Глава 20

Ученическую клятву Полина дала, после чего я окончательно перестал переживать о сохранности своих секретов её стороной. Ученик и захочет рассказать что-то во вред учителю, так не сможет, пока ученичество не закончится и учитель официально от него не откажется, как Айлинг от меня. Сейчас я мог бы запросто сообщить Илинель, кто именно виновник их проблем с Дамианом. Но не буду.

— И что теперь? — спросила Полина.

— Теперь будем тебя учить. — Я встал за ее спиной и положил руки ей на плечи. — Расслабься. Глаза закрой.

Я тоже закрыл глаза для лучшей концентрации. Теоретически я знал, что делать, но чисто теоретически, потому что обычно находился с той стороны, с которой сейчас Полина. Клятва ученика позволяла учителю брать под контроль тело ученика и делать им то, чего подопечный пока не мог, а иной раз даже не подозревал, что мог. Для начала я провел сканирование, куда более подробное, чем раньше. У Полины перед глазами наверняка сейчас стояла такая же картинка, как у меня, поэтому я начал объяснять:

— Сейчас ты видишь собственный источник и каналы. Вот эта фигня, похожая на сушеный сухофрукт — источник, а вот эти переплетения нитей — каналы. Они очень тонкие, а в двух местах даже уже порванные.

Ответом мне был восторженный вздох и вопрос:

— А почему порванные и можно ли это исправить?

— Порванные, потому что где-то ты использовала магию, превышающую твои возможности.

— Я не использовала магию, — запротестовала она.

— Если бы ты не использовала, то меня бы не нашла. Кстати, одной из причин разрыва может быть большая удаленность от объекта. Порывы небольшие, поэтому могут быть заращены без последствий.

Я убрал руки и отошел от Полины на пару шагов.

— А теперь сама.

— Что сама? — испуганно вскинулась она.

— Сама проделай то же самое. Ты чувствовала все, что я делал, можешь повторить.

Она кивнула, закусила губу и закрыла глаза. На самом деле я вовсе не был уверен, что она сможет повторить. Заклинание простейшее, но для человека, который ранее магией не занимался, оно может оказаться непосильным, и тогда придется раз за разом преодолевать этот барьер.

Внезапно Полина взвизгнула и широко открыла глаза.

— У меня получилось! Получилось! — восторженно заорала она.

И ладно бы только орала, так нет, она еще бросилась ко мне на шею и чмокнула почти в губы. Почти — потому что в самый последний момент я увернулся и поцелуй пришелся в щеку. Сказать, что ученику с учителем так себя вести нельзя и вообще маг должен держать себя в руках, я не успел, потому что дверь распахнулась и в комнату влетела мама, наверняка введенная в заблуждение донесшимися до нее воплями.

— Ой, — сказала она, — извините. Я не хотела.

Она покраснела и захлопнула дверь, наверняка напридумывав себе то, чего не было и быть не должно. Я разозлился. Не на маму, разумеется, на Полину.

— Ермолина, и что это было? Ты зачем полезла целоваться?

— Так получилось же, — уже тихо сказала она, вжимая голову в плечи.

Сейчас она походила на нашкодившего котенка, поэтому злость испарилась, но сказал я сурово:

— У тебя получается не в последний раз. Губы сотрешь.

— Размечтался, — фыркнула она. — Это я от неожиданности. Обрадовалась — и вот. Больно надо с тобой целоваться.

— Ермолина, это не целоваться, а целовать, не путай понятия, — еще суровее сказал я. — И давай-ка повтори еще раз, чтобы закрепить.

Она приняла вид примерной ученицы, опять закрыла глаза и углубилась в изучение собственных проблем. Конечно, пока она не понимает, что это проблемы, ей кажется, что она уже на пути к полноценной магии. Так-то оно так, но дорога предстоит длиннющая, а сделан пока еще даже не шаг и не полшага, а лишь чуть приподнята нога над землей.

Когда Полина вдоволь налюбовалась на то, что доступно только людям с магическим зрением, настало время следующего этапа.

— Теперь, когда ты можешь увидеть, что у тебя творится внутри, можно начинать прокачку каналов.

— А заклинания посерьезней? — азартно спросила Полина. — Что-нибудь наподобие того, что ты показывал.

Она покачала рукой, имитируя подбрасывание файербола. Но что-что, а это ей точно пока нельзя давать. Чтобы получать заклинания посерьезней, нужно сначала самой стать поответственней.

— Сначала укрепим каналы, — непреклонно заявил я. — А то порвешь остальные, и невозвратно. Выйдет, что я на тебя зря время потратил.

— Сколько ты там на меня потратил? — разочарованно возразила она.

— Сегодня — весь вечер. А у меня и без того дел полно. Поэтому получаешь домашнее задание и отправляешься его отрабатывать.

— Ярик… — заныла она.

— Хочешь быть магом — работай.

Я был безжалостен. У меня было с кого брать пример. Правда, в четырнадцать лет трудно быть столь же убедительным, как в сто, поэтому Полина и решила, что сможет вить из меня веревки. Фигушки.

— Закрывай глаза, — скомандовал я. — И лови новое заклинание. Вот так, понемногу прогоняешь магию по каналам, чтобы укрепить стенки. Без этого дальше не двинемся.

Упражнение было нудное, противное и требовало полной концентрации, поэтому я был уверен, что оно Полину загрузит надолго. Даже чтобы понять, как правильно его выполнять, ей понадобилось где-то минут двадцать, после чего я уже мог быть уверен, что она ничем себе не навредит, а значит, можно было ее наконец выставить.

— Главное — не пропускай слишком много. Лучше по чуть-чуть и чаще, — напутствовал я ее в прихожей.

— Да поняла я уже давно, — проворчала она, хватаясь за дверную ручку. — Вера Андреевна, до свидания!

— До свидания, Полина. Ярослав, а ты разве не проводишь гостью? — выглянула к нам мама.

— Я ее как раз провожаю.

— До дома. Уже поздно.

По виду мамы стало понятно, что спорить с ней бесполезно. Если она считает, что я должен проводить девочку, с меня не слезет, пока я это не сделаю. Хотя подумала бы своими мозгами: как сможет защитить себя и свою подругу четырнадцатилетний подросток в случае реальной опасности? Она же не знает, что я маг. Но возражать я не стал, надел кроссовки и отправился провожать. Полина решила времени не терять и всю дорогу ныла, что хотела бы научиться чему посерьезнее. Ее слова я пропускал мимо ушей, тем более что назревало что-то серьезное: сканирование показало вблизи Глаза. К нам он не подходил, но явно следовал за нами. Значит, хочет поговорить без свидетелей. Опять проблемы с Мальцевыми? Может, действительно сходить в гости к их Андрею и заявить, что передумал: год пойдет на раскаяние, а потом пусть женится на ком хочет. За год проклятие должно сойти на нет, сколько его там было-то?

Полину я довел до квартиры и даже почти вежливо попрощался, после чего выскочил из подъезда и сразу пошел к Глазу. Как я и думал, он хотел поговорить со мной без свидетелей, поэтому, заметив, что я уже один, пошел навстречу.

— Привет, Ярослав!

Он протянул руку.

— Привет.

Я удивился, но пожал. Раньше он меня боялся, сейчас перестал, и я не знал радоваться этому или печалиться. Но уважение, вроде, осталось, что уже хорошо, так как мой возраст ничуть не увеличился.

— Спалился ты где-то. Мальцевы конкретно о тебе Димана расспрашивали. Тот в несознанку ушел. Мол, просто вместе за город ездили, а что пацан заяву накатал, так забрал же, поскольку шутка и ничего больше. Но его конкретно пытали про тебя и магию.

Глаз вытащил последнюю сигарету, скомкал пачку и бросил на землю. Затем прицельно плюнул, попав аккурат в середину пачки. Я бы восхитился его снайперским мастерством, если бы не сигналивший внутри звоночек опасности.

— И что хотели вызнать?

— Диман базарил, что хотели узнать, есть у тебя магия или нет.

— И что Диман? — заинтересовался я.

Я даже не угрожал, но Глаз почему-то напрягся, а его артефактный зрительный орган настолько хаотично задергался, что подаваемые им импульсы в мозг наверняка превращались в неудобоваримую кашу. Халтура, а не артефакт, одним словом. Мне бы за такой конкретно было стыдно.

— Ничо. Диман отболтался. Грит, вытаращился на них и спросил, мол, будь у тебя магия, разве ты торчал бы в этом районе и пошел бы с нами на прогулку.

Глаз хохотнул, но его глаз не успокаивался, из чего было понятно, что нервничать мой собеседник не прекратил.

— И? — подтолкнул я его к дальнейшему рассказу.

— Что и? Они Диманову сеструху стали обрабатывать. Она на фотку смотрит, крутит и так неуверенно: «Вроде видела, а вроде и нет».

— Да сколько она меня видела, — отмахнулся я. — Да и была в неадеквате полном.

— Диман сказал, что могла фотку видеть, когда обсуждали поездку за город. Но мальцевские не поверили. Диман пытался у них вызнать, че они от тебя хотят, но его послали.

Глаз опять смачно плюнул. Плевок в этот раз попал не в центр пачки, но рядом. Кучно, можно сказать.

— Странно, что ко мне не приходили.

— Вот-вот, — согласился Глаз. — У нас разнюхивают, а к тебе не тычутся. Видать, уверены, что Лазаревы прикрывают.

— Не прикрывают.

— Короче, я тебе рассказал. Сам думай. Мы, если че, не сдавали. Никто не сдавал. Но если Мальцевы мозгодеров привлекут, сам понимаешь…

Ага, теперь понятно, чего боится: если мальцевские что вынюхают и я решу, что меня сдал Глаз с подельниками, то обрушу на них месть. Но упоминание мозгодеров, которыми тут называли менталистов, не понравилось. Не просто так Глаз это выдал.

— Могут привлечь? Это же незаконно.

Глаз хохотнул, показываю, что оценил шутку.

— Могут. Диман не уверен, но что-то такое слышал краем уха, когда мальцевские с сеструхой переговорили и за дверь вышли.

Да, менталисту брат с сестрой сдадут все, что знают, поскольку не маги и защитного артефакта нет. Так, защитного артефакта… Я задумался, смогу ли его сделать. Раньше мне ничего подобного было не нужно, потому что общая защита, которую учился ставить каждый уважающий себя маг, включала и блок против ментального воздействия. Но сейчас общей защиты надолго мне не вытянуть, да и артефакт нужно делать таким, чтобы менталист был уверен, что видит все, а подвергаемый его воздействию мог скрыть все, что хотел. Но самое паршивое, что без накопителя артефакт долго не проработает, а накопителей пока нет и неизвестно, будут ли.

Глаз дипломатично молчал, не мешая мне размышлять, но смотрел со все вырастающим нетерпением и переминался на месте. Со стороны могло показаться, что ему приспичило в туалет, но я-то знал: сейчас Глаз хотел оказаться от меня как можно дальше.

— Буду думать, — со значением ответил я и протянул руку.

Глаз радостно ее пожал и испарился со скоростью, выдававшей немалый опыт по убеганию.

По дороге я решал, как можно сделать, и даже схема набросалась сама собой. Можно было использовать на Димане с сестрой заклинания от ментального воздействия, но из минусов: не факт, что выдержат длительный допрос, обновлять было ежедневно и я точно засвечусь перед Ольгой. Нет, возможно, она и будет рада со мной познакомиться в связи с тем, что Мальцев теперь ни на кого, кроме нее, не будет смотреть какое-то время, но это ей не помешает меня сдать сразу, как спросят. И даже менталист не потребуется. Значит, только артефакт, который тоже нужно будет ежедневно подновлять. Хватил ли у меня сил на себя, Димана и его сестрицу? Ментальная защита берет много.

— Ярослав, нам надо поговорить — заявила мама, как только я открыл дверь.

Ждала, небось, моего появления — вон как быстро выскочила в прихожую.

— Только недолго, — вздохнул я, сразу заподозрив, о чем пойдет речь.

Интуиция меня не подвела. Мама, путаясь в словах и ужасно стесняясь, попыталась выяснить, что у меня с Полиной.

— Чисто деловые отношения, — сразу прервал я поток ее слов.

— А то, что я видела?

— Полина получила результат выше запланированного и не совладала с эмоциями.

— Ярослав, ты уже взрослый. Я понимаю, что на такую тему с мальчиками должен говорить папа, — тут она вздохнула, — но чего нет, того нет.

— Мама, если ты мне хочешь рассказать, откуда берутся дети, то я это знаю. И если ты хочешь узнать, не зайдут ли наши отношения с Полиной за ту грань, после которой у тебя могут появиться внуки, то нет, не зайдут. И потом, входить в комнату взрослого сына без стука не очень-то красиво.

Мама окончательно покраснела, став совершенно пунцовой, что не мешало ей сверлить меня подозрительным взглядам. Не верила мне она ни на грош. И боюсь, заяви я сейчас, что Полина для меня маленькая, тоже не поверит. Как-никак мы с одноклассницей были почти в одном биологическом возрасте. Пара месяцев разницы — вообще ни о чем.

— Ермолина не в моем вкусе, — наконец придумал я убедительную отмазку, — поэтому у нас возможны только деловые отношения. Это устраивает и меня, и ее.

— Да? — мама немного успокоилась, а может, тема для нее была настолько неудобной, что она тоже искала отмазку для успокоения.

— Да. А сейчас, извини, мне учиться надо. Я и без того столько времени напрасно потратил.

Я ушел к себе, чувствуя на спине задумчивый взгляд. Пожалуй, мама этим разговором не удовлетворится и наверняка попытается разговорить еще Полину. А значит, в ближайшее время они встречаться не должны.

У себя я, разумеется, никакими уроками заниматься не стал, поскольку артефакт был приоритетней. Я набросал еще пару схем, и везде приходил к выводу, что нужна фокусирующая линза, если я хочу сэкономить на магии. Линзу можно было сделать заклинанием, но его опять же пришлось бы подновлять одновременно с основным. А можно использовать стекляшку и обработать нужным образом. Кажется, где-то у нас стояла не выброшенная винная бутылка? Или нет, слишком большой кусок стекла, с ним возиться придется до морковкина заговенья.

— Мам, есть ненужный флакончик из-под лекарства?

Спрашивал я для приличия, потому что точно знал — в аптечке есть просроченные капли, которые давно пора выбросить.

— Зачем тебе?

— Для эксперимента.

— Странныйе у тебя в последнее время эксперименты, — проворчала мама. — Тебя мало по голове стукнули?

Выверт ее логики меня удивил.

— Вот потому что стукнули, я и пытаюсь сделать так, чтобы больше не прилетало, — пояснил я.

— И для этого тебе нужен лекарственный пузырек? — скептически спросила мама. — Что ты собираешься в него заливать?

— Я собираюсь отрезать от него донышко, — вынужденно пояснил я, а то решит еще, что планирую варить какой-нибудь химикат для разбрызгивания. — Поэтому лучше даже несколько флакончиков.

— Ты порежешься, — уверенно сказала мама.

— Кто-то недавно говорил, что я взрослый, — напомнил я. — А взрослые самостоятельно оценивают риски и принимают решения. Ты уж определись, кем меня считаешь.

Аргумент оказался убедительным, и мама отправилась искать подходящий флакончик. Коробка с лекарствами стояла у нас в ванной. Мама вытащила ее из шкафчика и с тяжелым вздохом начала перебирать, раздумывая, чем можно пожертвовать. Судя по всему, жертвовать она не хотела ничем. Пришлось взять отбор в свои руки и вытащить оттуда пузырек с высохшим йодом и просроченные глазные капли. После чего сбежал с добычей, оставив маму разбирать лекарства, среди которых она наконец нашла и те, что стоит уже выбросить.

У себя я сразу прошелся нужным заклинанием, и пузырьки засияли как новые, лишившись своего содержимого полностью. После чего аккуратно лезвиемотсек оба донышка.

— Ярослав, а промыть? — спросила мама за дверью.

Стучать она не стала, но и не вошла.

— Я отмыл, — отмахнулся я, не очень-то и погрешив против истины: заклинание как раз было отмывающим.

— Ты все измажешь йодом.

Я открыл дверь и вручил ей остатки от пузырьков, чтобы успокоилась. Мама оторопело поглядела на блестящие останки, заглянула в комнату, йода на поверхностях не обнаружила и успокоилась.

— Когда только успел? — проворчала она, прежде чем уйти.

Вопрос был риторическим, поэтому отвечать я не стал, вернулся к донышкам, из которых нужно было сделать зачарованные линзы. Далось это непросто, к концу многочасовой работы я чувствовал себя так, словно меня использовали в пахотных работах. Но зато заготовки получились на славу. Для самих артефактов требовалась ясная голова и точные руки, поэтому я отправился спать. Уже почти засыпая, решил попытаться навестить Полину. Та уже спала и во сне разговаривала с сестрой. Сестра была очень похожа на саму Полину, только старше и, пожалуй, менее симпатичной. Слушать я разговор не стал, сказал сразу:

— Ермолина, еще раз полезешь ко мне целоваться при маме, будешь объясняться с ней сама.

— А без мамы можно? — услышал я, уже выходя из ее сна.

Отвечать на такой провокационный вопрос я, разумеется, не стал.

Отправить