В главе 1 мы обсудили, как авторитарные режимы, действующие на опережение, способны предотвратить появление соперника на избирательном бюллетене. Но многие автократы спохватываются, когда уже поздно снимать кандидата с регистрации либо это не удается сделать из-за того, что оппозицию поддерживает слишком много сторонников внутри страны и политических игроков из-за рубежа. В такой ситуации авторитарные государства могут просто убрать конкурента с дороги, отправив его за решетку.

В России оппозиционных лидеров и гражданских активистов часто арестовывают по таким банальным поводам, как организация публичного собрания или высказывание собственного мнения. Характерен случай с Евгением Урлашовым, которого в августе 2016 года приговорили к 12,5 годам тюрьмы. Он был одним из заметных оппозиционеров с опытом государственной службы. В прошлом мэр Ярославля и борец с коррупцией, Урлашов прославился открытой критикой Кремля. Его сторонники считают, что обвинения были политически мотивированы и нацелены на то, чтобы не дать ему построить оплот оппозиции в городе, расположенном в 250 км от северо-востока Москвы.

Всего за год до своего ареста, в 2013 году, Урлашов был избран мэром Ярославля с огромным перевесом – 70 % голосов. Он состоял в «Гражданской платформе» – оппозиционной партии, созданной российским миллиардером Михаилом Прохоровым, и взлет его популярности показал, что антиправительственные настроения не ограничивались Москвой, но распространились и на региональные города. Как раз перед арестом Урлашов сообщил, что намеревается баллотироваться на более высокий пост – губернатора области. Это уже существенно угрожало «Единой России», правящей партии Владимира Путина. Один из сторонников оппозиции пошел еще дальше и заявил, что «дорога в Кремль лежит через Ярославль». То есть независимая электоральная база Урлашова потенциально могла угрожать политическому доминированию Путина.

Избрав Урлашова своей мишенью, правительство решило одновременно две задачи. Когда суд признал его виновным в вымогательстве одной взятки и получении другой в размере 17 млн руб., потенциальное лицо оппозиции оказалось нейтрализовано. В то же время бывший мэр, впавший в немилость, послужил живым примером оппозиционным лидерам: не нужно пытаться прыгать выше головы. Арест не пытались провести скрытно – напротив, видеозапись, на которой сотрудники спецслужб в масках задерживают Урлашова, была показана по государственному телевидению, чтобы все, кому надо, сделали выводы. Суть была очевидна: будете вести себя, как Урлашов, и вас постигнет такая же судьба, а то и хуже.

В других случаях оппозиционные лидеры под тяжестью репрессий были вынуждены сами покинуть политическую арену. Это регулярно происходило в Таджикистане, где президент Эмомали Рахмон выиграл подряд трое выборов, ни одни из которых не были свободными и честными. Хотя его политическое движение, по иронии судьбы названное «Народно-демократической партией Таджикистана», получало больше 70 % мест в парламенте каждые выборы начиная с 2000 года, Рахмон по-прежнему беспокоится, что подспудные протестные настроения однажды кристаллизуются вокруг оппозиционного лидера.

Чтобы такого не произошло, он прибегает к силовой тактике. Например, в преддверии президентских выборов 2013 года две оппозиционные партии решили выдвинуть общую кандидатку – популярную гражданскую активистку Ойнихол Бобоназарову. Режим отреагировал угрозами в адрес трех членов ее семьи, которым обещали увольнения и преследования. Впоследствии она выбыла из предвыборной гонки, ссылаясь на давление со стороны властей.