Когда настает день выборов, остается четыре варианта мошенничества: два можно применить во время голосования, а другие два – после него. Пока избиратели приходят на участки и оставляют свои голоса, кандидаты могут организовать многократное голосование (чтобы их сторонники проголосовали несколько раз) и незаконное голосование (выдача бюллетеней лицам, не достигшим возраста голосования либо не имеющим гражданства). Две другие стратегии вступают в игру, когда участки закрываются: можно набить урны подложными бюллетенями, а также подправить финальный результат с учетом добавленных голосов. Как мы увидим далее, эти стратегии имеют свои сильные и слабые места, которые определяются несколькими факторами, включая демографию и географическое распределение партийных сторонников. Однако все они имеют нечто общее: их можно осуществить, только если кандидат заручился поддержкой избирательной комиссии – она должна принять участие в фальсификации или хотя бы не мешать ей.

Для качества выборов участковые избирательные комиссии имеют огромное значение, но, хотя на них лежит ответственность за исполнение законодательства и организацию голосований, их обычно замечают только в день голосования. Так происходит потому, что во многих странах преступления, совершенные в ходе предвыборной гонки, такие как применение насилия, находятся в сфере ответственности полиции, а не избиркомов, которые, как правило, не уполномочены собирать улики и вести уголовные дела. Да и вообще, в промежутках между выборами большинство комиссий работают в сокращенном составе – только основные сотрудники.

Зачастую работа избирательных комиссий разделена между низовым техническим персоналом или секретариатом, который отвечает за ведение текущей документации, и сотрудниками, которых выдвигают партии. Последние обычно называются членами комиссии – они берут на себя общее руководство и принимают ключевые решения об интерпретации и применении избирательного законодательства. Часть технических должностей действует постоянно, а члены избирательных комиссий – включая председателя, который оглашает результаты по итоговому протоколу, – могут привлекаться к работе временно, лишь на период проведения самих выборов. Например, в Зимбабве председатель центральной избирательной комиссии Рита Макарау – еще и исполнительный секретарь судебной комиссии: она делит свое рабочее время между двумя постами.

Трудности, с которыми сталкиваются некоторые избирательные комиссии из-за ограниченного штата, усугубляются тем, что многие председатели и секретари зависят от расположения начальства. Поскольку должностные лица не защищены от увольнений, а голосование часто проходит с огромными ставками, они оказываются между двух огней. Это особенно ярко проявляется, когда избирательные комиссии официально подконтрольны государству. В 2012–2016 годах 27 % всех выборов прошли в странах с такой структурой, причем региональный разброс составлял 0 % в Европе, 34 % – в Африке южнее Сахары, 43 % – на Ближнем Востоке, 48 % – в Азии и 56 % – в постсоветской Европе (см. Приложение 9). Эти показатели имеют большое значение, поскольку вероятность достоверного результата обратно пропорциональна степени контроля над избирательной системой со стороны правящего режима.

Даже в тех случаях, когда избирательные комиссии номинально независимы, их члены, желающие повысить качество выборов, часто сталкиваются с запугиванием и угрозами от сторонников правящей партии, а то и просто удаляются из комиссии. Например, на выборах 2013 года на Мадагаскаре глава избирательной комиссии Беатрис Аталла рассказала Брайану, что во время предвыборной кампании ей прислали конверт с пулями как предупреждение. В Замбии глава избирательного комитета Ирен Мамбилима, пользующаяся большим авторитетом, проявила смелость и не дала сфальсифицировать выборы в 2011 году. Она объявила, что оппозиционный «Патриотический фронт» (ПФ) и его лидер Майкл Сата одержали победу над правящей партией ДДП. Однако, оказавшись у власти, ПФ все больше стал закручивать гайки, особенно когда Сата умер прямо на посту и начала крепнуть оппозиционная «Объединенная партия национального развития» (ОПНР). На этом фоне Эдгар Лунгу, преемник Саты, стал воспринимать ее принципиальность и авторитет как угрозу на грядущих выборах 2016 года.

В ответ Лунгу применил старый добрый бюрократический способ избавляться от проблематичных фигур, но без лишнего шума: он повысил Ирен Мамбилима в должности. К следующим выборам она уже занимала пост председателя верховного суда, а во главе избирательной комиссии поставили Эсау Чулу. Хотя оппозиционные лидеры обвиняли его в близких связях с президентом, их протесты остались без ответа. В такой обстановке неудивительно, что победа Лунгу, одержанная с небольшим преимуществом, вызвала в обществе заметное недовольство и раздражение. Хотя международные наблюдатели не зафиксировали крупных нарушений, ОПНР продолжала отрицать результаты выборов, заявляя, что избирательная комиссия сфальсифицировала выборы в сговоре с правительством.

Бывают и более откровенные случаи, когда избирком совсем не защищен от политического давления и скорее представляет собой придаток правящей партии. Это фактически случилось в Зимбабве, где оппозиция посчитала, что центризбирком находится под контролем партии ZANU-PF и спецслужб. Хотя в нем присутствуют гражданские сотрудники и чиновники без партийной принадлежности, многие из высшего руководства известны тесными связями с правящей партией и силовиками. Более того, отказ ZANU-PF отойти от власти означает, что работа центризбиркома жестко контролируется. Дело не только в том, что все более-менее значимые решения приходится согласовывать с Министерством юстиции. Комиссия еще и не контролирует списки избирателей – они находятся в ведении руководителя Генерального регистрационного управления Тобайвы Мудеде, ярого сторонника ZANU-PF. Его даже называли «партийным спасателем выборов».

Легко увидеть, как в этих условиях членов избирательных комиссий могут запугивать и травить, пока они не согласятся сотрудничать или просто игнорировать нарушения. В результате во многих фальшивых демократиях оппозиционные партии, спонсоры и международные эксперты проводят много времени, отслеживая действия самих избирательных комиссий.