не скажу, что рад видеть ваши ро… рогатые лица, — вместо приветствия обратился к родне глава клана и идейный вдохновитель восстания низших. — как всегда на повестке дня у нас два направления экспансии: внутренняя и внешняя. Чем порадуете, господа?

Первым слово взял Оег, один из старших сыновей Максвелла.

— Есть результаты по обкатке экземпляров из низших одарённых. Они показали себя хорошо, хотя это касается только человеческого мяса. Против высших они пока слабоваты. Кроме того, с прискорбием должен сообщить, что мы потеряли одного из наших менталистов. Это слишком высокая цена за захват магически одарённых женщин. Поэтому предлагаю временно снизить интенсивность внешней экспансии на этом направлении.

— Хорошо, допустим, — ответил ему Тиннибриффер, ответственный за снабжение клана. — Где вы предлагаете брать магически одарённых человеческих самок для развития нашей программы усиления низших? Мы и так уже остатки тохаров скоро будем как скот разводить, если ситуация не улучшится.

— Тин, ты так спрашиваешь, будто у нас в этот убогий мирок только одна дыра пробита.

От взгляда главы клана демон поёжился и умолк.

— Можем под эту задачу активизировать наступление в другом направлении, — подхватил идею отца Оег. — Тем более у нас есть достаточно перспективное место. То, которое люди из земного мира называют Альпами.

— В каком месте оно перспективное? Те же горы. Тот же лёд. Опять задницы морозить. Не могли эти долбанные телепортщики удрать куда-то в равнины… Нет же… в горы попёрлись! — Тиннибриффер мыслил с точки зрения развёртывания собственных снабженческих отрядов. Именно на их плечи ляжет поиск и доставка магически одарённых человеческих самок.

— И всё же направление Альп более перспективное. Там тоже постоянный прорыв, но основной плюс в том, что Стены нет. Да, там есть серьёзные ледники, но в них имеются проходы. Гораздо проще пробиться именно туда. Концентрация людей меньше, и для их слома требуется меньший натиск. Особенно если туда перебросить магов из числа низших. Они сдержат лавины.

Совет клана ждал реакции Максвелла, и она не замедлила быть.

— Разумно. Пирог лучше есть по кусочкам, не подавишься. А в той стороне земля — сплошное лоскутное одеяло. Их карликовые державы проще будет сломить, чем единый монолит северян.

Получив одобрение главы, совет клана согласовал перенаправление главной ударной силы с южных рубежей Российской империи на прорыв в Альпы — в сторону Австро-Венгерской империи.

— Что у нас с внутренней экспансией? Есть подвижки? — задавая вопрос, Максвелл уже мысленно представлял, что он сделает на очередном эксперименте с человеческими самками.

— Мы, наконец, сломали последнего Тохарского императора, — со злорадной улыбкой доложил Вирго, лучший палач клана и племянник главы, ценившийся им больше многих собственных сыновей за целеустремлённость. — Четыреста лет работы… а на выходе пшик! Он указал место добычи необходимого нам минерала, усиливающего наших врагов. Мы изучили образцы из копей Тохарской империи, даже нашли те самые месторождения. Но дело в том, что копи оказались затоплены, засыпаны и практически полностью уничтожены. К тому же, они уже выработаны. Самое большое, что мы смогли найти — кусочки размером полсантиметра. Одна пластина едва ли не в целый сантиметр.

Вирго развёл руками.

— Естественно, такие образцы нас не интересовали. Но мы изучили их характеристики. На основе этих данных создали модель и рассчитали объём, который потребуется для подавления сопротивления Азарета.

— И сколько же нужно? — заинтересовался Максвелл.

— По нашим прикидкам — минимум пятьсот килограмм, — ответил Вирго и даже, кажется, немного вжал голову в плечи.

— Стоп! — Максвелл встал со своего места, нависая над массивным столом, столешница которого была вырезана из единого куска огненного мрамора. — Вы же сами говорили, что для захвата клана Азарета хватит одной короны. А сколько в ней? Килограммов пять максимум! Жду пояснений!

— Корона — всего лишь проводник, сосредоточение энергии на вашей личности, — попытался разъяснить докладчик. — Чтобы управлять энергией и перенаправлять её, нужны усилители. Вы ведь должны оперировать силой сотни менталистов, увеличенной с помощью минерала. Эту энергию, принятую через контакт, вы соберёте, проведёте через корону и направите в нужную сторону. Но для этого, помимо самой короны, в качестве призмы и других усилителей, нам нужно ещё не менее четырёхсот девяносто пяти килограммов чистого минерала.

— Где мы столько возьмём? — спросил Максвелл.

— Нужно искать, — ответил докладчик. — Самый быстрый способ — мирное внедрение в человеческие империи. Нужно войти в структуры, отвечающие за исследование недр, определить, есть ли у них аналоги нашим образцам и где находятся места его залегания. Точечную добычу организовать легче и быстрее, чем военную экспансию и поиск своими силами.

— Хорошо, — Максвелл посмотрел на остальных демонов, входящих в совет. — Сам этим и займёшься!

Отправить