Глава 13

События вокруг меня внезапно стали развиваться просто стремительно. Мы хотели провести ритуал с тем, чтобы загнать весь наш опыт Муратову, в старой резиденции, но внезапно Тагай сказал:

— Не получится тут этого сделать.

— Почему? — поинтересовался я.

— Здесь мне не хватит мощности пересилить твою блокировку.

— Но ведь она же твоя, — хмыкнул я.

— Помню, помню, — ответил мне Тагай. — Но ты сам понимаешь, я еще не дотянулся до того уровня, какого был в момент её установки.

— Да, я всё прекрасно понимаю, — ответил я. — И какие есть предложения?

— Мы должны будем все вместе переместиться в башню. Туда, где я уже начал восстанавливать храм, и, соответственно, подпитавшись энергией своей богини, смогу сделать гораздо больше. Смогу взять твои воспоминания, а также смогу взять воспоминания Зары.

— Хорошо, — ответил я. — Тогда будем перемещаться в башню.

— Но до этого, — сказал мне Тагай и посмотрел на Артёма, — мы все должны обменяться клятвами.

— Я с вами меняться клятвами и брататься не буду, — покачала головой Зара. — Это не входит в мои планы.

Я к этому отнесся спокойно, но всё-таки она решила кое-что прояснить:

— Дело в том, что наши с тобой роды… — она ткнула в меня пальцем, — и так связаны клятвами. А моей крови в тебе тоже достаточно. Не столько, конечно, как во мне, — она усмехнулась. — Но тоже немало.

— Соглашусь, — ответил я. — Но мы тебя и не собирались обязывать клятвами.

Ребята же быстро обменялись клятвами без выяснения взаимных тайн на этот раз, потому что у нас просто не было на это времени. Нам следовало торопиться. Я буквально слышал в мозгу этот тикающий таймер, который не позволял мне ни на секунду остановиться или расслабиться.

Нужно было действовать. И пока мне казалось, что я нашёл правильный путь, я собирался идти по нему до упора.

Поскольку телепорт не мог перенести больше троих, мы уходили двумя группами. Первыми ушли Костя с Тагаем, чтобы приготовить нам место для будущего ритуала. Второй ходкой уже должны были идти мы с Зарой и Артёмом.

— Круто, — сказала Зара, оглядывая приспособление для мобильного телепорта. — У вас тоже есть эти технологии?

— Ну да, — ответил я. — Скажу тебе даже более того: с одним из клана телепортщиков я знаком лично.

— Ого! — Зара внимательно посмотрела на меня. — Кому-то ещё удалось выжить?

— Да, пусть и небольшие остатки от клана, но всё-таки сохранились, — кивнул я.

— Что ж, — ответила Зара, — отрадно слышать, что телепортщики не полностью упали от рук селекционеров. Мы переживали, что они все самоустранились, чтобы технология не попала в руки селекционеров. А учитывая, что те до сих пор не пользуются массово телепортами, означает, что технология всё ещё не доступна для них.

— Ну, если будет такая возможность, мы тебя обязательно познакомим с телепортщиком. В принципе, довольно обаятельный демон, и при этом соблюдающий все договоры. Вот и пообщаешься заодно, — добавил я.

— Я только за, — ответила на это Зара. — Буду рада увидеть их. Может быть, организовать встречу с отцом. Это будет полезно всем нам.

Надо было дождаться, пока заряд телепорта восстановится, и поэтому у нас было некоторое время на разговор.

Артём молчал, он выглядел сосредоточенным, видимо, готовил своё сознание к получению большого массива информации. А он на самом деле будет довольно объёмным.

— Мне вот интересно, — проговорила Зара, — а как ты так легко смог уговорить меня, что мою память тоже используют в этом ритуале?

— Ну, тут всё очень просто, — ответил я. — Муас нужен в первую очередь тебе и твоему отцу, а у нас основная задача всего этого мероприятия заключается именно в том, чтобы найти жилу. Так что всё это исключительно в твоих интересах.

— Эх, — проговорила Зара, — всё-таки умеет сестра разбираться в мужчинах. Если бы не она, я бы на тебя уже начала бы заглядываться.

— Ты немного не в моём вкусе, — решил отшутиться я.

— Не поняла, — ответила Зара. — Это в чём-то я не в твоём вкусе? Мы с Азой на самом деле довольно похожи.

— Это внешне вы похожи, а вот характером не так, — ответил я. — Она всё-таки чуткая и женственная. Она буквально воплощает женственность, а ты могла бы стать, например, моим братом по оружию, в крайнем случае — боевой подругой, но любимой женщиной вряд ли.

— Я поняла, — ответила Зара и оглянулась на озеро. — Ты так говоришь специально, чтобы не расстраивать мою сестру. Что ж, ещё один плюсик тебе в копилку.

А я рассмеялся, но ничего не ответил, тем более телепорт уже зарядился, и можно было отправляться в путь.

* * *

За то время, пока меня не было в башне и в пещере, там уже многое изменилось. Во-первых, сама входная группа была полностью очищена и восстановлена.

Я подумал о том, что ребятам самим за столь короткое время это было бы не под силу. Поэтому, скорее всего, тут не обошлось без какой-то магии Никсим.

Прислушавшись к окружающему фону, я понял, что магия теперь буквально бурлит в этом месте. Сила разливалась повсюду, и сила эта была довольно мощной. У меня сложилось ощущение, что я попал куда-то в цивилизацию, а не в заброшенную башню.

Все подходы были вычищены, дорожки ухожены и красивы. Ни камней, ни осколков не было видно. Сразу на входе по бокам от дорожки стояли артефакторные светильники, которые подпитывались местной энергией и давали свет. Полагаю, тут не обошлось без Жердева-старшего.

В одной из боковых пещер постоянно туда-сюда сновали паучки. Они что-то делали, разбирали завалы. Я видел, как они выносили камешки и куда-то их утаскивали, в другое место. В следующей пещере была сделана самая натуральная теплица. Там росли папоротники, на них постоянно был направлен свет артефакторных светильников, но немного не таких, как те, что стояли вдоль дороги. Эти были специально сделаны так, чтобы давать папоротнику необходимый свет.

В этих зарослях папоротника сидела Никсим и что-то перебирала. Возможно, пропалывала, а может быть, подсыпала какое-то удобрение — не знаю. Но к ней постоянно тянулась очередь из крохотных паучков. Они, видимо, докладывали о том, что сделали. Она давала каждому паучку небольшой листик, и тот, счастливый, убегал продолжать работу.

Затем шла уже центральная пещера, в которой некогда и был главный алтарный зал храма богини Арахны. И эта пещера тоже преобразилась. Камни от многочисленных завалов были растащены. По стенам уже были видны остатки древних мозаик. Единственное, что бросалось в глаза, — в центре место пустовало. Когда-то там, я так понял, был некий алтарный камень или, возможно, постамент, где молились богине.

Но сейчас тут ничего не осталось. Я огляделся и увидел, что даже на потолке были видны остатки фресок: как богиня, нарисованная в виде огромной мохнатой паучихи, посылала людям обучающие волны прямо в мозг. Кроме того, виднелись остатки статуй, изображающих, судя по всему, Йорогуми или её предшественниц, поскольку все они представляли нечто среднее между пауком и женщиной.

Одним словом, посмотреть было на что.

Я заметил, что и Зара тоже оглядывается по сторонам, и в глазах у неё явно читалось благоговение.

И вот здесь, в этой центральной пещере, Тагай встретил нас с Костей.

— Виктор, — проговорил он, глядя на нас, — вам нужно будет встать по углам вот этой начерченной фигуры.

Фигура была похожа на четырёхконечную звезду.

— Соответственно, — продолжил он, — я встану в центре и замкну всех в единый контур. Для этого всем сейчас придётся очистить сознание, для того чтобы раскрыть его и передать мне всю необходимую информацию. Я ещё раз напомню, что делается это именно для того, чтобы отыскать муас.

Зара кивнула. Она и так уже знала, по какой причине мы вызвали её сюда на ритуал. По крайней мере, именно её сознание хранило больше всего сведений об этом таинственном минерале.

— И ещё, — Тагай окинул нас взглядом и проговорил совершенно серьёзно: — Будет такое ощущение, что по вам ползают, особенно по голове. Вот поэтому не пытайтесь этому сопротивляться. Так работает моя магия с усилением. Пожалуйста, нам это очень надо. Не бейте мне по рукам.

Мы все уселись на концах четырёхконечной звезды в позу, напоминающую позу лотоса, но более удобную для каждого. Тагай же, как ретранслятор, уселся в центре. Он будет перекачивать всё с одного из лучей начертанной звезды и закачивать на луч Муратова.

Я буквально почувствовал, как наэлектризовался воздух. Сила, протекающая тут по пещере, как будто усилилась в разы. Это означало, что Тагай призвал силу богини. Более того, она ему отвечала.

С другой стороны, это не удивительно, подумал я. Ведь её храм снова начал превращаться в обитаемое жилище. Судя по всему, предыдущей верховной жрице просто уже не хватило сил на это. Последнюю энергию она тратила на то, чтобы выжить и дождаться того, кому она сможет передать управление храмом.

Я подумал, что Тагай сейчас находится как раз на том месте, где раньше располагался этот самый отсутствующий ныне алтарный камень. Остальные находились, возможно, по его углам. Я даже не переживал, что участвую в ритуале в храме другой богини. Дело в том, что последствия того, что мы получим, будут выгодны в том числе и для Саламандры, поэтому это делается и в её интересах тоже.

Тагай вдруг начал что-то мурлыкать себе под нос, и мне эти его завывания немного напомнили камлания той альбиноски, которая сидела над моей матерью. Но я понимал, что ритуал ещё не начался, пока происходит лишь подготовка к нему. Поэтому позволил себе задать вопрос:

— Это что такое? — поинтересовался я. — Настройка на необходимый ритм или что?

— Отстань, — отмахнулся от меня Тагай. — Это мне тут паучки раскопали один из залов. Там таблички были ещё глиняные с основами медитативных техник для погружения и вот эта мантра лучше всего подходит для состояния транса. Я периодически здесь медитирую, проверяю каждую. И эта лучше всего позволяет очистить каналы от всякой бесполезности и полностью подготовиться ко входу в состояние транса.

Продолжил мурлыкать свои медитативные напевы. Я прислушался к себе и понял, что это действительно помогает. Мой пульс стал равномерным и медленным. Дыхание спокойное, ровное, глубокое, соответствующее чуть ли не сну. Я закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях.

И вдруг почувствовал, как аккуратно касается канала связи Тагай. Я понимал, что, скорее всего, то же самое чувствуют и остальные. И к Заре Тагай прикоснулся уже через меня. У нас с ней были клятвы и договорённости. Он не мог напрямую черпать её память, только через меня, как через проводника.

Он работал со мной в паре, в одной связке. И тут я ощутил, как будто моей головы аккуратно касаются паучьи лапки, как будто лёгкий массаж делают, и так лапками — тык-тык-тык, забираются под волосы и стучатся в череп. Меня, кажется, даже передёрнуло.

У меня всё дико начало чесаться. Я буквально подавлял желание взять и расчесать себе всю голову. Это было невыносимо, но я терпел. Мне нужно было передавать через себя информацию, поэтому я не мог никак сбросить с себя обладателей этих самых многочисленных лапок.

Я понимал, для чего это всё делается, и хорошо, что Тагай предупредил про эти ощущения. Иначе я бы очистился огненной волной без раздумий.

И чем дальше, тем активнее действовали эти воображаемые паучки. Да, я знал, что в реальности никто по моей голове не бегает и в череп пробиться не пытается. Как говорил Тагай, так работает его магия. Теперь усиленная богиней, она впечатляла, но и пугала.

А также эта магия была всё-таки чуждой мне. Кроме того, мне приходилось помогать Тагаю. Я протягивал связь с Зарой, нащупывал её мысленные каналы через кровь, и наконец почувствовал, как прямо по этой связи, через нашу единую кровь, прямо по ней, как по оголённому нерву, ползут эти пауки.

По ощущениям это было просто отвратительно. Как будто действительно вся моя голова вдруг наполнилась бегающими сознаниями. Они не кусали, не делали ничего плохого, но ощущения были просто б-р-р-р.

Но я терпел и знал, что буду терпеть столько, сколько нужно. Как только Тагай добрался до сознания Зары, он осторожно потянул его, словно за ниточку. Точнее, тянули пауки, как будто вытягивали паутину и плели из неё какое-то полотно.

А затем все ощущения, внешние и внутренние, просто пропали. Я провалился в состояние какого-то невероятного присутствия.

Прямо через меня шёл огромный поток картин и образов, и всё это смешивалось в какое-то единое полотно, но фрагменты были абсолютно разрознены. Здесь смешались реальные бои, где Зара стояла с пылающими мечами, и детство, когда она деревянной, плохо выстроганной палкой, гоняла своих старших братьев, несмотря на то, что ростом была чуть ли не в два раза меньше.

Кровь, видения, раны. Но кровь не только своя — кровь и врагов. Попадание сюда, встреча со мной. Я даже увидел самого себя, ошарашенного, глядящего сквозь портал, через который она вывалилась. Как она чуть не убила нас с Аркви в той пещере, я видел разговоры с отцом, видел её героические подвиги, когда она вытаскивала своих друзей, своих подчинённых едва ли не ценой своей жизни.

И да, я увидел очень много Азарета. По крайней мере, теперь узнал, хоть как он выглядит. Но видел и другое: неисчислимые легионы низших. И как идёт война там, в том мире. Оказалось, там она была ничуть не менее кровавой. Напротив, это у нас низшие щупали оборону то тут, то там. В мире Азарета всё было иначе: нескончаемым потоком они шли, пытаясь захватить то один клан высших демонов, то другой, и иногда им это даже удавалось.

Я видел, как Зара молилась в храме Саламандры, в том самом, куда я хотел попасть.

Все эти воспоминания шли вперемешку и по частям. Картинка из каких-нибудь её мыслей в детстве могла смениться картинкой, где она разрубает пополам очередного низшего, и кровь с кишками летит в её сторону. Но хуже всего было то, что я буквально чувствовал её боль. Даже тот момент, когда копьём её пронзили между крыльев, я ощутил так, будто меня самого пропороло насквозь острым куском металла.

Страшная какофония. И через меня всё это проходило, как через какой-то магический проводник.

При этом я всё продолжал чувствовать, но смешалось в едином мгновении столь многое, как будто вся эмоциональная палитра оказалась задействована за один раз. Поэтому ничего особого я выделить не мог. Да это было бы и невозможно в любом случае.

Ведь это невероятное количество информации. Это не двадцать, не тридцать, даже не пятьдесят лет. Это три сотни лет молодой высшей демоницы. А Тагай тянул всё, как и просил у него Артём Муратов.

Тот изначально поставил задачу выгрести из всех как можно больше и перетащить, не мелочиться, не брать только какие-то крупные события взрослой жизни, а всё, начиная с самых детских, чуть ли не с пелёнок и распашонок. Одним из таких детских воспоминаний было купание в лавовом озере. Это буквально практически первое, что помнила Зара. Заканчивал он тянуть событиями уже дня вчерашнего и сегодняшнего: тренировки с Азой, наш разговор перед телепортом.

Одним словом, Тагай скопировал сознание Зары чуть ли не целиком. И в этот момент я, можно сказать, потерялся. Я понимал, что мне нужно всё это пропустить сквозь себя и не потерять. Но, опять же, частично нужно было уйти в себя, чтобы эти события из сознания Зары не цеплялись за моё сознание, чтобы я сам не цеплялся за эти воспоминания и не пытался их анализировать сам, иначе я заторможу весь процесс.

И у меня получилось. Я аккуратно отступил от потока событий и отгородил от них свой разум, став исключительно передатчиком этого потока, только для того, чтобы не смешать всё это в себе и не сделать для ритуала хуже.

* * *

Тагай, несмотря на то, что чувствовал в себе просто небывалую силу, так как концентрация превышала всё, что хоть раз было до этого, всё равно понимал, что он ещё достаточно неопытен. Подобную операцию он делал в принципе впервые в жизни. Более того, он не знал, делал ли кто-либо что-то подобное или он первый решился на столь грандиозный перенос слепков сознания. Впрочем, это было неважно.

Первой, за чью перекачку памяти он взялся, была как раз Зара. Он подумал, что это будет самым сложным, в частности потому, что она была другого вида, к тому же у него не было доступа к ней напрямую. Ну и отсутствие канала связи с ней тоже играло свою роль. В связи с этим ему пришлось задействовать практически всех присутствующих, кроме Кости, для того, чтобы перегнать поток памяти от Зары к Артёму.

То есть он закинул удочку через Витю, зацепил сознание Зары и стал перекачивать его обратно через Витю, затем через себя и только потом к Артёму. И при этом надо было всё сделать так, чтобы не потерять ничего важного.

Он почувствовал, как Витя пытался вместе с ним рассматривать мыслепоток демоницы, но сказать ему или дать какую-то команду типа «не лезь» или что-то ещё он не мог, потому что вся его концентрация до последней капли была направлена на то, чтобы полностью контролировать поток информации от Зары. А там событий, было настолько много, что он даже сам не пытался её анализировать. Просто объём за триста лет — это невероятное количество опыта, для человека это очень много. Соответственно, он просто перекидывал все эти картины памяти сквозь себя и закачивал их в Муратова.

Как только он понял, что с Зарой уже практически всё готово, тут же потянулся за нитью и прикоснулся уже непосредственно к сознанию Виктора, потому что он был следующий по сложности. У него уже было две жизни, и да, первая жизнь — сорок пять лет. А эта, пусть и меньше, но события первых восемнадцати лет тоже немножко отличались. Поэтому можно было сказать, что к сорока пяти нужно было приплюсовать ещё восемнадцать.

Ну, пусть не полностью последние же три месяца были наполнены таким огромным количеством событий, что они не шли ни в какое сравнение с предыдущими восемнадцатью годами жизни. И это тоже вызывало некоторую дисгармонию, какофонию образов, некоторые из которых пытались слиться, но им мешали различные события в двух жизнях.

Тагай понял, что если начнёт вообще в это вмешиваться, то просто сломает сознание самому себе. И тоже начал прогонять всё это мимо себя в Муратова. Дотянуться нужно было до очень многого. Ситуация усложнялась и тем, что большая часть из событий минувшего постепенно стиралась из памяти фон Адена, бледнея и распадаясь.

Почти исчезнувшие воспоминания из прошлой жизни Тагай очень аккуратно собирал и передавал их дальше. При всём при этом надо было учитывать, что ему самому несколько мешала поставленная им же самим защита. Насколько мог, он её обошёл.

И несмотря на то, что он сам автор этой самой защиты, оказалось обойти её на все сто процентов очень непросто, потому что это была настолько гениальная и артистично выполненная вещь, что Тагай даже изумился, что когда-либо смог создать подобное. Пускай даже через пятнадцать объективных лет.

При всём том Тагай ещё просматривал некоторые события из жизни Виктора. По большей части те, которые касались его самого. Да, конечно, друг ему говорил о том, как они встретились и о том, что их связывало. Но одно дело узнать об этом из слов, а другое — увидеть все эти события в чужом сознании.

Да и кроме того, саму тяжесть жизни на каторге. Смерть всей семьи. И как он, как он смог это всё пережить? Картины, проходящие мимо его сознания, постепенно дали Тагаю возможность понять, как именно Виктор стал тем человеком, которого он сейчас знает.

Это был просто невероятной внутренней силы человек. Глазами же Виктора он увидел, как тот искал его самого, Тагая. Пытался успеть до того момента, как Тагай попадёт на каторгу. Одним словом, заботился о тех, кто составлял его бывшую пятёрку.

И Тагай всё это видел, видел размышления Виктора и всё остальное, несмотря на то, что большую часть пытался оставлять в стороне, всё равно увидел достаточно много. Теперь он уже точно знал, что будет относиться к другу с гораздо большим уважением и ещё большим пониманием.

В том числе он видел, как Виктор проходил посвящение в Тохарской империи, как проходил мимо легионов, как Зара на него вывалилась. Он наконец реально понял, кто такая Зара для его друга. Какая связь между семьёй Зары и семьёй Виктора. И как так получилось, что она прибыла сюда под человеческой личиной.

А ещё он сообразил, что Аденизы — род, который собрался восстанавливать Виктор, — не просто какой-то именитый род или клан, Аденизы — это реально императорская семья Тохарской империи.

И то, что друг сказал: «Я буду восстанавливать род», — это было равносильно тому, что Виктор собрался восстанавливать Тохарскую империю.

Да, когда он предлагал перейти к нему, стать частью его клана, он предполагал, что все они вместе будут восстанавливать целую Тохарскую империю. И это в корне меняло всё дело.

Затем Тагай потянулся к Косте и тоже выгреб все воспоминания и сознание того, заглянул во все уголки. Но после предыдущих двоих это было уже достаточно просто. Основные события в жизни Кости начались совсем недавно. А затем он открыл свою память и переместил её потоком по связи с Муратовым.

И только тут он понял, что с Артёмом что-то не так. Причём понял он это только потому, что у Муратова на глазах вдруг появились бельма. Судя по всему, он вообще ничего не видел. Взгляд у него затуманился, а из носа пошла кровь.

А когда Тагай попытался разорвать связь с Артёмом, то почувствовал, как с той стороны тот же Муратов как будто присосался к нему до конца, до самой последней крупицы, выгребая из сознания Тагая всю информацию, даже маловажные события.

И где-то, как будто фоном, Тагай услышал чей-то голос: «Отдай полностью, иначе всё зря».

И Тагай не стал разрывать контакт. Если нужна вся информация, значит, вся. И при этом он понимал, что сейчас делает: своими собственными руками практически убивает Муратова. Но он всё же выполнил свою задачу до конца.

Как только последние его воспоминания были отданы Муратову, он разорвал связь, открыл глаза, а затем тут же из центра звезды рванулся к Артёму и успел поймать бесчувственное тело, которое кровью, шедшей из носа, заливало пол храма.

Сам Муратов был в глубоком обмороке. Пока остальные приходили в себя, Тагай попросил паучков быстро принести воды. Он побрызгал ею в лицо Муратову, но тот по-прежнему был без сознания.

Тогда Тагай рванул к Вите:

— Приходи в себя, срочно! — резко проговорил он.

Виктор открыл глаза.

— Что такое? — спросил он.

— Быстрее! Нужно спасать Муратова! — Тагай понимал, что счёт идёт на секунды.

— Что с ним? — Витя нахмурился.

— Артём хапнул гораздо больше, чем мог вместить его мозг. Мы слишком много от него хотим. Мозг человека рассчитан на двести лет, на триста — от силы. И то это мозг сильнейшего мага. А мы сейчас в него засунули гораздо больше. Явно больше пятисот лет. То есть у него просто мозг не способен обработать такое количество памяти.

Друг продолжал держать Муратова на руках и протирать ему лоб холодной водой.

— Я и сам виноват, — добавил Тагай. — Я не смог разорвать связь. Артём в меня вцепился намертво. И теперь нам срочно нужна помощь, чтобы он не умер.

Виктор не стал ждать, пока ему полегчает, он рывком поднялся с пола, сам метнулся к Артёму и поднял его на руки, сам при этом ощутимо покачиваясь.

— Так, Зара, остаёшься здесь с Костей, — распорядился Виктор фон Аден. — Мы с Тагаем, Муратовым идём первой партией в резиденцию. Нашему другу нужна срочная помощь.

* * *

Я успел обратить внимание только на то, что телепорт со стороны башни Никсим работал очень хорошо, потому что активно заряжался местной энергией. Полагаю, Косте и Заре ждать зарядки надо было не очень долго. Впрочем, обо всём этом я думал только в самую последнюю очередь.

Сейчас для меня куда важнее было помочь Артёму. Как только мы оказались возле старой резиденции, Тагай на всей доступной ему скорости припустил в новый корпус, чтобы вызвать лекарей.

Я же, по-прежнему держа на руках Муратова, вышел к озеру поближе к капищу, в надежде, что здесь ему будет восстановиться значительно проще.

В этот момент из горячего пара над озером соткалась Аза. Причём весь её внешний вид говорил, что душа демоницы пережила не лучшие часы. Аза была не похожа на себя. Какая-то суровая, нахмуренная. При этом она внимательно смотрела на Муратова, а затем вдруг пронзительно глянула мне прямо в глаза.

— Вы что наделали? — сказала она. — Что натворили?

— Хотелось бы знать, — ответил я. — Только без наездов и по делу.

— Ты что не видишь, что ли? — Аза даже застыла от такого моего ответа. — У него сейчас жёсткая магическая голодовка начнётся. Он тратит энергии сейчас в разы больше, чем у него восстанавливается. Такими темпами он скоро сам себя переработает. Даже я ничем помочь тут не смогу.

— Сейчас мы решим этот вопрос, — проговорил я.

Аза тем временем исчезла. Судя по всему, произошло это потому, что вернулся Тагай вместе с лекарем.

— Так, что у вас тут? — проговорил семейный лекарь Рароговых, склонившись над Артёмом.

— Угу… так… ага… понятно… — говорил он себе под нос, ощупывая Артёма, а затем поглядел на нас. — Физически он полностью здоров, — проговорил лекарь. — Но фактически у него резкий отток маны из резерва. Ему срочно нужны накопители, потому что он слишком быстро расходует весь свой магический запас.

Одним словом, он сказал ровно то же самое, что за минуту до него проговорила Аза. Скажем так, подтвердил диагноз.

Я оставил Тагая с лекарем возле Муратова, а сам бодрой рысью двинул к деду.

— Слушаю тебя, — проговорил тот, когда только увидел меня. Видимо, сразу понял, что у меня есть какая-то просьба.

— Мне срочно нужен магический накопитель и, возможно, ещё один для дальнейшей смены.

— Хорошо, — кивнул дед. — Пойдём в хранилище. Выдам парочку.

Ничего не объясняя, я взял два магических накопителя и поторопился обратно к старой резиденции. Тем временем уже вернулись Зара и Костя. Быстро, не тратя слов, я ввёл их в курс дела, рассказав, что произошло.

После этого отдал магический накопитель лекарю, чтобы тот сделал всё как надо, без спешки, которая могла сейчас только навредить. Сам же я снова отправился в новый корпус, но на этот раз не к деду, а к Мирославе, потому что вся эта ситуация с Артёмом напомнила мне тот случай с матерью, когда она лежала без чувств, и тело было совершенно здоровое, но вот состояние источника и сознания шло вразнос.

Не то чтобы неожиданно, но Костю я обнаружил уже возле девушки. Мы посмотрели друг другу в глаза, и он по мысленному каналу добавил: «Я всё знаю».

«Ну и отлично», — подумал я. Сейчас не время рассказывать или пересказывать что-то. Сейчас время действовать.

— Мирослава, — сказал я, — как ты уже знаешь, одному члену нашей пятёрки сейчас очень плохо. Ему требуется твоя помощь.

— Я слушаю, — Мирослава была серьёзна и сосредоточена. Она абсолютно чётко отдавала себе отчёт, что от неё во многом зависит жизнь другого человека.

— Нам нужно, чтобы ты вошла в клинч с Муратовым, — сказал я.

— Не совсем поняла, — покачала головой Мирослава.

И тут в разговор вступил Костя:

— Витя так называет состояние, когда ты можешь прикоснуться к сознанию Муратова, и помочь ему выполнить ту задачу, на которой он сейчас сосредоточен и тратит, по сути, все свои силы. Кроме того, предполагаю, что его сознание сейчас потерялось и едва ли не растворяется в ворохе ментальных слепков четырёх существ общим сроком жизни более полутысячи лет. Отыщи его и помоги не потерять себя! Я видел, как ваши делали это с моей матерью!

— Поняла, — кивнула девушка. — Это я, наверное, смогу. Ни разу, конечно, не пробовала, но думаю, что смогу. Отыскать смогу и удержать тоже. С остальным…

Она уже собралась идти с нами, но задала один вопрос:

— Почему вы не предложили это Тагаю?

— При прочих равных, — ответил я, — ты, скорее всего, значительно сильнее его. А он сейчас на минимуме возможностей. Он — тот, кто закачивал ментальные слепки в Муратова. Боюсь, что сам может раствориться, зацепившись за свои собственные воспоминания.

— Слушайте, вы, честно говоря, можете меня не уговаривать, — Мирослава грустно усмехнулась. — Я не откажу в помощи одному из своей пятёрки, да и как минимум не откажу как человеку, потому что это именно он сделал мне пособие по рунам. Идёмте.

* * *

Но я с ребятами выйти не успел: нам наперерез вышел Креслав и проговорил:

— Привет, ребята. Витя, можно тебя на несколько минут?

— Да, хорошо, дед, — сказал я. — Ребята, спешите. Я освобожусь и сразу подойду.

Я с лёгким сердцем остался с дедом, понимая, что вся помощь, которая нужна, будет оказываться исключительно Мирославой, а я там буду больше как сторонний наблюдатель.

— Я тебя слушаю, дед, — сказал я.

Креслав нахмурился и кивнул в сторону кабинета. Когда за мной закрылась дверь, он проговорил:

— Я, конечно, не знаю, что у вас там произошло. — Он смотрел на меня осторожным взглядом. — Надеюсь, что всё в порядке. Да, я видел, что лекарь наш побежал в сторону старой резиденции, но ничего серьёзного?

— Ну, как ничего серьёзного, — ответил я. — Вообще-то у нас Артём Муратов слегка при смерти.

— В смысле при смерти? — прогрохотал Рарогов и нахмурился ещё сильнее.

— Мы проводили один экспериментальный ритуал, и Муратов вместил в себя чересчур много информации, — ответил я. — Сейчас мы только надеемся на то, что его получится вывести из этого состояния, как в своё время молчащие вывели мою мать. Да, с моей помощью, но я думаю, что, коль скоро мы займёмся этим все вместе, у нас всё получится. И да, я попросил Мирославу о помощи, потому что отчасти она тоже из Молчащих.

— Хорошо, я понял, — кивнул Креслав. Очень надеюсь, что всё у вас получится. Просто я тебя остановил, чтобы сказать совсем о другом.

Он провёл несколько раз по бороде, судя по всему, искал слова, а затем посмотрел мне в глаза и выпалил:

— Одним словом, через два дня мы всей семьёй приглашены на прощание.

— Какое ещё прощание? — не понял я, так как мысли мои сейчас блуждали довольно далеко.

— Ну, видишь ли… — Креслав задумчиво посмотрел в окно. — В империи объявлен траур, причём траур одновременно и по погибшим в Академии во время прорыва, и плюс ещё будет прощание с десантом, который погиб в Альпах.

— В смысле десант погиб в Альпах? — я вообще не мог собраться с мыслями, и только потом до меня дошло, что в Альпах работал Кемизов. Десант был послан ему на выручку. И если десант погиб…

— Нет-нет, — поспешил успокоить меня дед, видимо заметив вопрос в моих глазах. — С Кемизовым как раз-таки всё в порядке. Но дело в том, что, оказывается, для эвакуации наших русских магов, которые были задействованы на строительстве Стены в Альпах, в том числе и Кемизова, были отправлены два дирижабля Вихревых. И вот один смог-таки всех собрать, а второй ушёл в пике и врезался в гору.

— Дед, — сказал я, глядя на него, — ты же понимаешь, что произошло то же самое, что и было у нас в Горном?

— Понимаю, — ответил Рарогов, — и представляю, к чему всё это может вести. А ещё подозреваю, что Кемизов по прибытии должен подать соответствующий рапорт о произошедшем. И я продублирую свой предыдущий рапорт, — добавил Креслав, — но укажу, что теперь, исходя из последних событий, дирижабли, это небезопасный вид транспорта при условии участия в боевых действиях менталистов.

Я кивнул. И действительно, если менталисты начнут перехватывать управление дирижаблями, расстановка сил может измениться.

— Но имей в виду, — усмехнулся дед, — как бы там твои планы ни складывались, через два дня мы должны быть на прощании во дворце.

— Я понял, — кивнул я и добавил: — Это всё?

— Пока всё, — ответил дед. — Больше не держу.

И я рванул обратно к своим ребятам.

Отправить