Эпилог

Восемнадцать лет спустя

«Его Императорское Величество, Виктор Адениз, император Тохарской империи, со своей супругой, приглашается на коронацию Его Императорского Высочества Светозара Светозарова».

Я, когда только прочитал пригласительную грамоту, обплевался, потому что уже ожидал по прошлой памяти ещё три тома различных церемониальных уложений этикета.

Но организаторы коронации смогли и на этот раз удивить: поскольку мы были не простыми баронами, а императорской семьёй соседнего государства, томов было не три, а семь.

— Перебьются! — сказал я и отставил этот неподъёмный набор фолиантов в сторону. — Я не для того его мелкую задницу прикрывал, чтобы меня теперь как собачку в пачку наряжали.

Аза со своей обычной улыбкой сказала:

— Ничего, как-нибудь усвоим необходимое. Тебе перескажу только самое критичное. На остальное все закроют глаза, как всегда.

Мы со своим, надо сказать, большим посольством прибыли в Екатеринбург, столицу Российской империи, накануне коронации. Тарим оставили под присмотром деда Даррена, а детей отправили к Азарету.

Расположились мы не в правительственном квартале, хотя у нас там был ряд собственных зданий, во главе с посольством Тохарской империи, а по доброй старой привычке остановились в резиденции Рароговых.

Там нас встречали два деда: Креслав и Яромир. Креслав, к слову сказать, выглядел просто отлично.

Всё потому, что в своё время, когда отдавал китайскому принцу яйцо дракона, я не упустил возможности выменять у него заодно несколько доз лекарства с так называемой «вечной молодостью». Одну дозу я, как и обещал, отдал княгине Озеровой — бабушке Артёма Муратова, а вторую — деду Креславу.

Деды Рароговы, считай, обрели вторые жизни, а потому отжигали теперь тоже вместе, умудрившись не перетягивать на себя одеяло власти в клане: пока один разбирался с вопросами в столице, второй управлял делами на югах, в родовых землях Рароговых.

А тем временем сюда, в их резиденцию, постепенно прибывали все те, кто мне был дорог и с кем я был раньше знаком. Как-то, не сговариваясь, накануне коронации все решили собраться именно здесь.

Мать с отцом встречали гостей на ступенях. Они словно помолодели даже за последние два десятка лет и смотрели друг на друга всё с той же нежностью. Отец ушёл в запас со службы, больше времени проводя с мамой. У них настала вторая молодость. Мы разлетелись из отчего дома, но судя по тому, как бережно Борис фон Аден поглаживает живот матери, наш дом в Горном снова мог наполниться детским смехом, мы обзавестись братом или сестрой.

Военных стычек последнее время у нас не случалось. Заняты были, добивали остатки демонов, западные соседи делили освободившуюся территорию Италии, а китайцам и вовсе было не до нас. У них яйцо Дракона проклюнулось. Ко мне даже присылали гонца с просьбой прибыть по возможности в гости. Все же у меня единственного в мире пока был опыт взаимодействия с перерождёнными божествами. Я съездил, даже повоспитывали мальца немного с Агносом, чтобы совсем уж дрянной характер на заполучил от китайского принца. Так что войн с ними не предвиделось пока. Зато британцы активизировались, как только Тариманская впадина начала зеленеть.

Захотелось им наложить лапу на Великий шёлковый путь из одной из своих провинций. Так они даже не поленились несколько экспедиционных корпусов выдвинуть из Лахора, смять молодую империю и разжиться новой земелькой и богатствами. Нихрена у них не получилось. Вернее, получилось наложить в штаны после нашего встречного посольства. Мы как раз в обновлённой столице открывали храм Агносу, когда от Димки пришел гонец телепортами о передовых отрядах британцев. Настроение они и мне, и богу подпортили знатно, за что и поплатились.

Пять лет после этого ждем, когда британцы остатки своей армии выкупят. Кое-кто уже и подданство сменил, и семьи у нас завёл. Но это уже другая история.

Сейчас же я стоял у окна в гостинной и рассматривал прибывающие экипажи.

Первым прибыл Ярослав Светозаров вместе с супругой Адой. Да-да, вместе с моей сестрой. Он-таки умудрился добиться руки и сердца моей сестрёнки-егозы, покорив её своими ухаживаниями, а в конце концов, позвал замуж. Они так и остались проживать на территории Российской империи.

Ада взялась управлять институтом благородных девиц, причём сразу двумя его филиалами: в столице, и на территории Горячего ключа, где обучались тохарки. А Ярослав Светозаров сменил на посту Иосифа Дмитриевича.

Тот ушёл на пенсию и наслаждался покоем, воспитывая внука в строгости и прививая все те необходимые знания, которые понадобятся императору на его посту государя.

А вот компанию Ярославу в расследовании различных сложных дел составлял никто иной, как Анатолий Салтыков. Его повысили в должности до Главы Тайного сыска всея империи. И теперь от пары этих имён дрожали все, кто имел за душой хоть какие-то грешки.

Правда, поговаривали, что сам Салтыков до сих пор вздрагивал от упоминания фамилии фон Аден, но теперь уже это касалось моей сестры, а не меня.

Следующая карета принадлежала Аркадию Ивановичу Путилину. Этот, из преподавателей академии, переквалифицировался в начальники управления столичного Тайного сыска, заняв место Салтыкова.

У нас с ним даже состоялся небольшой разговор.

— Должен признаться, Ваше Императорское Величество, — сказал он, — мне приходилось следить за вами во время вашего обучения в академии. Слишком уж вы неординарным были курсантом. Как видите, я не ошибся.

— Признаться, я тоже имел свои подозрения на ваш счёт, — ответил я, кивнув. — И могу сказать, что вы в принципе были на своём месте. Даже находясь на государственной службе, на таком ответственном её участке, вы оставались адекватным человеком, за что вам чисто человеческое спасибо. Вы лично из Тайного сыска меня вытаскивали, под собственное слово, под личную ответственность. И с обучением помогали. Так что могу констатировать: иногда профессия не накладывает клеймо на человеческие качества. Вы как были нормальным мужчиной, так и остались.

Путилин усмехнулся, пожал мне руку и отправился на этаж для гостей располагаться.

Я же почти нос к носу столкнулся с Артёмом Муратовым и его отцом. Те уже успели разместиться и спускались на ужин. После победы над демонами отец Артёма перестал скрываться. Иосиф Дмитриевич его реабилитировал по всем статьям, но тот всё же перебрался к нам в Тохарскую империю, чтобы быть поближе к сыну.

Я на время отошёл к конюшне, поскольку оттуда летели искры во все стороны, что явно было следствием семейного скандала между Резвым и Искрой. Чаще всего я предпочитал в них не вмешиваться, но тут Резвый уже едва ли не на дыбы вставал, что было нехорошо.

— Слушайте, — сказал я им, — после коронации у нас будет много дел, так что не стоит сжигать чужие конюшни. Потратьте энергию как-то иначе!

— Она и тратит! — проворчал Резвый. — Мозг выедает мне по чайной ложке и смакует! Я бы лучше с тобой по пустыне носился, чем вот это всё выслушивал.

— Будет тебе пустыня. У нас ещё объезд пограничных укреплений впереди. Там часть тохаров со стороны Китая обустраивается. Нужно поддержать их морально и не только. И вообще, кто в конце прошлой поездки нудил, что по любимой соскучился, какая она красавица грациозная, и что страсть, как видеть её хочет?

Искра, умная демоница, тут же умерила пыл и посмотрела на Резвого уже более приветливо.

— Правда, так говорил? — переспросила она.

— Правда! — буркнул Резвый и я кивнул, пытаясь сдержать улыбку.

— Так что ж ты с этого не начал по приезду, огонёк ты мой пламенный⁈

Я ушёл, подмигнув опешившему Резвому. Вот вроде бы стаж отношений с демоницами у нас одинаковый, а он так и не понял, что их усмирять надо лаской.

Я вернулся обратно в особняк, где меня отыскал мелкий бес Руян, который уже вымахал в рослого демона-официанта и подал мне бокал с игристым вином. Я вновь занял свой наблюдательный пост у окна.

Следующим подъехала карета моего брата Димы. И он тоже приехал с супругой Матроной, в девичестве Салтыковой. Она-таки добила брательника и вышла за него замуж, взяв его едва ли не измором.

Правда, в возрасте сорока с лишним лет, в общем-то, уже и пора было остепениться. Поэтому брат совершенно спокойно «сдался», точнее, наверное, сделал вид, что сдался на её милость. При этом жену, конечно, он баловал и носил на руках. Но тут надо понимать: до этого у него было пятнадцать лет разгульной жизни, которой ему, собственно, и хватило.

Поэтому последние три года он действительно был счастливым главой семейства, который от криков из детской сбегал исключительно на тренировочные полигоны.

А вот сразу после этого, видимо для некоторого разнообразия, вдруг открылся портал перехода, и появился Джузеппе Росси с супругой и парочкой дочерей. Он всё пытался пристроить их в какой-нибудь знатный род, чтобы укрепить взаимоотношения с человеческим миром.

Сами они давным-давно вернулись в свой мир и постепенно отстраивали родовой замок, включая и пещеру, которую, кстати, помогали восстанавливать и мы, так как образцы телепортационных стел нуждались в некотором ремонте.

И так уж получилось, что единственным местом, где было представительство телепортеров в человеческом мире, стала именно Тохарская империя. Можно сказать, нам сделали такой подарок за свержение Бельзияра.

Росси раскланялся со мной, подошёл и пожал руку:

— Рад, что вы смогли вырваться на коронацию. Дел у вас и дома невпроворот.

— Да мы и сами рады повидаться с всеми под одной крышей, как в старые добрые времена, — ответил я.

— Странные у вас воспоминания о времени борьбы с селекционерами, — заметил Росси. — Для большинства из нас они были явно недобрыми.

— В Российской империи есть поговорка: «Всё хорошо, что хорошо заканчивается». Потому и помнится больше хорошее из того времени, — ответил я.

Следом прибыла карета Инеевых. Инеев, он же Белоснежка, уже основал собственный род, поскольку по рангу давно переморозил Боярина и вплотную приблизился к Ярило. Произошло это потому, что его дальний родственник, бывший Гранд льда, взялся его обучать.

Эти двое спелись не хуже деда Креслава с Яромиром: шуточки у них были похожие и силой они обладали одной и той же. Признаться, очень много нужного и необходимого они сделали для Тохарской империи.

Всё озеленение, всё распределение воды и прочего, а также превращение бывшей Таримской впадины из пустыни в цветущую долину было делом исключительно их рук.

Активно помогали им в этом Кем, Кемизовы и Гризли, но по своей направленности. Они заращивали разломы, меняли русла рек, поднимали на поверхность ушедшую вглубь воду. Всеми водными ресурсами Тохарской империи заведовали они: Инеев вместе со своим далёким предком.

Но при этом жениться Белоснежка, как ни странно, пока не спешил. В отличие, кстати, от Гризли, который приехал буквально в следующей карете и вышел оттуда с глубоко беременной Зарой.

Характер у демоницы и раньше был не сахар, а уж после того, как забеременела, огненные протуберанцы летели в разные стороны. Но нужно отдать должное стоическому характеру Гризли, выносил он это всё спокойно, как будто его в детстве в чан с успокоительным уронили.

Со дня на день ожидали рождения наследника. Ему понадобилось не то десять, не то двенадцать лет, чтобы уговорить демоницу всё-таки сочетаться с ним браком.

Причём сам Азарет давно махнул рукой на дочь, зная, что та в принципе неравнодушна к людям. А с учётом того, что с Азой у нас уже был прецедент, и тем более что мы её вернули к жизни, высший решил, мол, боги с ними, с этими расовыми предрассудками, пусть дочь сама выбирает собственную судьбу. И Зара-таки сдалась.

У самого Гризли ситуация с восстановлением клана тоже двигалась семимильными шагами. Объездив уснувшие капища по всей Российской империи, он не нашёл ни одного, которое бы на него откликнулось. Причём делалось это всё через телепорты, однако ничего не помогло.

Но зато произошло неординарное событие на территории Тохарской империи. Во время движения всевозможных пластов пород и изменения русел рек в столице, а именно там, где когда-то мои друзья почувствовали огромный резервуар воды, под кратером, оставшимся от озера, Гризли почувствовал отклик земли. И именно там он по наитию сформировал собственное капище.

Выглядело оно довольно странно, как застывший в моменте каменный смерч. И оно стало первым капищем, основанным родовичем на территории Тохарской империи. Теперь остатки Медведевых, рассеянные по всему миру, тоже переехали к нам в Тохарскую империю, туда, где капище откликнулось именно для них.

Следом подъехала карета Голицына.

Те тоже уже давным-давно проживали у нас в Тохарской империи. После того, как Ермолов устроил покушение на императрицу, спокойного житья в столице Российской империи им не было. Поэтому, как только появилась возможность куда-либо уехать и начать всё с нуля, они перебрались к нам.

Собственно, сам Голицын даже умудрился жениться на одной из тохарок. При том, что в стихийном плане они сходились как лёд и пламя, но в личной жизни у него всё было прекрасно. Сколько уж там они успели наплодить детей, все сбивались со счёта. Видимо, даже сами Голицыны.

А вот после этого очередного оживления въездной аллеи усадьбы Рароговых меня отвлёк ворвавшийся с криками Тагай. Причём на этот раз, для разнообразия, он кричал не по мыслесвязи, а вполне себе нормальным голосом:

— Витя, ты сейчас умрёшь! — прокричал он, подбегая ко мне. — Как только узнаешь, что мы обнаружили.

— Слушай, я уже пару раз, и на три жизни вперёд наумирался, — хмыкнул я, и мы рассмеялись.

— Не-не, ты сейчас точно охренеешь! — сказал Тагай.

— Давай, делись уже, не томи!

— Короче, мы при восстановлении храма забрались на такие пласты, что просто невероятно. И там мы нашли яйцо Арахны! А как ты понимаешь, храм, в понимании паучихи, это не просто помещение или стела. Оказывается, этот храм действительно имел паутинчатую структуру, и мы сектор за сектором восстанавливали с Никсим его целостность.

Это я хорошо знал. И хоть Тагай числился у меня главным менталистом Тохарской империи вместе с Мирославой и Радмилой Зорич, все они проживали у нас. Он всё равно не забывал храм, в котором его посвятили и приняли в качестве первого жреца. Добромыслов очень бережно к нему относился, восстанавливая по мере своих сил. И вот спустя почти восемнадцать лет после того, как мы победили безумного бога Бельзияра, они умудрились обнаружить яйцо богини.

— Я к тебе, собственно, вот с каким вопросом: ты как-то можешь связаться со своим Агносом, чтобы он попросил Арахну явиться в её храм и сообщил, что мы обнаружили? Это же большое событие! Судя по тому, что ты рассказывал про яйцо Саламандры и про яйцо Дракона, это для них просто невероятно важно. Это буквально — подарок. Пусть и кладка из одного яйца. Но я прям буквально чувствую: внутри есть ментальная активность. Оно живо. Можешь как-то сообщить?

— Я, конечно, попрошу Агноса, — сказал я, — чтобы Арахна связалась с вами и чтобы вы ей отдали яйцо. Но насколько я знаю, и Агнос предупреждал меня об этом, Арахна сейчас почти не выбирается из своего логова. Она ослеплённая, ослабленная, без какой-либо поддержки. Одним словом, богиня сейчас совсем не в лучшем состоянии. Даже спустя годы.

— Я знаю, что она не восстановилась, — кивнул Тагай. — Она очень редко отвечает на какие-либо вопросы, и с каждым годом всё реже и реже. В принципе, она как будто потеряла тягу к жизни. Но я поэтому и хотел бы порадовать её, сказать, что мы обнаружили яйцо.

— Хорошо, я обязательно передам, — пообещал я.

И Тагай унёсся в одном ему известном направлении.

Но, судя по всему, он ещё ожидал, что должны были прибыть его сестра с матерью, с которыми он весьма редко виделся, и отец. По сути, вся семья Добромысловых тоже должна была квартироваться здесь, благо резиденция это позволяла.

Но надолго одного меня не оставили, и буквально следом за Тагаем вошли Мирослава с Костей. Причём с настолько ошарашенным и озадаченным выражением лиц, что я невольно задумался: неужели у нас на подступах появились враги?

— Друзья мои, что у вас происходит? — заинтересовался я, невольно напрягаясь. — У вас такое выражение лиц, будто кто-то умер, или вот-вот собирается это сделать.

И пока Мира переваривала информацию или подыскивала слова, заговорил Костя:

— Как тебе сказать, — хмыкнул он. — Смертоубийством тут, конечно, попахивает слегка, но мы пока ещё не определились, чьим именно.

— И что за дела? — я полностью собрался, готовый впитывать информацию.

— Да видишь ли, мы тут недавно встречали делегацию демонов из мира Азарета, — проговорил Костя, тщательно взвешивая каждое слово, — и демонов непростых: это остатки клана селекционеров. Они приходили к Мире просить её заступничества. Даже более того, попросили её прийти и взять их под крыло, взять власть над ними.

Я подумал, что на месте Миры тоже слегка опешил бы от подобного предложения, особенно после всего того, что селекционеры сделали с её семьёй.

— А ты, Мира, — обратился я к подруге, — что по этому поводу думаешь?

— А что я могу думать? — ответила она, рассыпав платиновые волосы по плечам. — Я, если честно, в шоке. После всего того, что было, меньше всего я хочу идти и править остатками этих извращенцев, которые занимались непонятно чем под покровительством Бельзияра. Хотя и до Бельзяра они лапочками тоже не были, если Арахна от них отказалась.

— Понимаю, конечно, но всё может выглядеть не столь однозначно.

— Да уж куда более чем неоднозначно! — выпалила девушка. — Нет, ну конечно, моя мать сейчас в нормальном состоянии, она вполне счастливо проживает со Слободаном на побережье Чёрного моря. Но это лишь один вопрос. Сам понимаешь, всё равно так просто не забыть всего того, что произошло, даже с учётом того, что прошли целые годы.

Она судорожно выдохнула, затем снова вобрала в лёгкие воздух.

— Нет, я не скажу, что мне до сих пор снятся кошмары. Нет. Я испытываю невероятное удовлетворение от того, что грохнула и собственного деда, и собственного папашу, а вы — огромное количество селекционеров, которых даже упоминать не стоит. Но факт остаётся фактом: ничего общего я с ними иметь не хочу.

Я про себя подумал, что ситуация-то, действительно, так себе. Но затем мне на ум пришёл один вопрос:

— Из кого состояла делегация? Просто для понимания.

Тут Мирослава нахмурилась.

— Да из кого она могла состоять? Древние старики, женщины, подростки.

— То есть совсем не те, к кому ты испытываешь соответствующие эмоции, — уточнил я. — А те, кто, возможно, так же, как и ты, вполне могли оказаться в бесправном положении, не имея возможности ничего изменить? Ты же не знаешь, какими они были восемнадцать лет назад.

Мирослава промолчала, но я видел упорно сжатые губы.

— Не были они такими, — наконец проговорила она.

— Ну да, не были. Кто-то всё так же оставался женщиной, у которой прав было ненамного больше, чем у рабов. Старики, конечно, могли быть помоложе, не спорю. Но детей-то и вовсе в помине не было. Насколько я знаю, Азарет лично сдерживал порывы своих воинов полностью уничтожить всех селекционеров под ноль. Но досталось, конечно, им прилично после всего происходящего.

Тут я решил, что нужно свести между собой некоторые концы.

— Ты знаешь… Я тебе сейчас скажу такую вещь, которую, наверное, не должен бы. Но только что от меня вышел Тагай и сообщил, что они нашли яйцо Арахны. Но сама Арахна, по информации от Агноса… — я запнулся. — В крайне плачевном состоянии. Она так и не оправилась после боя, пожертвовав собой и всем тем, что у неё было, для нашей победы над Бельзияром. И, скорее всего, она не оправится. Раз так, яйцо её тоже не вылупится. Оно так и окаменеет во времени, поскольку культ её, как богини ментала, просто исчезнет по той простой причине, что у неё практически нет верующих.

Я смотрел в глаза девушки, чтобы уловить там хоть капельку понимания.

— А тем верующим, которые истово готовы в неё веровать, нужен жрец. Настоящий жрец, который бы направил капельки силы в тонкий ручеёк, который начал бы её восстанавливать.

Мирослава посмотрела на меня. Хотела что-то ответить, но промолчала.

— Нет-нет, — я качал головой. — Решать что-либо только тебе. Я ни о чём не могу просить тебя в этом смысле. Ни приказывать. Это твоё личное дело. Твоя семья. Твоя обида. Твои страхи. Но просто подумай о том, чем мы платим Арахне за то, что она пожертвовала своей жизнью. И она, заметь, к тебе не пошла за помощью. Она не пошла просить. И не потому, что она гордая. Она просто знает всё, что ты пережила, и как женщина, она просто плюнула на всё, гордо забилась в своё логово и решила там потихоньку умирать. Поэтому думай дальше сама и решай сама.

Мирослава лишь кивнула, взяла Костю за руку, и они вместе ушли. А я подумал: ничего себе, как они возмужали за прошедшие годы.

Следом за этим ко мне зашла Аза.

— Дорогой, — сказала она, глядя себе за спину, — а почему от тебя тут выходили Мира с Костей с таким выражением лиц, как будто кто-то умер.

— Потому что если ничего не сделать, то умрёт Арахна, — сказал я, положив руку ей на плечо, — возьми Зару и поговорите с Мирой. Возможно, ей понадобится ваша помощь.

— Какая? — бровь моей супруги привычно взлетела на лоб.

— Вы же всё-таки дочери Азарета. А перед Мирославой сейчас стоит непростой выбор: то ли взять под крыло остатки селекционеров и попытаться спасти Арахну от смерти, вернув её к жизни через божественное яйцо, оставленное ею. То ли отказаться от всего этого и убить богиню, которая ей дала силу. И всё лишь из-за страха, что ей придётся окунуться в жизнь по своей второй половине крови, по демонической. А зная, как ненавидят селекционеров демоны, это очень сложный шаг.

— Я даже не знаю, что тебе на это сказать, — Аза отпрянула от меня и посмотрела в глаза. — Ты же понимаешь: она — героиня. Она удерживала крепость Азарета. Они чтут её подвиг. Помнят.

— Да, она была получеловеком, восставшим против собственной крови и помогавшим демонам бороться против безумного бога. Но стоит ей возглавить селекционеров, и общественное мнение может очень сильно поменяться. Ты сама прекрасно это знаешь. Помнишь, кем ты была до момента, пока не стала моей женой? Ты была дочерью Азарета, героически погибшей в войне и не отдавшей ни капли крови врагу. Но стоило тебе выйти замуж, даже за меня, как на тебя всё равно начали смотреть как на недостойную.

— Конечно, помню. Как же не помнить? Ты ещё пару раз обломал рога и крылья нескольким демоническим рожам, включая моего брата, чтобы они заткнулись. И затем все просто перестали говорить что-либо на эту тему.

— Ну да, — согласился я. — У Миры тоже есть Костя. И он с удовольствием начистит несколько демонических рож и задниц. А ещё он может сделать так, что задницы этих демонов станут объектом внимания других демонов. Но сам факт того, что защиты просят селекционеры… сильно стопорит её. Поэтому поговори с ней. Просто дай ей возможность понять, чего она хочет. А я её поддержу любое её решение. Потому что это решение будет именно её.

Аза потянулась и поцеловала меня в щеку:

— Хорошо. Сделаю.

— Кстати, — я посмотрел на неё, — ты с отцом-то связывалась? Как там дети-то?

— О да, — рассмеялась супруга. — Наш демонический дедушка страдает и шлёт крики о помощи из огненного мира. Он жалуется, что его домен так не пострадал за тысячу лет битвы с селекционерами, как за несколько посещений наших детей. Потому что Азарту крепость разносят одним большим кагалом. Там такая толпа наших тохарских индейцев, что крепость буквально трещит по швам. Страдают все.

Аза рассказывала обо всём с откровенным удовольствием.

— Отец говорит, что ещё только денёк-другой продержится в качестве няньки. А вот затем обещает устроить нашим детям муштру в виде лагеря для выживания на природе, сплавление по рекам, и вот это вот всё.

— Ну что ж, — хмыкнул я, намекая на лагерь выживания, — нашего дедушку ждёт большой-большой сюрприз. Они же выросли в таких же условиях и жили всё это время, — усмехнулся я. — Поэтому это они его ещё научат выживать после Тохарской империи.

— Это точно, — согласилась со мной Аза, чмокнула в щёку и побежала догонять Мирославу с Костей.

А я обернулся обратно к окошку наблюдать, как и дальше подъезжают кареты родных и близких.

И внезапно за моей спиной что-то произошло.

Я, реагируя на опасность, мгновенно выставил вокруг себя огненную стену. Обернувшись, с удивлением взирал, как в пространстве, в самой ткани реальности, появился вдруг огненный круг, постепенно расширяющийся.

И из него, в своём привычном зверином обличии, вышла никто иная, как Саламандра.

Сказать, что я охренел, это ничего не сказать.

— Ты же умерла, — только и смог проговорить я. — Какими судьбами?

— Послушайте, давайте без лишних вопросов, — попросила Саламандра. — У меня очень мало времени. И сил, как ты понимаешь, тоже немного. Мне тут подсказали, что якобы в параллельной реальности есть человек, который стал Грандом для двух миров и умудрился победить безумного бога Бельзияра. Это ведь ты? Я надеюсь, что правильно попала?

— Ну да, — кивнул я, уже подозревая нехорошее, — я.

— Так может у тебя есть желание справиться с Бельзияром и в ещё одной ветке реальности?

 

Конец десятой книги

Конец цикла

Отправить