Глава 8

Когда я пристальней изучил заклинания, оказалось, что и Плавку, и Ковку Изнаночного металла нужно на Изнанке и делать. Пришлось Таисию оставить в моей гостиной — рабочие комнаты защищены отдельно, поэтому даже если у нее появится желание прогуляться, туда она не попадет. Не то чтобы я боялся, что она что-то испортит — портить там особо нечего, но вот навредить себе она вполне могла. А в остальных помещениях не было ничего ни секретного, ни опасного.

— Я ненадолго в оранжерею.

— А зачем вы туда так часто ходите?

— Секрет рода.

— Нет, правда. Какой там может быть секрет? — удивилась она. — Там ничего, кроме растений, нет.

— И тем не менее — секрет. Я ненадолго, буквально на полчаса.

Я скомандовал Глюку ждать и рванул к оранжерее, но прямо у входа в нее был перехвачен Грековым.

— Ты это куда?

— А то вы не понимаете?

— Желательно тебе там одному не шляться. Давай я подстрахую?

— При условии, что вы никому не расскажете, что увидите, — предложил я.

— Я тебе клятву уже давал и вообще не болтлив. Если то, что увижу, не грозит Шелагиным, то от меня никто ни полслова не услышит.

— Оно может грозить, только если вы начнете болтать.

Мы уже находились в оранжерее, поэтому я скастовал Строительный туман и открыл Прокол. Греков последовал за мной, повертел головой, пока я закрывал, и спросил:

— Машины не будет?

— Мы в дом, — пояснил я, открывая туда вход.

Греков зашел и присвистнул.

— Нехило, — одобрительно сказал он. — Живетьевское?

— Да.

— Правильно, что отцу не стал показывать. Не поймет. Я понимаю, с этими сволочами иначе нельзя. Ты отсюда что-то планировал забрать?

— Я здесь планировал заняться изнаночным клинком.

— Зачем здесь, а не наверху?

— Потому что здесь правильней по технологии.

— Понятно, что ничего не понятно, — проворчал Греков.

— Меня не отвлекать. Выйду сам.

Греков бродил среди моих трофеев, я перешел в маленькую комнату, где создал вокруг себя Строительный туман, чтобы уж точно ничего не помешало, выставил нужные зелья и вывалил все запасы изнаночного металла. Что ж, приступим.

Все процессы происходили в воздухе передо мной. Создавалось некое подобие плавильни, куда я засыпал весь имеющийся у меня изнаночный металл как в гранулах, так и в изделиях. Добавил первое зелье — содержимое начало перемешиваться, приобретая насыщенный красный цвет то ли вследствие высокой температуры нагрева, то ли вследствие проходящих химических реакций. Когда цвет стал равномерным, я добавил второе зелье и цвет расплавленного металла опять вернулся к серебристому. Это говорило о правильном окончании процесса.

Развеял это заклинание одновременно с кастом заклинания Ковки, которое предлагало довольно широкий спектр вариантов оружия, причем не все они были цельнометаллические — некоторые имели рукоять из других материалов. В этом варианте из имеющегося у меня металла можно было сделать саблю и кинжал. Заманчивый вариант…

«Привязать не сможешь, — ворвался в мои размышления Песец. — Чтобы оружие привязывать, оно должно быть чисто из металла Изнанки».

Довод был весомый. Оставалось выбрать из двух вариантов, в которые вписывался слиток изнаночного металла с минимальными остатками. Мое решение было в пользу того, что больше походил на клинок, подаренный мне дедом, поскольку легче будет приноровиться к оружию, похожему на знакомое. Теоретически я смог бы приноровиться к любому, но это требовало времени и тренировок. Да и нравился мне мой клинок — надежный, красивый и хорошо сбалансированный. Его точно делал мастер своего дела.

Его и взял за основу. Отдал команду на старт, и заклинание начало действовать с короткими остановками, во время которых я смазывал брусок, всё больше и больше напоминающий оружие, особой алхимической пастой. Процесс был не слишком долгим, но довольно муторным и требующим постоянного присмотра — отвлечься нельзя было ни на секунду. Под конец я забеспокоился, что пасты не хватит, но всё обошлось, даже немного осталось на дне банки. Но на будущее я себе решил сделать закладку — приносить пасты раза в два больше. Если, конечно, у меня наберется достаточно металла. Вариант продолжить грабить князей я не рассматривал: одно дело — по жизненной необходимости, а другое — исключительно для удовлетворения своих капризов.

Получившийся клинок изнаночного металла хорошо лежал в руке, радовал глаз красотой и был необыкновенно острым. Песец сразу предупредил, что без привязки нужно соблюдать осторожность, иначе часто буду травмироваться. А привязка — только на четвертом уровне магии Металла, а до нее нужно непременно взять четвертый уровень магии Земли. Последний, даже с учетом частого использования на Изнанке, мне еще нескоро грозит.

Клинком я полюбовался и почти отправил в пространственный карман, но решил показать Грекову. Похвастаться, так сказать. Так что в пространственный карман отправился только совсем крошечный брусок из остатков изнаночного металла, а в большую комнату я вышел с клинком в руке.

— Ого, — присвистнул Греков. — Солидное оружие. Таким можно не просто отрубить голову, но на фарш порубить. Правда, из Живетьевой он получится зело поганый и дюже ядовитый.

— Мне и голову-то рубить не хочется, — признал я. — Умом понимаю, что Живетьева виновна в смерти моих близких и если ее не остановить, то смерти будут продолжаться, а глазами вижу дряхлую старушку, которая редко из этой роли выходит.

— Такие существа — самые опасные, — согласился Греков. — Они играют на чувствах, но у самих чувств нет. Давным-давно атрофировались. Так что обращайся к мозгам, а не к глазам. Слушай, я не могу понять принцип, по которому ты грабил Живетьеву.

— Вообще, я не грабил, а пытался ее стравить с императором, — смутился я. — Поначалу я реликвию к ней в сейф запихнул.

— Императорскую? — Греков заржал.

— Какую еще? Я думал, император погонит на Живетьеву. Но он ее недолго под арестом подержал и выпустил.

— Ладно реликвия, вазы-то тебе зачем?

— Так просто прихватил — место было. Но оказалось, они дороги Живетьевой как память. Она основную претензию предъявляла императору именно по вазам.

— Я так понимаю, не рассорил?

— Угу, — мрачно кивнул я. — Они друг друга ненавидят, но зависят друг от друга. Сейчас император уверен, что Живетьева нарушила работу его реликвии, и прессует сообщницу, чтобы все исправила. Та притворяется умирающей, но это ненадолго. Живетьева догадалась, что их стравливают. Император — пока нет. Но он и потупее.

— Как ты про императора… — опять заржал Греков.

— Это же правда. Мне кажется, он слишком много тянул с реликвии и этот излишек давил на мозги, как моему кузену. Такое даром не проходит. Ну и украшения там левые, с функционалом реликвии не сочетающиеся. Возвращаемся? Или вы что-то хотите на память взять?

— Воздержусь, — поднял он руки. — Иметь что-то от Живетьевых на данном этапе опасно. Ты когда на охоту на старушек собрался?

Я вздохнул.

— По идее, чем быстрее, тем лучше. Но надо как-то с визитом императора состыковать. В идеале бы она его укокошила, а он — ее. Они уже близки к такому варианту.

— Ну-ну, не стоит на это надеяться. Единственное, в чем я четко уверен в этой жизни, — все нужно делать самому, а не ждать, когда желаемое к тебе принесет поворотом судьбы, поскольку этого поворота можешь не дождаться, тебя снесет раньше.

— Да не собираюсь я тянуть. Но и убить человека не в бою… — я опять вздохнул. — На выход?

— На выход, — согласился Греков. — Смотрю, вы здесь прям базу устроили. В случае чего можно будет пересидеть.

— На той Изнанке надежнее, там синтезатор еды есть, — напомнил я, убрал клинок в пространственный карман, открыл дверь и осмотрелся.

Изнаночных тварей поблизости не было — магию, на которую они летят как мухи на известную субстанцию, я использовал только под защитой заклинаний самого домика, поэтому наружу если что и прорывалось, то очень мало. Прокол я открыл, и мы вернулись в особняк.

С Грековым мы расстались у оранжереи, и я пошел в башню.

Таисия так и сидела в гостиной вместе с Глюком, причем последний так крепко спал, что на мое появление даже не отреагировал.

— Спасибо, — прошептал я, подойдя к Таисии. — Очень хулиганил?

— Только что уснул, — пояснила она. — До этого очень активно перемещался. Такими темпами скоро бегать будет.

— Это вряд ли.

Я проверил на всякий случай лапу, но следов перелома уже не было — Глюк восстанавливался необычайно быстро. Не зря ходили слухи про высокую живучесть живетьевских собак.

— Мне показалось или ты использовал целительское заклинание? — неожиданно спросила Таисия.

— Сканирующее. У Глюка была сломана лапа, контролирую время от времени, не вылезет ли чего при нагрузке.

— А лечил его кто? — продолжила допытываться Таисия.

— Давай я тебе лучше на гитаре сыграю, если уж обещал? — предложил я и сразу притянул к себе инструмент. Врать не хотелось, но скажи я Таисии правду — и сразу последует просьба, выполнить которую я могу, но делать это сейчас очень непредусмотрительно.

Гитара всегда положительно влияет на молчание слушателей. Вот и Таисия наверняка забыла, что собиралась выяснять, и слушала, приоткрыв рот. Мое не всегда правильное исполнение компенсировалось высококлассным инструментом. Очень уж красивое звучание было у этой гитары. На такой даже гамму сыграть — и то получишь аплодисменты от благодарных слушателей.

Честно говоря, я впервые пожалел, что не стал брать вокал. Тексты я помнил, но исполнять не рискнул, чтобы не испортить впечатление. Петь на языке Древних опять же, — получать ненужные вопросы, от которых я пытаюсь избавиться.

Концерт закончился с пробуждением Глюка, который неожиданно начал подтявкивать в особо приглянувшихся ему местах. Да и пальцы, честно говоря, начали уже уставать, поэтому я воспользовался предлогом и отставил гитару. Появилось занятие поважней — сделать смесь для щенка. Потому что тявкал он не из-за того, что мечтал о карьере оперного певца, а из-а голода.

— Я не очень хорошо играю, только учусь.

— Скажешь тоже, не очень хорошо, — запротестовала Таисия. — Тебя хоть сейчас на большую сцену выпускай — успех гарантирован.

— Только если я там буду с кем-то сражаться. Тогда какое-то внимание привлеку. А концерты… Разве что частные? Для одной конкретной слушательницы, если ей не надоест мой репертуар.

Я установил бутылочку в стойку, чтобы Глюку было удобно, и сел на диван поближе к Таисии, намереваясь обнять, но она мой маневр разгадала, быстро поднялась с дивана и сказала:

— Не надоест. С удовольствием послушаю еще один концерт. Например, этим вечером.

И направилась на выход.

«Не особо твое соблазнение работает», — грустно сообщил я Песцу.

«Почему вдруг мое? Мое работает прекрасно. Это твое дает сбой, — важно ответил он. — И ты его сейчас не использовал. И не рекомендую. Поплывет как Грабина — проблем не оберешься».

Мысли Песца и Таисии явно двигались в одном направлении, потому что она остановилась у двери повернулась и спросила:

— Илья, у тебя что-то было с той целительницей?

— С какой?

— Не притворяйся, что ты не понял. С той, что тебя целовала на соревнованиях. Она выглядела влюбленной.

— Честно? Грабина сыграет что угодно, это живетьевская креатура, которая была отправлена в Верейск с вполне определенной целью: привести меня под клятву в клан Живетьевых. Точнее, отправили двух: первую — целительницей в академии и вторую — в мою группу. Как ты думаешь, если я это знаю, могло у меня с кем-нибудь из них что-то быть?

Таисия наклонила голову к плечу и прикусила нижнюю губу.

— Могло. Если это было в твоих интересах, — неожиданно сказала она.

Рассказывать, что я действительно использовал Грабину, я, разумеется, не стал. Для этого даже Соблазнение учить не надо, чтобы понять — тема опасная.

— В моих интересах — держаться подальше от Живетьевой и ее шпионок и притворяться, что я ничего не знаю. Они меня у дома караулили, представляешь?

— Нет, — хихикнула Таисия. — Не представляю. Зачем?

— Не знаю. Мне удавалось успешно уклоняться от общения с обеими. Тася, еще раз огромное спасибо за Глюка. Он выглядит довольным после твоего присмотра.

— Это вряд ли. Он такие суровые мины корчит, когда мы остаемся вдвоем. Значит, говоришь, ничего у тебя с той целительницей не было?

Возвращение к предыдущей теме было неожиданным и неприятным, мозг предложил единственный выход из положения, при котором ничего отвечать не нужно, и я им с радостью воспользовался, накрыв Тасины губы своими. Поначалу осторожно, не зная, как она отреагирует на поцелуй вообще, но после того, как ее руки оказались у меня на шее, Грабина перестала волновать нас обоих. И если бы не Глюк, вполне возможно, что мы вернулись бы на диван или даже…

Этот маленький паршивец стоял на страже нашей нравственности, поэтому тоненько затявкал, намекая, что конкуренты на мою любовь ему не нужны.

— Ревнует, — попыталась пошутить Таисия, глядя на меня чуть расфокусированными глазами. — Я побежала. До вечера.

Она вывернулась из моих объятий и выскочила за дверь, только каблучки застучали, а я еле удержался, чтобы не побежать за ней, счастливо улыбнулся и повернулся к щенку:

— Эх ты, Глюк… Где твоя мужская солидарность? Приличный пес сделал бы вид, что его здесь нет.

Щенок неуверенно вильнул хвостом и решил, что пока он неприличный пес, так как двинул ко мне с удвоенной силой, давая солидную нагрузку на лапы. По дороге он остановился только один раз, чтобы напрудить лужу, с которой тут же справились бытовые заклинания особняка. А мои бытовые заклинания справились с очисткой опустевшей бутылочки.

Подхватив щенка, я отправился в свою артефактную мастерскую пытаться создать для него вариант ночного кормления. Потому что вставать ночью на каждый писк у меня желания не было. Мне сейчас не высыпаться нельзя — у меня слишком серьезные вещи на кону стоят. Я понимал, что через пару недель в этой системе необходимости уже не будет, но пары недель у меня не было. Зато была необходимость в прокачивании артефакторики, для чего придумывание нового артефакта подходило как нельзя лучше.

Занимался изготовлением артефакта я, разговаривая с Глюком. Очень понимающий собеседник оказался: выслушивал с серьезным видом и только подтверждающе кивал в особо серьезных моментах. Ну, или тогда, когда уставал держать голову на весу. Под конец он вообще лег под моим стулом и устроил голову на моем ботинке, да так и уснул.

А я отлаживал артефакт. Каркас-то там был неизменный, а вот основу под заклинания я портил одну за одной, даже не особо расстраиваясь по этому поводу. Потому что я успел их перепортить столько, что затраты на прокачку артефакторики уже превысили все разумные пределы.

Сначала артефакт не реагировал ни на какой раздражитель, хотя блоки по перемешиванию и заливанию функционировали отдельно отлично. Я туда еще очищающее заклинание пристроил, которое срабатывало, стоило уровню в бутылочке перестать опускаться в течение пяти минут. Потому что храниться приготовленная смесь могла недолго и лучше сделать новую порцию, чем щенок отравится несвежей пищей. Потом наконец начало включаться на попискивание, и я сразу же сообразил, что логичней включать на прикосновения к соске. Пищать и лаять щенок может не только тогда, когда хочет есть. Он вообще на редкость общительный. Возможно, это пройдет с возрастом? Взрослые собаки двигаются как тени и не издают лишних звуков. Как бы то ни было, пришлось переделывать основной блок.

В конечном счете устройство получилось довольно громоздкое, соединенное с подогреваемой лежанкой и замаскированное кусками меха камнеплюя — другого материала под рукой у меня не нашлось. Так что, наверное, Глюку досталось самое дорогое кормящее устройство, хотя если бы его спросили, он наверняка предпочел бы мать. С этим я ничего не мог поделать, но вот устроить питомца покомфортней — вполне.

Отправить