Глава 24

— С тех времен, как Первый Легион отправился на Черную Луну, все изменилось. Одержимые, война, Клятва. Вы, потомки Инкарнаторов, из друзей и союзников превратились в бесправных вассалов. Между вами и Городом — немало дерьма. С этим уже ничего не поделаешь, но кое-что я могу исправить. И сделаю это прямо сейчас.

Я выдохнул, обводя их требовательным взглядом.

— Как наследник Прометея, как Инкарнатор, представляющий Город я аннулирую все параграфы Клятвы и объявляю ее недействительной. Всем Инкам Стеллара придется признать это решение. Отныне вы свободны!

Лидеры кланов молчали. Они не могли поверить. Я поймал взгляд Евы — девушка смотрела такими восхищенными глазами, будто хотела прожечь во мне дыру.

— Полномочия… — кашлянул Эрик Ястреб, дрожащими руками сжимая подлокотники стула. — У тебя… есть для этого полномочия?

— Кастор! Он не согласится! — рявкнул Ивен Морозов.

— Кастору придется смириться! — Цирцея неожиданно встала рядом со мной, — Вы сами видели и слышали гранд-легата Первого Легиона, лэрды. Грэй — настоящая реинкарнация Прометея! Любому Инкарнатору Стеллара придется подчиниться ему. Все вы знаете, что я — не друг Города и не признаю власть Совет Архонтов. Но я признаю его! Айве!

Она — перед всеми — медленно опустилась на одно колено, глядя мне в глаза и подняла руку в салюте Первого Легиона. По залу пополз сдержанный пораженный шепот. Цирцею здесь знали, ей верили, и подобный жест говорил лучше любых слов.

Мгновением спустя ее знак повторила Ева, вытянувшаяся во фрунт, как на плаце Тимуса. И, чуть помедлив — еще несколько людей, собравшихся вокруг стола, включая мастера Кея.

— Айве! — отчеканила Оливия Стоун, выпрямляясь и тоже отдавая честь, — Клятвы больше нет!

— Это воистину историческое событие, лэрды… — кашлянул Эрик Ястреб.

— Не могу поверить! — глава Арктиды тоже встал, на его груди сверкнула серебряная голова волка, скрепляющая строгий черный хаори, — Мы благодарны, конечно, но это выглядит, как… Почему ты это делаешь?

— Это не подачка и не попытка купить лояльность кланов. Это давнее и осознанное решение. Я обещал это вашим детям в Тимусе, распуская их по домам. И жалею, что не сделал раньше. Почему? Потому что сам побывал в шкуре кланового трибута и новобранца Легиона. Потому что видел, как живут и что думают люди вне Города. Потому что так — не должно быть.

— Получается, теперь мы свободны от Клятвы? — недоверчиво произнесла Ханако, — И можем, не опасаясь обвинений, не выполнять приказ Кастора?

— Да, никто не назовет вас клятвопреступниками. Однако, прежде чем вы примите окончательное решение, я прошу выслушать мои слова. Не как посланника Города — как равного, как друга и союзника. Именно за этим я пришел сюда.

Я больше не скрывал свою сущность. Наоборот, максимально открылся. Пси-аура с нарастающей мощью затопило весь зал, охватывая и пронизывая множество человеческих разумов. Я не собирался влиять на их решение — я просто хотел донести свои эмоции и свою искренность. Хотел, чтобы все они поняли — я верю, в то, что говорю. Эту речь, эти слова я обдумывал долгими ночами, вместе с Мико, представляя этот момент — и он наконец-то настал.

— Город находится в величайшей опасности, вы знаете это. Да, вы видели оттуда много зла. Да, политика прежнего Совета Архонтов загнала Город в тупик. Зло, боль и потери невозможно искупить словами, их излечит только время. Я не буду искать виноватых, это бессмысленно, прежний совет архонтов уже получил по заслугам. Сейчас вы ненавидите Город из-за их политики и Клятвы, и я прекрасно понимаю ваши чувства. Это горькая правда, и от лица всех Инкарнаторов Стеллара я прошу у вас прощения.

Но вспомните прошлое. Город строился как новый оплот человечества, надежная крепость, крепкий тыл, откуда должно было начаться возрождение цивилизации. Кланы были друзьями и союзниками. Инки, давшие начала вашим родам, сами, по своей воле, вступали в Первый Легион, защищающий Землю. Мне горько и больно видеть, что сейчас происходит с Городом. Годы, жизни и кровь тысяч Инков и сотен тысяч людей вложены в него. И ваш вклад — один из наибольших! В Городе собраны все ресурсы предков, уцелевшие предметы культуры, невоспроизводимые технологии Утопии. Как, и с какой целью ими распоряжаются — это другой вопрос, но не стоит спорить, Город сейчас — это настоящая сокровищница человечества.

Я сделал небольшую паузу. Они внимательно слушали. Запись этой речи должна облететь все клановые и независимые поселения и вернуться в Город — и если я не смогу убедить собравшихся здесь, то что говорить о тех, кто далеко?

— Именно поэтому Город стал целью вражеских армий. Одержимые говорят о мести, о Стелларе, но их горстка, а десятки тысяч союзников, которых они привели, ведь хотят совсем другого. Шивы, Бродяги, Святые. Вы знаете их всех. Понимаете, что произойдет, если Легион не устоит и они ворвутся в Город.

— Да плевать на Город! Мне жаль только наших ребят там, — неожиданно высказался Морозов. — Вот их надо вытащить, а шивы и городские пусть хоть сожрут друг друга. Мир станет только чище!

— О ваших родичах в Легионе скажу позже. Давайте лучше подумаем, что произойдет дальше. Пройдем хотя бы на пару шагов вперед. Представим, что Одержимые и их союзники взяли, разрушили и разграбили Город. Каковы будут последствия? Кроме рек крови и колоссальных человеческих жертв, помимо мучений выживших, уничтожения системы Стеллара и разгрома Легиона. Вы думаете, они уйдут оттуда, насытившись кровью, страданием и местью? И все останется по-прежнему?

Нет. Во власти Одержимых и дикарей окажется огромное количество оружия, технологии Утопии и тысячи тысяч пленников. Пройдет год, три, десять. Что возникнет на месте Города? У новой диктатуры, возглавляемой Одержимыми и главарями дикарей, будет в распоряжении древняя военная техника и возможность ее массового производства. И, что самое главное, огромный человеческий ресурс. Миллион рабов, которых можно превратить в пушечное мясо.

И куда посмотрят новые владыки Города, когда немного окрепнут? Ответьте на этот вопрос себе сами. Резюмируя — спустя несколько лет, максимум через поколение вы увидите новый Город, нового тирана, только управляемого уже не Инками Стеллара, а гораздо более страшным, жестоким и зубастым врагом. Война с ним будет неизбежна, потому что Семь Кланов — это потомки Инков, единственная угроза и следующая мишень. Вы не сможете выиграть новую войну — вас просто разорвут. И лучше будет тем, кто погибнет в бою — они не увидят, что сделают с их женами и детьми. И некому будет помочь, не к кому обратиться — большинство Инков Стеллара сгинет, а выжившие вряд ли захотят рисковать своими жизнями ради вас. Ведь вы — не друзья и не союзники, вы будете сами по себе, гордые и независимые Семь Кланов. Подумайте об этом — это ближайшая перспектива, если Город падет.

Теперь второй момент. Ваша собственная безопасность. А-Зоны и выходящие из них Твари. Азур-мутации. Тревоги. Если система Стеллара будет уничтожена, уцелевшие Инки больше не смогут координировать свои действия. Вы готовы справляться с этими угрозами сами? Самостоятельно? Без помощи Инкарнаторов? Они ведь никуда не исчезнут, будут только нарастать, пока над нами висит эта штука!

Я ткнул пальцем в бойницу, где как раз виднелась Черная Луна. Вопрос повис в воздухе. Они молчали. Морозов гневно фыркнул, сжав кулаки, его жена успокаивающе положила ему руки на плечи и что-то тихо шептала на ухо.

— Но ведь Город не обязательно проиграет войну, — проронил лидер клана Быка, — Возможно, они сами справятся. И дикари, не факт, что не передерутся между собой на руинах. Они все могут истощить свои силы, это нам на руку.

— Да? Ну давайте представим, что Город дал отпор. Выстоял. Большой кровью, по-другому тут не выйдет. Но — что дальше? Посмотрите опять на пару шагов вперед, лэрды. На свободные и независимые Семь Кланов спустя несколько лет. Формально никто не обвинит вас в предательстве и нарушении Клятвы. Кроме ваших же родичей, сражавшихся в рядах Легиона — вы сами прекрасно представляете их судьбу. Нельзя вытащить мясо из пасти зверя! Большая часть погибнет. Тем, кто выживет и сможет вернуться, вам предстоит объяснить решение остаться в стороне! Бросить своих же родных, братьев, сестер и детей без поддержки кланов. Кровь за кровь — так, кажется, у вас говорят?

Но это не самое страшное. Подумайте о другом. Вы все, также как ваши отцы, как ваши дети — обучались в Тимусе. Ваше оружие и доспехи — сделано в Городе. Почти все древние знания и технологии сейчас вы получаете оттуда, и этого уже не изменить. Вы не хотите это признавать, но вы — часть городской культуры. Вам придется этим пожертвовать. Я могу освободить от Клятвы, но не смогу изменить отношения людей и Инков к тем, кто решил остаться в стороне. Свобода и независимость — обоюдоострое оружие. Его второе острие — это неизбежное отчуждение и разрыв взаимных связей.

Подумайте о своем будущем, о будущем своих кланов. Через поколение, через два, через три. Кем будут ваши внуки? Правнуки? Без защиты Города, без обучения, без новых знаний и натасканных в Легионе бойцов. Без городских технологий, Схем и Репликаторов? Вы многое можете производить сами? Через сколько поколений иссякнет кровь Инков, придет в негодность древнее оружие, и вы снова возьметесь за мечи и арбалеты? Вы слабеете сейчас, а став отрезанным ломтем, будете слабеть еще быстрее, пока очередная волна А-Тварей, шив и дикарей не поглотит вас — и не заметит, потому что вы сами уже не будете отличаться от них. Как те люди из Иерихона и Кратоса, что сейчас идут под знаменами Одержимых.

В чем же выход? Я вижу будущее для вас только в союзе с Городом. Только вместе с ним, только усиливая друг друга вы сможете выжить. Иного пути нет, без Города и его технологий, без защиты Инков Стеллара кланы обречены. В любом случае, разрушат Город Одержимые или нет.

Я освободил от Клятвы, чтобы она не давила на ваше решение. Скажу за себя. Я отправляюсь в Город со всеми, кто решит присоединиться. Мое место там. Вам же, Семь Кланов, от себя лично, от лица Инков Стеллара, от лица Первого Легиона, который будет возрожден, я предлагаю новый союз. Такой же, как во времена до Клятвы и Войн Одержимых, во времена Первого Легиона. Кровь за кровь, Инки снова будут защищать людей!

Но чтобы это случилось, сейчас вы должны всеми силами прийти Городу на помощь. Это не просто разумное — это неизбежное решение. Оставшись в стороне, вы всего лишь отсрочите войну и собственную гибель. Да, сейчас придется рисковать самим существованием Семи Кланов. Оставить беззащитными ваши поселения. Да, многие погибнут в сражениях. Но эта кровь будет пролита не за чужой вам Город. Она будет пролита за вас же, за ваши кланы. За ваших родичей и детей, за ваши земли. За то, чтобы Семь Кланов выжили — и могли в будущем с гордостью носить свое имя!

Я закончил и перевел дух. Возможно, мой эмоциональный посыл, неосознанно транслируемый «Повелителем Стаи», оказался слишком ярким. Эрик Ястреб, склонив голову, утирал глаза трясущейся рукой. Ханако смотрела перед собой невидящим взглядом, упрямо закусив губу, глава Волков уронил голову на кулаки и крепко задумался. Лидер «Быков» нервно пощипывал седеющую бородку. Оливия, расслабленно откинувшись на спинку, украдкой показала большой палец. Глава Мумбаи тоже кивнул мне, кривя в усмешке изуродованные шрамами губы.

— Я все сказал. Решайте, раз собрались, — бросил я, с помощью «Психокинеза» открыл двери и вышел из рыцарского зала Авалона сквозь толпу поспешно расступившихся людей.

Прошел длинным пустым коридором, остановился на ближайшей открытой террасе-балконе, опершись на выщербленные крепостные зубцы. Судя по ним, стены Гнездовья были толщиной в несколько ярдов. Время не прошло бесследно для древней кладки — по ней карабкались ползучие растения, в щелях устроили свои гнезда мелкие черные птицы, с криками носившиеся внизу.

Вдали клубился густой туман, скрывая предгорья и хвойные леса Авалона. Прохладный свежий ветер охладил разгоряченное лицо. Вечерело — быстро же пролетел этот день…

— Ты хорошо сказал.

Сзади стояла Цирцея. Ее голос, низкий и грудной, трудно было не узнать.

— Посмотрим, что они решат, — ответил я. — Тогда и будет видно, хорошо ли.

— Если главы кланов не поддержат тебя, то они глупые птицы из земель Мумбаи, которые суют голову в песок, чтобы спрятаться, — улыбнулась она, становясь рядом, — Я даже вспомнила старые добрые времена. Умеешь же ты зажигать огонь в сердцах.

Я не успел толком рассмотреть ее в рыцарском зале — только сейчас увидел, как она хороша, чуточку смуглая, темноволосая и сероглазая. Облегающий чешуйчатый хайвер подчеркивал фигуру Заклинательницы. В каждой черте, каждом плавном движении и выверенном жесте Цирцеи чувствовалась королевское достоинство.

— Я не прежний Прометей, Цирцея. Его больше нет, я — другой.

— Я все понимаю, — она успокаивающе коснулась моей руки. — Я смотрела все твои видео из Города. Знаешь, слежу за тобой.

— Спасибо тебе за поддержку. Там.

Она не убирала руку, ласково сжала мои пальцы. Прикосновение Заклинательницы оказалось волнующим и приятным. Я вспомнил обволакивающую теплоту ее пси-поля, безмолвный вопрос и вспыхнувшую радость. Было там и что-то иное, недаром она мгновенно узнала и не выдала наследника Прометея. Я посмотрел в глубину ее серых глаз — откровенных, жадных, требовательных, и вдруг осознал ответ.

— Мы в прошлом были знакомы? Близки?

— О, даже хорошо, что ты ничего не помнишь, — усмехнулась она, не отводя глаз, — Долгая история, из тех, что нужно рассказывать с бокалом вина возле горящего камина. Может быть, когда-нибудь… Скажи лучше, что нам делать с Вессоном? Он без сознания, пока его заперли в камере, я забрала его оружие и экипировку.

— Он полностью обнулен. Звание, статус, имя — вообще все. Когда очнется, не будет ничего помнить. Мстить и наказывать его бессмысленно — это новый Инк, который начнет жизнь с чистого листа. Я поговорю с ним чуть позже.

— Знаю, кому отдать его на воспитание, — усмехнулась Цирцея, — Первому Легиону ведь нужны новые рекруты? А у него хороший носитель, осталось только заново научить им владеть.

— Решим позже. Я сам вряд ли смогу, горячее время.

— Ты, наверное, хочешь отдохнуть? Они будут совещаться еще долго, ты знатно поворошил в головах.

— Было бы неплохо немного поспать, — признался я, — Вот еще что, здесь есть кто-нибудь из Кошек?

— Торговцев? Наверное, они обычно везде есть, — пожала плечами Цирцея, — Я спрошу, если хочешь.

— Еще раз спасибо, Цирцея.

— Еще одно, Грэй.

— Что?

— Насчет возрождения Первого Легиона… ты говорил серьезно?

— Да, — ответил я, — Ты даже не представляешь, насколько.

— Тогда я готова стать первой, кто в него вступит, — медленно произнесла она.

* * *

Лэрды совещались весь оставшийся вечер. Решение должны были огласить только утром — а пока отвели меня в отдельную комнату, которая, судя по деталям обстановки — большому камину, коврам ручной работы и мягким зверинам шкурам, а также работающему очистителю, камину и электрическому освещению была чем-то вроде гостевых апартаментов Гнездовья.

Когда постоянно обитаешь где-то в пустошах, начинаешь воспринимать горячую воду и нормальную мягкую постель чем-то вроде невероятной роскоши. Последние дни вышли у меня крайне напряженными, организм требовал небольшого отдыха — поэтому я заснул почти мгновенно, коснувшись головой меховой подушки на низком ложе.

Я редко видел сны. Эндокринная система и контроль гормонов позволяли крепко засыпать в любое время суток — преимущество телесных усилений Инкарнаторов. Но сегодня, хотя прямо сейчас Легион сражался не на жизнь, а на смерь, и мои мысли должны были быть там, мне приснилась Цирцея. Ее слова, взгляд, легкие прикосновения невольно взбудоражили так, что она пришла в ночной фантазии, которая неожиданно превратилась в реальность, когда нейросеть внезапно разбудила меня.

Мико: Внимание, Грэй, просыпайся! У нас гости.

Чуть слышно скрипнула старинная дверь. У входившего был свой ключ или отмычка.

Мико: Оу, это не то, что я думала…

Она подмигнула и отключилась. Судя по таймеру, сейчас стояла глубокая ночь.

Я увидел в полутьме женскую фигуру. Ощутил теплое, ласковое прикосновение ее пси поля и расслабился. Она знала, что я думал о ней. Услышала мои мысли. И пришла, превратившись в явь.

Она как будто нерешительно остановилась на пороге, а потом почти бесшумно подошла к моему ложу. Легкий шелест снимаемой одежды. Я ощутил, как под меховое покрывало ко мне скользнуло обнаженное женское тело.

Цирцея. Она слегка дрожала — то ли от ночного холода, то ли от волнения. Я ощутил теплое, ласковое, ищущее прикосновение ее пси поля, почувствовал, как ее руки скользят по моей груди, волосы щекочут лицо, увидел совсем близко нежные полураскрытые губы.

— Я думала о тебе.

— Я тоже.

— Знаю. Я пришла. Молчи.

Заклинательница закрыла мне рот поцелуем. Она предпочитала общаться телепатически. В таком состоянии невозможно лгать. Я понял — по ее мыслям, по ее уверенным ласкающим прикосновениям, что она знает, чего хочет и все решила для себя. У нее и Прометея в прошлом явно что-то было. Сейчас Цирцея пришла на зов моих и своих мыслей, тоже ощутив незримую искру, проскочившую, между нами.

Говорить действительно не имело смысла — наши сознания слились, угадывая желания друг друга. Цирцея, податливая и нежная, чувственная и в то же время страстно-требовательная, поглотила меня, как обволакивающая пучина. Мы растворились друг в друге без остатка, как будто занимались любовью в первый и последний раз. Я вдруг осознал, что никогда не достигал такой вершины всепоглощающего эроса, никогда больше не достигну — просто потому, что с другой женщиной, не имеющей пси-способностей Заклинательницы, подобное невозможно.

Мы успокоились, только когда за окном начало светлеть, а покрывала ненужной кучей валялись рядом с ложем. Цирцея лежала у меня на груди, наполовину завернувшись в простыни и крепко обхватив рукой. Она чутко слушала мои мысли, улыбаясь, и вдруг возмущенно встрепенулась:

— Эй! Все было не так! Сама не знаю, что на меня нашло. Услышала твои мысли, и… пришла. Спасибо тебе, Грэй. Я вновь ощутила себя молодой. Впервые… за много лет.

— Это тебе спасибо. Хорошая была ночь.

— Ночь перед боем, — хрипло произнесла она, — Потом наступает утро — и ты уходишь. Так уже было, Грэй.

— Значит, такова наша судьба.

— Ты думаешь о войне, — вздохнула она, — Все повторяется.

— Я не могу не думать о войне.

— Кланы пойдут за тобой. Я знаю это, слышала их мысли, видела их сны. Ястребы, Волки, Медведи, Змеи и Осы — точно. Быки колеблются, но недолго. Им помогут определиться.

Она замолчала, задумчиво сплетая свои пальцы с моими. Внутри Заклинательницы поселилась легкая, светлая грусть, которая смешивалась со странной щемящей тоской. Я уже чувствовал подобные нотки — у Кая, Корвина, Алисы, Гелиос. Тяжелая печать бессмертия, все превращается в тлен, в угли, в золу, и лишь немногое может снова вернуть вкус к жизни. Мне удавалось зажечь, зарядить их души своим юным огнем — возможно, потому что человеческая природа не приспособлена к бессмертию и всем Инкам необходима некая «перезагрузка»?

Потом снаружи донесся шум, который мог издавать только заходящий на посадку воздушный аппарат. За ночь он раздавался несколько раз, поэтому я не обращал внимание. Но сейчас он сопровождался чем-то другим — громким клекотом и хлопаньем крыльев, которые перекрывали даже гул рокочущих импеллеров тяжелого винтокрыла.

— Слышишь? — она встала, нисколько не стесняясь своей наготы, подошла к окну-бойнице, отдернула плотную портьеру. В бледном свете зари Цирцея казалась настоящим воплощением женственности. Не юная девушка, а настоящая женщина во всей ее царственной красоте. На смуглой коже, обвивая все тело Заклинательницы, виднелась искусная татуировка змеи, хвост которой начинался на левой лодыжке, а треугольная голова ощеривалась на правом плече.

— Грэй, иди сюда.

Я встал, подошел к распахнутой портьере. Молча обняв Цирцею сзади, взглянул в узкую щель бойницы.

На цитадель Гнездовья садились рухи. Я не поверил своим глазам, но это было так — три гигантских птицы оседлали посадочную площадку замка, как орлы — вершину скалы. Сложив крылья, они мирно сидели, лишь изредка поворачивая огромные головы с крючковатым клювом и светящимися янтарными глазами.

Пожалуй, эти особи были помельче, чем гигант, чье гнездо мы разорили, но все равно в несколько раз превосходили размером самый крупный винтокрыл. На пернатых, серо-коричневых А-морфах было нечто вроде сложной упряжи, удерживающей конструкцию между крыльев руха, напоминающие длинные, узкие грузовые контейнеры. Спустя несколько секунд я сообразил, что это средство перевозки — изнутри цилиндров появились фигурки людей, слезающих вниз по отставленному крылу.

Я слышал, что клановые Заклинатели приручают рухов и используют вместо летающего транспорта, но видел — впервые. Вот, значит, как быстро они сюда добрались — стремительность этих птиц была знакома мне не понаслышке. Эх, как там поживает птенец, вылупившийся на моих глазах? Наверное, вымахал уже…

Неподалеку от рухов стояло не меньше десятка разнотипных винтокрылов. «Клюваны», «Грифоны» и даже громадный грузовой «Дракон». Возле них, несмотря на ранний час, суетились вооруженные люди, по-братски перемешавшись с легионерами Авалона, помогавшими разгружать какие-то длинные ящики.

— Это… из кланов?

— Да. Первые ласточки. Арктида не пожелала ждать, они ближе всех — сказала Цирцея, — Вести долетают быстро, особенно если им немного помочь. Остальные тоже готовятся. Принимай свое войско, гранд-легат.

Она вздохнула, и прижавшись ко мне, серьезно добавила:

— И, пожалуйста, постарайся выжить в этой буре.

Конец пятой книги

Отправить